Читать книгу Евпатий Коловрат. Исторический путеводитель по эпохе - Роман Волков - Страница 7

Пир у князя Юрия рязанского мог длиться и шесть, и восемь, а то и все десять часов. Это и неудивительно – нужно было попробовать все, а количество перемен блюд доходило до сотни.

Зал уже богато украшен: к пиру готовились загодя, не только доставляя в терем дичь, мясо и рыбу, овощи и фрукты, грибы и ягоды, и с утра до ночи хлопоча у печи, – но и скобля полы, расставляя вдоль стен столы, накрывая их скатертями, а лавки – украшенными вышивкой полавочниками, раскладывая столовые приборы – князю и самым дорогим гостям – золотые и серебряные, прочим – деревянные.

В углу уже музыканты проверяют инструменты – им предстоит сегодня играть без устали, услаждая слух гостей. Тут же навострили уши княжеские собаки – в течение пира им перепадет не одна кость. Туда-сюда снуют слуги, спешно довершая приготовления, расставляя на столах поставцы с посудой, раскидывая пучки ароматных трав.

Стол князя с княгиней – чуть поодаль от остальных, на возвышении. Не ради того, чтобы власть свою показать и от дружины отделиться, а наоборот – чтобы все могли князя видеть, и он мог каждого гостя рассмотреть, да со словом добрым к нему обратиться.

Вот уже и дружинники рассаживаются. То тут, то здесь вспыхивают споры – каждый хочет сесть на более почетное место, каждый считает себя знатным воином, достойным уважения. Конечно, за оружие никто не хватается, да и через пару-тройку чарок уже и забудут, о чем ссора была, – но княжеским слугам сейчас придется попотеть, чтобы утихомирить буйных воинов.

А вот появляются купцы, священники, можно даже увидеть рабочий люд и крестьян – Юрий Рязанский закатывает большой пир, щедрый, приглашает всех, кто любит своего князя и готов выказать ему верность. Купцы тоже искоса поглядывают на того, кто занял место получше, – но спорить не решаются: ссора перед князем только бравым дружинникам с рук сойти может.

Вот и первая подача – закуски. Не привечает князь рязанский басурманских закусок, требует своих, русских, привычных. Старые воины поддерживают князя, неодобрительно глядя на молодых, которым подавай что-то новенькое. А чем плоха, например, икра? Да, проста она, но многообразна – щучья, стерляжья, осетровая, белужья, севрюжья. Везут икру в Рязань в бочках дубовых, просмоленных, солью пахнущих. Крепкий посол делает икру твердой и черной; легкий – красной, рассыпчатой; а лишь щепотка соли – мягкой, как каша из полбы. Просто так икру лишь рыбаки едят – князья вкушают ее с маслом, уксусом, добавляют лук, мелко порубленный, или горсть квашеной капусты.

Рыба и начинает пир – сельди в кислой капусте, вяленые лососина и осетрина с ботвиньей, рыба пареная, рыба сушеная… Тут же слуги выносят и уху. А там все то же – щука, стерлядь, караси, окуни, лещи… Каждая уха – со своей рыбой, по ней и название имеет – потому что каждая рыба требует особого умения и своей готовки. К ухе тут же тельное подается – пироги с начинкой из белой рыбы, мелко порубленной и отбитой так, чтобы как тесто ощущалась. Щука или судак – к каждой свое тельное подобает, со своей рыбой и фигурой: полумесяц, али собачка, али косичкой.

Но на ухе́ рыбная часть пира не заканчивается. Теперь выносят присольное – рыба в рассоле. Рассол не только огуречный, но и свекольный или сливовый, с добавлением хрена или чеснока. Заедают присольное тоже пирогами, но на этот раз не печеными, а жареными.

Рыбу на Руси любили не только потому, что она сытная и вкусная – но и потому, что ее можно есть во время постов, а постных дней насчитывалось ох как много! Чаще всего в посты готовили сельдей и соленую щуку – с хреном, с репой и зеленью. Поэтому на пирах этой рыбы было не очень много – только для особых любителей.

На пиру у Юрия Рязанского рыба отовсюду – с Волги, с севера, с юга. В некоторых монастырях, что находились на берегах рек, были свои секретные рецепты приготовления рыбных блюд, и нередко на пир, чтобы ублажить князя, монахи посылали кушанья от себя.

