Читать книгу Ночная прогулка - Сергей Даринин - Страница 1

Марс

Ноябрьский дождь барабанил по крыше автозаправки холодными мокрыми пальцами. Сергей сидел на своем рабочем месте в углу на неудобном, круглом стуле, опершись спиной о стену. Это был невысокого роста мужчина, с черными, но уже начинающими седеть волосами, осунувшимся, изрезанным морщинами лицом, на котором отчетливо виднелась печать пьяницы в завязке, определить возраст которого было непросто. В руках у него был свежий выпуск бесплатной газеты, стопка которых лежала на кассе, и сейчас он читал статью неудачном, по мнению авторов, благоустройстве сквера в городе. Статья была совершенно неинтересна Сергею, но занять себя было все равно нечем, особенно в ночную смену. Переворачивая страницу, боковым зрением Сергей заметил, что на него смотрят. Это была кассирша, женщина лет сорока двух, с маленьким круглым лицом с короткими окрашенными белыми волосами и темными корнями, форменной желтой поло сотрудников автозаправки с бейджем, прикрепленным справа на худосочной груди, на котором печатным текстом было написано ее имя. Опершись на левую руку, сжатую в кулачок, она стояла за кассовой стойкой и пристально изучала охранника. Сергей знал этот взгляд: жалость, смешанная с отвращением. Большинство людей вообще стараются не замечать таких, как Сергей – кто-то из «воспитанности», кто-то (чаще всего) из брезгливости.

Такие люди, как Сергей, быстро превращаются в призраков, в прозрачные тени в углу комнаты, ком пыли, который все стараются игнорировать. Особенно это распространенно в маленьких городах, где даже самая сокровенная тайна с легкостью становится общественным достоянием. А историю Сергея в городе знали все – даже маленькие дети. Он знал, что его образом пугают непослушных малышей, которым их родители, что если они не будут прилежно учиться или (Не дай Бог!) начнут употреблять когда-нибудь алкоголь, то закончат так же, как Сергей.

Наконец его стал раздражать бегающий по нему взгляд:

–Что-то не так?

–Да нет, все так, – ответила, выпрямившись Валентина, делая вид, что она что-то делает за кассой.

Но Сергей и так знал, что она хотела сказать. Или, о чем она думала, когда смотрела на него. Все читалось в ее взгляде. Взгляд, который всегда означал одно и то же: «Господи, как можно было так опуститься?». Сергея, который давно привык к таким взглядам, сейчас это почему-то задело. Он уже четырнадцать месяцев как не пил, бросил после того самого случая, когда его последним пристанищем едва не стала сточная канава, но люди продолжали смотреть на него как на запойного алкаша. Сложив газету, Сергей встал, одернул слегка помятую черную форму охранника, которая была ему великовата, и вышел на улицу.

Дождь продолжал лить серой холодной стеной. Зайдя под небольшой козырек над входом в служебное помещение, Сергей присел на корточки, достал и нагрудного кармана пачку «Прима» и закурил.

Шоссе, рядом с которым располагалась заправка, было пустынным. Неоновая подцветка заправочной станции освещала мокрый асфальт желтым светом. Затягиваясь горьким дымом сигарет без фильтра, Сергей продолжал думать о том взгляде, что бросала на него кассирша. «Господи, как можно было так опуститься?». Вспоминал, как некоторые, совсем беспардонные люди, проходя мимо него со своими маленькими детьми, говорили им: «Вот не будешь учиться в школе, будешь таким же», даже не думая о том, как больно ему слышать о себе такие слова. Как больно ему быть местным пугалом. А ведь когда-то, сложно поверить, но его ставили в пример другим. Это было в школе, которую он закончил с золотой медалью. А потом и с красным дипломом закончил юридический институт. И у него была хорошая, высокооплачиваемая работа в юридической компании, гораздо более престижная, чем кассир автозаправки, которая смотрела на него теперь как на дерьмо. Почему-то все игнорировали эту часть его биографии, акцентируя свое внимание только на том, что потом он стал пьяницей и все потерял. Да, раньше у него было все. Пока в его жизнь не пришла Настя – женщина, к ногам которой он бросил всю свою жизнь. Женщина, ради которой он жил, работал, засыпал и просыпался, в которой он видел весь смысл своей жизни. Женщина, которая принимала все его дары, но, когда получила более выгодный вариант, ушла не задумываясь. Классическая история несчастной семейной жизни. А затем бутылка, потом еще одна и еще. Потом запой, увольнение с работы, увольнение с другой работы и потом вот оно – социальное дно и роль пугало для детишек, а на финишной прямой – сточная канава и обморожение, которое едва не стоило ему ног. После этого он не выпил ни капли, но именно в тот момент за ним окончательно закрепилась роль городского пьяницы.

Истлевшая в руках сигарета обожгла пальцы и вырвала Сергея из воспоминаний. Выругавшись, он выбросил бычок в урну и повернувшись в сторону двери, увидел, что перед ним стоит собака. Сергей знал этого пса, сотрудники заправки подкармливали его кто чем мог, поэтому он ошивался всегда неподалеку. Кажется, ему даже кто-то дал кличку – Блохастик. Не самая красивая кличка для собаки, но весьма подходящая для конкретно этой. То была обычная дворняга, родители которой тоже, наверняка были дворнягами. Средних размеров пес с белой шерстью, мордой лабрадора, ушами немецкой овчарки, крючковатым длинным хвостом.

–Чего уставился, блохастый?

Пес сел, глядя прямо в глаза охранника своими преданными глазами.

–У меня для тебя ничего нет, пошел вон отсюда.

Собака никуда не уходила, продолжала сидеть на своем месте, ожидая, что её погладят или угостят чем-нибудь вкусным. Почему-то именно сейчас эта собака особенно сильно раздражала Сергея, поэтому он замахнулся ногой, надеясь, что собака испугается и убежит, но реакции не последовало никакой.

–Ну и чего тебе…

Внезапно грудь Сергея пронзила острая боль, перехватившая дыхание. Схватившись правой рукой за грудь, левой он оперся о стену, пытаясь вдохнуть воздуха. Блохастик, который до этого мирно сидел рядом, сейчас встал на четыре лапы, начал громко лаять. В глазах Сергея побежала мелкая белая рябь, которая уже через несколько секунд начала роговеть, становясь черной. Темнота затянула собой все, ноги стали ватные и тело Сергея рухнуло на мокрый холодный асфальт.

Первое, что увидел Сергей, когда открыл глаза – был белоснежный потолок. Несмотря на то, что сознание вернулось к нему только что, он отчетливо, во всех деталях, помнил все события перед тем, как упасть в обморок: ночная смена, заправка, дождь, собака, боль в груди, темнота…

Я в больнице, – подумал он. Голова была на удивление ясной и свежей, как после хорошего здорового сна. Ощущение легкости разливалось по всему его телу. Сергей решил, что это побочные действия препаратов, коих ему ввели наверняка несчетное количество. Посмотрев по сторонам, он окончательно убедился, что находится в больнице: он увидел палату, уставленную всевозможной медицинской техникой. Затем он осмотрел свое тело: ни один из приборов, что стояли рядом, не был подключен к нему. В палате не было ни души, и вокруг стояла вязкая, необычная даже для больницы оглушительная тишина.

–Ау! – крикнул он. –Есть кто-нибудь?

Ему никто не ответил. Чувствовал себя Сергей абсолютно здоровым и лежать ему здесь совершенно не хотелось.

Он вновь обратился к тишине и пустоте:

–Можно мне встать со своей койки?

На этот раз ему ответил странный, низкий голос:

–Ты чего кричишь?

Голос раздавался будто прямо в голове Сергея, звучал совсем рядом, непонятно с какой именно стороны. Палата была абсолютно пустой, в этом Сергей не сомневался, тогда откуда шел этот голос?

–Где вы? – обратился он к своему собеседнику.

Голос ответил мгновенно:

–Да тут я. Иди сюда.

–Где тут?

На этот раз голос ничего не ответил, и Сергей опять сидел в тишине.

Раз ему никто не отвечает, и никто к нему не приходит, тогда он сам встанет и пойдет искать кого-нибудь, кто объяснит ему что делать дальше. Сергей занял на кровати сидячее положение и удивился странным ощущениям, которые он испытал, меняя позу. Он сел, но будто совершенно не задействовал при этом мышцы живота. Будто он не задействовал при этом вообще ни единую мышцу своего тела, а какая-то невидимая большая рука подтолкнула ему в спину, придавая ему нужное положение. Задумавшись над этим, Сергей вновь решил, что это действие препаратов, которыми его накачали тут, пока он был без сознания.

Свесив ноги на пол, Сергей повернулся налево и увидел, что его тело по-прежнему лежит на больничной койке с закрытыми глазами. Осознание того, что он умер, а то, чем он является теперь – это дух, призрак, душа, вышедшая из тела, пришло к нему в эту же секунду, но ничуть не испугало. Он теперь вообще не мог испытывать страх, стыд, обиду и прочие терзающие его при жизни чувства. Теперь он чувствовал лишь легкость и свободу.

Незнакомый низкий голос вновь разорвал тишину:

–Ну и что ты там копаешься, а?

–Куда мне идти?

Вновь ответом была тишина.

Сергей вышел в просторный холл больницы, белоснежный и пустой.

Один в один как в фильмах, где умирает главный герой, – вновь подумал про себя Сергей. Чуть правее двери, из которой вышел Сергей, располагалась регистратура, дальше стояло несколько кушеток между которыми выстроились большие горшки с цветами. Все выглядело статичным и безжизненным.

Голос вновь подгонял Сергея:

–Быстрее, мы торопимся!

Несмотря на то, что Сергей вышел из палаты и закрыл за собой дверь, голос не сделался дальше или ближе. По ощущениям расстояние от источника не изменилось.

В конце холла располагалась массивная деревянная дверь, ведущая на улицу. Она была распахнута и через дверной проем Сергей видел такую же пустую, залитую солнцем улицу. Он направился к выходу.

Проходя мимо регистратуры, в которой тоже не было ни души, Сергей заметил висящее слева большое зеркало. Как ни странно, свое отражение Сергей в нем увидел, только выглядел он совсем не так, как должен был. На него смотрел еще молодой, крепкий мужчина, с гладким свежим лицом, которого еще не коснулась уродливая рука пьянства, черные густые волосы были аккуратно зачесаны направо. Так Сергей выглядел, когда ему было двадцать семь лет, еще до знакомства с Настей. Он только сейчас заметил, что на нем была белоснежная шелковая пижама, в каких обычно изображают души умерших в фильмах – чаще всего комедийных.

