Читать книгу Экстергейзер - Сергей Костарев - Страница 6

Буквально через несколько дней после скоротечной ссоры между Брантом и Смэдли ситуация на крейсере резко изменилась. На утреннем построении капитан Олдман сообщил, что к вечеру «Адмирал Юрм» достигнет зоны боевых действий, в связи с чем все подразделения и службы на корабле переводятся в режим боевой готовности.

– От всех я требую максимальной бдительности и строжайшей дисциплины! – говорил капитан Олдман, стараясь придать своему мягкому голосу стальные нотки. – Основные силы Конфедерации находятся на значительном удалении от нас. Мы, так сказать, на задворках пространства фронта!

Здесь может произойти все, что угодно!

Чёткость, сменившая в речи капитана непонятные абстракции, недвусмысленно давала понять, что спокойная жизнь на борту «Адмирала Юрма» кончилась. Ощущение приближающейся опасности быстро прокатилось по кораблю, не минуя ни единого уголка. Но пилоты-истребители, эти представители особой касты людей в военной форме, несомненно, чувствовали всё глубже и острее, чем другие члены экипажа. Именно им предстояло быть в самом центре боя, среди вражеских истребителей и летящих с двух сторон ракет, когда смерть может настигнуть так быстро, что человек не успеет понять, что уже мёртв.

Бывалые пилоты, которым довелось поучаствовать в сражениях, уже ощутили на себе разрушительную мощь магрианской военной машины. Некоторые из них с радостью уступили бы своё место кому-нибудь другому. Оставаться в строю их заставляла суровость закона, предусматривающего пожизненное заключение за дезертирство в военное время.

Остальные же, и их было большинство, искренне считали своим долгом сражаться с захватчиками. Но ни те, ни другие в бой не рвались. Слишком слаба была вера в его благополучный исход.

Скепсис более опытных коллег передавался молодым пилотам.

Будучи ещё курсантами, они принимали участие в смоделированных боевых операциях, когда с довольно высокой точностью повторялась последовательность действий, совершаемых пилотами-истребителями перед боем, во время боя и после него. Но это всё равно было лишь игрой, а в роли противника выступали такие же курсанты. Настоящий же враг был силён и беспощаден, и хватит ли навыков, полученных в Академии, чтобы справиться с ним – никто не знал. Разве что Виктор Брант не сомневался в своём искусстве пилотажа, но это был отдельный, совсем не рядовой случай.

Режим боевой готовности, который объявил на утреннем построении капитан Бенко Олдман, предусматривал, что пилоты-истребители обязаны постоянно нести дежурство в помещении вахты на случай внезапного нападения. В ближайшее время «Адмирал Юрм» должен был войти в слот[3], где курсировали транспортные корабли Конфедерации и работала небольшая, всего на двести человек, но весьма нужная станция «Тирбис». Старшие офицеры крейсера предполагали, что это пространство они пройдут без проблем, и в следующем слоте присоединяться к суперкрейсеру «Сияние Лордсмара». Магры вели себя спокойно, и ничто не предвещало возможность столкновения. Координатор Бад распорядился, чтобы пилоты-истребители заступали на пост по десять человек и несли караул в течение восьми часов. Раньше времени изнурять своих подчинённых он не хотел, дав им возможность отдыхать между дежурствами целые условные сутки.

Бранта координатор определил во вторую десятку, которая заступала на дежурство поздним вечером. Впервые с момента прибытия на крейсер Виктор не находил себе места и целый день слонялся по кораблю, тщетно пытаясь чем-нибудь себя занять. Он прекрасно понимал, что неплохо было бы вздремнуть несколько часов, ведь на вахте предстояло провести всю ночь, но накрывшее его возбуждение никак не позволяло сделать это. Когда же, наконец, наступил вечер, и Брант, заступив на дежурство, устроился в одном из кресел нарветиля, то тут же почувствовал, что хочет спать.

В помещении вахты было многолюдно и довольно шумно.

