Читать книгу Бесконечное море - Рик Янси - Страница 12

Сквозь голые, белые от снега ветки деревьев я вижу, как приближаются вертолеты. Три черные точки на сером фоне. У меня в распоряжении секунды.

Вариантов несколько.

Добить Чашку и попробовать обыграть три «блэкхоука» с «хеллфайерами».[3]

Оставить Чашку, чтобы они ее уничтожили или, что хуже, спасли.

И последний: покончить со всем этим. Пуля – для нее. Пуля – для меня.

Неизвестно, где Зомби. Непонятно, что именно – если это что-то вообще было – заставило Чашку сбежать из отеля. Нет сомнений лишь в одном: наша смерть может стать единственным шансом на выживание для Зомби.

Я заставлю себя нажать на спусковой крючок. Если смогу выстрелить в первый раз – во второй будет уже намного легче. Я говорю себе, что слишком поздно. Слишком поздно для нее, слишком поздно для меня. От гибели не уйти. Разве не этот урок они месяцами вдалбливали нам в голову? От этого не спрячешься и не убежишь. Ну, сумеешь выжить сегодня, а завтра смерть все равно тебя найдет.

Она такая красивая, просто нереально красивая: лежит в гнездышке из снега, черные волосы поблескивают, как оникс, а лицо безмятежное, словно у древней статуи.

Я понимаю, что наша с ней смерть поможет уменьшить риск для большинства людей. И еще я снова думаю о крысах, о том, как мы с Чашкой, чтобы скоротать нескончаемые часы в отеле, планировали кампанию по их уничтожению. Мы разрабатывали стратегию и тактику, воображали, как будем изматывать их своими атаками. Каждый новый план был нелепее прежнего. Мы обсуждали это, пока Чашка не заливалась истеричным смехом. И тогда я сказала ей те же слова, что говорила Зомби на стрельбище. Этот урок теперь возвращается ко мне. Страх, который сводит убийцу с жертвой, и пуля, которая связывает их, как серебряная пуповина. Теперь я – и убийца и жертва, и сейчас все совершенно иначе. У меня во рту сухо, будто его обработали стерильным воздухом, сердце холодное. Температура настоящей ненависти – абсолютный нуль, моя ненависть глубже океана и шире вселенной.

Так что вовсе не надежда заставляет меня убрать пистолет в кобуру. Это не вера и, уж конечно, не любовь.

Это ненависть.

Ненависть и гранула мертвого рекрута, которая все еще лежит у меня за щекой.