Читать книгу Они идут - Сергей Иосич - Страница 2

Сабор с верным автоматом в положение «наготове» насторожено шел по мрачному дикому ущелью, заросшему могучими соснами и кедрами. Место было глухое, и в любой момент из чащи мог выскочить либо серый разбойник волковал, либо кровавый тарробир. С мутировавшим потомком древних волков – волковалом юноша еще мог справиться, но с гигантским могучим тарробиром жалкие автоматные пули ничего не могли поделать. Пупырчатая кожа бронированного монстра была слишком толстой, и лишь меткий бросок оборонительной гранаты в разинутую зубастую пасть мог спасти человека от почти гарантированной лютой смерти. Легкие титановые доспехи, в которые облачился молодой путник, представляли серьезную защиту от мелких зубастых хищников, но были совершенно бесполезны при схватке с кровавыми мутантами-дохами, имеющими то же вооружение, что и соплеменники Сабора.

Ожесточенная борьба людей с этими злобными, гадкими существами велась с переменным успехом уж несколько долгих столетий. Жертвы с обеих сторон были колоссальны, но это никак не сдерживало острую жажду мести за убиенных, и бойня продолжалась. В давно покинутых людьми городах обрушились высоченные небоскребы и засыпали обломками остатки асфальтового покрытия улиц. Дома и промышленные здания некогда оживленных городов, густо заросшие ползучими хищными растениями и деревьями – мутантами, зияли жуткими глазницами бывших окон и дверей. В этих опасных развалинах нашли удобный приют самые невероятные чудовища.

Сабор должен был выполнить суровое повеление грозного вождя – добыть фляжку крови кароха-мутанта, без периодического вливания которой люди быстро превращались в кровожадных дохов. Выполнить это опасное, но важное задание, было необычайно сложно и смертельно опасно. Множество молодых крепких воинов сложили свои головы, чтобы добыть чудодейственную кровь могучего крылатого монстра. С каждым годом это сделать становилось все труднее.

Летающие чудовища гнездились среди развалин давно заброшенных городов, реже в дебрях густых лесов. Днем отсыпались в сохранившихся пустых помещениях и подземных полостях, а ночью вылетали на кровавую охоту. Мерзкие монстры когда-то тоже были людьми, но время и стремительная мутация превратили их в нечто ужасное, совсем не похожее ни на что живое, когда-либо обитавшее на планете.

Юноша отчетливо сознавал, что этот опасный поход в мрачные развалины может оказаться для него последним и, прогоняя липкий страх, упорно следовал к своей цели.

Счастливо избегая хватких отростков хищных деревьев, Сабор бежал по мрачной чащобе мутирующего леса, прижимая верный автомат. Внезапно таинственные лесные дебри отступили, и перед воином открылась широкая каменная дорога, покрытая глубокими трещинами, заросшими кустами и молодыми деревьями. Эта прямая магистраль вела к давно забытому и заброшенному людьми и богом огромному городу со странным названием «Москва». По обочинам дороги то тут, то там валялись ржавые остовы автомобилей, при малейшем прикосновении рассыпающимися в труху. Древние мудрые люди согласно легенде, передаваемой соплеменниками Сабора из уст в уста, быстро передвигались на таких самодвижущихся тележках в места, к которым стремились. Но это было так давно, что многие не верили в эти чудеса.

На открытой и хорошо просматриваемой разбитой трассе можно было ожидать чего угодно. Поэтому молодой воин снял автомат с предохранителя, крепче сжал его в руках и короткими перебежками продолжил свой опасный путь. Вскоре из темной лесной чащи прямо на дорогу выскочило большое стадо оленоидов, преследуемое тройкой крупных серых волковалов. Свирепые хищники пока не заметили человека, укрывающегося за полусгнившей конструкцией автомобиля. Сильный ветер дул в лицо юноши, поэтому волковалы, не почувствовав запах человека, вслед за оленоидами стремительно скрылись в темных лесных дебрях.

Сабор облегченно перевел дух и мысленно возблагодарил щедрое небо за покровительство. Продолжая бежать, время от времени укрываясь за ржавыми скелетами автомобилей, молодой воин стремительно поглощал километры нелегкого пути. Но его робкая надежда на то, что встречи с опасными хищниками удастся избежать, рухнула в одночасье.