Рядом с Виктором уселся моложавого вида темнокожий пилот, явно недавний курсант, назвавшийся Сапангой. Случайному соседу непременно хотелось поговорить и обсудить все, что только приходило ему в голову.

– А ещё мы с братом в детстве ловили раков, – словно откуда-то издалека доносилось до дремавшего Бранта, – огромных, на целых полтора фунта. Потом запекали их в золе. Тут, главное, нужна сноровка. Все привыкли раков варить, а мы запекали. Это брат у меня придумал. Он знаешь, какой! А у тебя, Виктор, есть брат?

– У меня брат и две сестры, – отвечал Брант, слегка приоткрывая глаза, и вновь погружался в полудрёму.

Смуглый, с черными кудрявыми волосами Сапанга абсолютно не обращал внимания на такое его состояние. Ему было достаточно редких ответов, чтобы Брант казался ему идеальным собеседником. Послушать словоохотливого парня желающих находилось немного, а если кто-то и вступал с ним в беседу, то обычно лишь для того, чтобы вставлять в его бесконечные рассказы свои острые реплики, вызывая всеобщий смех. В отличие от Виктора, Сапанга относился к этому спокойно. Его неукротимая жажда общения была многократно сильнее самолюбия. И он не обижался. Почти.

– А хорошо ты задал Смэдли, – уловил Брант очередную реплику. – Мой брат поступил бы точно так же. Толстяк слишком многое себе позволял!

– Нет, Сапанга, я сожалею о своем поступке, – ответил Виктор, к которому начала возвращаться бодрость. – Пусть Смэдли глупый наглец, но он один из нас. Я был непростительно груб с ним. Нужно уметь контролировать свои эмоции.

– Обед принесли! – словно не услышав ответа, восторженно сказал Сапанга, глядя, как в двери вахты протискивается сотрудник службы обеспечения, толкая перед собой большую тележку набитую термоизоляционными коробками.

«Ничего себе! – про себя изумился Брант. – Получается, я продремал целых четыре часа? Ну и ну!»

Дождавшись своей порции, Брант быстро расправился с салатом и открыл коробку с гамбургером. В это время вахту залил голубой свет и раздался звуковой сигнал с перебором из трёх нот. Секундой позже вернулось обычное освещение, а приятный женский голос сообщил: «Пять минут до перехода на гиперскорость».

– Сейчас будем в слоте Арадован+16[4], – промычал Сапанга, пытаясь прожевать не в меру большой кусок, откушенный им от гамбургера.

– И что там? – спросил Брант, потягивая через трубочку сладкий энергетический напиток.

– Ничего там нет, – вмешался кто-то из сидящих сзади пилотов. – Просто слот, через который идут караваны. Будем лететь дальше, как летели до этого…

Вскоре корабль еле ощутимо содрогнулся, совершив гиперпрыжок.

Какое-то время действительно всё было спокойно.

Пришёл сервисёр со своей тележкой и начал собирать оставшиеся после еды коробки и стаканы. Пилоты лениво болтали между собой, а те из них, кто предпочёл энергетическому напитку куриный бульон или минеральную воду, могли себе позволить немного вздремнуть. Сапангу тоже слегка разморило, и он молчал, давая возможность Бранту отдохнуть от своей болтовни и понаблюдать за тем, что происходит на вахте. Всё-таки это было первое в его жизни дежурство в качестве действующего пилота-истребителя.

Операторы радаров сидели, уткнувшись в свои мониторы, и Виктор подумал: «До чего же скучная у этих людей жизнь!» Действительно, после того как капитан объявил режим боевой готовности, наблюдатели должны были непрерывно контролировать ситуацию, невзирая на то, что никакого врага в слоте не было. Помощникам координатора жилось ненамного проще. По сути, большую часть времени они выполняли функции клерков, обеспечивая взаимодействие отряда истребителей с другими подразделениями крейсера, заполняли документы, составляли приказы, оформляли приёмку и списание запасных частей и расходных материалов.