–О боже, только не…

Сергей закрыл глаза, поднимая голову вверх, стыдясь видеть свое отражение в таком глупом наряде. Как бы ему сейчас хотелось, чтобы на нем была его любимая удобная одежда. Открыв глаза и посмотрел на себя вновь, Сергей увидел себя уже в его любимой черной футболке с принтом рок-группы и облезлых синих джинсах.

Сергей засмеялся:

–Вот как оно здесь все работает-то!

Голос становился злее:

–Сколько же я могу тебя ждать? И так уже десять лет жду!

–Десять лет? – переспросил Сергей.

–Выйди, пожалуйста, на улицу.

Взглянув на себя еще раз в зеркало и убедившись, что теперь он выглядит, как ему нравится, Сергей направился к выходу. Хорошо, что его невидимый собеседник наконец-таки указал ему нужный маршрут.

Выйдя на широкое каменное крыльцо больницы, Сергей осмотрел улицу в поисках хоть единого живого существа, но все было тщетно. Даже воздух вокруг, казалось замер, будто вода в аквариуме. Не было слышно ни звука.

–Я здесь, – раздался знакомый Сергею голос.

–Да где «здесь»? – начинал сердиться Сергей.

Он сбежал по ступенькам крыльца на тротуар, выбежал на проезжую часть, на которой не было ни одного автомобиля, и осмотрелся.

–Где ты? – задал свой вопрос он еще громче.

Теперь голос шел откуда-то сзади, из-за спины Сергея, а не звучал будто внутри головы:

–Не кричи, я здесь.

Сергей обернулся и увидел стоящие вдоль высокого крыльца больницы деревянные окрашенные светло-коричневой краской лавочки, разделенные между собой саженцем невысокого дерева. На одной из лавочек сидела собака. Это был черный как уголь, но с пылающей огнем грудью большой мощный ротвейлер, который смотрел прямо в глаза Сергею.

–Т-ты? – спросил Сергей.

–Ага, – ответил ротвейлер.

–Т-ты говоришь?

–Мы все тут говорим, хозяин, – ответил пес.

Глаза Сергея широко раскрылись, нижняя челюсть опала.

–Да ты чего стоишь? Иди, присаживайся рядом, – и пес приподнявшись отодвинулся на край скамейки. Сергей как завороженный побрел к нему.

Пес задиристо проворковал:

–Да расслабься ты, я не кусаюсь.

Сергей плюхнулся на скамейку рядом с собакой, продолжая смотреть на нее удивленными глазами.

–Ну что, как жизнь? – тут пес демонстративно будто бы осекся, – ой, извини… Ну ты понял, – и вывалил язык из своей большой пасти, показывая удовольствие от того, что ему удалось так удачно пошутить.

Сергей дрожащим голосом спросил:

–М-марс? Это ты?

Вид собственного мертвого тела в палате не шокировал его, но вот говорящий пес произвел сильное впечатление. Он совершенно не ожидал его тут увидеть.

Марс радостно ответил, завиляв хвостом:

–О-о-о, признал хозяин. Да, он самый.

–Но…

–Что «но»? Не рад меня видеть, хозяин? Но что поделать, такие у нас тут порядки, – Марс будто обиженно отвернулся в сторону.

–Нет, постой. Просто… Что ты тут делаешь?

Пес вновь повернулся к Сергею с радостной мордой преданного друга:

–Помнишь, ты мне как-то принес полную миску сухого корма, а я перевернул ее лапой и все рассыпалось по полу?

Сергей не помнил такого, Марс был его питомцем очень давно, но он решил не вдаваться в подробности:

–Да, помню.

–Ты меня тогда назвал «глупой собакой», так вот я долгие годы ждал тебя тут, чтобы сказать тебе, что сам ты тупой! – язык вновь вывалился из пасти и закачался в такт дыханию, морда будто бы растянулась в широкой улыбке.

Сергей смотрел на своего питомца, не зная, что ответить, но тут Марс заговорил вновь:

–Поверил, да? Значит, ты правда глуповат, хозяин, уж извини, – тут он прервался на небольшой порыв смеха, который звучал, как что-то среднее между человеческим смехом и собачьим лаем, затем продолжил, – Ты что, никогда не слышал о том, что первыми на «том» свете человека встречают его питомцы?

Сергею стало стыдно, его унижал собственный пес. Он решил соврать:

–Слышал, – ответил он слегка смущенно.

–Ну так вот он я, – сказал Марс, повернулся к Сергею в анфас и радостно завилял хвостом, – были бы руки, я бы их сейчас эпично развел в стороны.

Тут Сергей сам не выдержал и засмеялся.

–Да, кстати, – продолжил Марс, – врешь ты скверно, ты не знал об домашних питомцах. Улыбка сползла с лица Сергея:

–А где мы сейчас вообще? – спросил он Марса.

–Ну-у-у, -задумался Марс, – это то, каким ты видишь загробный мир.

–Что? – удивился Сергей.

–Да, скудноватое представление, согласен, – продолжил Марс. –Наверное, сложилось под впечатлением тех фильмов, что ты смотрел со своей подружкой по телевизору. Да я и удивился бы, если бы пьяница смог придумать что-то поинтереснее, – тут Марс вновь засмеялся своим необычным смехом, затем увидел, что Сергей вновь как-то смутился от его слов, поэтому ткнул его лапой в плечо, – Да ладно тебе, подумаешь подбухивал пока сердце не стало, – и вновь засмеялся.

Сергей обиженно пробубнил:

–Вообще-то, я не пил последний год.

Марс перестал смеяться, повернулся к Сергею и ответил:

–О-о-о, ну да, не пил целый год. А до этого бухал лет пять.

–Так, все! – вскипел Сергей. – Если все это вокруг – мое представление, то и ты, получается, тоже часть этого представления, и я…

–Нет уж, хозяин, извини, – перебил его Марс. – Как бы не было сейчас обидно, но я единственный из всего вокруг, кто существует здесь не по твоей воле. Ты прямо сейчас можешь изменить это место до неузнаваемости одной силой воли, но меня стереть тебе не получится, – и Марс самодовольно улыбнулся. –Давай попробуем? Представь, что эта скамейка стоит, например, в Нью-Йорке?

Сергей откинулся на спинку скамейки, закрыл глаза, сконцентрировался, представил себе Нью-Йорк таким, каким он его видел на фотографиях или фильмах и открыл глаза.

Теперь они сидели не у знания больницы, а у подножия небоскребов. По четырехполосой проезжей части сновали во все стороны автомобили, желтые такси и большие автобусы. Люди по тротуарам спешили куда-то, многие из них разговаривали по мобильному телефону на ходу. Стоял невыносимый после гробовой тишины гул машин и людских голосов, приправленный звуками сигнализаций автомобилей, сиренами полицейский и пожарный автомобилей, гудками.

–Ой, слишком шумно, -проговорил Марс с наигранным недовольством. –Как насчет Москвы?

Сергей вновь закрыл глаза, открыл, и теперь они сидели на аллее у здания МГУ. Сидя на берегу гладкого как зеркало пруда, Марс и Сергей видели в нем отражения звания университета.

Слушай, – начал Марс, – а не подкинешь ли до Ротвайля? Давно на родине не был.

Теперь они очутились в окружении красивых трехэтажных разноцветных домиков на юго-западе Германии. Первые этажи были заняты всевозможными магазинчиками и барами. За городом открывался прекрасный вид на природу.

Марс радостно воскликнул:

–Ох, как красиво! А вон там меня мамочка родила! -и вновь засмеялся.

Еще мгновение и они оба вновь оказались в пустом городе у здания больницы.

Марс повернулся к Сергею и с вызовом в голосе проговорил:

–А теперь попробуй убрать отсюда меня.

Сергей закрыл глаза, напрягся, представил себя со стороны, сидящего на скамейке в полном одиночестве, медленно открыл глаза.

–Та-да-а-ам! – закричал Марс, сидящий на своем месте. –Теперь убедился?

Сергей недовольно закатил глаза:

–Ладно, я верю, что не часть того, что я могу изменять. Но почему ты… – тут Сергей осекся и замолчал. Он тут же пожалел, что эти слова сорвались с его губ.

–Почему я что? – спросил Марс.

–Ничего.

–Нет, говори, почему я что?

–Я не…

–Хотел спросить почему я так веду себя с тобой? – закончил за него Марс. – Это ты хотел спросить?

Сергей лишь испуганно молчал.

–Напомнить тебе, хозяин, как мы с тобой виделись в последний раз?

–Не на…

–А я напомню. Ты бросил меня подыхать одного на дороге! Причем я-то был не таким, какой я тут сейчас. Ты помнишь каким ты меня оставил там?

Конечно же Сергей помнил. То, каким был тогда Марс, было одной из причин почему он так поступил. Его ротвейлер стал по-настоящему старым. Дряхлый, подслеповатый, с трудом сдерживающий свою нужду до улицы. Его вид вызывал у Насти, его любимой девушки, чувство отвращения и брезгливости. Она не хотела жить под одной крышей с таким членом семьи. Она не говорила это напрямую, Сергей понял это только сейчас. Тогда же она ссылалась исключительно на аллергию на собак. Сначала уговаривала его, потом начала давить, что они не смогут жить вместе, если Сергей не избавится от своего питомца. Видящий в своей возлюбленной не человека, а божество, Сергей в конце концов, пусть и очень непросто, но поддался. Выехав за город, он остановился у обочины и глаза его были полны слез. В зеркало заднего вида он видел ничего не подозревающего тогда Марса, который пусть и плохо видящими, но преданными глазами смотрел на него с заднего сиденья. Они вышли из машины, Сергей присел с ним рядом, обнял пса за шею и заплакал.

–Марс, ищи! – крикнул он псу дрожащим от слез голосом и бросил вдаль палку, которую он нашел в кустах рядом. Слегка неуклюже старый Марс поковылял в нужном направлении, но когда вернулся, хозяина и его машины уже не было…

–А хочешь узнать, что со мной было потом? – спросил Марс.

–Я не.., – хотел было перебить Сергей, но Марс будто и не заметил, что он что-то сказал.

–Когда я вернулся с палкой, а тебя уже не было, я решил, что ты просто забыл обо мне. Сел в машину, не заметил, что меня нет на заднем сиденье, и уехал. Но вскоре ты заметишь, что меня не хватает и вернешься. Так я думал первые сутки, сидя на пустынной дороге. За это время мимо меня проехало всего несколько автомобилей. Один остановился, и женщина, которая сидела в нем на переднем сиденье, отдала мне свой бутерброд. Она сказала, что меня бросили и ее лицо было очень жалобно ко мне, но я ей не поверил. Не мог поверить, что ты меня бросил там подыхать.

