Читать книгу Отступник - Робин Янг - Страница 17

Лохмабен, Шотландия 1301 год

– Тернберри сдался после двухдневной осады, милорд. Тех, кто уцелел, мы взяли в плен.

Хэмфри умолк, заметив, что король не отрывает взгляда от стола, за которым сидит. Эдуард хмурился, и его светлые глаза поблескивали в масляном свете ламп, пока он читал письмо, которое держал в руке. Полотняные стены шатра колыхались от ветра, врывавшегося сквозь откинутый полог, донося снаружи смех и звуки музыки.

Король, видя, что Хэмфри умолк, поднял голову.

– Продолжай.

– Разрушив замок до основания, мы двинулись к Эйру. После того как три года назад Брюс сжег его, дабы не позволить нам превратить его в свою цитадель, он приказал отстроить его вновь. Под командованием вашего сына мы разграбили поселение и уничтожили новые укрепления. Смею вас уверить, милорд, что эти рейды, забитый скот и сожженный урожай означают, что жителям Каррика будет нелегко пережить наступающую зиму.

– Хорошо, – пробормотал король, вновь вернувшись к созерцанию письма.

Порыв ветра всколыхнул шелковую занавеску, делившую королевский шатер пополам, и Хэмфри разглядел внутри кровать с пологом на четырех столбиках, которую Эдуард всюду возил с собой. На ней громоздилась гора подушек, и застелена она была красным полотняным покрывалом. В мягком кресле рядом сидела королева Маргарита, и ее нежный профиль оттеняла мягкая, как пух, соболиная накидка, в которую она зябко куталась. Просторное одеяние не скрывало ее второй беременности. Пока Хэмфри наблюдал за ней, королева подалась вперед и двинула хрустальную ладью по шахматной доске, стоявшей перед ней. Одна из горничных, сидевшая напротив, ответила на этот ход своей пешкой. Из‑за другой занавески донесся детский плач – это проснулся новорожденный сын короля Томас и захныкал, требуя, чтобы его покормили.

Хэмфри перевел взгляд на короля.

– Вы не получали никаких известий о местонахождении Роберта Брюса, милорд?

При этих словах король резко вскинул голову, и в глазах его отразилось напряженное внимание. Он отложил письмо в сторону, и Хэмфри заметил, что к нему приложена печать короля Франции.

– Я надеялся, что это ты сможешь пролить свет на его местонахождение после того, как провел целый месяц в его графстве.

Хэмфри уже приходилось слышать холодное неудовольствие в тоне короля, но он до сих пор не привык к тому, насколько, оказывается, это неприятно, когда оно направлено на тебя.

– Я допросил с пристрастием коменданта Тернберри, милорд, но он поклялся, что понятия не имеет, куда подевался Роберт. Ему известно лишь, что он покинул Каррик более года назад.

– И ты веришь ему?

– Не знаю, что и думать. – Под тяжелым взглядом короля Хэмфри поежился и поспешил добавить: – Но ведь не будет же он скрываться вечно. Рано или поздно Брюс даст о себе знать, в этом я уверен.

По лицу короля промелькнула тень.

– Все может быть. – Он отмахнулся от пажа, который подошел к столу, чтобы вновь наполнить его кубок. – А как тебе поведение моего сына? Как он справился со своим первым командованием?

Только теперь Хэмфри понял, почему о боевых действиях отчитывается он, а не Эдвард. Они вернулись в Лохмабен еще до полудня, но до сего момента король ограничился коротким рапортом, отложив подробный отчет на потом.

– Он сумел поддержать в войске порядок, милорд, – осторожно начал Хэмфри. – Осада Тернберри и штурм Эйра были проведены вполне грамотно. Наши люди получили лишь несколько ранений, и никто из них не погиб. За всю кампанию мы потеряли всего пять лошадей.

– Очень интересно, – обронил король и оперся подбородком на сплетенные длинные пальцы. Один из его перстней поймал лучик света от лампы, и рубин в его центре засверкал алым блеском. – А вот мой племянник свидетельствует об обратном.

Хэмфри стало не по себе, когда он понял, в какую ловушку угодил. Он понятия не имел, что король уже побеседовал с Томасом Ланкастером. Он мысленно отругал себя за невнимательность. Когда имеешь дело с Эдуардом Длинноногим, необходимо все время быть начеку.

