Читать книгу Я – монстр - Роман Захаров - Страница 1

Этот день был одним из тех дней, способных придушить любого. Он просто не желал заканчиваться, и Солнце всецело его в этом поддерживало. До жути огромный сияющий шар вгрызался в сознание лишь отголосками своего могущества. Но даже этого было много. Лучи, проходящие сквозь щель между шторами, наводили дурные мысли. Зорину иногда снилось, как он, замерев от ужаса, летит в космическом пространстве прямо к Солнцу, к безмерному сгустку энергии чудовищной силы, и то пожирает его всего за пару секунд, обугливает до костей и сжигает прах до мельчайших частиц, и тогда он просыпается, в страхе конечно. И только сумрак, отдающий прохладой, успокаивает его спустя время. Зорин приоткрывает штору и видит вечер, возможно, самое прекрасное явление на этом свете.

Вот и сейчас наступал вечер. Спасительный глоток воды после мучительных часов ожидания. Как никогда сладкий кусок пирога, доказывающий, что для всех есть место на этой планете. Нужно лишь иметь завидное терпение. И смелость, чтобы стать соседом своего злейшего врага…

Так вот, вечер. Самое время прийти в себя и освежиться. Народу на улице уже почти нет. И густая дымка сковала весь город в неведении. Такая возможность прогуляться по улицам города совсем незамеченным выпадает не больше нескольких раз в целый год. И пренебрегать подобным даром небес просто настоящее преступление. Не станет же здравомыслящий чело… кхм… здравомыслящее создание выбрасывать выигрышный лотерейный билет в мусорную корзину под самыми странными и нелепыми предлогами. Конечно же, нет. Пора пройтись до почты и забрать письмо.

Зорин в последний раз отхлебнул чёрного чая из фарфоровой чашки и поставил её на стеклянную крышку стола с характерным звуком «дзынь». Этот звук очень нравился Зорину. В нём было столько домашнего тепла и уюта, каких не было в сырой дурно пахнущей норе, полной насекомых и других обитателей, тоже весьма неприятных. Ничего кроме тоски не наводят воспоминания о том, как эти мерзкие твари касались кожи своими бесчисленными лапками и скользкими сочленениями. Совсем другая жизнь без претензий на ностальгию. Тем приятнее смаковать напитки и пользоваться даже самыми простыми предметами обихода, вроде старой скрипящей кровати и большого кресла с выцветшей обивкой. Тяжело научиться ценить дешёвую мебель, да и стоит ли оно того? Конечно же, нет. Однако ж наш герой остался без выбора.

Зорин поднялся с кресла и потянулся, разведя в стороны руки с лёгким хрустом. Потом он взял со стола исписанный лист, положил его в конверт горчичного цвета и убрал на место в сервант. Дверца, когда её закрывали, слегка скрипнула. Квартира была действительно не первой свежести. Если говорить прямо, то это было затхлое место с сырыми стенами и аскетичной обстановкой. Многие нашли бы дом Зорина жутким и мрачным местом, более подходящим для привидения, нежели для… человека. Но Зорин не думал об этом. Его более волновали письма от одного таинственного знакомого, которого никогда не приходилось даже видеть. Это вовсе не было проблемой. Наоборот, Зорину очень нравилось поддерживать лишь письменный контакт, тем более что он не до конца понимал природу этого товарища. А в глубине души считал его даже опасным. В последнее время Зорин в основном читал, но мало писал в ответ. Поэтому скопилось столько невысказанных слов, что перечитывать черновики стало приятней вдвойне.

Не то чтобы Зорин страдал от своего заточения, он вполне мог развлечь себя сам, просто в нём проснулся интерес. Он захотел узнать о других созданиях подобных ему, ведь, по словам знакомого тот являлся кем-то очень похожим на него внешне. Нет, были и отличия, скажем, в строении черепа и форме ушей, но всё же… хотелось бы удостовериться, что он не лжёт и при этом не попасться в ловушку частных охотников или же комитета госбезопасности. Кто знает, какие эксперименты они будут ставить. Вероятно основанные на инвазии и умерщвлении.