Сергей опустил голову вниз. Ему было стыдно и глаза начинало пощипывать от подступивших слез. Марс продолжал:

–Спустя сутки, я решил, что ты просто забыл где именно меня оставил и сейчас ищешь меня. Я решил пойти тебе навстречу. Правда я не был уверен в направлении, в котором ты уехал – видел я тогда уже совсем плохо. Я брел вдоль дороги. Когда слышал звук приближающегося автомобиля, я думал, что это едешь ты, и радостно ждал, пока ты подъедешь ко мне, но потом видел, что это не твой автомобиль и он проносился мимо меня. Один раз мне удалось найти себе покушать на придорожной помойке. Ты ведь знаешь, что я никогда не ел ничего с помойки – ты научил, но тут голод взял свое. Так прошел мой второй день. Потом стемнело. Дорога была пуста, освещения никакого не было. Я решил поспать прямо возле дороги, на обочине. Я подумал, что если ты будешь ехать за мной ночью, то тогда должен заметить в свете фар. И как же я обрадовался, когда услышал рев приближающейся машины. Правда тогда я быстро понял, что это не ты.

Тут Марс затих, опустил морду вниз. Было видно, что ему тоже ужасно больно вспоминать ту ночь.

–Марс, я … – опять было хотел что-то сказать Сергей, но Марс опять его перебил, не дав закончить.

–Из той машины издалека доносилась громкая музыка. Даже я, глуховатый на тот момент, услышал ее, когда машина была еще далеко. Она странно ехала, виляя змеей по всей дороге. Потом, видимо, в машине заметили меня, потому что она быстро сбавила скорость. Я все это время просто сидел на обочине и наблюдал за ней. Когда она приблизилась совсем близко, я услышал веселые голоса внутри кабины. Их было как минимум трое. Два парня и одна девушка. Может там был и еще кто-то, но я его не слышал. И я почуял еще что-то. Пахло алкоголем.

Марс повернулся к почти скрюченному в эмбрион Сергею:

–От тебя так воняло периодически. По выходным. В общем дверь открылась и из-за руля вышел парень. Он едва стоял на ногах и смотрел на меня. В руках у него была банка пива. Он подразнился со мной заплетающимся голосом. Я слышал, как внутри девушка просила его вернуться в кабину, но он продолжал стоять напротив меня и что-то мне говорить. Мне было страшно. Кажется, он пытался позвать меня к себе, перебирая имена, попутно пытаясь поймать равновесие, чтобы не упасть на дорогу.

–Глупая собака, – крикнул он мне, делая глоток из банки. А потом бросил ее в меня. Банка была на половину полная и угодила мне прямо в голову чуть повыше правого глаза. От попадания у меня из глаз искры полетели, боль разнеслась по всей голове. Он заржал. Я зарычал и побежал на него. Мне хотелось отгрызть яйца этому уроду, но сноровка была у меня уже не та. Старый. Он успел запрыгнуть обратно и закрыть дверь. Я слышал изнутри смех женский, его и еще кого-то.

–Тупой пес! – крикнул он из кабины. Тогда я встал на задние лапы и отгрыз ему зеркало заднего вида на двери. Он взревел как бешенный в кабине. Как будто я его укусил, а не зеркало. Закончил он тем, что закричал о том, что убьет меня. Он завел двигатель машины и резко отъехал назад. А потом так же быстро рванул вперед, прямо на меня. Мне не оставалось ничего больше как побежать вперед. Я слышал, как машина нагоняет меня. Я был старым и быстро бегать не мог. Да и молодой бы я вряд ли смог убежать от летящей на всех парах машины. Я слышал крик девушки внутри. Она просила оставить меня. По-моему, даже плакала. Но тот, за рулем, он не слушал ее. Машина набирала скорость, а потом я почувствовал удар бампера на спине. Машина тут же остановилась и сдала назад, а я упал мордой вперед, глотая пыль и сходя с ума от боли в спине. Лежа на земле, я заметил, как тени в свете фар медленно поползли, стали укорачиваться. Машина ехала на меня. Женский крик в кабине усилился. Я попытался встать, но боль в спине не давала мне шевелить задними лапами. Перебирая передними, поднимая пыль, я полз как мог, пытаясь отойти в сторону, но не успел. Невыносимая боль разлилась по задним лапам, и я заскулил как маленький щенок. Колесо медленно переехало мне задние лапы. Я слышал их хруст, чувствовал адскую боль и просто бился в пыли, пока колесо вновь не отпустило меня. Все, что я успел сделать потом – отползти еще чуть-чуть, чтобы не угодить и под задние колеса. Затем машина взвыла, выбивая из-под колес клубы пыли и грязи и быстро умчалась в темноту. Я лежал один в темноте, в пыли и грязи со сломанными задними лапами и не знал, что мне делать дальше. Больше всего на свете я желал тебя увидеть тогда. Ты был последней моей надежной на выживание. Я лежал и ждал тебя. Но ты так и не приехал. А потом я увидел, что та машина возвращается. Тот парень решил добить меня. Я сполз на к краю и свалился с насыпи в кусты. Машина пролетела мимо. Я лежал в куче мусора, умирая от боли. Теперь я понимал, что даже если ты вернешься, то не сможешь меня найти тут. Я закрыл глаза и надеялся, что уже не смогу их открыть. Но смог. Умер я только на четвертый день, в той самой куче мусора. На последний день по мне уже ползали черви и бегали мухи. Белые такие, мерзкие. А мухи ужасно назойливые. Я пытался отгонять их хвостом, который еще слегка мог шевелиться, но им уже было все равно. А потом я опять закрыл глаза и тогда уже больше не открыл. Вот так вот закончилась моя история там, хозяин.

Марс закончил свой рассказ. Сергей сидел рядом, сжимая руки в замок, отчаянно борясь со слезами, которые теперь резали его глаза будто острые ножи.

–Что, плакать охота, хозяин? – спросил Марс, будто прочитав его мысли. Сергей ничего не ответил, но первая слеза уже скатилась по щеке.

–Прости меня, Марс, – шептал он едва слышным голосом, – прости, пожалуйста, Марс, прости…

–Да ладно тебе, хозяин. Я понимаю…

Теперь Сергей его перебил:

–Нет. Я предал тебя, Марс.

Тут слезы хлынули из его глаз двумя водопадами. Он пододвинулся к псу, сидевшему рядом, обнял его за шею, откнулся лицом в его короткую черную шерсть и зарыдал:

–Прости, прости…

–Поплачь, хозяин, поплачь. Нужно поплакать как следует, давай…

Сергея катили на каталках по коридору больницы к лифту, чтобы спустить морг, который находился на цокольном этаже. Молодая девушка, медсестра, упершись своими маленькими хрупкими ладонями в холодные металлические ручки каталки, толкая ее вперед, старалась не смотреть на прикрытое белой простыней лицо. Спасти этого мужчину им не удалось: когда машина доставила его в больницу, он был уже мертв. Остановка сердца. Так иногда бывает с людьми, которые много пьют. Патологоанатомы назовут точную причину смерти.

Остановившись у лифта, девушка нажала на кнопку вызова и стала рядом с каталкой. Ей казалось, что боковым зрением она видит какое-то движение, но убеждала себя, что ей это все мерещится. А потом, когда он уже была уверена, что ей это все-таки не мерещится, повернула голову. По белой простыне, накрывавшей лицо умершего, расползалось два серых мокрых пятна. Откинув простынь, она увидела, что умерший весь в слезах.

–Кто-нибудь! – крикнула она и тут же из-за угла показался доктор в белом халате и очках с черной оправой.

–В чем дело?

–Он…он плачет.

Доктор взглянул на умершего, натянуто улыбнулся, стараясь успокоить молодую девушку, только что закончившую колледж. Большой и указательный палец он положил на шею:

–Не беспокойтесь. Так иногда бывает, когда…

Тут глаза доктора округлились от удивления. Под холодной кожей он чувствовал пульсацию.

–Пульс! – крикнул он. – Скорее…

В этот момент глаза покойного открылись, зрачки бегали от медсестры к врачу, которые с круглыми от ужаса и удивления глазами смотрели на него.

–Где я? – едва слышно прохрипел он.

Медсестра закатила глаза и упала в обморок.

Ноябрьский дождь барабанил по крыше автозаправки холодными мокрыми пальцами. Сергей сидел на своем рабочем месте в углу и читал книгу. Кассирша напротив, стоя за кассой, пристально смотрела на него. Боковым зрением Сергей это почувствовал, поднял взгляд и посмотрел нее.

–Прекрасно выглядишь сегодня, – сказал он, улыбнувшись.

Кассирша, на бейдже которой было написано «Валентина» залилась красной краской и смущенно улыбнулась. Сергей улыбаясь встал со своего места и прошел к выходу.

Подкурив сигарету, Сергей осмотрелся. Все то же пустынное шоссе, все тот же дождь.

–Гав! – раздалось у самой ноги Сергея, отчего он слегка подпрыгнул. Перед ним сидел средних размеров пес с белой шерстью, мордой лабрадора, ушами немецкой овчарки, крючковатым длинным хвостом – Блохастик.

–Ты чего пугаешь меня так? – добродушно спросил у него Сергей. –После нашей последней встречи, я и так на том свете побывал.

Пес смотрел на него преданными веселыми глазами и вилял хвостом.

–Как же мы с тобой похожи, Блохастик… – проговорил задумчиво Сергей. – Оба грязные, брошенные и никому не нужные.

–Гав! – подтвердил Блохастик.

Сергей смотрел на собаку и вспоминал Марса. Наверное, этого пса тоже кто-то бросил тут. Оставил умирать на дороге за ненадобностью. Как теперь весь мир бросил его самого.

–Не уходи никуда далеко, – пробубнил Сергей псу. –Сегодня пойдем домой вместе.

Злая учительница

Никита подошел в назначенное время, когда его наручные часы показывали 19:52. Немного раньше, чем они обозначились со Стасом в школе. Но лучше раньше, чем опоздать считал Никита. Обозначенным местом была детская площадка во дворе Стаса, которая сейчас была абсолютно пуста. Начало ноября выдалось теплым по осенним меркам, но в такое время на улице было все-таки холодновато для игр на площадке. Никита смотрел в многочисленные окна пятиэтажки, в которой жил Стас, чтобы как-то скоротать время до прихода его товарища, предугадывая что сейчас может происходить в том или ином окне, на которое падал его взор. Ровно в 20:00 железная серая дверь подъезда открылась с характерным писком домофона и из темноты появился знакомый Никите высокий и худой силуэт Стаса. Легким припрыгом он спустился по ступенькам крыльца и вышел в свет уличного фонаря – в отблеске желтого света его серые глаза пылали огнем азарта. Он легкой походкой подошел к Никите, вытащил из кармана джинсов правую руку и играючи протянул другу. Никита крепко пожал ее, несмотря на то, что они виделись всего несколько часов назад.

–Готов? – интригующе спросил Стас, улыбаясь ртом и глазами.

