Читать книгу Опасность предельного уровня - Сергей Самаров - Страница 3

В полуофициальном офисе московского подсектора Интерпола по борьбе с терроризмом, не входящего в НЦБ[2], но по необходимости с коллегами тесно сотрудничающего, в этот вечер было шумно и многолюдно. Руководитель подсектора Александр Игоревич Басаргин вынужден был даже стулья принести из своей квартиры, расположенной на той же лестничной площадке. Так задумывалось первоначально, когда подсектор только создавался, что офис не афиширует свою деятельность и, по вполне понятным конспиративным причинам, находится на полулегальном положении. Потому для удобства его и базировали не на основе НЦБ и не на средства МВД России, а в специально купленной для этого квартире на средства самого Интерпола. Основа финансирования подсектора предусматривала естественную самостоятельность в действиях. Но в условиях современной России, даже при том, что возглавил подсектор бывший сотрудник ФСБ, а личный состав почти полностью формировался из бывших офицеров спецназа ГРУ, полная самостоятельность оказалась невозможной. И интерполовцам пришлось сразу же «рассекретиться», вступая в тесный контакт с антитеррористическим подразделением ФСБ России «Альфа» и, при необходимости, с органами МВД и спецназа ГРУ, в антитеррористических мероприятиях, особенно связанных с Чечней, как правило, задействованных. А основная часть операций Чечни так или иначе касалась.

Подсектор планировался как небольшое структурное подразделение, мобильное, оснащенное новейшей техникой и больше способное делать анализ и информировать соответствующие силовые структуры, чем проводить самостоятельные операции. В действительности участие в операциях стало явлением естественным и часто просто необходимым. Со временем сотрудников появилось много, и в офисе стало уже тесно. И уже поднимался вопрос о новом офисе, способном обеспечить нужды сильного подразделения Интерпола. А теперь, кажется, намечается тенденция к созданию еще большей тесноты. О привлечении к работе трех опытных специалистов-боевиков, офицеров спецназа ГРУ полковника Игоря Алексеевича Согрина, подполковника Анатолия Сохно и подполковника Александра Афанасьева по прозвищу Кордебалет, которые по возрасту уже обязаны были расстаться с армией и отправиться на пенсию, хотя по физическим кондициям в состоянии были дать фору многим молодым офицерам, говорили давно. С этой отдельной мобильной офицерской группой антитеррористический подсектор Интерпола плотно работал много раз, все сотрудники знали спецназовцев еще по прошлой своей службе, и вопрос стоял только о том, когда командование спецназа ГРУ решит вопрос с отставкой.

Вопрос, кажется, решился окончательно. Осталось только документы оформить. А это дело хлопотное и долгое. Особенно – долгое, потому что каждую справку в пять строчек чиновники готовят несколько дней и устают так, что поторопить их невозможно. И пока оформление тянулось, спецназовцы – еще не отставные официально! – все же переоделись в гражданскую одежду, сидящую на них не слишком привычно, и проводили время в офисе Интерпола, где им предстояло вскоре работать. Об этом говорили уже как о вопросе решенном, поскольку штаб-квартира Интерпола в Лионе дала согласие на расширение штата такими опытными офицерами, хотя, как передали Басаргину, не всем и в Лионе нравилось, что подсектор из аналитическо-следственного превращается, по сути дела, в сильную боевую единицу. Впрочем, не объявленные так официально боевые единицы Интерполу тоже были необходимы, и потому возражения не возымели эффекта...

А множество проведенных ранее мероприятий и операций силового значения и при этом международного уровня показали даже необходимость существования такого подразделения.

* * *

Центральное место в главной комнате офиса, как казалось, занимал вовсе не руководитель – Александр Игоревич Басаргин, а самый крупный по габаритам член коллектива – Виктор Юрьевич Гагарин по прозвищу Доктор Смерть. Двухметровый гигант, бывший боксер-тяжеловес, мастер спорта, отставной офицер медицинской службы, воевавший в Афганистане в рядах спецназа ГРУ, потом наемник в Абхазии, Приднестровье и Боснии и в дальнейшем резидент Интерпола по борьбе с незаконным оборотом наркотиков в Уральской зоне, в итоге оказавшийся в рядах нового подразделения Интерпола, уже в Москве – вот далеко не полный перечень его боевого пути. Внешняя колоритность, габариты, голос, длинные волосы и борода, а кроме того, стол, расположенный в центре комнаты, обманчиво показывали, что он здесь главное лицо.

– Сообщение из Лиона, – предупредил Доктор Смерть, сидящий, как обычно, перед компьютером в кресле, изготовленном для его нелегкого тела на спецзаказ. – С грифом «срочно». Фотографии сразу пускаю в распечатку...

– По какой линии? – поинтересовался, не вставая со стула, Ангел – Алексей Викторович Ангелов, отставной капитан спецназа ГРУ.

– Информационный подсектор сектора оперативных разработок... Циркулярная одновременно нам и в НЦБ для поиска, должно быть, по полной всероссийской картотеке МВД.

– Давно оттуда ничего не предлагали, – сказал сидящий в глубоком кресле у дверей Пулат – лучший друг Ангела, тоже отставной капитан спецназа ГРУ, которого друзья за глаза звали «маленьким капитаном», избегая, впрочем, произносить прозвище в присутствии самого Пулата. Он не слишком хорошо воспринимал намеки на свой невеликий рост. – Я на днях думал, что-то там созревает... Так всегда бывает – когда долго ничего не дают, потом что-то крупное сбросят...