Крупный тарробир возник перед юным воином совершенно неожиданно. Потомок мутировавших медведей, потерявших шерсть и покрытых бурой пупырчатой кожей, во весь свой гигантский рост стал на задние лапы перед оторопевшим Сабором и оглушительно рявкнул. Всеядному монстру было все равно, что пожирать: мясо, рыбу или дикие фрукты, ягоды и коренья. На этот раз злобное чудище твердо рассчитывало поживиться человечинкой. При всем своем сверхтяжелом весе, лесной бродяга был очень подвижен и мог без труда настигнуть даже оленоида. Шансов убежать человеку от стремительного тарробира практически не было никаких.

Реакция юного воина на появление перед собой непробиваемого зверя была молниеносной. Напрочь сбросив оцепенение, выхватив из подсумка гранату и вырвав чеку, Сабор метко бросил ее в огромную оскаленную пасть и отскочил. Растерявшееся чудовище замотало уродливой головой, пытаясь выплюнуть глубоко застрявшее в глотке инородное тело, но тут раздался глухой хлопок, и голова тарробира раскололась под воздействием избыточного давления взрыва. Тяжелое уродливое тело с треском рухнуло на слой сухого валежника, покрывающего обочину дороги. Некоторое время длинные конечности зверюги резко дергались, но это была уже долгая предсмертная агония.

В очередной раз, возблагодарив судьбу за покровительство, Сабор последовал дальше, к уже видневшимся вдали корявым развалинам древнего города.

С тревогой взглянув на окрасившееся вечерней зарей небо, молодой воин ускорил бег. Перспектива попасть в жуткие развалины города ночью была равносильна самоубийству. Обычно с наступлением темноты тысячи крылатых и наземных хищников начинали свою кровавую охоту, и шансов уцелеть у одинокого охотника не было практически никаких.

Пока закатное солнце окончательно не скрылось за линией горизонта, Сабору необходимо было найти в лабиринте разрушенных зданий относительно безопасное убежище. На первую широкую улицу воин вбежал тогда, когда багровое солнце уже коснулось верхушек деревьев бескрайнего леса, плотно окружившего древний мегаполис. Зияющие проемы бывших окон и дверей полуразрушенных зданий таили немало опасностей и производили жуткое впечатление. Эти пустые глазницы осуждающе смотрели на отчаянного чужака, осмелившегося шагнуть в аномальную зону повышенного риска.

Двигаясь короткими перебежками, Сабор внимательно осматривал все уцелевшие помещения, но ничего подходящего не нашел. По сохранившимся комнатам гулял ветер, и любой хищник мог без особого труда забраться в такой ненадежный каземат. Красноватое солнце почти скрылось за горизонтом, и отчаявшийся воин услышал громкий гул хлопания тысяч могучих крыльев. Через мгновение над потемневшими развалинами появились стаи кровожадных карохов, жадно высматривающих добычу.

К счастью, в последний момент, среди обрушенных торчащих конструкций, воин обнаружил узкий лаз и вьюном втиснулся в него. Он усиленно полз в душную темноту и понимал, что если нора окончится тупиком, он застрянет, и у него не будет возможности выбраться из тесного лаза тем же путем. Постепенно стенки норы несколько расширились, и Сабор пополз быстрее. Вскоре узкая дыра завершилась пустотой.

…Кувырок в ничто продолжался недолго, и человек почувствовал сильный удар о пол подземелья. Панцирь из титановых пластин несколько смягчил падение, но какой-то острый предмет пропорол правую ногу, не защищенную доспехами. Застонав от резкой боли, Сабор с трудом вынул из подсумка осветительный файер и, чиркнув старинной зажигалкой, поджег его.

Как он и ожидал, его бедро проткнул торчащий острый кусок ржавой арматуры. Воткнув основание файера в груду обломков, юноша попытался освободить ногу от впившегося железного рифленого кругляка, и это ему удалось. Стиснув зубы от дикой боли, он достал индивидуальный перевязочный пакет и плотно забинтовал фонтанирующую кровью рану. Об успешной охоте на кароха уже нечего было думать. Шансы выжить в мрачных развалинах при таком серьезном ранении были смехотворно малы. Но вера в счастливый конец самой жуткой истории во все времена всегда присутствовала в каждом молодом человеке. И эта обманчивая иллюзия не обошла и отважного Сабора.