Читать книгу Сто лет в России - Саша Кругосветов - Страница 1

Живой взгляд участника событий

Оглавление

Посвящается моей дорогой жене Ирине, которая вдохновляла и поддерживала меня при написании этой книги

Автобиографическая проза талантливого писателя, пишущего под псевдонимом Саша Кругосветов, рассчитана на самый широкий круг читателей. Автор рассказывает как о событиях, свидетелем и участником которых ему довелось быть, так и о тех, о которых ему известно по рассказам и преданиям, о людях, чьи дела и судьбы оставили след в истории последних десятилетий… В своей книге он старается проследить нелегкую судьбу нашей страны за последние сто лет – с 1913 по 2013 год. Но не по документам, не по сводкам газет, а через судьбы близких ему людей. Это не история, это живой взгляд участника событий, который жил, любил, боролся, воспринимал победы и поражения нашего народа как свои личные победы и поражения. Автор не лакирует описываемые явления. Временами его описания приобретают форму жестокой и безжалостной сатиры. Но тем не менее каждый раз мы видим эти события через флер любви и нежности, авторского сопереживания и сочувствия как к участникам этих событий, так и к судьбе родной земли. Не случайно книга начинается строками великого Тютчева: «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые!» и заканчивается словами автора: «Живите в России, друзья!»

Отрывки из книги автор публиковал в своем Живом журнале. Публикации вызвали живой отклик в «Интернете». Вот что написал об этих публикациях Максим Свириденков Maxim Sviridenkov <max_svir@mail.ru>:

«Несколько лет назад, ещё до блогов, я делал много интервью с ветеранами Великой Отечественной. И с тех пор особенно ценю возможность взглянуть на исторические события через судьбы простых людей с их субъективными оценками и впечатлениями. Тем более что это очень даже интересно. И как раз такими воспоминаниями в своём ЖЖ делится мой френд (и, к слову, очень хороший писатель) Александр Кругосветов (krugo_svetov). Мне кажется, многим это будет действительно интересно. Процитирую несколько фрагментов, которые больше всего зацепили меня самого.

“Сто лет назад мой отец жил на окраине Оренбурга, захолустного городка царской России. Дед Мендель, набожный еврейский портной, содержал большую семью… Отец рос как самосев в степи. Невысокий, ладный, мускулистый, упрямый… Рядом река Урал. Плавал саженками, ловил рыбу. Вокруг – станицы уральских казаков. Станичные мальчишки подкарауливали жиденка, учили жизни нехристя. Он отлавливал обидчиков поодиночке, давал сдачи”.

В другом посте Александр Кругосветов рассказывает уже про деда по материнской линии и приводит такой эпизод:

«Новая экономполитика. НЭП. У деда – свое “дело”. История трагическая. И одновременно комическая. Компаньон деда – разбитной молодой человек. Часто появлялся в доме… Заморочил голову старшенькой. Обещал жениться, соблазнил под шумок. Забрал кассу – да и был таков. И нет его. Слезы, разбитое сердце первенькой. Рухнувший бизнес. Позор на всю Одессу».

А вот и фрагмент из ещё одной судьбы, очень неожиданный с точки зрения сегодняшних реалий:

«Серноводск – город маленький, все знали, к кому следующему поедет ночью черный воронок. Ждали гостей и в доме главврача. Семью спасли чеченцы… Старики в бурках пришли, заняли двор санатория. «Ты, Самуил, не ходи домой. Побудь здесь пока. Мы твоей семье сообщили. Они не будут беспокоиться. А там посмотрим». Каждый мальчишка в городе знал о чеченцах в санатории. Для энкавэдэшников это был неожиданный поворот. Могли случиться непредвиденные волнения. За это в Центре по головке не погладят. И сроки поджимают. А черт с ним, с Самуилом. Пусть живет и работает на благо пролетарского государства».

Немало в воспоминаниях Кругосветова и не то чтобы необычного, но просто почеловечески трогательного. Например:

«Кончилась война. Стали возвращаться фронтовики. На улицах цветы, песни, гармошка. От отца известий не приходило. Один веселый военный в гимнастерке на улице обратил на меня внимание, улыбнулся, помахал рукой. Я кинулся к нему с криком: “Дядя папа!” Я ведь не помнил своего отца. Пришли известия, что части Второго Украинского задержались в Праге. Там был и отец. Там продолжались военные действия, гибли люди».

И закончу цитаты, пожалуй, таким пронзительным эпизодом, который при своей краткости даёт пищу для очень многих размышлений:

«Среди детей всегда есть тот, кого все не любят. В нашем классе это был Борька Рябой… Борька не плакал, когда говорили о смерти Сталина. Все плакали, а он не плакал. Борьку надо побить. Слава богу, не случилась эта позорная немотивированная расправа. Не знаю почему, но не случилась».

Юрий Никитин

Сто лет в России

Подняться наверх