– Ага, – слегка неуверенно произнес Никита.

Стас уловил это, но виду не подал. Если бы он сейчас начал спрашивать о настрое своего друга, то вполне вероятно, что тот мог и соскочить с того маленького дельца, что они замыслили днем на перемене в школе. Никита тоже почувствовал, что его дневная решимость была потеснена вечерней сомнительностью. Беда была в том, что ночью мысли срываются с цепи и начинают больно кусаться. И теперь они кусали Никиту с выкриками: «А вдруг вас заметят?», «А вдруг у вас из-за этого будут сильные неприятности как со стороны школы, так и от родителей, если все узнают, что вы задумали?» Но похоже это никак не относилось к Стасу: его мысли были на цепи и спокойно спали в будке, не доставляя ему никакого дискомфорта, глаза его были полные решимости. Никита завидовал Стасу за его качества. Оба друга почувствовали настрой друг друга, но оба не стали ничего говорить по этому поводу, каждый в своих интересах: Никита боялся прослыть в школе трусихой. Поэтому после крепкого мужского рукопожатия, они поровнялись друг с другом и пошли в нужном им направлении, каждый в своих мыслях.

К нужной точке дворами они подошли в 20:26. Стоя у забора школы, они осматривали каждое окно на наличие хоть каких-то движений в них, но все было напрасно – все окна были черными квадратами, в которых ничего не было видно. Так и должно было быть, они дали фору учителям аж в пол часа, чтобы все, даже запозднившиеся, успели уйти, оставив школу абсолютно пустой, не считая охранника, сидевшего на первом этаже у главного входа.

–Погнали? – спросил Стас?

Как же Никите сейчас хотелось ответить «Нет». Произнести это простое короткое слово, развернуться и пойти домой, заварить себе чая и смотреть какой-нибудь фильм. И бог с ним с этими оценками и приближающимся концом четверти. Пусть у него будет куча троек в четверти. Ведь то, что они задумали – полное безумие, которое даже если и пройдет гладко, то все равно будет сразу же рассекречено учителями, ведь они их явно недооценивали. Или переоценивали себя. В любом случае сейчас, в отличие от большой перемены в школе, план казался невероятно отчаянным. Однако он все равно ответил «Да» и сложил руки в подставку для ног Стаса. По их плану, который они тщательно проработали в школе, первым через школьный забор должен был лезть именно Стас, потому что он был гораздо худее Никиты, который с пятого класса стал сильно набирать в весе и сейчас уже слегка переваливал норму со своими семидесятью килограммами на сто семьдесят два сантиметра роста. Забравшись на забор, Стас должен был сверху помочь Никите взобраться. С этой частью плана у них прошло все гладко, и уже спустя минуту они были на территории школы.

–Так, теперь очень медленно и незаметно, – скомандовал Стас, будто капитан отряда разведки. Никита в ответ лишь кинул головой. Ему было очень страшно, и он сильно корил себя за то, что ввязался в эту безумную авантюру.

Две тени под покровом сумерек медленно двигались вдоль здания школьной котельной по направлению к зданию школы. По мнению Стаса, теперь им оставался самый сложный момент затеянного ими приключения: пробраться по открытому школьному двору до двери пожарного выхода и остаться незамеченными. Само здание школы, если смотреть на него сверху, представляло собой большую, слегка непропорциональную букву «Н». Сейчас ребята находились внизу правого основания этой буквы, а их цель – пожарный выход – у самой перекладины буквы снизу слева. Все нижнее пространство было школьным двором, на котором обычно первого сентября проводились школьные линейки в честь дня знаний, ненавистные обоим авантюристам своим чрезмерным пафосом и затянутостью. А еще дурацкой, повторяющейся из года в год, речью директора о том, что сегодня наступил знаменательный для всех присутствующих день.

Дверь, через которую они планировали проникнуть в школу, Стас сегодня на большой перемене отпер, незаметно для всех спустившись под лестницу на первом этаже. Запиралась она на обычную задвижку, поэтому эта часть плана не составила никакого труда. Они оба знали, что за все семь лет, что они учатся в школе, никто никогда не проверял эти двери, лишь перед запланированной пожарной тревогой. Этой дверью они часто пользовались для побега из школы, чтобы покурить на перемене (а иногда и во время урока). Стас был уверен в том, что и сейчас она была открыта.

–Готов? Сейчас побежим быстро, – констатировал Стас.

Никита опять лишь покорно кивнул головой – деваться теперь ему точно было некуда.

–Раз…два…ТРИ!

Две сгорбленных темных фигуры по диагонали пересекали школьный двор опустевшей пол часа назад школы. Прижавшись к стене, они еще раз на всякий случай осмотрелись, но не увидели ни единого подозрительного объекта, который мог бы обнаружить их присутствие здесь. Отдышавшись больше от волнения, чем от короткого забега, ребята подошли к двери. Сердце Стаса бешено стучало в груди. Мозг вопил: «Вот сейчас ты дернешь дверь, а она окажется закрытой. Потому что обязанность охранника – осмотреть все пожарные выходы после закрытия школы, и он наверняка это сделал. Увидел, что дверь открыта и закрыл задвижку. И тогда ваш план провален!». Стас дернул дверь, но она не открылась. «Черт!» -вырвалось тут же из него. Интуиция его не обманула, дверь закрыли, пора отправлять обратно домой. Он дернул еще раз, только теперь сильнее, и дверь за скрипом отворилась, приглашая двух друзей войти в полную темноту.

Внутри школы пахло, как и обычно пахнет в большинстве школ: мочой, школьным пыльным паркетом и дешевой краской, которой окрашены все стены здания. Крадучись, будто два вора, они пробрались по лестнице на второй этаж. Пока они поднимались, их глаза полностью привыкли к сумраку, царившему внутри школы, и теперь отлично ориентировались в темноте. Следующая их цель – учительская. Старый деревянный паркет не переставая скрипел под их ногами. Этот звук в пустом большом здании походил на стоны призраков и казался ужасно громким. Перешептываться сейчас ребята не решались – даже их собственное дыхание в этих пустых коридорах школы казалось им оглушительно громким, не говоря уже о шепоте. Стас пылал азартом и решимостью, Никита же лишь слушал как громко стучит его сердце в ушах. Им потребовалось чуть меньше минуты, чтобы пройти расстояние от лестницы до двери, ведущей в учительскую, но для ребят это время растянулось в минуты.

–А если они закрывают учительскую на ключ, когда уходят? – спросил за спиной Стаса слегка дрожащий голос Никиты. У Стаса тоже проскакивали такие мысли пока они приближались к двери и то, что их мысли совпали ему не понравилось. Значит такое могло вполне быть правдой, а было бы очень обидно закончить все приключение на этом моменте. Дрожащей рукой Стас надавил на ручку двери и толкнул вперед. Дверь покорно открылась совершенно беззвучно. Внутри в темноте виднелся стол, и несколько силуэтов стульев рядом.

–Получилось, – обернувшись к другу радостно произнес Стас. Никита натянуто улыбнулся в ответ. Пока что все шло как по маслу, в точности как они планировали днем, но предчувствие о надвигающейся беде не покидало его.

Войдя в учительскую, Стас тут же отбросил всякую осторожность и боязнь быть замеченным: выпрямился в полный рост, передвигаться начал привычной своей легкой походкой, постукивая своими ботинками по паркету, даже заговорил в полный голос, а не шепотом:

–Ну что, повеселимся? – обратился он к другу. Никита смотрел на все это с неописуемым ужасом в глазах. Страх быть замеченным за столь рискованным делом холодило все внутри него, а его друг внезапно стал вести себя так, будто он прогуливается по парку после обеда.

–Ты что, совсем рехнулся? – зашипел Никита, – нас же сейчас услышат!

Стас обернулся к другу, и хоть лица его практически не было видно в темноте, Никита знал, что тот сейчас широко улыбается:

–Не, тут уже не услышат, слишком далеко от поста. Расслабься, давай приступать.

Стаса будоражило от осознания того, что сейчас они могут тут натворить. Весь кабинет был в их распоряжении: они могли разорвать какие-нибудь документы, спустить малую нужду в небольшой аквариум с двумя золотыми рыбками, стоявший тут на полочке шкафа, сломать к чертовой матери всю мебель и прочее и прочее что только взбредет им в голову. Глаза его засверкали огоньками азарта. Почувствовавший настой своего друга Никита осадил его:

–Ты ведь помнишь, что нужно все сделать так, чтобы никто не заметил наше присутствие тут?

Черт, конечно же он помнил об этом. Они оговаривали это днем, когда планировали свое дерзкое проникновение.

–Да, помню. Давай сразу начнем, – ответил Стас, и Никите понравилось, что в голосе друга уже не было возбуждения.

Достав из рюкзаков фонари, ребята направились небольшому коричневому шкафу со стеклянными дверьми, за которыми хранились классные журналы с оценками. Два луча сошлись на нужной им цифре и букве, написанной на кусочке белой бумаги, приклеенной к торцу полки прозрачным скотчем – прямо над ним стоял большой, формата а4 журнал в плотной зеленой обложке. Стас взял его в руки и посмотрел в глаза Никиты. Теперь, в свете фонарей, они хорошо видели лица друг друга. Оба лица теперь практически светились от переизбытка адреналина в крови. Казалось, что еще чуть-чуть и кого-нибудь из них точно разорвет на мелкие кусочки. Их трясло, но теперь уже не от страха, а от возбуждения.

–Погнали, – сказал Стас и положил журнал на стол. Никита стоял рядом и светил своим фонарем на него.

–Давай начнем с русского языка, – предложил Никита. Предложение было резонное, по этому предмету и у Никиты, и у Стаса были самые худшие оценки. Стас молча согласился с предложением друга и открыл журнал на нужной странице. Вверху каллиграфическим почерком было выведено «Русский язык», ниже поле с клеточками и фамилии учеников. Стас пробежался пальцем по фамилиям и остановился примерно в середине списка, найдя свою. От нее Стас повел пальцем вправо, изучая свои оценки: 3, 3, 3, 4, 3, 2, 4, 3, 3, 2, 2. Между оценками было несколько пустых клеток, обозначающих, что Стас в тот день на уроке был, но оценку не получал. Именно эти клетки и нужны были ребятам. Достав из кармана заранее подготовленную ручку, точно такую же, какая была у их учительницы, Стас еще раз взглянул на своего друга, а тот после короткой паузы утвердительно кивнул ему в ответ. Очень медленно, стараясь выводить цифры максимально похожие на те, что писала учительница, Стас стал заполнять пустые клетки четверками. Закончив, он отодвинулся от журнала и оценивающе посмотрел на результат, теперь его оценки выглядели так: 3, 4, 4, 3, 4, 4, 4, 3, 2, 4, 4, 3, 4, 3, 2, 4, 2, 4. Вполне неплохо, как он считал.

