Читать книгу Черная стрела (сборник) - Роберт Стивенсон - Страница 15

Проход, в котором очутились Дик и Джоанна, был узок, грязен и короток. На другом конце его была полуоткрытая дверь – без сомнения, та, которую они слышали, когда ее открывал предполагаемый убийца. С потолка спускалась густая паутина; на каменном полу глухо отдавались самые легкие шаги.

За дверью проход разветвлялся под прямым углом. Дик выбрал наудачу один из ходов, и оба пошли быстрыми шагами вдоль выемки кровли капеллы. Сводчатый потолок подымался при слабом мерцании лампы, словно спина кита. Там и сям попадались отверстия, приспособленные для наблюдений, скрытые с другой стороны резьбой карнизов. Заглянув в одно из этих отверстий, Дик увидел устланный плитами пол часовни, алтарь с его горящими восковыми свечами и распростертую перед ним на ступенях фигуру сэра Оливера, молившегося с воздетыми вверх руками.

Дойдя до конца коридора, они спустились по нескольким ступеням. Проход становился уже; стена с одной стороны была из дерева – через щели слышен был шум разговора и видно мерцание огней. Беглецы дошли до круглого отверстия в стене величиной с человеческий глаз. Дик заглянул в него и увидел внутренность столовой. С полдюжины людей в латах сидели вокруг стола, уничтожая паштет из дичи и жадно запивая его вином. Наверное, это были недавно прибывшие воины.

– Тут нам не найти помощи, – сказал Дик, – попробуем вернуться назад.

– Нет, – возразила Джоанна, – может быть, есть проход дальше.

Они пошли вперед, но через несколько ярдов проход заканчивался маленькой лестницей. Ясно было, что бегство с этой стороны невозможно, пока солдаты занимают столовую.

Они возвратились назад со всей возможной быстротой и принялись исследовать другой проход. Он был чрезвычайно узок, так что едва можно было пройти одному человеку. Идти приходилось по постоянно спускавшимся и поднимавшимся головоломным лестницам. Дик потерял всякое понятие о том, где они находятся.

Наконец проход стал еще уже и ниже; лестницы продолжали спускаться все глубже; стены с обеих сторон были сыры и липки на ощупь. Вдали слышались писк и беготня крыс.

– Должно быть, мы в подземной темнице, – сказал Дик.

– А выхода все нет, – прибавила Джоанна.

– Но должен же быть выход! – ответил Дик.

И действительно, вскоре они дошли до крутого поворота – тут проход заканчивался лестницей. Она была завалена тяжелой каменной плитой. Беглецы употребляли все усилия, чтобы сдвинуть ее, но она оставалась неподвижной.

– Кто-нибудь держит ее, – заметила Джоанна.

– Ну нет, – сказал Дик, – будь то человек, обладающий силой десяти людей, плита все же поддалась бы немного. А она не поддается, точно упирается в неподвижную скалу. Там лежит какая-нибудь тяжесть. Тут нет выхода, и, говоря по правде, добрый Джек, мы здесь такие же пленники, как если бы у нас были кандалы на ногах. Сядем здесь и поговорим. Через некоторое время мы вернемся назад; может быть, тогда они будут менее осторожны? Кто знает, может быть, нам и удастся вырваться. Но, по моему скромному мнению, мы пропали.

– Дик! – сказала девушка. – Печален тот день, когда ты встретил меня! Потому что я, несчастная, неблагодарная девушка, завела тебя сюда.

– Что за глупости! – возразил Дик. – Так уж было суждено, а что суждено, исполняется помимо нашей воли. Расскажи-ка мне, что ты за девушка и как попала в руки сэра Дэниела? Это будет лучше, чем оплакивать меня или себя.

– Я сирота, как и ты, без отца и матери, – сказала Джоанна, – и, на великое мое, а следовательно, и твое, Дик, несчастье, богатая невеста. Опекуном у меня был лорд Фоксгем; но оказывается, что сэр Дэниел купил у короля право на выдачу меня замуж… и заплатил очень дорогую цену. И вот я, бедный ребенок, еще у кормилицы, стала предметом борьбы между двумя знатными и богатыми людьми, желавшими каждый для своей пользы выдать меня замуж! Ну, времена изменились, появился новый канцлер, и сэр Дэниел купил опекунство надо мной через голову лорда Фоксгема. Новая перемена – и лорд Фоксгем купил право на выдачу меня замуж помимо сэра Дэниела. С тех пор между ними продолжается вражда. Но все это время я была в руках лорда Фоксгема, и он был для меня добрым господином. Наконец, я должна была быть выдана замуж, или, если хочешь, продана. Лорд Фоксгем должен был получить пятьсот фунтов. Гэмли – так зовут моего жениха, и как раз завтра, Дик, я должна быть помолвлена с ним. Если бы сэр Дэниел не узнал этого, я была бы, наверное, обвенчана и никогда бы не увидела тебя, Дик… дорогой Дик.

