Читать книгу Путешествия капитана Александра. Том 4 - Саша Кругосветов - Страница 5

Попсовка – богатый посёлок; ничем почти не отличается внешне от Щеповки. То же богатство, та же роскошь, такие же огромные дома, та же безвкусица. Попсяне, однако, во всех отношениях выше Щепатых.

Попса – огромный слой в искусстве развлечения и жизнезанятия толпы обыкновенной, электората, народа Мории, трудом обычным занятого. Попса – это способ видения мира, мировоззрение, образ жизни. Попса – младшая дочь матери Понятия и отца Ништяка. Молодая, крепкая, сочная, весёлая, распутная, счастливая, расчётливая, себе на уме. Выросла в знатной семье рядом со старшими братьями и сестрами: Блатными, Приблатнёнными, Авторитетами в законе, в родной обстановке разводок по распоняткам, базаров, сходняков, понтов, забитых стрелок, наездов и строгой жизни по понятиям. Попса глубоко усвоила уроки презрения к низшим слоям общества, вынужденным соседям на общественной лестнице, твёрдо разложенным по полочкам и этажам в соответствии с лагерными понятиями, – мужикам, крысам, козлам, петухам и прочей нечисти. Неважно, кто они – работяги, канцы, студенты, учителя, пенсы, тем более – инженеры, тем более – учёные, философы. Все они – лохи, лохи, лохи.

Попса – младшенькая в семье. Всеми любимая. Всеми обласканная, Попса купается в золоте и роскоши. Кто же эти Попсяне? Артисты, что ли? Да нет, бесталанные в основном. Хоть и часто мелькают на сцене, на площадях, перед журналистами, перед толпой, на богатых тусовках. Просто правильные пацанята да их лахудры. И те, и другие – юные. Или уже не совсем юные. И даже совсем не юные. Вернее так – не совсем юные, но вечно молодые.

С Братанами у Попсы близкие отношения. И они Братанов любят, и Братаны их любят. Не чужие, чай, родня. Попса живёт правильно, ровно. По понятиям. В законе. С лохами не дружит. На лохов не смотрит. Не говорит. Только принимает восторги. В крайнем случае, разговаривает с работягами, обслугой. Если когда что потребуется. Кран починить, постирать, за детьми проследить. Сверху вниз, конечно. Они ведь тоже лохи. Просто приближены к телу. С ними иногда и поговорить можно по-человечески. Иногда – даже ласково. Но нечасто. Чтобы не заважничали. Не забаловали.

На сцене выступают они. Но не искусство это. Шикарный, блестящий, грохочущий, оглушающий, оглупляющий, ослепляющий, всё затмевающий праздник Великого Лохотрона – вот что это. Да уж, никак не искусство.

Расскажу тебе о самых известных, самых красивых, самых прославленных Попсовых парах.

Красавица морийская. Женщина-лебедь. Лежит женщина-лебедь обнажённая, раскинувшись вольно, «точно море-окиян», так она о себе думает. Вольная, свободная, необъятная. Волны тела – словно Валдая холмы. Соски нежных грудей ее подобны Эльбрусу с Эверестом. Голубизна бездонных очей её сродни водам Байкала и Иссык-Куля. Прохлада кожи бархатной ног её – будто от белейшего мрамора взята. Волосы рассыпаны – словно бескрайнее поле льняное да пшеничное. Рот – слаще, чем шербет царя Соломона. Укромные места её – уголки сокровенного счастья нездешнего. Бежит промеж нежных холмов груди её человечек невеликий, маленький да удаленький. В пиджачок складненький одетый. Расшитый золотом да бархатом, да камнями самоцветными. Клайвик Ассков, почти Асс, да невеликонький (может быть, Ass – попка?). Серебряный голос Мории. Бежит, ручки раскинув вдохновенно. Головку поднял. Поёт, открыв зубки жемчужные. Моё-ё-ё-ё-ё-ё-ё-ё-ё-ё! Поёт, не может остановиться. Моё-ё-ё! Всё моё! Всё вокруг моё-ё-ё! Ласково глядит на него женщина-лебедь. Шепчет с придыханием: «Клайвик, Клайвик. Голосок серебряный, яички золотые».

Красивая пара, красивая сцена. Но нет, не они настоящие короли Попсы. Вот она, пара истинная, неподдельная, непритворная, король с королевой.