Скучная, рутинная работа с множеством функций и не слишком высокой зарплатой. К примеру, диспетчеры зарабатывали на четверть больше, хотя основную часть времени откровенно бездельничали. В их обязанности входил контроль над взлётом и посадкой истребителей, а также передача пилотам, находящимся вне крейсера, приказов координатора. Но труд диспетчера считался ответственным и оценивался выше.

Сам координатор Бад мирно беседовал с кем-то по коммуникатору, пока к нему не подошёл один из помощников и что-то шепнул на ухо. От внимания Бранта не ускользнуло, как вмиг переменилось лицо координатора. Он кивнул, бросил беглый взгляд в сторону пилотов и едва не встретился с Брантом глазами.

Следующий час как будто ничего не происходило, но Виктор понимал, что это не так. Питер Бад был напряжён, постоянно с кем-то разговаривал по связи, а его помощники и радарные наблюдатели то и дело поворачивались к нему, и видно было, что предмет обсуждения весьма серьёзен.

Сапанга, чей организм успел освоить большую часть проглоченной еды, вновь приободрился и попытался навязать Бранту беседу. Но на сей раз его попытка оказалась безуспешной.

Слушать его у Виктора не было никакого желания.

– После, Сапанга! Что-то происходит! – отмахнулся от соседа Брант и продолжил следить за координатором.

Словно в подтверждение этих слов, Питер Бад встал со своего места и направился прямо к нарветилю.

– Внимание, пилоты! – неожиданно оглушительно крикнул он, отчего те, кто ещё продолжал дремать, испуганно вздрогнули. – Ситуация резко обострилась! Магры атаковали «Сияние Лордсмара», и корабль, скорее всего, не устоит. В ближайшее время возможно появление противника в нашем слоте. Как бы ни сложились обстоятельства, нельзя допустить его захват маграми, иначе мы потеряем важнейший на этом участке транспортный узел! Кроме того, впереди по курсу, примерно в четырех часах, находится малая станция «Тирбис». На ней двести гражданских специалистов и важное оборудование. Выйдя из тоннеля со своей стороны, противник может преодолеть расстояние до станции за три часа двадцать минут. Если наш суперкрейсер уже прекратил сопротивление, мы окажемся у «Тирбиса» практически одновременно с маграми. Готовьтесь к бою, господа!

Вопросы?

– Но что мы можем сделать, сэр, если они уничтожат суперкрейсер с сотней истребителей, ведь наш корабль намного слабее? – не слишком своевременно спросил Сапанга.

Брант толкнул его локтем, а координатор, бросив презрительный взгляд, ответил:

– Умереть, как герои, выполняя свой долг! Ещё вопросы?

Вопросов больше не было, и Бад быстрым шагом направился на своё место. Среди пилотов послышался ропот.

– Хорошо, что мы поели. Геройскую смерть лучше принимать на сытый желудок! – с улыбкой сказал Брант Сапанге, отчего тот поморщился.

Вскоре начали появляться другие пилоты – те, чей отдых был неожиданно прерван приказом координатора. В их сонных глазах читалась тревога. Они рассаживались на свободные кресла и шёпотом спрашивали у соседей: «Что происходит?» А получив ответ, начинали обсуждать ситуацию между собой. Когда сорок кресел оказались заняты, то есть собрались все имеющиеся на «Адмирале Юрме» пилоты-истребители, вновь подошел координатор Бад и жестом показал, что вставать не нужно.

– Внимание, господа, связь с суперкрейсером «Сияние Лордсмара» пропала пять минут назад. Корабль был сильно поврежден, пытался выйти из боя, но магры преследовали его. Возможно, уцелело несколько истребителей, и они попытаются прорваться к нам, но это маловероятно. По последним данным с суперкрейсера, один из кораблей магров также получил существенный урон. Похоже, что схватки нам избежать не удастся. Я предполагаю, что у противника осталось в строю до 50 % истребителей, то есть на их стороне будет почти двукратный перевес. При сближении «Адмирала Юрма» с большим крейсером магров на расстояние прямой ракетной атаки шансы и вовсе ничтожны. Но отдать это пространство под полный контроль врага мы не имеем права! Поэтому основной задачей для вас станет нанесение максимального урона несущим кораблям магров. Крейсеры – вот основная цель предстоящей охоты. Крепите свои сердца, мужество понадобится всем нам!

