Читать книгу Жизнь, написанная от руки. Дневник петербургского священника - протоиерей Константин Пархоменко - Страница 12

В один из дней нашего пребывания в Днепропетровске мы отправились в исторический музей города. Самым сильным впечатлением было не то, что мы увидели в музее, а то, что увидели перед музеем. На специальной лужайке расставлено больше двух десятков каменных статуй. Это древние каменные бабы, идолы половецких племен. Многие народы почитали Богиню-Мать, как сегодня называют такие изваяния специалисты.

Мы, живущие в христианское время, слишком далеки от языческой древности. Для нас это прошлое человечества абстрактно. Но ведь и тогда, изобретая идолов, искренние люди хотели за их личинами разглядеть лик Истинного Бога, мечтали приобщиться к Истине, Правде…

Вот и Богиня-Мать древних людей одна из добрых божеств. Богиня плодородия, жизни, позитивных ценностей…

Она покровительствовала всему живому. К ней, к Великой Матери, как считали древние люди, отходили души умерших. Благодаря ее помощи рождались на свет младенцы. У всех каменных статуй огромный живот, бедра, грудь. То есть подчеркнуты именно атрибуты материнства. А лица нет, гладкий камень или лишь намечено – Ее никто не видел, Она неизобразима!

Мимо проезжают трамваи, люди смеются и едят мороженое, вокруг каменных изваяний с визгом носятся дети. Статуи не «распяты» в музейном интерьере, не опошлены люминесцентным освещением. Они стоят на лужайке рядом с вековыми тополями и каштанами, на них прыгают солнечные зайчики.

Не страшно когда язычество уступило свое место высшей и подлиннейшей Истине – христианству. Страшно когда язычество цепляется за души и пытается повелевать умами и сегодня…

* * *

Днепропетровский музей оказался небольшим, но милым.

Самый интересный зал – первый. Это жизнь древних людей. Не доисторических, не неандертальцев, а так называемых кроманьонцев – живших около 10 тысячелетий до нашей эры: миски, каменные топоры, скребки, женские украшения…

Особенный интерес представляют останки древнего человека – полностью сохранившийся скелет из захоронения. Этот человек лежит, как написано на этикетке, «скорченно». На самом деле человек лежит в соответствии с древнейшим ритуалом захоронений – в позе спящего или в позе эмбриона.

Древние люди, безусловно, были религиозны. И они верили, что существует жизнь после смерти. Поэтому смерть – это как рождение в новую жизнь! Более того, интуитивные представления древних людей предвосхищали христианское откровение – например, откровение о воскресении всех из мертвых.

Во время похорон телу придавали позу эмбриона, лежащего в чреве матери. Пройдя через опыт смерти, человек когда-нибудь воскреснет, родится к новой жизни, как рождается младенец.

Иногда с этим сочеталась и поза «спящего». Смерть – это не конец, это лишь временный сон, за которым последует пробуждение.

Рядом – еще одна могила, но без костей. Это гора мамонтовых лопаток. Зачем? Просто в древности на мамонта никогда не охотились для еды. Это трудно, гораздо проще поймать другое животное, помельче, – оленя, зайца, кого-то другого, животных было изобилие.

Кроме того, если мамонта и убьешь, как эту гору мяса дотащить до пещеры? А если притащишь, запах протухающего мяса (ведь за день-два не съешь) привлечет диких зверей.

Исследование кострищ древних людей подтвердило предположение ученых. Мы знаем, что кости съеденных животных бросали в костер. Так вот в кострах были обнаружены тысячи костей самых разных животных (есть даже интересные описания процентного соотношения костей различных животных, найденных в кострах, по этому можно установить, что больше всего любил есть древний человек), но ни разу кости мамонта.

Но все же на мамонта охотились. Зачем? В религиозных целях. Мамонт, самое мощное животное, казался кроманьонцу носителем божественной силы. Его кости служили для ритуалов, их носили на себе как амулеты. Наконец, самое главное! Лопатки мамонта, огромные две лопасти, похожие на лопасти винта большого корабля, использовались при погребении самых знатных людей – вождей, воинов и проч. Погребенного прикрывали этими лопатками, как щитами. Умершего хранила сила великого мамонта.

И вот как раз подобная удивительная могила – похожие на лопасти корабельного винта лопатки мамонта, прикрывающие прах древнего кроманьонца.

В музее, в отделе начала XX века, много добрых деталей. Например, дореволюционное домино (дети этим летом как раз научились играть в домино), расписные пасхальные яйца, глиняный чан (в полтора роста человека) для варки пива и проч.

Но самое интересное – интерьер кооперативной лавки 20-х годов XX века. Примусы, самовары, штабелями хозяйственное мыло, на отдельной полке нитки и иголки. Буханки хлеба, окорок, яйца в корзинке, огромный рак, много-много всего, матово мерцают зеленые бутылки, запотевшие крынки со сливками. Все это – за стеклом, там мерцает тусклая лампочка, все настоящее, старинное. В эту лавку есть и дверь, но она закрыта на замок. Такой маленький мир создан.

Дети (четверо), прильнув к стеклу, благоговейно все это рассматривают и мечтают: вот бы попасть туда и там поиграть в магазин.

Уля: Папа, а нас могут туда пустить?

Я: Нет, кто мы такие, чтоб нас туда пускали?..

Уля: А кого могут?

Я: Думаю, что, если Путин приедет и захочет войти, его впустят.

Уля с гордостью поворачивается к девочкам (детям о. В.) и говорит:

– Путин – это так зовут нашего президента.

Юля, младшая дочка о. В., спрашивает:

– А если наш президент приедет, его пустят?

Я: Пустят.

Уля думает, потом говорит:

– А если сказать, что мы дети Путина, нас пустят?

Юля перебивает:

– Отец Константин, тогда скажите, что мы дети Кучмы.

Вечером Лиза спрашивает Улю:

– Что тебе больше всего понравилось в музее? Назови только две вещи.

Уля (7 лет):

– Череп и древнее домино. (Под черепом Уля разумела скелет из погребений.)