Матрона Лалалала, совсем уже немолодая. Невысокая. Колобочек напоминает. В балахоны всякие запутанная. Ножки голенькие с коленками круглыми соблазнительными из-под балахонов вытарчивают, неаппетитным возрастным целлюлитом уже чуть отмеченные. На голове шапка волос взбитая, лохматая, личико помятое, старенькое, как бы детское при этом, с шевелюрой Барби (Б). А может, – с шевелюрой ББ[3]? Балахоны-то красивенькие, в разводах все. Любимая всеми. Обожаемая. Кумир толпы, Властительница душ. Властная и жестокая. Голос хриплый, грубый. В понятиях строга: «Пацан сказал – пацан сделал». Все по-взрослому, как у настоящих Братанов. Никто давно уже не видел ее поющей или танцующей. Может, и не пела никогда. Да есть такие, говорят, что помнят ещё. Остались у кого-то восторженные воспоминания. Одна загвоздочка есть – ту, что вспоминают, на эту совсем не похожа. Только-то, что росточка маленького обеи, да прически как у ББ. Может, у той – как у Б, а у этой – как у ББ, кто разберёт. Возможно, и не та вовсе. Да все говорят, что та. Именно та. Какая разница? Другое у нее теперь занятие. Она – королева Попсы. Царствует. Выбирает себе фаворитов и фавориток, да и потоками денежными управляет.

А короля для себя подобрала совсем юного. Не король с виду. Принц скорее. Но считают королём. Послушный такой. В ротик Лалалале заглядывает, как на мамочку смотрит. Лалочка, что ты хочешь? Обопрись на мою руку, Лалочка. Осторожней из кареточки-то выходи, как бы не грохнумшись. Симка Малкин зовут. Зверски талантлив Симка. Каждую секунду меняет облик и голос. То он Гансом ГАНСом поёт, то маленьким Гансом, то он Ёлко, то Степаныч. Умора. Братаны души не чают в незлобивом весёлом Симке. И королеву Лалу, и королёнка её молоденького одаривают от щедрот своих. Золотым дождём льются на них обоих боковые ручейки могучего потока Великого Ништяка.

Попса – идеальная машина развлечений. Безупречно отлаженная. Как бы управляемая министерством развлечения народа. Да при чём здесь оно? Так, для видимости только. Перевалка денег. Хотя это тоже важно. На перевалке всегда должны проверенные люди стоять.

Не могу не сказать о третьей великой паре Попсы. Таша Кралия. Красотка пухленька, яблочко спелое. Говорит только неважно. Не умеет. Не научилась. Да зачем ей, аппетитненькой, говорить-то складно. Для других утех у ей таланты имеются. Да и поёт не хуже другой попсяры. А что до утех, так это утехи, коими лучше в паре утешаться. И так, как правило, нормальные морийцы и поступают. А для утех этих выбран был Порно Завр. Завр – зверь, животное. Но вообще-то он человек. Зато какой экземпляр! Качок. Но в меру. Усердием своим не задавивший в себе α-самца. Признаки самцовые сохранил и даже развил немерено. Что и демонстрирует в паре с Кралей своей. На сцене. На плакате. На площади. В клубах. В присутствии журналистов. Под музыку. Без музыки. Она с упоением играет на его волынке, он – привычно и артистично играет на её лютне[4]. Тысячи и тысячи оболваненных тинейджеров с восторгом наблюдают эти представления, суррогаты «искусства» и «любви»; считают – это и есть настоящая, правильная жизнь.

– Ну, хватит, Капитаныч, не надоело тебе болтаться по Щеповкам да Попсовкам, – говорит Диж Быж, сопровождавший Александра по окраинам Мории. – Видать, понравились тебе наши морийки попсовые да гламурные. Скажи старому товарищу, ведь правда, хороши?! Мне так очень нравятся. Есть на что посмотреть.

– Сам, однако, жену себе выбрал не из Попсы и не из гламура.

– Это так, конечно, но у любой симпатичной молодой женщины есть немного гламура и даже немного Попсы. Ты сам-то не увиливай. Скажи, нравятся тебе наши клёвые морийки?

– Нравятся, пожалуй. Хороши твои морийки попсовые. И женщина-лебедь, и Кралия. И матрона ваша Лала. Обаятельная особа, неглупа. Есть в ней что-то, видимо, магнетизм какой-то. Неслучайно Лала – предмет обожания миллионов. И другие есть барышни. Анфиса хороша.

Ксетка, дочь Чобака. Беда, что барышни эти заплутали немного. Не туда бредут сумеречные девы. Любовь, друг мой, всюду вокруг нас, везде, только руку протяни. Любовь к ребёнку, к женщине, к Отчизне, к создателю. Она везде. В семье. В храме божьем. Любовь – дело обоюдное, приватное и сокровенное. Она не терпит излишней публичности. Здесь же – всё на людях. А есть ли любовь эта, если всё на людях? Хуже того – всё на продажу. Может, барышни они и неплохие. Да забрели не в ту сторону. Однако не судья я им, Диж Быж, и не будем об этом.

Попсовые ребятишки ваши – тоже неплохие. Парно, правда, мне не показался. Заврообразный уж больно. Хотя и красавчик. А вот Клайвик и Симка – ничего себе. Весёлые парни. Не зловредные. Вот такие ребята забыли бы о своей Попсе, нарожали бы малышей со своими подружками, вырастили бы из них добрых да веселых морийцев – стало бы тогда, кому Морию поднимать. А, может, и есть уже такие, да мы с тобой не знаем их просто. Что скажешь, Диж? Молчит Диж, редкий случай.