На подобные известия все отреагировали по-разному.

Одни замкнулись в себе, другие пытались шутить, чтобы подбодрить себя и товарищей. Умирать не хотелось никому, а особенно молодым пилотам, которые еще ни разу не бывали в бою. Тем не менее, ни один из них, даже словоохотливый Сапанга, не жаловался. Брант сидел молча, закрыв глаза. Он вспоминал детство, белый дом и огромный дуб, растущий рядом, родителей, брата и сестер, Академию, друзей и – красавицу Кристэль. Быть такого не может, чтобы он никогда больше их не увидел!

– Я сделаю это! – сказал Брант вслух.

Другие пилоты посмотрели на него с недоумением, но тут же отвернулись, как будто ничего не произошло. Мало ли, какие мысли посещают человека, готовящегося принять верную смерть в неравном бою.

Всё складывалось так, как и предположил координатор.

Спустя три с половиной часа «Адмирал Юрм» пошёл на сближение с двумя большими крейсерами магров. Один из кораблей противника почти достиг станции «Тирбис», но по каким-то своим соображениям не спешил уничтожить её ракетой. Второй крейсер заметно отставал от первого – сказывались повреждения, полученные в бою с «Сиянием Лордсмара». Судя по всему, магры были уверены в своем превосходстве и допускали атаку одним кораблём, ведь любой из двух их крейсеров был больше «Адмирала Юрма» и лучше вооружён.

Виктор Брант находился в кабине своего истребителя.

Он настроился на предстоящую схватку так, что почти все в мире для него перестало существовать. Жизнь и смерь, возможное и невозможное – ничто не имело значения. Только он и истребитель. Одно, единое целое.

– Внимание! Всем пилотам запустить двигатели! – прозвучал в ушах голос диспетчера, и Брант не мешкая оживил истребитель.

– Вылет по зелёному сигналу! – продолжил диспетчер, и одновременно с его словами над воротами ангара загорелся красный фонарь, а сами ворота дрогнули и стали подниматься вверх, открывая взору космическую черноту.

– Не подведите, ребятушки! – буквально ворвался в мозг мощный бас Питера Бада. – Постарайтесь пробраться к крейсеру! Другого шанса у нас не будет!

Ворота исчезли в проёме, красный фонарь потух и загорелся зелёный. Брант поднял свой истребитель и стремительно вывел его в космос. Скорость была тем оружием, которым он владел в совершенстве. Время потянулось ничтожно медленно.

Остальные пилоты ещё только покидали свои ангары, когда Брант на полной мощности маршевых двигателей развернулся навстречу противнику и совершил невероятно короткий гиперпрыжок, мгновенно оказавшись вблизи магрианского крейсера.

Магры тоже готовились выпустить истребители, открывая ворота ангаров. Именно этим и воспользовался Брант, отправив ракету в один из образовавшихся проёмов. Затем он молниеносно обогнул корабль и выпустил ракету, целясь в открытые ангары другого борта. Этот второй манёвр был крайне рискован, ведь защитная автоматика магрианского крейсера успела включиться, и шквальный огонь полусотни пушек не заставил себя ждать. Находиться вблизи крейсера, когда начинают работать все его пушки и ракетные установки – это чистой воды самоубийство для любого пилота. Но удача сопутствовала Бранту. Он успел совершить гиперпрыжок в сторону, вовремя оказавшись на безопасном расстоянии, а обе взлетные палубы магрианского крейсера охватило всеразрушающее пламя. Лишь три десятка истребителей врага смогли вырваться из этого пекла, оказавшись в спасительной пустоте космоса.