Зорин прикоснулся к вискам, пытаясь настроить себя на прогулку и на то, чтобы разом отогнать все мысли о дурном. Процесс шёл не особо удачно. В положении, в котором он находился, конечно, были положительные моменты, но такие мимолётные и невзрачные… иногда наш герой спрашивал себя о том, сможет ли прожить остаток жизни в таких условиях, не сойдёт ли с ума, и не зачахнет ли, как срезанный цветок. И ответов никогда, никогда не было. Одна лишь мысль о холодной норе пробирала всё тело ознобом и дрожью и заставляла откинуть все размышления о какой-то несбыточной другой жизни.

Он подошёл к шкафу и взял маленькую шкатулку с одной из полок, уставленных интересными вещицами. Среди них были белые, как мел ракушки, резные фигурки самых разных животных из минеральных пород, кусочки малахита и янтаря. И покрытые налётом патроны всевозможных калибров. Последние обычно попадались при рытье земли в заросшем и заброшенном поле. Сначала он не знал, для чего они нужны, но потом появилась необходимая информация. И Зорин стал по-другому к ним относиться. Он опасался оружия, испытывал отвращение к его отвратительной и бездушно прямой натуре. Он хотел выкинуть то, чему нет места в этом мире. Закопать обратно и забыть, но всё никак не мог на это решиться. Во-первых, он, как бы это иррационально ни звучало, боялся лишиться частицы себя, даже такой сомнительной, как эта. Он считал, что во времена одиночества и меланхолии только целостный мир, собранный в этом серванте спасёт от себя самого. Во-вторых, Зорин боялся за собственную жизнь в этом недружелюбном и отталкивающем мире. Он думал, что возможно когда-то придётся применить их по назначению. Но к счастью время пока не пришло.

Зорин осторожно открыл крышку. На дне на бархатной подстилке лежал медный ключ, изрядно потемневший в некоторых местах. Это был не просто ключ, это был проводник в другой мир (конечно в метафоричном значении). В ужасный мир, если говорить начистоту. В худшие минуты своей жизни, он ненавидел всё, что было за границами квартиры. Он не представлял существования без панциря, состоящего из стен и занавесок. И всё же, он каждый раз мирился с собой и выходил наружу. Озирался по сторонам и крался по переулкам. Нечто в этом было приятное, но скорее всего это чувство было лишь кратковременной иллюзией. А вот долгосрочные последствия были настоящими. Зорин с каждой вылазкой становился всё пугливее и агрессивнее без всякой причины. Он часами осматривал привычную обстановку в поисках чего-то неестественного. Не находил, садился в кресло и тщательно проверял, всё ли на месте. От этих проверок стала болеть шея и в скором времени голова.

Зорин посмотрел на одинокую дверь в коридоре, а потом, не спуская с неё глаз, взял ключ и стал аккуратно к ней приближаться. Она манила его и в то же время пугала одним своим видом. Скорее портал в другой мир, чем дверь в кладовую.

Зорин сунул в замочную скважину ключ и провернул его ровно два раза. Послышался щелчок, и дверь легко подалась наружу. За ней была почти кромешная тьма. Чем-то эта мрачная и маленькая комната напоминала потаённые закоулки его нечеловеческого разума. Как бы он ни хотел не прикасаться к ним, те вновь и вновь выходили наружу и доводили его рациональную часть сознания до кратковременного безумия.

Зорин зажмурился на несколько секунд, представляя, как идёт на почту, как обходит тёмными переулками любопытных граждан и как убегает через двор, ненароком угодив в ловушку. Это было просто необходимо, чтобы подчинить все свои мысли планированию, а не тревоге и переживаниям, съедающим до основания разум.