–Теперь я, – буркнул Никита и они поменялись местами. Сделав в точности, как и его друг, Никита тоже отодвинулся назад и обомлел от страха.

–Ты чего? – спросил Стас.

Никита посмотрел на друга, затем опять на журнал, опять на друга.

–Смотри, теперь у нас оценок заметно больше, чем у остального класса, это очень заметно.

Стас присмотрелся и теперь уже и ему стало не по себе – две их фамилии теперь сильно выделялись на фоне всех остальных тем, что у них оценок было заметно больше, чем у всех.

–Так, подожди, – начал Стас, – сколько у нас оценок получилось?

Никита быстро считал оценки, передвигая пальцем по строчке, чтобы не сбиться.

–Восемнадцать.

–Давай тогда каждому добавим оценок, чтобы было не так заметно.

Никита посмотрел на друга испуганным лицом. Да, он пошел на исправление своих оценок. Но исправить оценки ВСЕМУ классу было чересчур дерзко. Но он понимал, что это теперь их единственный шанс исправить ситуацию.

–Так, давай, у тебя цифры лучше получаются, – сказал Стас, – начинай с Абрамовой, там ей немног…

Стас замолчал и посмотрел на друга. Лицо Никиты выражало полнейший ужас и оцепенение. По коридору за дверью был слышен отчетливый звук стучащих по паркету каблуков. Ребята смотрели друг другу в глаза и оба не могли даже пошевелиться. Звук все приближался. Сейчас кто-то из запозднившихся учителей войдет в учительскую и увидит их двоих исправляющих оценки в журнале и тогда проблемы у них будут серьезнее, чем просто плохие оценки в четверти. Звук приблизился в плотную к двери, и вот когда ребята уже были готовы сдаваться, он начал постепенно удаляться, кто бы там ни был, он прошел мимо двери дальше по коридору.

–Быстрее, ставь его на место! – отдал команду Стас. К нему первому вернулась способность думать, поэтому он что есть сил, при этом стараясь делать это максимально тихо, тормошить своего друга, который все еще пребывал в оцепенении.

–Давай, что ты застыл, пошли, ну! – тряс его Стас. – Ставь журнал и пошли!

Наконец-то страх отпустил Никиту, и он сделал все, что ему сказал друг. Времени заметание следов присутствия времени не было, им нужно было срочно выбраться из школы на улицу. Подойдя к двери, Стас стал на четвереньки и сказал:

–Я сейчас аккуратно выгляну, посмотрю есть ли кто в коридоре. Подержи мой рюкзак.

Никита послушно взял рюкзак трясущейся рукой. Он ненавидел себя, Стаса и весь мир за то, что он сейчас был здесь. Лучше бы он вообще закончил четверть на двойки, чем попасть в такую вот ситуацию.

Стас тем временем бесшумно нажал на ручку и потянул дверь на себя. В образовавшийся зазор он, стоя на четвереньках, как собака, просунул наполовину свою голову и стал осматриваться. С той стороны, откуда они пришли сами никого не было видно. Повернувшись в другую сторону, он едва не намочил себе штаны от ужаса. В конце коридора стоял силуэт женщины в профиль. На ней была юбка почти в пол, из-под который виднелись туфли на невысоком каблуке. На тело был надет, судя по силуэту, какой-то пиджак. Волосы были собраны в крупный пучок на затылке. Это все, что удалось рассмотреть Стасу прежде чем он обратно нырнул в класс.

–Она стоит там, – сказал он своему другу отчего тот издал какой-то жалобный стон. – Мы не сможем уйти пока она там. А она просто стоит и смотрит куда-то. Может, на стенды или еще что. Черт!

–Кто-то из наших учителей? – спросил Никита.

–Нет, вроде бы. Не похоже. Может, она у нас не ведет. Там темно, не видно. Но вроде бы не наша.

Как только Стас договорил свою фразу, по коридору вновь разнесся стук каблуков по направлению к ним.

–Прячься! – громко шепнул Стас и пополз все так же на четвереньках под стол. Никита, последовал примеру друга, забившись рядом с ним, затаив дыхание от ужаса. Себя ребята загородили стулом и начали вслушиваться в стук приближающихся каблуков. Когда их обладательница подошла вплотную к двери, звук резко оборвался и зависла гробовая тишина, в которой было слышно лишь дыхание ребят.

–Она что, стоит за дверью? – едва слышно спросил Никита.

Стас же прижал указательный палец к губам и сильно зажмурился в знак того, что сейчас им нельзя произносить ни звука. Но оба они едва не завопили от ужаса, когда следующий удар каблука прозвучал внутри учительской, совсем рядом с ними. Затем еще один, и еще. Учительница шагала уже по учительской, правда значительно медленнее, чем в коридоре, приближалась к ним.

Дверь открывается бесшумно, - подумал про себя Стас. Плечом он чувствовал, как трясется от страха его друг. Он и сам едва дышал, прекрасно понимая, какие могут наступить последствия для них двоих, если в школе узнают, что это они ночью проникли сюда и исправили оценки.

Из-за правой стенки стола, под который они спрятались, показалась темная (на свету она, наверное, темно-серая или черная, – подумал Стас) юбка и точащая из-под нее нога в туфле на коротком каблуке. Бум. Следом за ней показалась вторая нога, медленно спарировшая чудь дальше первой и опустилась на паркет. Бум. Учительница очень медленно, будто принюхиваясь как собака, которая почувствовала присутствие постороннего, шагала вдоль стола, под котором сидели два друга, затаив дыхание. Сделав еще три шага, и почти исчезнув из поля зрения ребят за левой стенкой стола, учительница остановилась. Сердца Стаса и Никиты покрылись замерли, покрылись тонкой коркой льда и упали куда-то вниз живота, разливая по нему холод ужаса. Никита закусил указательный палец правой руки, чтобы не закричать и зажмурил глаза. Учительница развернулась, сделала шаг и резко, как молния, наклонилась вперед, заглядывая под стол. Ее глаза, жуткие и холодные, смотрели прямо на ребят. Стас оцепенел от ужаса не в силах ничем пошевелить, как мышь, на которую пристально смотрит змея, которая вот-вот набросится и съест ее. Стас, как и Никита, были уверены, что видят не человека. Лицо, сохранившее все человеческие черты, выглядело демоническим: безумные, сверкающие, как у хищников, глаза, высоко задранные, будто от сильного удивления, брови, злобный оскал, похожий на безумную улыбку.

–Ах вы сорванцы, что вы тут делаете? – проговорило существо. Голос тоже лишь отдаленно был похож на человеческий, больше напоминавший скрип песка о стекло. Этот голос вернул мгновенно снял оцепенения со Стаса, вернув способность думать. Быстро нащупав руку сидевшего рядом Никиты, он что было сил сдавил кожу на ней, отчего тот вскрикнул. Стас надеялся, что это смогло вывести Никиту из оцепенения, если это еще не сделал страшный голос. Упершись ногой в стул, которым они загородились, Стас со всей силы швырнул его в монстра и, схватив Никиту за руку, рванул вперед.

–Бежим! – крикнул он, не оборачиваясь к другу.

Стул ударил учительнице по ногам чуть выше колена и откинул ее назад.

–А ну стоять! -кричал демон позади них, – Мне нужны ваши дневники, мелкие негодники!

Стас бежал по коридору, держа за руку все еще приходящего в себя Никиту, будто мама с маленьким ребенком, опаздывающая на автобус. Добежав до лестницы, друзья с ужасом увидели, что двери, ведущие к ней, закрыты. Ребята стали дергать и толкать дверь, вкладывая в это все свои силы, но та не поддалась – заперто было на ключ.

–Думаете, что так легко уйти от меня? – послышался приближающийся мерзкий голос из-за угла и стук каблуков, – оболтусы, двоечники!

Никита наконец-то оправился от оцепенения, и теперь на смену ему пришел ужас и паника. Он разрыдался, и плач его разнесся на все пустые коридоры школы.

–А-а-а, боитесь, сорванцы? – раздался голос совсем близко. Еще чуть-чуть и она выглянет из-за угла. – Сейчас я вызову ваших родителей в школу!

–Заткнись! – зашипел на друга Стас. –Она сейчас нас найдет!

–Мы пропа-а-али! – вопил Никита, заливаясь слезами.

И тут из-за угла показался темный силуэт, который Стас уже видел также, когда выглядывал из-за двери. Тварь быстро приближалась к ним со злобным оскалом-улыбкой и сверкающими как у хищника глаза. Руки она вытянула перед собой.

–А-а-а, попались, сорванцы! – вопило чудище быстро приближаясь к ним.

–Бежим! – вновь закричал Стас, теперь уже не хватая за руку друга, а просто рванув в просторную рекреацию. За спиной ему слышались глухие шлепанья ногами его друга – он все-таки побежал за ним – и звонкие удары каблуков.

–А ну стоять, засранцы! Стоять или я сейчас же вам понаставлю двоек! – вопил сзади монстр.

Рекреация заканчивалась, больше бежать было некуда. Впереди себя Стас видел только небольшое окно, рядом с дверью в туалет. Это был единственный выход, иначе, Стас в этом не сомневался, их с другом ждала жуткая смерть.

–Прыгай! – вновь скомандовал он и, поджав ноги и зажмурив глаза, рванулся вперед. Послышался оглушительный звон стекла, свежий осенний воздух и прохладный ночной ветерок. Ощущение падения длилось все пару секунд, но для Стаса они текли невероятно долго. Касание земли, резкая боль в коленях, шее, голове, груди. Прохладная влажная земля под ним. Все тело болит, но не критично. Видимо, он ничего себе не сломал. Стас открыл глаза, и первое, что он увидел были осколки стекла, лежавшие на жухлой, но еще зеленой траве.

СЕЙЧАС ЖЕ НИКИТА ПРЫГНЕТ СЛЕДОМ И РАЗДАВИТ МЕНЯ!

Стас резко поднялся на руках, не замечая, как осколки стекла режут ладони, и пополз в сторону. Заняв безопасное расстояние, он обернулся и посмотрел на окно второго этажа, с которого он только что спрыгнул. Его друга там не было. Не было и внизу. Эта тварь его поймала.

–Никита! – крикнул он, сам не зная на что он рассчитывает. Никто ему не ответил. Он попробовал еще раз, но результат был такой же. На первом этаже загорелся свет, его крики разбудили охранника. Неужели он не слышал, как они кричали, когда были внутри? Но теперь уже поздно, нужно убираться отсюда подальше. Поднявшись на ноги, Стас побежал к забору превозмогая боль, уже не рассчитывая когда-то еще увидеть Никиту.