Брант, обладавший уникальной для любого живого существа реакцией, осознал результаты своей атаки за тысячные доли секунды. Радарным наблюдателям «Адмирала Юрма» на это потребовалось намного больше времени – десять секунд, а может, и четверть минуты.

– Два прямых попадания в головной крейсер, сэр! – наконец разобравшись в ситуации, буквально закричал один из них, оглушив капитана Олдмана, который с бледным лицом стоял в центре главной рубки своего корабля.

Сообщение было настолько неожиданным, что до Олдмана не сразу дошла его суть.

– Что? – переспросил он.

Диспетчер повторил хриплым голосом, напрягая сорванные голосовые связки.

– Внимание, координатор Бад, подтвердите попадание в головной корабль! – на автомате обратился капитан по коммуникатору, и в ответ услышал:

– Попадание подтверждаю! Головной корабль с обоих бортов поражён во взлётные палубы! Магры успели поднять тридцать один истребитель. Похоже, это всё, что у них осталось!

– Но как? – удивился Олдман.

– Как – не знаю, знаю только кто, – ответил ему координатор, – но сейчас это неважно. Необходимо действовать, и быстро!

Несмотря на кажущуюся нереальность всего происходящего, капитан Олдман без лишних колебаний принял правильное решение.

– Маневрируем! – скомандовал он, трясясь от возбуждения.

– Семьдесят градусов вправо, пятнадцать – вверх!

Истребители, ставим заграждение по левому борту! Не допустить, чтобы магрианская посудина зацепила нас ракетами перед своей кончиной! Не подпускать истребители противника!

Магры просчитались. Они готовили ловушку, переведя на менее поврежденный корабль практически все истребители, оставшиеся в строю после боя с «Сиянием Лордсмара». Чтобы скрыть свой коварный план, магры планировали выпустить их несколько позже, чем это сделают люди. Но получилось так, что они потеряли большую часть истребителей прямо на корабле-носителе, а сам идущий первым крейсер был объят таким пожаром, который обычно выжигает внутри корпуса весь кислород. Сами магры, в чьем военном искусстве давно уже никто не сомневался, тоже поняли, что ситуация складывается неоднозначная. Один их большой крейсер уже находился в предсмертной агонии. Второй все еще обладал ударной мощью, но уступал в скорости. Позволить крейсеру людей ускользнуть сейчас означало втянуться в долгую игру с неясным исходом. Истребители магров, несмотря на численное меньшинство, направились наперерез «Адмиралу Юрму».

Но была ещё одна сила, готовая бесцеремонно разрушить все их задумки. Осознав, что артиллерия гибнувшего корабля более не препятствует атаковать отдалившиеся истребители противника, Брант совершил новый гиперпрыжок.

Теперь он зашёл в хвост группе магрианских истребителей.

Позиция была очень удачной и, пользуясь своей невероятной реакцией, Брант начал дерзко и ужасающе результативно расстреливать корабли противника из пушки. Потеряв сразу шесть истребителей, маграм ничего не оставалось, как броситься врассыпную, сбросить скорость и развернуться, чтобы вступить в бой с безнаказанно уничтожающим их пилотом.

Но в планы Бранта не входило оставаться в окружении. Он сбил еще один истребитель магров, который словно специально подставился ему бортом, приглашая себя расстрелять, после чего совершил гиперпрыжок и вновь оказался недосягаем для врага.

И в этот момент произошло настоящее чудо! Магрианские пилоты-истребители впервые не знали, что им делать!

Они сбились в кучу и просто «висели» в пространстве без движения, абсолютно не понимая, как действовать дальше. В таком же замешательстве находились и люди. Тридцать девять истребителей «Адмирала Юрма», устремившиеся было на встречу маграм, также остановились по приказу координатора Бада. Замер в нерешительности и второй магрианский крейсер, в то время как первый перестал подавать признаки жизни. Пожар на нем прекратился, но это лишь свидетельствовало о том, что выгорел весь кислород, и команда умерла от удушья.