А вот теперь на столе появляются грибы – любимая постная пища. Но сло́ва этого еще не знают, именуют их «губами» – это белые и подосиновики, любимые наравне с груздями и рыжиками, не имевшими ядовитых двойников, – остальными грибами можно было отравиться, и от них старались держаться подальше. Из грибов умели готовить более 70 блюд – вот и подают на пиру грибные паштеты, оладьи и блины, как простые, так и фаршированные, грибные похлебки и, конечно же, пироги с грибами. Но самое любимое блюдо с «губами» – стерлядь по-царски. Рыбу ошпаривали, потрошили, вынимали все кости, смазывали перцем и ягодами и фаршировали жареными белыми грибами, луком и сливками. К ней шел специальный соус из сметаны и свежей зелени. В этом бульоне стерлядь варили – и подавали на стол. Подавали ее целиком, и для пиров шла специально отобранная, самая крупная стерлядь, которую заказывали в монастырях или у рыбаков.

За честь почитали дружинники и бояре, если князь со своего стола одаривал чашей с питьем или целым блюдом. Это означало, что он расположен к человеку и впереди того может ожидать повышение, а то и награда. Высшая честь – если князь успел пригубить яство или отпил из чаши.

Конечно, на пиру без хмельных напитков никак. В чашах у старых дружинников плещется ароматное, терпкое византийское вино, разлитое из больших глиняных амфор. Его подают первым. Здесь и сухое, кисловатое, и сладкое, с пряностями. А вот и слуга с ковшом воды ходит – некоторые предпочитают вино разбавлять: так и церковь советует делать, и да не сразу пьян станешь. Вино Юрий держит в специальном погребе – медуше, как и другие князья, взяв пример со славного Андрея Боголюбского.

При каждом тосте полагается пить до дна, поэтому неудивительно, что некоторые гости уже навеселе, шумят и пытаются буянить. Однако за ними приглядывают дюжие слуги и при малейшем намеке на ссору разнимают спорщиков – некоторых даже выводят из княжеского терема – подышать свежим воздухом или освободиться от выпитого. За позор сотрапезники это не считают, да и не обращают внимания.

Кроме вина на пиру рекой льется мед. Его подавали еще до начала пира – для того, чтобы возбудить аппетит. Но не нужно обманываться его сладостью – это очень крепкий напиток, крепче, чем вино. Самые лучшие меды идут из Полоцкого княжества, где целые деревни живут бортничеством – и везут по рекам, чтобы не успели перепреть, перестояться, испортиться. Самый дорогой мед – ставленый. Его смешивают с соком – земляники или брусники – и выдерживают в бочках по 10–20 лет. На княжеские пиры эти бочки выкатывают и открывают при всех, чтобы гости могли насладиться ароматом начавшего дышать напитка.

Мед похуже – для мелких гостей – вареный. Его варят вместе с травами, пряностями и ягодами и нередко так и подают горячим. В голову он бьет мгновенно, так что его пьют те, кто хочет побыстрее захмелеть.

Гостям не должно быть ни в чем отказа – и поэтому их ждет три подачи вина и три подачи меда.

А вот пробегает слуга, несущий огромную чашу с твореным квасом. Это не тот кисленький или сладенький квасок, который попивают на жаре после работы, – это вареный с травами, крепкий как вино, опьяняющий напиток.

Да и простой квас на княжеском пиру тоже уважают. Его готовят с ягодными и фруктовыми соками – малиновым, смородиновым, яблочным, добавляют мяту, изюм, травы и приправы.

А вот гусляры затянули песню, славящую князя. Юрий Рязанский одобрительно кивает – не только своей щедростью и пирами он славен, но и доблестью не посрамит своих предков. И пусть даже певцы слишком уж увлекаются перечислением его заслуг – ничего, дружинники должны гордиться, что на службе у такого великого князя.

Вслед за гуслярами начинают выступать скоморохи. Княжеские палаты огромные, а столы стоят вдоль стен, так что им есть, где развернуться, чтобы показать свое мастерство.

Но не смотрят гости на скоморохов – все глаза направлены на слуг, которые начинают выносить горячее. А тут есть чему подивиться. Куры соленые, лебеди жареные, цапли, утки, тетерева, рябчики запеченые; потроха птичьи, почки заячьи, заячьи пупки, вымя говяжье, язык говяжий; баранина печеная, говядина соленая… Десятки блюд ожидают сегодня пирующих. «Лебедь по воде плывет!» – раздается чей-то крик. Это означает, что опустела чаша у гостя, мяса лебедя он отведал, запить хочет – а слуги рядом нет. Вот уже и бежит кто-то с ковшом вина, подливать.