Читать книгу Адвокат дьяволов. Хроника смутного времени от известного российского адвоката - Сергей Беляк - Страница 9

Рукописи не крадут

Оглавление

В конце 2001 года Следственное управление ФСБ России, занимавшееся делом Лимонова с апреля, после сенсационного задержания Эдуарда и нескольких его товарищей на глухой таежной заимке в заснеженных Алтайских горах приступило к выполнению требований статьи 217 УПК РФ, то есть к ознакомлению подсудимых и их защитников с материалами этого дела.

Так как дело получилось у них многотомное, то, чтобы тщательно изучить все собранные чекистами «доказательства вины» обвиняемых (показания многочисленных свидетелей, акты всевозможных экспертиз и прочее), требовалось значительное время.

Наши подзащитные знакомились с делом практически ежедневно.

Здание СУ ФСБ располагается на территории Лефортовской тюрьмы, и подследственных доставляют в кабинеты к следователям-чекистам по системе тюремных коридоров и закрытых переходов, что существенно облегчает работу следователей. Им не приходится ежедневно ездить в Лефортово, как это делают следователи СК (тогда – прокуратуры) и МВД, а затем в порядке живой очереди (наравне с адвокатами) занимать кабинеты с мозаичными витражами на окнах.

Но мы, адвокаты, в силу занятости по другим делам и иным причинам приезжали в СУ ФСБ знакомиться с материалами «дела Лимонова» не так часто – два-три раза в неделю, а то и реже.

У меня, помимо дела Лимонова, было много и иных дел, к тому же в январе следующего, 2002 года я планировал традиционно отправиться на месяц в отпуск в Таиланд. Поэтому и попросил одного своего коллегу, адвоката Юрия Иванова, помочь мне принять участие в защите Лимонова и заменять меня, по мере необходимости, на стадии ознакомления с материалами дела.

А знакомиться, повторяю, было с чем! Ведь только сейчас, на этой стадии, мы могли узнать, что накопали опера-чекисты против наших подзащитных за многие месяцы следствия, а также кто и что говорил из свидетелей. Кто из них струсил, смалодушничал и под угрозами оперов оговорил своих товарищей, кто держался на допросах стойко, а кто оказался откровенным провокатором.

Все люди – разные, а дело чекисты состряпали серьезное – «терроризм»!.. И их опера (мы потом убедились в этом в ходе судебного процесса) умеют и красиво врать, и убедительно запугивать, и избивать людей не хуже своих коллег из МВД! Некоторые из них даже не боялись вывозить ночами свидетелей на кладбище, как это было в Барнауле, ставить там на колени на краю выкопанных могил и стрелять… над головой жертв. Позже эти и другие факты грубого нарушения следствием законов послужили основанием для вынесения судом частного определения в адрес руководства ФСБ и Генеральной прокуратуры.

Согласитесь, такие испытания выдержит далеко не каждый опытный, взрослый человек, что уж говорить о совсем юных ребятах!

Поэтому я не буду называть имен тех обвиняемых и свидетелей, кто проявил тогда слабость. Да их, в принципе, было и не много. Но с удовольствием назову убежденного, можно сказать, «прирожденного» провокатора и стукача Артема Акопяна, на которого делали основную ставку как чекисты-оперативники, так и руководитель следственной группы СУ ФСБ Олег Шишкин. И, забегая вперед, скажу: просчитались! Суд не поверил ни единому слову самодовольного, уверенного в себе и в своих покровителях сексота и полностью отверг его показания!

Впрочем, сейчас речь не о них, а о выполнении защитниками и обвиняемыми требований статьи 217 УПК РФ и об адвокате Иванове, пришедшем мне в этом деле на помощь.

В одно из наших с ним посещений Следственного управления и случилось то, о чем я хочу рассказать.

В тот день, перед тем как зайти в СУ, я оставил свой старенький, видавший виды «мерседес» в автосервисе, расположенном недалеко от тюрьмы. Мастера-ремонтники должны были сменить в машине масло и что-то еще там проверить, а я пообещал им забрать машину ближе к вечеру – после работы.

Весь день мы (я, Лимонов и Иванов) не торопясь знакомились с материалами дела.

Как всегда, я принес Эдуарду в портфеле немного перекусить (обычный набор: несколько бутербродов с колбасой и сыром, бутылку минеральной воды и плитку шоколада «Аленка»).