Примерно тридцать секунд, пока ничего не происходило, показались всем вечностью. Затем Брант совершил новый гиперпрыжок, расстрелял истребитель магров и вновь очутился на недосягаемом для вражеских пилотов расстоянии, но уже с противоположной стороны. Прошло ещё полминуты, и всё повторилось. Потом вновь и вновь.

Все наблюдали за этим казавшимся абсолютно нереальным действом словно завороженные. И люди, и магры. В том, что Брант уничтожит все оставшиеся истребители врага, которые просто не понимали, куда им деваться, не оставалось никаких сомнений.

Между тем паузы между атаками Бранта на полностью деморализованного противника всё возрастали, и причина этого заключалась вовсе не в его желании добавить моменту драматизма. Просто системы истребителя работали со сбоем.

Они не выдержали заданной им нагрузки, и всё больше и больше перегревались. Брант через термоизоляционную ткань своего костюма ощущал жар, наполнивший кабину.

Сначала тридцатисекундные паузы позволяли немного сбить температуру. Но вскоре и они перестали помогать – жар внутри кабины стал просто нестерпимым, а кислород практически перестал подаваться.

– Борт 25-476 борту 476. Истребитель неисправен. Прошу поддержки и разрешения на посадку! – задыхаясь от удушья, прошептал Брант, когда почувствовал, что терпеть такую пытку больше не может.

– Борт 25-476 посадку разрешаю! – не медля ни секунды, ответил координатор Бад.

Совершив посадку на крейсер, Брант, стиснув зубы и проклиная все на свете, дождался, когда уровень кислорода в ангаре поднимется до пятнадцати процентов, после чего, невзирая на оглушительный свист, выбрался из кабины истребителя, снял шлем и улегся на холодный металлический пол, пытаясь втянуть лёгкими на треть разряженный воздух.

Наконец уровень кислорода поднялся до нормального, дверь ангара открылась, и внутрь вошёл Тоби. Он подбежал к Бранту и стал что-то говорить, но Виктор был оглушён. В его ушах всё ещё стоял свист.

– Я думал, из меня получится курица гриль, – с трудом сказал Брант, пытаясь улыбнуться. – Я летаю на электродуховке!

Вскоре появился доктор в сопровождении двух санитаров с носилками. Немного расстегнув комбинезон на груди Бранта, доктор кивнул в подтверждение каких-то своих мыслей, достал из чемоданчика шприц-пистолет и прямо через ткань сделал укол в руку. Виктор ощутил, как прохлада разливается по всему телу, но дышать стало тяжело и сознание затуманилось. Через несколько секунд Брант погрузился в глубокий сон.

А в это время остальные истребители людей получили приказ атаковать противника. Перевес в их пользу был теперь почти трехкратным, но магрианские пилоты не могли отходить обратно к единственному оставшемуся у них крейсеру и приняли бой. Они дрались ожесточенно. Ко времени описываемых событий уже ни для кого не было секретом, что магры прекрасно подготовлены, а их боевая техника очень хороша. Но в сложившейся ситуации шансов у них было немного.

В итоге, потеряв четырнадцать машин, истребители «Адмирала Юрма» одержали полную победу. Оставшийся совсем без прикрытия крейсер магров развернулся и начал набирать ход по направлению к входу в тоннель.

Капитан Олдман отдал приказ преследовать противника.

Но сразу начать полный разгон «Адмирал Юрм» не мог. Прежде нужно было дождаться, пока все истребители вернутся на крейсер. Магры понимали, что, пройдя тоннель первыми, они смогут в корне изменить ситуацию. Их корабль имел преимущество в огневой мощи, а потому мог заблокировать выход из тоннеля, встретив «Адмирала Юрма» лобовой ракетной атакой.

