Читать книгу Блаженны милостивые. Благотворительная деятельность Великой княгини Елизаветы Федоровны - Полина Волошун - Страница 4

Благотворительность ведет свое начало со времени Крещения Руси и основывается на одной из главных заповедей христианства – о помощи и любви к ближнему. Милосердие, благотворение, добрые дела на протяжении столетий были свойственны русскому народу и составляли исконную черту его быта, характера, жизни. Нищелюбию учили великие киевские князья, русские цари приветствовали и поощряли благотворительность. Владимир Мономах (XII в.) завещал сыновьям: «Не забывайте о нищих и поддержите их по мере ваших возможностей. Дайте сиротам, защищайте вдов и не давайте сильным губить слабых».

Слово «благотворительность» (от благо – добро, польза – славянское по происхождению и творить — создавать, созидать, производить) известно в древнерусском языке с XI века. Словари XIX века толкуют благотворительность как качество, побуждающее человека или общество помогать бедным, и вместе – это одна из мер, противодействующих распространению бедности и ее явлений.

Как отмечается в исследовании Е.А. Вороновой «Духовное состояние российского общества и благотворительность», «при каждом частном деле благотворители получают духовную награду, состоящую в непосредственном эмоциональном переживании нравственной пользы, который получает как помогающий своему ближнему, так и принимающий помощь от своего собрата». «В христианских текстах говорится о “невыразимой сладости”, которую испытывает каждый, кто хоть раз подавал помощь собрату во имя Христа. Поэтому истинные благотворители, часто ощущавшие ее, считают бедных и больных, подававших им поводы и случаи к таким ощущениям, своими благодетелями. Так же и те, кто хоть раз принимал помощь от своего ближнего во имя Христа, понимают, как близка сердцу духовная связь, соединяющая убогого, больного, страждущего со всеми людьми, его братьями во Христе и всех вместе с Христом».

Здесь и простое человеческое сострадание к ближнему, и сознание гражданской солидарности между членами общества, и нравственные воззрения, и патриотизм, и желание получить признание со стороны общества и государства.

Уже на протяжении многих веков в России существует благотворительность в форме социальной помощи. Современные исследователи выделяют следующие основные модели социальной помощи:

– княжеского и церковно-монастырского попечения (XI–XIII вв.);

– государственно-законодательного регламентирования (XIII–XVIII вв.);

– общественного призрения (1700–1860 гг.);

– общественно-территориального распределения (1860–1917 гг.);

– социального обеспечения (1917–1991 гг.);

– переходного периода (с 1991 г. по настоящее время).

В работах М.В. Фирсова предлагается иная, но похожая периодизация. С одной стороны, она следует традициям русской дореволюционной историографии в области общественного призрения, «с другой – содержит новую логику развития процесса, исходя из развития способов помощи и взаимопомощи у этнических групп в их культурно-исторической перспективе:

1) архаический период – родоплеменные и общинные формы помощи и взаимопомощи у славян до Хв.;

2) период княжеской и церковно-монастырской поддержки – с X по XIII в.;

3) период церковно-государственной помощи – с XIV в. по вторую половину XVII в.;

4) период государственного призрения – со второй половины XVII в. по вторую половину XIX в.;

5) период общественного и частного призрения – с конца XIX в. до начала XX в.;

6) период государственного обеспечения – с 1917 по 1991 г.;

7) период социальной работы – с начала 1990-х гг. по настоящее время».

В России к концу XIX – началу XX в. благотворительность развилась в мощное общественное движение и взяла курс на устранение первопричины существования нищих и скитальцев путем подъема жизненного и культурного уровней бедных слоев населения. Появились разнообразные типы богоугодных заведений, которые обеспечивали не только приют, но и давали возможность получить образование и в дальнейшем – работу. Были созданы специализированные образовательные комплексы для слепых и глухонемых детей, а также был открыт ряд публичных галерей, народных театров, библиотек для всех желающих. Проводились благотворительные лотереи.

Благотворительная деятельность на рубеже XIX–XX вв. замечательна и отлична от предыдущих периодов своей цельностью и направленностью как на повседневные нужды, так и на более высокие, непреходящие ценности.

В большинстве случаев благотворительность опиралась на плечи какого-нибудь дарителя. И заведение, основанное частным лицом, имело определенную символичную роль. Как правило, устройство богадельни, убежища, приюта становилось итогом жизненного пути благотворителя, венцом его земного творения. Некоторые из домовых храмов и церквей богоугодных заведений становились усыпальницами жертвователей и членов их семей. Так, храм детской больницы св. Владимира – усыпальница ее основателя, железнодорожного промышленника Фон-Дервиза; фамильный склеп был устроен в больнице братьев Бахрушиных и Доме призрения братьев Боевых; в церкви Митрофания Воронежского, при приюте Великой княгини Елизаветы Федоровны и принца Ольденбургского в Петровском парке, был погребен храмоздатель, известный московский благотворитель М.С. Грачев.