В ГОРОДЕ Н, В СРЕДНЕЙ ШКОЛЕ НОМЕР 19 СЕГОДНЯ УТРОМ БЫЛО ОБНАРУЖЕНО ТЕЛО ТРИНАДЦАТИЛЕТНЕГО МАЛЬЧИКА. ПОКА НЕИЗВЕСТНО КАК ОКАЗАВШЕГОСЯ ТАМ И ПОГИБШЕГО ПРИ ЗАГАДОЧНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ ТЕЛО СЕМИКЛАССНИКА ОБНАРУЖИЛА УЧИТЕЛЬНИЦА РУССКОГО ЯЗЫКА В ОДНОМ ИЗ КАБИНЕТОВ. НИКАКИХ СЛЕДОВ НАСИЛИЯ НА ТЕЛЕ МАЛЬЧИКА ОБНАРУЖЕНО НЕ БЫЛО, ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ПРИЧИНОЙ СМЕРТИ ЯВЛЯЕТСЯ РАЗРЫВ СЕРДЦА. ТЕЛО НАПРАВЛЕННО НА СУДЕБНО-МЕДИНСКУЮ ЭСПЕРТИЗУ ДЛЯ УСТАНОВЛЕНИЕ ТОЧНЫХ ПРИЧИН СМЕРТИ.

Школьный звонок известил об окончании урока. Стас, сидевший уже несколько месяцев за партой один, собрал вещи в рюкзак и вышел из кабинета. Все перемены он тоже проводил в одиночестве, сторонясь компаний своих сверстников. Бредя по коридору школы, он смотрел себе под ноги, избегая зрительных контактов с людьми. В голове он вновь и вновь прокручивал события того вечера. И тут неожиданно по его телу пробежал знакомый холодок. Мозг вопил, что на него кто-то смотрит. Он поднял глаза и осмотрелся. Вокруг никого не было, многих еще не отпустили учителя. Прямо перед ним был стенд с грамотами, выданными школе, статьями, объявлениями и прочей ерундой, которую никогда никто не читал и непонятно для кого она вывешивалась. Там же висели портреты всех директоров школы, начиная с открытия школы в 1964 году. Стас пробегался взглядом по фотографиям, которые раньше никогда не рассматривал и едва не закричал от ужаса, когда дошел до пятой фотографии. Это была еще черно-белая, старая фотография с изображенной на ней женщиной с пучком на голове. Взгляд был направлен в объектив камеры, поэтому в какой-бы точке коридора не стоял Стас, ему казалось, что взгляд направлен прямо на него. Это была та самая учительница, которая гонялась за ним и его другом ночью, только тогда он выглядела как демон из ада с ужасным оскалом и безумными глазами, а здесь она лишь слегка улыбалась. Стас подошел чуть ближе и прочитал что было написано под фотографией:

Горбылева Анастасия Сергеевна. 1988-1997.

Стаса забила мелкая дрожь, но весь покрылся холодным потом. Он смотрел на фотографию будто загипнотизированный, прямо в глаза, которые, казалось, смотрели прямо ему в глаза. И неизвестно сколько бы он еще так простоял, если бы ему не хлопнул кто-то по спине из-за чего Стас громко вскрикнул, охваченный ужасом. Обернувшись, ожидая увидеть монстра, он увидел лишь Катю, девочку, учившуюся на два года старше его, с которой он жил в одном доме. Видно было, что она испугалась не меньше Стаса, смотрела на него большими испуганными глазами и не дышала.

–Ой, извини, я не хотела тебя напугать. Просто ты так долго тут стоял на одном месте и смотрел в одну точку. Мне показалось, ты чем-то напуган, и я…

–Нет, все в порядке, – оборвал ее Стас. – Просто смотрел на портреты наших директоров школы. Никогда их раньше не замечал.

Катя бросила короткий взгляд на портреты и опять посмотрела на Стаса:

–А я их всех знаю. Мне мама про них рассказывала.

Мама Кати работала в школе больше пятнадцати лет, и, конечно же, знала все истории о ней, и о людях, в ней трудившихся.

–А про эту тетку она тебе что-нибудь рассказывала? – спросил Стас и указал рукой на нужный портрет, – вон ту, пятую слева.

Катя бросила еще один взгляд на портреты и вновь посмотрела на Стаса, теперь уже настороженно:

–А почему ты спрашиваешь?

Интонация Кати напугала Стаса еще сильнее. Он понял, что история эта женщины точно нехорошая.

–А в чем дело? – ответил он вопросом на вопрос, стараясь сохранять будничную спокойную интонацию.

–Да так, ничего. Просто… – Катя задумалась на несколько секунд, – просто эта женщина, она повесилась в своем кабинете, в каком там году? – Катя повернулась к портретам и защурилась, пытаясь разглядеть вторую дату под портретом.

–В девяносто восьмом, – ответил Стас.

–Да, точно, в девяносто восьмом. Мама сказала, что ее тело нашли в… – тут Катя опять замолчала, ее глаза округлились, – ее нашли в том же кабинете, где нашли и Никиту.

В глазах Стаса начало темнеть, ему стало ужасно не по себе. События ночи вновь и вновь прокручивались у него в голове, но собравшись с силами, ответил:

–Да, бывают же такие совпадения. Ладно, мне пора, родители попросили сегодня прийти как можно раньше, я побежал. Пока, Кать… – и он быстрым шагом пошел к лестнице – той самой, в которую они с Никитой ломились той ночью.

–Пока, – ответила Катя, глядя ему в след. Такое совпадение не на шутку напугало и ее саму. Она посмотрела еще раз на портрет Анастасии Сергеевны и почувствовала, как по спине без всякой причины пробежал холодок, будто зимой холодный ветер задул под куртку, ее тряхнуло. Зазвенел звонок, извещающих всех, что начался урок, и Катя помчалась к своему кабинету.

Лиза

Стояла глубокая летняя ночь. Отбой в лагере объявили три часа назад, и сейчас на всей территории не спало только два человека. Первым из них был Саша, который медленно крался по темному коридору вдоль стен, стараясь не наступать на скрипучие доски паркета, по направлению к комнате отдыха, в которой сейчас спал его товарищ. Открыв бесшумную дверь, он на цыпочках, будто вор, проник внутрь, маневрируя в полной темноте между стоящими кроватями. Как назло, кровать Влада стояла возле противоположной от входа стене. Когда глаза Саши привыкли к темноте, он видел, как медленно вздымается и опускается грудь друга, укрытая одеялом. Он немного опасался, что в темноте может перепутать и разбудить не того человека, но после понял, что это невозможно, потому что Влад был значительно крупнее всех остальных ребят. Саша подошел к кровати Влада и услышал ровное сопение друга.

–Эй, – прошептал Саша, стараясь при этом не разбудить никого другого, – вставай.

Влад раскрыл веки и увидел согнутого над ним друга. Его глаза на толстом круглом лице выглядели как две семечки.

–Уже? – пробасил он.

–Тс-с-с-с, – перебил его Саша и замахал руки в воздухе. – Ты с ума сошел? Быстро одевайся и пошли, пока мы не спалились.

–Угу, – буркнул Влад и поднялся на скрипучей кровати.

Выбравшись во двор, две темные фигуры – одна маленькая сгорбленная и вторая крупная – направились к живой изгороди, росшей вдоль дорожки из столовой к главному корпусу. За ней скрывался третий участник приключения. Влад не видел его лица, только силуэт, но по нему он понял, что этот парень на несколько сантиметров выше его и значительно сильнее. Влад предположил, что и возраст его на несколько лет больше, чем его и Саши.

–Отлично, теперь туда, – сказал высокий силуэт и махнул рукой в сторону забора, огораживающего территорию лагеря. Когда они были у цели, Влад уперся руками в сетчатую ограду из-за чего он звонко зашумел, и тяжело отрывисто задышал. Такое расстояние для забега было для него слишком длинным. Ребята, стоявшие за спиной в этот момент, переглянулись, и хоть они не видели взгляда друг друга, оба поняли, что они уже сомневаются в том, что Влада стоило с собой брать.

–Я в норме, – будто прочитав их мысли ответил Влад. – Подсадите-ка меня.

Саша и его друг переглянулись еще раз и подошли поближе к Владу. Сложив свои руки в замок, они сделали подставку для Влада, которой тот неуклюже, но все-таки воспользовался. Пока он пытался закинуть вторую ногу на забор, Саше казалось, что его пальцы вот-вот сломаются под тяжестью толстого друга. Наконец-то ему удалось заскочить на забор, но он тут соскочил с него на другую сторону, громко плюхнувшись об землю, будто мешок картошки. Саша истерически захихикал и зажал зубами кожу левой руки. Все-таки они были уже далеко от зданий, но риск быть замеченными или услышанными все еще оставался, поэтому он что есть силы пытался подавить приступы смеха. Влад тем временем медленно приподнялся на руках, сплевывая попавшую в рот пыль и утирая нос.

–Я в норме, – сообщил он им. –Теперь давайте вы.

Друг Саши ему что-то шепнул совсем тихо, поэтому Влад его не услышал. Ему сейчас было все равно. Он чувствовал, что сильно рассадил колено и теперь оно начинало щипать. Вроде бы, даже чувствовал теплую струйку крови, потекшую вниз по ноге, впитываясь в носок. Тем временем его напарники перелезли через забор без каких-либо проблем и теперь были готовы двигаться дальше.

–Ты цел? – просил у Влада высокий парень.

–Угу, – ответил Влад дрогнувшим голосом и опустил голову вниз. Ему было стыдно за свое падение.

–Ладно, тогда пошли дальше. И не разговаривай так громко, пока мы на территории лагеря.

Вот что он мне сказал, когда был еще на той стороне, – подумал Влад.

Теперь их и широкую песчаную дорогу, по которой они могли добраться до цели, разделяла небольшая канава, специально когда-то вырытая для слива воды. Сейчас она была абсолютно высохшая и поросшая высокой травой, но с этой преградой Влад справился намного легче, чем забор, и уже через минуту все трое вышли на дорогу. Дорога освещалась звездами и полной луной, которых не было видно до этого из-за крон деревьев, которые плотными рядами были насажены на территории лагеря, давая непроглядную тень. Теперь же они могли видеть себя и друг друга в мельчайших деталях. Влад пристальным взглядом изучал друга Саши, который выступал сейчас их предводителем и тот это заметил. Протянув руку для рукопожатия, он обратился к Владу:

–Меня зовут Леша.

Тот протянул в ответ свою и они сцепились в крепком рукопожатии. Теперь Влад был уверен, что Леша старше его и Саши на пару лет. Он предположил, что его новому знакомому лет двенадцать-тринадцать, но спрашивать он так и не решился.