Несмотря на вынужденное промедление, капитану Олдману удалось настичь магров. Но приблизиться к удирающему крейсеру было намного проще, чем его атаковать. Ракеты преследуемого корабля летели навстречу «Адмиралу Юрму».

Их скорость складывалась со скоростью цели и фактически удваивалась, в то время как ракеты людей вынуждены были свою цель догонять, и представляли опасность с гораздо меньшего расстояния. Поняв, что при дальнейшем форсировании событий крейсер магров скорее уничтожит «Адмирал Юрм», чем наоборот, капитан Олдман позволил ему уйти.

Всё, что он мог сделать – это сопроводить противника до входа в тоннель, держась на безопасном расстоянии.

Но главная цель была выполнена – слот Арадован+16 остался под контролем Конфедерации. Буквально через час после того, как магры покинули это пространство, появились транспортные корабли и, стремясь поскорее пройти всё ещё опасный участок, устремились в направлении главного театра военных действий. Только один из транспортов замедлил свой ход и направился к чудом уцелевшей станции «Тирбис», чтобы эвакуировать смертельно напуганных людей и оборудование.

Темнота отступила, и яркий свет ударил в глаза. Виктор Брант лежал в специальной ванне с похожим на кисель раствором. Он совершенно не понимал, сколько прошло времени, а мозг просто отказывался о чем-либо думать. Немного привыкнув к свету, Брант осмотрелся вокруг: регенерационные ванны, одну из которых он и занимал, операционные капсулы, кровати с приборами жизнеобеспечения и неприятный запах лекарств – это, несомненно, был лазарет.

Примерно десять минут Брант лежал в одиночестве. Потом появился незнакомый человек в белом халате, которого Виктор раньше не видел.

– Очнулся? Очень хорошо! – сказал человек, усаживаясь рядом на стул. – Я доктор Зайцев. Мы с тобой, можно сказать, однопланетчики. Я тоже родился на Земле, но потом родители эмигрировали на Ретрос… Как себя чувствуешь?

– Не знаю! – честно ответил Виктор.

– Значит, нормально! Значит, ничего не болит! – заулыбался довольный Зайцев. – С тобой, признаться, пришлось повозиться. Восьмидесятипроцентный ожог кожных тканей, ожог лёгких – это, я скажу тебе, весьма и весьма смертельно, мой друг.

– А сколько прошло… – Брант хотел задать вопрос, но не мог его сформулировать.

– Три дня! – ответил доктор, поняв, о чем идет речь.

– И как там?

Доктор вновь расплылся в улыбке, как кот, которому на выбор предложили сметану, телячью вырезку и свежепойманную рыбу. Всё-таки каждый человек на военном корабле понимал, что от развития ситуации зависит и его жизнь, а потому в курсе событий были все.

– Слот мы контролируем, но крейсер магров ускользнул.

Капитан решил не рисковать и дал маграм уйти через тоннель, – поведал Зайцев со знанием дела. – Так что сейчас «Адмирал Юрм» просто стоит на страже. Ты бы видел, что происходит! Транспорты идут один за другим! Говорят, на центральном направлении совсем жарко, и наш узел сейчас жизненно важен! Так что ждем подкрепления. Магры наверняка предпримут новый прорыв, чтобы отрезать путь снабжению.

– А меня когда отсюда? – спросил Брант, чувствуя, что его непреодолимо тянет в сон.

– Спешить не будем! – сказал доктор, вставая со стула.

– Площадь ожога была очень большой, кожа пока только формируется, так что еще два дня нужно полежать в ванной.

Потом день-другой поделаем процедуры. День на отдых. В общем, через пять дней будешь в строю.

Брант хотел возразить, но глаза закрылись против его воли, а губы пробормотали что-то невнятное.

Следующие два дня прошли для него практически незаметно.

Виктор постоянно находился без сознания из-за действия фармацевтических препаратов и лишь иногда приходил в себя на десять-пятнадцать минут. Но и эти минуты больше походили на сон, чем на реальность.