Она взяла его руку и поцеловала с нежной грацией; Дик притянул к себе ее руку и сделал то же самое.

– Ну, – продолжала она, – сэр Даниел неожиданно схватил меня в саду и заставил переодеться в мужское платье, а это для женщины смертельный грех, и к тому же это платье не идет мне. Он поехал со мной, как ты сам видел, в Кеттли, сказав мне, что я должна выйти за тебя; но я в душе решила, что назло ему выйду за Гэмли.

– А! – вскрикнул Дик. – Значит, ты любила этого Гэмли?

– Нет, – ответила Джоанна, – не любила. Я только ненавидела сэра Дэниела. А потом, Дик, ты помог мне и был добр ко мне и очень смел. Помимо воли мое сердце обратилось к тебе, и теперь, если бы мы могли устроить это, я очень охотно выйду за тебя. А если жестокая судьба не допустит этого, ты все же будешь дорог мне. Пока бьется мое сердце, я буду верна тебе.

– А я, – сказал Дик, – который никогда и не думал о женщинах до сих пор, я полюбил тебя, когда считал тебя мальчиком. Мне было жаль тебя – я сам не знал почему. Когда я хотел отколотить тебя, у меня не поднялась рука. Но когда ты созналась, что ты девушка, Джек, – я все-таки буду звать тебя Джеком, – я убедился, что ты именно та девушка, которая нужна мне. Слушай! – перебил он себя. – Кто-то идет.

Действительно, тяжелые шаги отдавались эхом в проходе, и целая армия крыс снова разбежались во все стороны.

Дик оглядел позицию. Резкий поворот в проходе был выгоден для него. Таким образом он мог безопасно стрелять под прикрытием стены. Но свет был слишком близко от него; он выбежал несколько вперед, поставил лампу посреди прохода и потом вернулся на свое место.

В отдаленном конце прохода показался Беннет. Он, казалось, шел один. В руке он нес горящий факел, благодаря которому в него легче было целиться.

– Стой, Беннет! – крикнул Дик. – Еще один шаг – и ты мертв!

– Так вы здесь, – сказал Беннет, вглядываясь в темноту. – Я не вижу. Ага! Умно вы поступили, Дик, что поставили вашу лампу перед собой. Право, хотя это и было сделано для того, чтобы прострелить мое сердце, я все же радуюсь, видя, как вы воспользовались моими уроками! Но скажите, что вы делаете, что ищете здесь? Зачем вы хотите стрелять в старого доброго друга? А молодая барышня еще здесь?

– Ну, Беннет, спрашивать-то нужно мне, а тебе отвечать, – произнес Дик. – Почему моя жизнь подвергается здесь опасности? Почему являются какие-то люди, чтобы убить меня в постели? Почему я должен бежать из безопасного дома моего собственного опекуна и от друзей, среди которых я жил и которых ничем не обидел?

– Мастер Дик, мастер Дик, – сказал Беннет, – что я говорил вам? Вы храбрый, но самый бесхитростный юноша из всех, кого я помню!

– Ну, – сказал Дик, – я вижу, что ты знаешь все и я в самом деле обречен. Хорошо. Я останусь здесь. Пусть сэр Дэниел добывает меня отсюда, если сумеет.

Хэтч помолчал немного.

– Слушайте, – наконец проговорил он, – я возвращусь к сэру Дэниелу, чтобы сказать ему, где вы находитесь и в каком именно месте, – ведь он за тем и послал меня. Но если вы не глупы, то вам лучше уйти до тех пор, пока я вернусь.

– «Уйти»! – повторил Дик. – Я давно ушел бы, если бы знал, как это сделать. Я не могу сдвинуть плиту.

– Суньте руку в угол и посмотрите, что найдете там, – ответил Беннет. – Веревка Трогмортона еще в той комнате. Прощайте! – Хэтч повернулся и исчез в изгибах прохода.

Дик сейчас же вернулся за лампой и последовал данному совету. В одном углу прохода в стене была глубокая впадина. Дик всунул руку в отверстие, нашел железный болт и сильно дернул его кверху. Послышался громкий треск, и каменная плита сейчас же отодвинулась.

Беглецам открылся выход. С небольшими усилиями им удалось поднять дверь, и они вышли в комнату со сводами, выходившую одной стороной во двор, где два-три безоружных человека чистили лошадей недавно приехавших солдат. Несколько факелов, воткнутых в железные кольца на стене, освещали эту сцену своим колеблющимся светом.