Пока Иванов вел с Шишкиным вялую беседу ни о чем, а Эдуард жевал бутерброды, я забрал у него пару толстых тетрадей с рукописью только что им завершенной «Книги воды» и большой рукописный текст открытого письма Путину.

Закончив работу, мы вышли с Ивановым на улицу, где уже смеркалось, и он предложил подвезти меня на своей недавно купленной машине (тоже «мерсе») до автосервиса. Впрочем, вот так грубо «мерсом» назвать его машину было сложно: она была женского рода или даже – неопределенного рода, выкрашенная в какой-то педерастический, нежно-фиолетовый цвет. И невысокий, полноватый Иванов с круглым лицом в очках выглядел за рулем этой своей новой машины как типичный «чайник». Что, как я позднее догадался, прекрасно поняли и те, кто нас видел, пока мы с ним ехали до автосервиса.

– Да ты оставь портфель, – сказал мне Иванов, когда я уже вышел из машины и хотел было с ним распрощаться. – А то вдруг твоя еще не готова. Посидим здесь, поговорим.

– Хорошо. – Я положил портфель к нему на переднее сиденье, захлопнул дверь и ушел. А когда выехал на своей машине через пять-семь минут на улицу, фиолетового «мерседеса» Иванова на месте не оказалось.

– Что за дела? – подумал я, сразу почувствовав что-то неладное. – Куда его черт понес? – Потом решил, что он мог поехать в аптеку.

Но Иванов отсутствовал недолго. Через минут пять, скрипя тормозами, фиолетовый «мерседес» подлетел ко мне. Я открыл дверь, намереваясь забрать свой портфель, но портфеля на сиденье в машине Иванова не было, а сам Иванов сидел красный, как рак и не мог произнести ни слова.

– Где мой портфель? – не выдержал я, заглянув уже и на заднее сиденье. И только тут Иванов заговорил, выскочил из машины, и до меня дошло, что мой портфель, у «чайника» Иванова… украли.

Да, как только я скрылся за дверью «Мерседес-центра», к машине Иванова слева подъехала грязная «девятка» «Жигулей», водитель который стал что-то спрашивать у нашего «чайника». И пока тот слушал вопрос да отвечал на него, кто-то потихоньку приоткрыл переднюю дверь фиолетового «мерседеса» и…

Короче, Иванов сообразил, что произошло, только тогда, когда «Жигули» внезапно рванули от него на бешеной скорости.

В общем, классическая разводка воров-барсеточников.

– И куда ты сейчас ездил? – спросил я.

– За ними, в погоню, – ответил толстенький Иванов, у которого давление явно начало зашкаливать.

Мне стало жаль его, хотя в первые секунды я готов был его прибить за проявленное ротозейство.

– Ты знаешь, что у меня было в портфеле? – снова спросил я.

– Копии материалов дела, – попытался отгадать он.

– Да. Но еще там у меня была ру-ко-пись книги Ли-мо-но-ва! Ты понимаешь, что это такое?!. А еще мой паспорт с адресом прописки и ключи от квартиры… Поезжай немедленно в ближайшее отделение милиции, пиши там заявление, что у тебя из машины похитили портфель адвоката Беляка с личными документами, материалами уголовного дела и прочим, а я поеду скорее домой.

– А где тут милиция? – растерянно спросил совершенно раздавленный произошедшим пятидесятилетний адвокат.

– Ищи! – только и мог сказать ему я.

Конечно, дома у меня никаких воров не было. Лазать по домам – это не их профиль.

Поздно вечером Иванов мне позвонил и доложил, что заявление в милицию он подал и завтра они ждут меня для составления протокола опроса.

Это был четверг. Тяжелый четверг. Но предстояло еще как-то объясняться с Лимоновым. А это было еще тяжелее.

На следующий день, в пятницу, я поехал в милицию. Дело по заявлению Иванова поручили вести очень красивой сотруднице по фамилии, как сейчас помню, Ленская.

«Это уже хороший знак», – подумал я, отвечая на вопросы дознавательницы и откровенно любуясь ее дивной красотой.

Ленская сразу призналась, что преступников вряд ли они найдут, что портфель с бумагами те, скорее всего, выбросят куда-нибудь на помойку и паспорт тоже вряд ли вернут.

– Ворам были нужны деньги, а такие вещи их не интересуют. Хотя паспорт потом могут и подкинуть.

Выяснилось также, что для того, чтобы возбудить уголовное дело, требуется указать ценность похищенного. И она не должна быть менее пятисот долларов.

