Читать книгу Адские врата - Сергей Фокин - Страница 9

Завертел Никола головой – ни дать ни взять пустота вокруг, даже взгляду зацепиться не за что. Только вот на ощупь вроде как ступени чувствуются, а и тех не видно – в сумраке утонули.

Крикнул Савелия – не отвечает. То ли туман такой плотный, то ли далеко вниз спустился.

При мысли, что здесь и заблудиться немудрено, похолодело внутри у кузнеца. Чертыхнулся он и торопливо двинулся следом. А тьма только сгущается, подвальная прохлада сменяется будто могильной. Конечно, что от страха не подумается, но решил Никола, что нашли они то, что искали – дорогу в самый ад. Потому как обречённость здесь чувствовалась полнейшая. Не будь он настроен спасти других, ни в жизни не полез бы в такой склеп: больно жутко.

Замечено давно уже: когда люди остаются одни и делается им не по себе, начинают они говорить вслух. И Никола тоже забормотал, чтобы подбодриться от своего голоса. Но ведь не стишки же читать – затеял хозяина дома материть. Без злобы, конечно, только для проформы.

И вдруг – будто пелена стала прозрачней. Снизу свет забрезжил, спускаться сразу стало веселее. Цель – она всех бодрит. Даже лошади, чуя ночлег, прибавляют шаг.

Ещё раз позвал он спутника, и донёсся до него отклик: не иначе близко уже Савелий-то был. И точно – ещё несколько ступеней, и брызнуло светом, воздух сделался прозрачнее и свежее, и даже ветерок пахнул многотравьем.

– Давай, давай, посмотри, какое здесь чудо! – услышал Никола и наконец-то вырвался из редеющего тумана. Но тут же плюхнулся вниз, и, едва собравшись да приготовившись к худшему, повалился на землю.

Над ним разбросал свои ветви огромный дуб в три обхвата, так что выходило, будто упал он с самой нижней его ветки. Небольшую полянку обступили другие деревья, а сама она благоухала цветами и была наполнена уже знакомым жужжанием насекомых. Ничего особенного – лужайка как лужайка. Васильки с ромашками размахнулись, колокольчики голову склонили, а зверобой, наоборот, поднял. Тимофеевка выше всех торчит, пижма под ней подлеском стелется. Даже клевер дикорастущий где-то на окраине приютился.

– Где это мы, дядя Савелий? – ошарашенно спросил кузнец, вертя головой и мало что понимая.

– Ты думаешь, я знаю больше твоего? – усмехнулся спутник, стоящий чуть поодаль. – Сам только что сел на пятую точку. Ведать бы про такое – ноги поджал бы предварительно. Как мешок с костями спланировал.

Они затратили некоторое время на изучение местности, но нашли только небольшую тропку, уходящую в глубину леса.

– Значит, проторена дорожка-то! – сделал вывод Савелий. – Не первые мы здесь. Видно, Васюк про это место вперёд нас пронюхал.

– Чудно больно, – высказал мнение Никола. – Из подпола сразу в лес – это колдовством попахивает.

– А что удивляться! Сам видишь, какая нелепица вокруг творится. В прошлые времена о таком и не помышляли. Где это видно, чтобы нечисть без присмотра по дворам людским шастала?

Посовещавшись, решили они идти тропинкой дальше, потому что коли сподобило их сюда забраться, значит, есть в том промысел Божий. Может, и ведёт он к разгадке тех тайн, что перед ними возникли.

– К тому же, – добавил резонно Савелий, – обратной дороги мы всё равно не знаем.

Вооружившись верой и изготовленной наспех дубиной, двинулись они в глубину леса.

Лес как лес: комарьё звенит, берёзы перемежаются с елями и сосенками, кусты рябины да бузины вторым ярусом гущу создают. Только далеко идти не пришлось. Едва вильнула тропка пару раз, обходя сваленные бурей деревья, потом расширилась чуток – и увидели они одиноко стоящий пень, на котором восседал дед Васюк собственной персоной.

Был он одет не совсем обычно. Вместо рубашки холщёвой куртка из звериной шкуры – чтобы гнус не прокусывал. А руки всё равно оголены да на вид совсем не стариковские – кряжистые такие, узловатые. Штаны тоже кожаные, плохой выделки. Может, не дубили её, а просто сшили и носили, покуда шерсть сама не повылезала. Для зимы и холодновато, а летом – в самый раз, особо в чаще лесной. В довершении ко всему на ногах непонятно почему тапочки домашние надеты. Для форса, что ли…

– Вот так встреча! – воскликнул Савелий, между тем многозначительно ткнув спутника в бок, да так, что тот разве не охнул. Напрягся сразу Никола, оглядываться по сторонам стал и дубину свою перехватил поудобнее.

– Ну, я-то вас давненько поджидаю, – усмехнулся Васюк, продолжая сидеть.

– Стало быть, догадался, что мы к тебе идём, старый хрен?

– Нынче без догадливости пропадёшь.

– И то верно. А почто ты нас в такую Тмутаракань затащил? Неужто нельзя было по-человечески встретить, в доме? – Савелий прищурился, а глаза-то у него забегали по сторонам, выискивая что-то по ближним кустам.

– Отчего же, можно было. Только и вы, похоже, ко мне дело пытаете не простецкое. – Старик полез в карманы и вытащил оттуда трубку с кисетом. Неторопливо набил, чиркнул спичкой, затянулся и крякнул от удовольствия.

– Хороший табак… Не то, что прежде продавался, с отдушками.

– Так какой леший тебя сюда затащил? – спросил вслед за тем Савелий, на этот раз оглянувшись через плечо.

– Да ты, добрый человек, не пужайся, – благодушно остановил его Васюк. – Нет у меня в рукаве козырей-то. Не игры играть завёл вас сюда. А насчёт лешего – угадал ты! – И усмехнулся во весь рот, так что зубы блеснули – но не гнилые да чёрные, как прежде, а ровные и белые, что волчьи – можно берцовую кость разгрызать. – Он и затащил, если посудить. А вернее сказать, не отпускает. Братан он мой кровный, как его одного бросишь-то!

Глаза у Николы раскрылись так, что Васюк, глядя на него, развеселился. Хохотнул даже, но без обычной издёвки. Да и то скажешь – простому человеку такое услышать не каждый день достаётся.

– Верно, думаешь, сказки рассказываю? – спросил он, обращаясь на этот раз только к кузнецу.

– Похоже, дядя Васюк! – растерянно ответил тот.

– Нет, уже давно вышел из такого возраста. Ведь мне, почитай, три сотни лет будет в обед! – Он снова пыхнул дымом.

– Что же ты привычку свою не изживёшь никак? Здоровье лишнее, что ли? – Вставил Савелий.

– Здоровья много не бывает. Только привычка – вторая натура. Так у вас, людей, говорят.

– А зачем вышел из леса, если и табак у нас плохой, и бабы дуры?

– Любишь ты, Савелий, подковырнуть! – затрясся от смеха дед, схватившись за бока.

– И ты, знаю, возможности не упустишь!

– Точно! Это по мне. А что до табака и баб…Положим, бабы-то как раз встречаются всякие. Марфу помнишь, что пропала семь лет назад?