– Томас сообщил мне, что, если бы не ты, Тернберри вообще не был бы взят. Он говорит, что моего сына больше интересовали забавы и развлечения с друзьями, чем война с неприятелем.

– Он нуждается в наставлении, милорд, только и всего. Сэр Томас недолюбливает Пирса Гавестона. Боюсь, в этом вопросе его мнение не может считаться беспристрастным.

Эдуард взял в руки свой кубок и провел пальцем по его основанию.

– Правильно ли я поступил, Хэмфри, сделав своего сына принцем Уэльским? Я надеялся, что такая честь заставит его приложить все усилия к тому, чтобы оказаться достойным ее.

Хэмфри поразился тому, как постарел король. Челюсть его под морозно-белой, аккуратно подстриженной бородой отвисла, а кожа посерела от усталости. Он подумал о том, что ожидает Англию, если страной будет править его сын, и его охватили самые дурные предчувствия. Теперь ему и таким, как он, предстояло сделать из принца Эдварда мужчину, который сможет занять место своего отца.

– Да, милорд, – уверенно ответил он. – Я полагаю, ваш сын готов к подобной власти и ответственности.

Но король уже вновь задумчиво смотрел на письмо.

– Новости из Франции? – осмелился задать вопрос Хэмфри.

– Пока ты был в Каррике, я получил донесение от своих шпионов о том, что Джона Баллиола освободили из-под домашнего ареста в замке Папы Римского по приказу короля Филиппа. – Эдуард протянул пергамент Хэмфри, предлагая тому самому ознакомиться с ним. – Это письмо пришло на прошлой неделе и было доставлено сюда из Вестминстера. Кузен рекомендует мне заключить перемирие со скоттами в качестве первого шага к восстановлению Баллиола на престоле. – Ярость молодила короля, на щеках его заиграл румянец, а в осанке появилась живость. – Отсюда совершенно недвусмысленно вытекает, что, если я откажусь, договора с Францией не будет и Филипп продолжит удерживать в своих руках мое герцогство Гасконь.

– И что вы намерены предпринять, милорд? – осведомился Хэмфри, пробежав глазами пергамент и не зная, как реагировать на неожиданный поворот событий. – Еще одна война сейчас весьма некстати, верно?

Эдуард метнул на него острый взгляд.

– Борьба за Гасконь оставила меня без денег и поддержки моих людей – даже твой отец и другие рыцари Круглого Стола выступили против меня. – Голос его звучал твердо и решительно. – Ты прав, еще одна война была бы сейчас очень некстати. По крайней мере пока. Но я не позволю Баллиолу вернуться на трон. Мой план состоит в том, чтобы заключить со скоттами временное перемирие, как и предлагает Филипп. В любом случае зимой я не намеревался вести боевые действия, так что подобное соглашение не повлияет на мои планы. Зато оно позволит мне выиграть время. Должен быть способ решить эту проблему – без войны, без потери Гаскони и без возвращения этой змеи, Джона Баллиола, на трон. У меня есть зима, чтобы найти ответ. – Король встал из‑за стола. Даже теперь, когда его плечи ссутулились, он все равно на целую голову возвышался над Хэмфри. – Мы подробнее поговорим об этом завтра на совете. А сегодня вечером устроим праздник. Ступай к моей дочери, Хэмфри. Один день Франция подождет.

Хэмфри с поклоном покинул королевский шатер. Нырнув в откинутый полог, он прошел мимо стражников и окунулся в прохладный вечер. Лагерь освещали отблески десятков костров. Новую крепость короля в Лохмабене – куда он удалился после победы на севере и падения замка Ботвелл[19] – окружала земляная насыпь, поверх которой тянулся деревянный частокол. Над воротами нависали сторожевые платформы, и тени часовых двигались по вечернему небу. Над лагерем высился деревянный форт, вздымавшийся, подобно кораблю, над морем палаток. Повсюду слышалась музыка и возбужденные голоса. Воины собирались на свободном пространстве между палатками, повозками и лошадьми, вокруг костров, передавая друг другу вино и эль. Из котлов поднимался запах вареного мяса, и Хэмфри почувствовал, как заурчало у него в животе от голода.