– Вы точно хотите, чтобы мы возбуждали дело? – мило улыбаясь, спросила меня супермодель в милицейской форме. – Вы же понимаете, что это будет очередной «глухарь»?

– Понимаю, – сказал я. – Но дело возбуждать надо! Иначе меня не поймут…

– А что с суммой?

– Сумму наберем, – заверил я. – Там у меня была ручка золотая. Она одна больше пятисот долларов стоит. Плюс сам портфель – итальянский. Но главное – среди вещей была рукопись книги писателя Эдуарда Лимонова. И эта рукопись бесценна! Именно так прошу в протоколе и отметить.

Так оно и было все ею отмечено.

В тот же день я пришел к Лимонову в Лефортово и рассказал, что случилось.

– Как же ты мог довериться Иванову?! – стал тут же возмущаться расстроенный пропажей своих рукописей Лимонов. – Зачем ты вообще садился в его машину?! Зачем оставил ему портфель?! Вот она – беспечность! А вдруг это опера за тобой следили? И как я теперь восстановлю рукопись? Если бы это были стихи, я бы вспомнил, но это же – проза! Целая книга! Письмо Путину ладно – я могу восстановить, – у меня пометки, тезисы. Но книга!..

Как мог я пытался его успокоить. Даже показал копию своего протокола опроса, где было черным по белому напечатано: «Рукопись книги Эдуарда Лимонова “Книга воды” – бесценна».

Но в пору было кому-то успокаивать и меня. В общем, перед выходными я принес Лимонову плохую весть…

А в субботу, встречаясь по другим своим делам с людьми… скажем так – известными в криминальных кругах, я поделился с ними своими неприятностями, рассказал, где и как это произошло, что находилось в портфеле.

– Это – грузины, – уверенно сказали мне мои знакомые. Но найти их трудно, в Москве они действуют мелкими группами. И еще могут быть залетные.

В общем, никто мне ничего не мог даже обещать. Да я и не просил.

К Лимонову я не пошел ни в понедельник, ни во вторник, ни в среду. Подумал, пусть он остынет, успокоится. И в ту же среду, после обеда, вдруг раздался телефонный звонок, и молодой мужской голос предложил мне подъехать к кинотеатру «Гавана».

– У нас есть к вам дело.

– Сейчас буду, – ответил радостно я, догадываясь, какое именно «дело» может быть у этого человека ко мне. – Я живу тут недалеко.

– Мы знаем, – многозначительно произнес голос в трубке. – Как приедете, включите в машине аварийку, я к вам подойду.

Через полчаса молодой русоволосый парень в черной кожаной куртке вручил мне мой портфель со всем содержимым. Паспорт, материалы уголовного дела, письмо Лимонова к Путину и рукопись его книги были на месте! Не хватало только золотой ручки. Но я даже не успел спросить о ней, как незнакомец сам пояснил с легкой улыбкой:

– Они успели ручку скинуть.

«Ну и бог с ней!» – подумал я.

– Я что-то вам должен?

Парень пожал мне руку:

– Ничего.

На следующий день, в четверг, с утра пораньше я поехал сообщить хорошую новость Лимонову. Одна неделя и столько событий!

– Ну, слава богу! – облегченно выдохнул Лимонов. – А я уже написал новый вариант письма Путину. Тогда передай этот, второй вариант, – он получше…

Железный человек!

«Украденный у адвоката Сергея Беляка портфель с рукописью новой книги Эдуарда Лимонова возвратили криминальные авторитеты», – первым сообщил в СМИ парламентский корреспондент Лев Московкин, случайно услышавший в думском буфете мой рассказ обо всем этом кому-то из депутатов. Потом эту новость подхватили и другие журналисты. И пояснили, что, оказывается, подобные случаи в истории русской литературы уже бывали. Так, в 1863 году петербургский извозчик вернул поэту и редактору журнала «Современник» Николаю Некрасову утерянную им рукопись романа «Что делать?», написанного Чернышевским в Петропавловской крепости.

И снова прямо какая-то мистика: Чернышевский – Лимонов!..

Вскоре в одной из газет было опубликовано, а затем перепечатано и другими «Открытое письмо Эдуарда Лимонова Президенту России В. В. Путину».

А изданная чуть позднее «Книга воды» получила премию Андрея Белого.

Так что рукописи не крадут!

Адвокат дьяволов. Хроника смутного времени от известного российского адвоката

Подняться наверх