Когда Зорин открыл глаза, перед ним предстал силуэт человека. Испугавшись, он отшатнулся назад, но довольно скоро разум возобладал над тревожными эмоциями, и пришло осознание того, что не человек это вовсе и быть его там не может. Включив свет, Зорин удостоверился в этом. Лишь белый бюст-манекен высился на деревянном ящике, покрытом толстым слоем пыли. В душу Зорина стала прокрадываться тоска о настоящем доме, которого у него никогда не было, нет, и, скорее всего, никогда не будет. Но он быстро отогнал ее, тряхнув головой. Не время грустить. Надо идти за письмом.

Зорин снял с манекена маску и натянул на себя. Она вполне сносно копировала лицо одного покойного мужчины и хорошо сидела на голове. Следом пошёл парик. Прямые чёрные волосы средней длины закрывали незащищённую макушку и затылок от глаз посторонних. Посторонними были все. Даже Зорин не разрешал себе смотреть на отражение в зеркале без маски и парика. Он не мог стерпеть собственный облик и каждый раз, когда видел себя, собственный силуэт, собственную тень, начинал нервничать и злиться. Ему хотелось царапать когтями лицо, кривить рожи, скалить зубы и просто рвать плоть и кожу со своего черепа. Ему хотелось быть похожим на человека, но не быть им. И он не представлял это на практике. Он был заложником полумер. Если бы Бог был к нему милостив, то поселил бы среди существ подобных ему или не создавал вовсе. Зорин чувствовал себя лишним.

И вот сейчас, для исполнения финальных штрихов, можно снять покрывало с большого настенного зеркала в дальнем углу комнаты. Зорин стянул полотно и тяжело задышал. Всё хорошо… всё хорошо. Он успокаивал себя и пытался расслабить натянутые жилы по всему телу. Он принял непринуждённую позу, надменно рассмеялся и тряхнул головой, после того, как пригладил волосы. Он старался думать, что всё хорошо, но глаза выдавали его. Глаза не принадлежали человеку. Зорин взял себя в руки и начал промазывать самые подозрительные участки кожи специальным кремом.

Работа была окончена через четверть часа. «Недурно», – похвалил Зорина его внутренний голос. Однако для него это мало что значило. Он старался не жалеть себя, не приписывать себе мнимых достижений, не завышать результаты трудов, и в целом мыслить рационально. Но ясных идей не прибавилось. Зорин стоял перед зеркалом в замешательстве. Он простоял бы ещё дольше, вновь и вновь накладывая слой за слоем, но опасность того, что скоро закроется почта, толкала его закончить этот неблагодарный труд. Никогда результат не был превосходным. И дело тут даже не в одержимости. Люди разбираются в чужих физиономиях как ни в чём другом. Хватит даже беглого взгляда, чтобы заподозрить неладное. Маска – это мнимая защита. И единственный способ справиться с этим недоразумением – просто забыть о нём и не думать о негативных вещах в целом. Из пластилина не вылепить съедобное яблоко, а и из монстра не вылепить настоящего человека.

Зорин подошёл к гардеробу и осмотрел его полупустое пространство. Одна фетровая шляпа наверху. Одно чёрное пальто на старой и потёртой вешалке из дерева. Один вязаный шарф. Одни кожаные перчатки. Одни чёрные брюки. Одна пара лакированных туфель. Зорин облачился в свой единственный уличный наряд и был доволен результатом. Почти человек на час. Это стоит многого. Но не стоит носить этот костюм слишком часто, чтобы не забыть о своей настоящей сущности.

Зорин хотел поразмышлять о погоде, о себе и письмах, но тут вмешалась практичная доля разума, запретившая более медлить. Почту скоро закроют. Зорин взял ключи, подошёл к входной двери, и, набрав в лёгкие побольше воздуха, открыл с их помощью замок. Механизм внутри скрежетал и хрустел. Дверь отворилась и выпустила на волю обитателя.