– Судя по росту первого лица, в самом деле крупное... – вынимая из высокоскоростного цветного лазерного принтера первый лист распечатки фотографии, сказал Басаргин. – Конечно, это не наш Доктор, тем не менее человек высокий... Не меньше чем метр девяносто...

Доктор Смерть сразу поставил в принтере установку на печать в трех экземплярах, чтобы никому не обидно было остаться без дела. Вышло еще два листа и ушли по рукам, чтобы все могли полюбоваться. Самих фотографий было три десятка, так что полюбоваться снимками с высоким разрешением могли все.

– Где это он? – спросил Андрей Тобако, глядя не столько на человека, сколько на улицу города, где были сделаны снимки. – Что-то восточное. Индия или Пакистан. Какой-то приграничный город...

Андрей Тобако – бывший сотрудник подразделения «Альфа» еще первого созыва, участник легендарного штурма Дворца Амина в Кабуле, с которого и началась когда-то афганская война. Он вместе с Доктором Смерть стал первым пополнением в формируемом подразделении Басаргина, тогда еще состоящего из одного руководителя.

– Похоже на то, – согласился Басаргин. – Только почему это к нам прислали? Индия или Пакистан не входят в московские пригороды...

– Черный головной платок, – заметил «маленький капитан». – Такие на Кавказе носят.

– Наши клиенты сейчас чаще носят зеленый платок, – не согласился Доктор Смерть. – Принимайте следующего. Может, он объяснит... Второй человек... Только два снимка вместе с текстовкой... Запускаю...

Принтер издал слабый писк и снова заработал.

Второй человек, судя по всему, не был так высок, как человек в черном головном платке, и снимки, должно быть, были сделаны в другое время и в другой обстановке.

– Хорошее лицо, благородное... – сказал Ангел, еще не прочитав текстовку под снимком. Он любил воспринимать любого, противника или союзника, по лицу и утверждал, что по внешним признакам можно определить, чего стоит ждать от человека.

Читать текстовку начал Доктор Смерть, голос которого можно было бы услышать и на улице, если бы он захотел применить его таким образом. Сейчас, впрочем, это не показалось Доктору обязательным условием.

– Омар Рахматулла – так называют этого человека сейчас. Настоящее имя неизвестно. Предположительно по происхождению этнический чеченец. Последние двадцать шесть лет проживал в Пакистане, Индии, Афганистане, Саудовской Аравии, Катаре. Постоянного места жительства не имеет. Религиозный философ, писатель, автор нескольких книг религиозных притч, музыкант, владеющий всеми, практически, музыкальными инструментами. Основатель исламистской секты, отколовшейся от ваххабитского течения. Сторонник тайной войны и глубокого слияния с инакомыслящими для постепенного проповедования своих идей. Но, вопреки своей теории медленного проповедования, подозревается как посредник при финансировании террористических операций на Среднем Востоке и в Центральной и Средней Азии. Взят под негласный контроль всего четыре месяца назад. Материалы пересылаются нам, поскольку Омар Рахматулла встречался с неизвестным и разговаривал с ним на чеченском языке. Запись разговора прилагается...

– А почему с неизвестным? – сказал молчавший до этого полковник Согрин, только что отложивший стопку первых фотографий в сторону. – Это очень даже известный человек... Тоже музыкант и композитор, только бывший... Джабраил Алхазуров, один из ближайших соратников Шамиля Басаева. Объявлен во всероссийский розыск...

– Надо было срочно передавать в международный розыск, – подсказал Басаргин. – Тогда Интерпол сработал бы оперативнее...

– Всех в международный не передашь, – не согласился подполковник Сохно, который в тесном гражданском костюме ощущал себя, как в мешке из стеклоткани, приходилось постоянно дергаться, поправляя рукава, и чесаться. – Он официально пока нигде не фигурировал как участник террористических актов. Обвинения в каких-то зверствах ему тоже не предъявляли. Разыскивается только как полевой командир. Хотя он какое-то время ходил даже в помощниках Басаева, тем не менее опять сильно не засветился. Алхазуров, по оперативным данным, Чечню не покидает... Поговаривают, что живет в пещере, где держит пианино... Мы даже искали его как-то... Нашли в пещере стульчик от пианино... Знаете, такой, вертящийся... Пианино, зараза, на себе, наверное, унес, а стульчик в карман, похоже, не поместился...

– Значит, покидает, – решил Тобако. – На фотографии он явно не в России... И даже не в СНГ... Просто на прохожих стоит посмотреть и на архитектуру... Здесь стиль есть...

– Распечатываю основной текст, – сообщил Доктор Смерть.

Принтер снова загудел.

– Дайте-ка мне полюбоваться на Омара Рахматуллу... – из своего привычного угла, где сидел постоянно, подал голос Дым Дымыч Сохатый, как звали обычно Дмитрия Дмитриевича Лосева, командира взвода спецназа ГРУ в Афганистане, откуда он был отправлен сразу на «зону» после «подставы», сделанной ХАДом[3], человек сложной, парадоксальной судьбы и поклонник восточной философии. – Что-то я про него слышал...