–У тебя кровь на ноге, – пропищал из-за спины Леши, Саша, и для еще большей наглядности тыкнул в нужном направлении указательным пальцем. Влад согнулся насколько ему позволял его живот и внимательно изучил рану. Действительно несколько струек крови спустились вниз по ноге и впитались в резинку носка, но в целом рана уже успела затянуться, а кровь запечься, поэтому не представляла никакой угрозы.

–Порядок, – сказал он выпрямившись.

Тем временем Леша уже проводил инструктаж команды:

–По дороге не пойдем, будем держаться рядом с канавой. Потому что если вдруг какая-то машина проедет, то нас могут и схватить. Если что, прячемся в канаве.

–Так, а куда мы идем? – спросил наконец-то Влад. Эта авантюра, в которую его втянул Саша, нравилась ему все меньше и меньше. Но Саша обещал, что будет круто.

Леша обернулся к Саше:

–Ты ему ничего не рассказывал?

Тот лишь помахал головой в ответ.

–О-о-о, -протянул Леша, – Ты не представляешь на что подписался.

–В смысле? – сердце Влада заполнилось тревогой и во рту начало пересыхать. Ему становилось страшно.

Леша лукаво улыбнулся и подмигнул ему:

–Ты в призраков веришь?

–В призраков? – переспросил Влад. -Ну…Эм…Нет, не особо.

Он чувствовал, как его кожа и без того всегда бледная, становится абсолютно белой.

Леша смотрел вперед и в глазах его отражалась луна.

–Я вот тоже не верю, но проверить интересно.

–Страшно? – пропищал Саша и захихикал своим тонким звонким голосом.

–У меня здесь старший брат отдыхал два года назад, ему рассказали тут одну историю. Я думаю, что это выдумка, но он говорит, что чистая правда. Вот мы и проверим.

–А где это? – не унимался Влад, которому стало очень страшно. Призраков он боялся до дрожи в коленях.

Ему вновь ответил Леша:

– Заброшенный дом отдыха знаешь? Дальше вон там по дороге.

Влад кинул, отвечать словами он не решился, потому что боялся, что голос его будет дрожать.

–Ну вот его закрыли через несколько лет после того случая. Говорят, что там девочка умерла одна. Наша ровесница. По-моему, ее звали Лиза, но точно не помню. Она отдыхала там…

…Вместе со своей бабушкой, которая сейчас была где-то внутри главного здания вместе со своими подругами. Лиза же сидела на игровой площадке, на которой помимо нее никого не было, только теплый ветерок слегка раскачивал скрипучие качели. Во всем этом дурацком доме отдыха не было не то что ровесников Лизы – вообще не было детей. Четыре дня, что они уже тут провели, она находилась лишь в компании своих игрушек, но и они ей уже начинали надоедать. Кроме одной единственной игрушки – медведя, которому она дала кличку Джек, на груди которого было вышито красное сердечко с белой надписью «I love you», смысл которой Лиза понимала и без знания английского. Если Лиза слегка нажимала Джеку на живот, сердечко на его груди начинало светиться, и он детским голосом говорил: «Я люблю тебя». Вот и теперь Джек восседал у нее на коленях, а Лиза рассматривала его глаза-бусинки, ломая голову чем себя занять, пока бабушка общалась со своими ровесниками внутри дома. Неожиданно ее накрыла длинная тень. Лиза подняла взгляд, надеясь увидеть перед собой бабушку, которая освободилась пораньше, но перед ней стоял мужчина. Это был невысокого роста полноватый мужчина лет за пятьдесят, с короткими седыми волосами и большой залысиной на макушке. Он был в голубой рубашке, обтягивающей его внушительный живот из-за чего он становился похож на глобус, заправленной в коричневые брюки на ремне. Лиза видела его раньше, он приехал в этот дом отдыха тогда же, когда и они с бабушкой, и жил в соседнем номере со своей женой – женщиной примерно тех же лет, что и он сам. Иногда она видела, как они болтали с ее бабушкой или как он прогуливался с женой по аллеям во дворе. И еще Лиза часто ловила на себе взгляды этого мужчины, они ей казались какими-то странными, будто изучающими ее. Но такие взгляды она иногда замечала и у других взрослых – например, подруг бабушки, поэтому особого значения эту она не придавала. Взрослые любят рассматривать детей, как казалось Лизе.

–Привет, – сказал он ей и протянул руку для рукопожатия.

–Здравствуйте, – скромно ответила Лиза и протянула в ответ свою маленькую ручку.

Мужчина широко улыбнулся своей белоснежной улыбкой вставных протезов.

–Не жарко тебе сидеть здесь на такой жаре?

Лиза застенчиво улыбнулась, опустив лицо вниз.

–Я бабушку жду, она обещала со мной погулять после того, как поговорит со своими друзьями.

Мужчина понимающе кивнул и улыбнулся еще раз:

–Да, я видел твою бабушку. Только, мне кажется, она еще не скоро освободится. У них там идет очень оживленная беседа.

Улыбка сошла с лица Лизы, будто ее и не было.

–Не против, если я присяду тут рядом? – спросил мужчина.

–Не против, – опять засмущавшись ответила Лиза.

Мужчина присел рядом с девочкой, сцепив руки в замок, и будто о чем-то задумавшись.

–Ой, я же забыл представиться. Вот я старый дуралей, а. Меня зовут дядя Толя, – и он еще раз протянул Лизе руку с комичной улыбкой на лице.

Лиза засмеялась и протянула свою руку:

–А меня Лиза.

–Очень приятно, Лиза. Красивое имя. Мою внучку тоже Лизой зовут.

Глаза Лизы округлились от удивления.

–У вас уже внучка есть?

–Да, примерно твоего возраста. Вы с ней даже чем-то похожи.

Он повернулся к Лизе, будто пристально рассматривая ее.

–Да, точно, вы очень с ней похожи, – констатировал он.

Вот почему он так пристально на меня смотрел тогда, – подумала про себя Лиза.

–А почему она не приехала сюда вместе с вами?

–Она со своими родителями уехала отдыхать на море. В Турцию. Здесь бы ей было скучно.

Лиза вновь погрустнела от этих слов.

–В следующий раз мы ее обязательно возьмем с собой, чтобы вы познакомились.

И дядя Толя вновь улыбнулся своими зубными протезами.

–Может быть, она даже возьмет сюда с собой свою собаку.

Глаза Лизы округлились от восторга.

–У нее есть собака?

–Да, спаниель. Знаешь такую пароду?

Лиза начала размахивать своими маленькими ножками, которые не дотягивались до земли, но заметив, как пристально дядя Толя на них смотрит, тут же перестала.

–Нет, не знаю, – ответила она.

–Ну, это такие небольшие собачки, – он показал ладонью над землей их примерный рост. – И еще у них уши вот такие длинные.

–А-а-а, – протянула Лиза. – Таких собачек я знаю.

–Ну вот если моя внучка в следующем году сюда приедет, и ты тут будешь, то сможешь с ней поиграть.

Лиза погрустнела еще сильнее. Год ждать было очень долго, а ей хотелось уже сейчас поиграть с такой собачкой, которую она видела только по телевизору. Дядя Толя ей уже не казался незнакомцем, с которым нельзя разговаривать, как ее тому учили родители.

–Жарко сегодня, – продолжал дядя Толя, задрав лысеющую голову к нему. На лбу у него уже выступили маленькие капельки пота, а на голубой рубашке на спине и подмышках расползались синие круги. –Я вот тоже погулять хотел, но моя жена сейчас болтает с твоей бабушкой внутри.

Лиза опустила голову вниз.

–Слушай, – начал опять дядя Толя интонацией, с которой обычно сообщают гениальные идеи, посетившие рассказчика, – а, может, мы вместе сходим погулять?

Лизе такое предложение понравилось. Почему бы не прогуляться несколько кругов по двору дома отдыха пока они ждут бабушку.

–Пойдемте, – ответила Лиза, спрыгивая со скамейки. Обернувшись, она вновь поймала пристальный взгляд мужчины, который болтал с ней все это время. Что-то холодное было в этом взгляде, но тут же ушло, сменившись широкой улыбкой. Лиза не стала придавать этому значения.

–А куда пойдем? – спросил дядя Толя.

–Ну вот так, как мы с бабушкой гуляем, – и Лиза обвела указательным пальцем дорожки во дворе, по которым они обычно гуляли.

–Тут везде солнце, на котором мне очень жарко, – ответил дядя Толя. –Может быть, мы погуляем там, в лесу? – и он указал своей рукой на лесок, который начинался метрах в пятидесяти от изгороди дома отдыха. Над пушистыми зелеными кронами деревьев вздымалась старая труба котельной с растущими наверху маленькими березками.

–Бабушка не разрешает мне туда ходить гулять, – заявила Лиза.

–Ну так, наверное, она не разрешает тебе туда одной ходить гулять. Конечно не стоит туда ходить одной. И вообще, я ведь перед тем как к тебе пойти, спросил у твоей бабушки разрешение взять тебя с собой прогуляться, если ты не будешь против.

–И моя бабушка разрешила?

–Мне показалось, что она была не против, – еще раз улыбнулся мужчина.

–Ну тогда пошлите, тут правда очень жарко.

Ее новый знакомый, несмотря на совсем юный возраст Лизы, вызывал в ней какое-то подозрение, но она сталась не придавать этому значения. Ей очень хотелось послушать еще о девочке Лизе – внучке дяди Толи, и ее питомцах.

Мужчина поднялся со своего места, внимательно осмотрелся вокруг в поисках чего-то, а потом сказал:

–Только пойдем быстрее, мне уже становится плохо от этой жары.

В лесу царила сладостная прохлада, которая после знойного июльского солнца мягко окутывала идущих рядом мужчину и девочку нежным облаком. Вдаль убегала тропа, достаточно широкая для того, чтобы по ней могли идти рядом взрослый и ребенок.

–А у вашей внучки есть еще какие-нибудь питомцы? – интересовалась Лиза.

Мужчина шел рядом, глядя себе под ноги и иногда косясь на Лизу, держа руки в карманах брюк.

–Нет, родители ей не разрешают, но она очень хочет себе еще котенка. Родители переживают, что он будет портить мебель. Поэтому с котами она играет, когда приезжает к нам в гости.

–У вас дома есть кот? – восхищенно спросила Лиза.

–Да, и не один. Моя жена их очень любит. Кузя и Семен.

Лиза рассмеялась звоним чистым смехом.

–Почему ты смеешься? – спросил мужчина.

–Какие-то смешные имена для котов, – ответила Лиза и продолжила смеяться.

–А если бы тебе кто-то подарил котенка, как бы ты его назвала?

Лиза опустила голову вниз, прижимая свое медведя Джека к груди, и задумалась.

–Наверное, я бы назвала его Томом.

–Почему?