Достаточно часто приделы в храмах были посвящены святым благотворителей или их родственников. Благотворительные комплексы были символом жертвы, именной милостыни нескольким десяткам убогих, больных и детей, чьи молитвы впоследствии благословят семью и род покровителя.

Благотворительность в Москве приобрела особенно яркий характер, так как в столице были сосредоточены огромные промышленные и финансовые капиталы, и их владельцы имели возможность щедро жертвовать на общественные нужды. В городе насчитывались сотни различных благотворительных заведений и обществ. Имена благотворителей вошли в историю. Среди них – А.К. Медведников, Н.А. Мазурин, братья Бахрушины, П.Г. Шелапутин, М.С. Грачев и многие другие.

К концу XIX века в Российской империи действовало 14 854 благотворительных учреждения, из них благотворительных обществ было – 7349 и благотворительных заведений – 7505. Наибольшее их число приходилось на столицу и Тульскую губернию. Из общего числа благотворительных учреждений 5270, или около 35,5 %, находилось в губернских и областных городах, остальные 9584, или 64,5 %, распределялись между уездными городами и другими поселениями.

Главными центрами благотворительности Российской империи к этому времени были: Ведомство учреждений Императрицы Марии, Российское общество Красного Креста, Императорское человеколюбивое общество и Попечительство о домах трудолюбия и работных домах.

Помимо них большое число благотворительных учреждений (12 318) находилось в ведомстве министерств. Так, Министерство внутренних дел опекало 49 % из их общего числа. Наибольшее количество учреждений относилось к Ведомству православного исповедания, в их числе были церковно-приходские попечительства, а также благотворительные заведения при монастырях и храмах (кроме церковно-приходских школ). Следующее место по участию в благотворительности занимало Министерство финансов. И его главными учреждениями были общества трезвости, содержавшие столовые и чайные. Затем следует Министерство юстиции, в ведении которого находились благотворительно-тюремные комитеты.

Светская благотворительность, несомненно, брала свое начало в Церкви. Как уже говорилось выше, само понятие благотворительности основывалось на нравственных принципах христианского милосердия. «Некоторые исследователи считают, что «приходская благотворительность – это переходное звено между монастырской и гражданской системами помощи». Нравственные принципы, преподаваемые людям через Евангелие, стали стимулом к милосердию и жертвенности.

В работе Е.А. Вороновой отмечается, что «институт Церкви сыграл свою особую роль в формировании христианских подходов к благотворению и милосердию к ближнему. С принятием христианства в Древней Руси начинается новый этап общественного попечения. Помощь имеет различные стратегии поддержки: от материальных до изменения сценариев жизни нуждающегося. Христианские каноны милосердия расширяют парадигму помощи, выстраивают ориентиры защиты, исходя не только из витальных, но и из духовных потребностей индивида».

«Крещение Руси (988 г.), распространение христианства, обратившего особое внимание на “малых сих”, положили начало своеобразным мерам и отношению к этой социальной группе. Милостыня и нищелюбие стали необходимыми составляющими жизни во Христе. Эти идеи вошли составной частью в Устав (Закон) 996 г., который поручал благотворительность попечению духовенства». Ведь для Церкви это прямая обязанность, одна из ее составляющих, твердая опора и фундамент: Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут (Мф. 5,7).

Храмы и монастыри были главным делом благотворителя. На такие обители возлагались основные функции по призрению сирот и убогих, а также их врачевание. Здесь возникали приюты, богадельни, школы. Голодные и отчаявшиеся люди в первую очередь шли в храм, так как для нуждающихся Церковь служила не только местом убежища и приюта, но и центром духовной и образовательной жизни.

Так, в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре работала столовая для бедных богомольцев, странноприимные дома, дом призрения бедных и больных, приют для девочек и мальчиков, училище. В Свято-Покровском монастыре[1], который носил также название «миссионерский», действовала школа для мальчиков и богадельня для престарелых, в годы войны – лазарет для раненых и больных воинов. В московском Рождественском (Богородице-Рождественском) монастыре был приют для девочек-сирот и церковно-приходская школа. Такой же приют был в Новодевичьем Богородице-Смоленском монастыре.

Всегда от прихожан принимали вещи для раздачи бедным. Организовывались бесплатные трапезы, ночлеги, медицинская помощь, призрение детей. Не обходили вниманием паломников, предоставляя им кров и питание. К пьяницам и бездомным проявлялось христианское отношение и терпение. Монастыри становились «отчим» домом даже для нуждающихся иноверцев. Настоящая любовь и милосердие изливались из обителей ярким светом.