На третий день Зайцев устроил Бранту осмотр. Доктор прекратил подачу анестетика, дождался, когда к пациенту вернётся сознание, и отсоединил систему жизнеобеспечения.

Вдвоем с санитаром они ловко достали Виктора из ванны и перенесли в одну из капсул. Потом Зайцев взял прибор с длинной иглой на конце. Им он по очереди прикасался к разным участкам ничем не прикрытого тела Бранта, вызывая этим весьма болезненные ощущения. Прибор подавал ток, а потом фиксировал реакцию нервных окончаний.

– Великолепно! – восхищаясь собственной работой, заключил доктор. – Твой кожный покров в полном порядке!

– Значит, лечение окончено? – обрадовался Брант, который вновь обрёл способность думать, хотя всё ещё мучился от головокружения.

– Ещё чего! – обиделся Зайцев. – Лечение только началось.

Переходим к процедурам. Это самое интересное!

– Но ведь кожный покров в норме, – неуверенно попытался возразить Виктор, но доктор не дал ему договорить.

– Кожный покров? – саркастически перебил он. – Да, твоя кожа в порядке. И ты думаешь, это всё? Считаешь, что доктор Зайцев просто так хочет держать тебя в лазарете ещё три дня?!

– Нет конечно, док! – поспешил заверить Брант. – Я ничуть не сомневаюсь в правильности предписанного вами лечения!

– То-то же! Я профессионал, каких поискать! Впрочем, как и большинство людей на этом корыте. Кому-то повезло больше, и он служит на суперкрейсере. Другие и вовсе…

– Тут доктор ненадолго умолк, поняв, что углубился в факты собственной биографии, которые его пациента совершенно не касаются, и продолжил: – Процедуры необходимы, поверь.

– Я верю, – ответил Брант, – и очень вам благодарен, что спасли мне жизнь.

– Ну право, не стоит! – расплылся в довольной улыбке доктор, всем видом демонстрируя, что быть признанным гением всё же намного приятнее, чем талантливым, но безызвестным.

В тот же день в лазарет заглянул координатор Бад. Зайцев сообщил ему, что Брант пришёл в себя и с ним всё в порядке, и координатор не заставил себя долго ждать. Виктор, одетый в лёгкую хлопчатобумажную пижаму, под руководством доктора выполнял упражнение на одном из восстановительных тренажёров, когда явился Бад.

– Доброго дня, координатор, я оставлю вас, – сказал Зайцев, увидев вошедшего.

– Спасибо! – ответил Бад, и доктор удалился.

Координатор какое-то время смотрел на Бранта, потом подошёл к нему, протянул руку и сказал:

– Молодец, парень! Мне не приходилось видеть пилотов равных тебе ни по мастерству, ни по мужеству!

– Спасибо, сэр! – ответил Брант, пожимая руку. – Жаль, техника подвела…

– Да, – согласился Бад, который уже не раз пожалел про свои нотации по поводу истребителя. – Новые машины прибудут вместе с пополнением.

Виктор сообразил, что ещё ни разу не поинтересовался судьбой своих коллег, и ему стало неловко.

– Сколько погибло? – спросил он.

– Четырнадцать человек… и это намного меньше, чем должно было погибнуть! – сказал координатор, и ни один мускул на его лице не дрогнул.

– Как можно так говорить? – возмутился Виктор.

– Война – это всегда смерть. Так было, и так будет. Мы с тобой ничего не можем изменить. В этот раз пилоты погибли не зря – вот, что действительно важно!

После этих слов координатора наступила неловкая пауза.

Ни тот, ни другой не знали, о чём ещё говорить.

– Ну ладно, тебе, наверное, нужно заниматься, – наконец сказал Бад. – Я пойду, а ты поправляйся.

Никто больше не посещал Виктора до самого окончания его пребывания в лазарете. Он набирался сил под бдительным присмотром доктора Зайцева и чувствовал себя всё лучше и лучше. К концу курса от головокружения и вялости не осталось и следа.