Читать книгу Персональная политическая история - Сергей Чефранов - Страница 5

***

Годовалый ребенок, проснувшись, сразу же начинает шевелиться в своей кроватке, порывается встать и проявляет удивительную самостоятельность, протягивая ручки и дотрагиваясь до подвешенных над кроваткой игрушек. В крайнем случае, он начинает требовать пищи и кричит. Так или иначе, улыбается он, или плачет, но после пробуждения его глаза ни на мгновенье больше не закрываются, маленький человек не знает преимуществ сна перед явью и изучает явь, всячески экспериментируя с ней.

С годами, по мере знакомства с окружающим миром, у человека появляется привычка оттягивать миг пробуждения. Некоторые даже накрывают голову одеялом, только бы не слышать пронзительного звона, которым разрушает очарование утра любой будильник. Ни в какое время не раздается столько ругательств, как утром. Состояние сна становится необходимым и привлекательным, его преимущества перед явью обретают очевидность, такую очевидность, что о них не говорят и не пытаются их осмыслить.

На самом деле это довольно странно. Человек – комок в некоторой степени сложно организованной материи, предназначенный для жизни, исторически понимаемой прежде всего как последовательность поступков, акций, стремится к обратному, стремится к пассивности сна, где поступок не является необходимым условием получения удовольствия или достижения иной цели и тем более обретения смысла. Ведь если снится обед, удовольствие все равно извлекается не из блюд, а из состояния сна. В некотором смысле, человек, не желающий пробуждения, не желает и жить. Это тот нелепый результат, который многие люди получают по мере своего продвижения к естественному концу.

Я неспроста, определяя жизнь как последовательность поступков, добавил, что так она понимается исторически, традиционно. Есть и иные понимания, которые все так или иначе подходят под определение умозрительных. Об этом можно рассуждать долго и все это сочинение, может быть, есть не более, чем попытка расшифровать одну из черных точек, которые слагаются на этом листе в слово Бытие.

Вероятно, человек не желает просыпаться по той лишь причине, что реальная жизнь доставляет ему немало хлопот, огорчений и даже трудностей, которых человек вовсе не желает и которых страшится. Во сне их обычно не бывает. С тех пор, как человек перестал замечать в окружающем мире что-либо кроме себя, загадочность, свойственная всякой жизни, тем более человеческой, исчезла под натиском его будничных проблем, а вместе с загадочностью исчезли и поэтичность, и гармоничность, в общем, всякая приятственность. Социальные и бытовые темы, некогда дававшие художникам повод для праздника на полотне, по мере того, как в глазах людей стал преобладать металлический блеск, хотя бы и отраженный, превратились в темы борьбы и неустроенности. Над тончайшими переходами цветов, звуков и смыслов друг в друга стали преобладать грани, углы, четкий и однообразный ритм, постулат. Жизнь индивидуума из искры, взлетающей с земли и гаснущей в неизвестном космосе, превратилась в кляксу, в пятно, расползающееся во все стороны по поверхности планеты и превращающееся по мере высыхания в пепел. Это очень хорошо заметно в Старом Свете: количество машин и механизмов, создаваемых в год, намного превышает количество рождающихся детей. Живая плоть продолжается неживой материей. Органическое перетекает в неорганическое, как некогда живая мелочь, сложившаяся в известняк.