–Так зовут кота в моем любимом мультике, – ответила, смущаясь Лиза. Ей нравился ее новый друг – добрый и веселый дедушка, который рассказывал ей всякие интересные истории про свою внучку и про ее питомцев.

Здание дома отдыха, в котором бабушка уже забеспокоилась о Лизе, которой почему-то не было в том месте, где она должна была ее ждать, осталось далеко позади, а из-за стволов деревьев появилось старое кирпичное здание котельной.

–А что это там? – спросила Лиза.

–Это старая котельная. Знаешь, что такое котельная?

Лиза лишь помахала головой.

–Там стоят такие большие специальные печи, в которых раньше постоянно горел огонь, а тепло, которое там вырабатывалось, шло по трубам в здание пансионата и обогревало его.

–Ого. А почему теперь там никто не топит печь?

–Ну, во-первых, потому что сейчас лето и в отоплении нет никакой нужды, а во-вторых, потому что теперь в самой котельной нет нужды. Все здания отапливаются газом. Хочешь сходить посмотреть поближе?

–Да-а-а, – радостно ответила Лиза и одарила своего друга улыбкой.

–Ну тогда пойдем, – ответил дядя Толя и ответил на улыбку улыбкой.

Они приближались к зданию котельной. Лиза шла впереди, рассматривая полуразрушенное здание, изрисованное баллончиками с краской. Мужчина следовал прямо за ней. Вокруг валялась куча мусора: битый красный кирпич, пустые бутылки из-под алкоголя и воды. Распахнутая дверь висела на одной петле, упершись углом в землю. Лиза направилась к входу, чтобы посмотреть на печи, о которых ей говорил ее новый друг, но внезапно почувствовала, как большая сильная рука пролезла под ее рукой и уперлась горячей ладонью ей в грудь. Не понимая до конца что происходит, Лиза обернулась и увидела взмокшее красное лицо дяди Толи, полное какого-то непонятного еще Лизе возбуждения.

–Что вы д-делаете? – спросила Лиза, отстраняясь назад.

–Тс-с-с, – прошипел мужчина, прикладывая руку к губам.

Резко шагнув вперед, приблизившись к девочке вплотную и вновь положил руку на ее грудь, теперь надавив так, что Лиза уперлась спиной в кирпичную стену.

–Тебе нравится? – спросил он ее, и рот его растянулся в жуткой улыбке. Теперь Лиза понимала, что перед ней был настоящий монстр, а не дружелюбный дедушка. Она помотала головой не в силах выдавить из себя ни слова. Улыбка монстра стала еще шире. Рука начала сжимать кожу под тоненьким платьем, причиняя боль.

–А так нравится? – спросил он, запуская вторую руку под платье девочки. –Так тебе нравится?

–Н-нет, – ответила девочка дрожащим от страха голосом. На глазах выступили крупные капельки слез. –Пожалуйста перестаньте так делать, отпустите меня.

Но крупная мужская рука только еще сильнее прижимала ее к стене. Рука под платьем начала делать больно. Слезы покатились по ее щекам, капая на волосатую руку монстра, прижимавшую ее грудь. Страх сдавил ее горло железными тисками, она начала всхлипывать.

–Не нужно плакать, – проворковал монстр. –Неужели тебе не нравится? Хочешь я тебе кое-что покажу?

Его рука вылезла из-под платья девочки и потянулась к ремню на его коричневых брюках. В этот момент Лиза поняла, что если сейчас не попытается сделать что-нибудь, то произойдет что-то очень страшное и плохое. Наклонив голову вперед, она вцепилась зубами в державшую ее руку. Монстр завопил от боли, хватка ослабла. Он попытался одернуть руку, но потянул вместе с ней и Лизу, которая вцепилась в кожу мертвой хваткой. Во рту она почувствовала медный вкус крови.

–Отпусти, мелкая сука! – завопил он, сильно дернув рукой. Кожа выскользнула из маленьких зубов Лизы, она упала на битые кирпичи и мусор.

–Ах ты мелкая сука! Тварь! – кричало чудовище. – Ты мне руку прокусила!

Придя в себя от падения, Лиза поняла, что этого мало, и монстр просто так ее не оставит. Рукой рядом с собой она нащупала обломок кирпича, обхватила его маленькими пальчиками, и в этот же момент монстр бросился на нее, вытянув вперед руки. Выбрасываемый в кровь адреналин многократно увеличил силу девочки, поэтому она сама удивилась как молниеносно двигалась ее рука, сжимавшая кирпич. Удар пришелся чуть выше правого глаза, из рассеченного лба хлынула кровь, заливая правую часть лица. Монстр издал какой-то глухой хрип и повалился на землю. Лиза видела, что он не потерял сознание, а просто оглушен. Поэтому не теряя ни секунды, она поднялась на ноги, схватила Джека и уже хотела бежать, но увидела, что монстр медленно поднимается на руках. Бежать стало быть не вариант, нужно куда-то спрятаться. В лесу она спрятаться не успеет, он ее увидит. Оставалось только здание котельной! Все тело и разум Лизы работало на максимум. Сердце превратилось в сильно натянутую колеблющуюся струну, издававшую глухой звук.

Забежав внутрь котельной, ее глаза моментально адаптировались к темноте, царившей внутри. Она увидела кучу мусора, небольшую горку угля, какой-то инвентарь, лопаты, стол, покрытые пылью инструменты на нем и огромную печь с тяжелой металлической дверью, закрывающуюся на засов. Не раздумывая ни секунды, Лиза подбежала к печи, раскрыла тяжелую дверь и залезла внутрь, перепачкав при этом все платье руки и ноги в черную золу. Внутри печь оказалась достаточно тесной даже для маленькой девочки. С трудом закрыв тяжелую дверь, Лиза услышала оглушительный внутри металлический скрежет – засов, на который закрывается дверь печи опустилась вниз. Лиза оказалась в тесной темной ловушке. Но сейчас ее это беспокоило меньше, чем монстр на улице. Он наверняка услышал звук двери и сейчас он придет сюда и схватит ее. Закрыв глаза и сжав маленькую ручку в кулачок, закусив на нем указательный палец, Лиза начала лихорадочно вслушиваться в звуки снаружи.

Через несколько секунд, за которые сердце Лизы успело сделать больше сотни гулких ударов, она услышала звук скрипящих между бетонным полом и подошвой туфлей мелких камней. Монстр вошел в котельную. Шаги были медленные, едва слышные. Лиза решила, что монстр крадется, чтобы она его не услышала, но на самом деле мужчина был еще оглушен ударом кирпича и едва держал равновесие.

–Ты здесь, маленькая сучка? – вопрос это разлетелся по котельной и внутри печи за железной дверью еще больше походил на голос монстра, выбравшегося прямиком из ада. – Лучше выходи по-хорошему, иначе, когда я тебя найду, тебе будет очень плохо.

–Лиза заплакала от ужаса. Дышать от плача и золы, парившей в воздухе, было практически невозможно. Она боялась, что один случайно вырвавшийся всхлип выдаст ее, и тогда…

Грохот оглушительным громом донесся до Лизы. Монстр раскидывал все, что попадалось ему на пути. Он искал ее. Мочевой пузырь не выдержал, и Лиза почувствовала, как под ней растекается теплая жидкость.

–Где же ты, ну? – ревел мужчина снаружи.

–Выходи, мелкая дрань! Я тебя на куски разорву, когда найду! Тебя родная мать не опознает!

Тело Лизы тряслось от беззвучных рыданий. Во рту она вновь почувствовала вкус крови – теперь уже своей. От ужаса она прокусила свою руку.

–А-а-а, – голос стал тише. От звука приближающихся шагов Лиза едва не потеряла сознание. Зажав двумя руками рот, она настороженно слушала.

–В печь решила спрятаться? Ну держись.

Сердце Лизы покрылось толстой коркой льда и провалилось вниз живота. Металлический скрежет. Совсем тихий и короткий. Монстр пытается открыть засов. Не получилось. Еще раз. Еще. На каждый короткий металлический скрежет Лиза вздрагивала всем телом, едва сдерживая крик ужаса.

–М-м-м-м…

Удаляющиеся шаги, теперь быстрые. Монстр ушел. Лиза вслушивалась еще несколько минут, затем голова ее резко начала тяжелеть, она упала, ударившись лбом о стену печи и потеряла сознание.

Анатолий Воршин, пятидесяти пяти лет, ранее отбывавший наказание за попытку изнасилования несовершеннолетней девочки, когда ему было тридцать три года, сейчас стоял в зарослях орешника и наблюдал за оживленным двором пансионата, откуда он увел маленькую девочку. В груди у него роилась странная гамма чувств – от неописуемого восторга до черной ненависти к себе и всему миру. Столько лет ему удавалось сдерживать свое влечение, гнать от себя эти мысли, эти образы в голове, но эта девочка… Ее чистейшая непорочность, ее душа, которая была белее крыльев ангелов…Он не смог устоять, ему было просто необходимо вкусить этот плод. И пускай он не довел все до конца, как хотел. Он прикоснулся к ней – к этой первозданной невинности и осквернил ее своей гниющей черной душонкой. Думая об этом, Воршин чувствовал отголоски мощнейшей эрекции, которую он испытал в лесу, следуя за Лизой. Только думать теперь нужно было не об этом. Пропажу девочки заметили, и теперь толпа старых кошелок во главе с бабулей маленькой сучки искали ее. Возможно, они заметили и его отсутствие, но он подготовился к этому. Дверь в номер он закрыл, окно осталось открытым. Ему нужно было всего лишь незаметно обойти пансионат с другой стороны, пролезть в окно и сделать вид, что все это время он спал в своем закрытом номере. Да только как объяснить разбитую голову, и самое главное – детский укус на руке? А залитую кровью рубашку? Да, он был в полном дерьме. Да и девочка могла вернуться из леса в любой момент. И куда же эта опороченная грязная сучка спряталась так быстро? К черту. Слишком много лишних вопросов. Сейчас ему нужно было действовать максимально осторожно, а при первой возможности, не вызывая подозрений свалить отсюда. Девочка заблудилась в лесу. Или валяется где-нибудь там без сознания. У него еще есть время все обдумать. Сейчас же нужно было пробраться в номер.

Пробираясь через заросли кустарника и небольшие рощицы, Воршин, не сводя глаз с увеличивающейся толпы во дворе пансионата, обошел двор и главные здания, убедился, что его никто не видит, перебрался через невысокий сетчатый забор, больно ударился задницей о лежащие в траве камни, подковылял к раскрытому окну и влез внутрь.

В номере было пусто – жена так и не заходила в номер с того момента, как они оба его покинули. Догадалась ли она что он сделал? Наверное, догадалась. Она ведь знала его прошлое. Да только она ничего не скажет – жена у него умничка, все понимает.