Читать книгу Красные волки - Сергей Самаров - Страница 3

3

Оглавление

Капитан Григорий Владимирович Шереметев так был воспитан отцом, полковником в отставке Владимиром Григорьевичем Шереметевым, офицером в третьем поколении, что не допускал мысли о чьей-то вине в своих непонятно откуда взявшихся неурядицах. Если что-то у него шло не так, как хотелось, он никогда не винил посторонних или внешние силы с изменчивыми обстоятельствами, только одного себя. И сейчас Григорий Владимирович был далек от мысли обижаться на подполковника Веремеева. Не подполковник же, в самом-то деле, посылал солдат в засаду, а он, капитан, командир роты, значит, ему и отвечать. И он готов был отвечать, хотя не знал, наверное, что ответить на самые простые вопросы о случившемся. Не понимал, как так вообще могло случиться, что при нападении на солдат первый же из них не смог поднять тревогу и предупредить остальных. Все трое погибших были на хорошем счету и у командира взвода, и у командира роты, все имели отличную боевую и физическую подготовку, а в действительности, если посмотреть со стороны и невооруженным глазом, оказались простыми овцами, на которых напал хищник. Если предположить, что нападение было произведено одновременно на всех троих, это выглядит вообще маловероятным. Собаки, способные справиться за секунды с человеком, к тому же человеком, хорошо подготовленным к любым силовым действиям, не за каждым камнем сидят даже в этих горах, где распространены такие породы, как кавказская овчарка и алабай, способные выполнять роль убийцы.

Вообще, представляя ситуацию, капитан никак не мог выстроить цепочку событий в нужной последовательности. Конечно, только очевидец, которого найти, как представлялось, невозможно, даже если он и есть, может эту цепочку выстроить правильно, тем не менее воображение должно было подсказать, что там, на месте, произошло. Именно для этого Шереметев на рассвете, уже после отлета вертолета с «грузом 200», на коленях проползал все место засады, отыскивая следы. Но мелкие и крупные камни следов не оставляли. Будь там земля или трава погуще, а не жалкие пучки, пробивавшиеся среди камней, следы остались бы обязательно, и Григорий Владимирович обязательно нашел бы хоть что-нибудь. Он умел находить и исследовать такие места, читать происходящее по следам. Здесь же читать было, по сути дела, нечего. Читать можно книгу, а не чистый лист бумаги, а Шереметев оказался перед чистым листом. Несколько царапин на камнях вполне могли быть оставлены солдатскими ногами – мелкие камушки легко застревают в ребристой подошве и царапают другие камни – но ни о чем эти царапины не говорят, их могли оставить и когтистые собачьи лапы. Но как разобраться, если других следов, подтверждающих хоть какую-то версию, нет в наличии?

Вопрос о красных волках сидел в голове, и капитан внимательно осмотрел с биноклем всю округу. Но красные волки пропали, должно быть, испугались большого скопления людей. Волки принципиально не любят близкого соседства с человеком. Если профессор Идрисов научился с ними общаться, то с посторонними волки так же общаться не будут. Впрочем, особой внимательности при осмотре капитану и не нужно было, потому что тепловизор легко обнаружил бы и показал ярким свечением любой биологически активный объект. Волки убежали всей стаей.

Тогда капитан осмотрел все подступы к тропе. Почва везде была примерно одинаковая, и только далеко внизу, на поляне, где бинокль впервые показал профессора Идрисова, встречались куски открытой земли с пожухлой травой. Там следы были. Мелкие следы. По внешнему виду – собачьи. Но трудно предположить, что животное, обладающее такими мелкими следами, способно мгновенно уничтожить сильного и здорового человека, мужчину.

На этой поляне Григорий Владимирович потерял почти час, разбираясь со следами, но, не будучи охотником, не мог дать характеристику увиденному, хотя читал где-то и когда-то, чем волчий след отличается от собачьего. У собаки между пальцами лап растут волосы, а у волка не растут. В сырой земле разницу следов легко заметить. Там, на поляне, земля сухая, и следы пропечатывались слабо. И все же Шереметеву показалось, что он видит отпечаток лапы, с волосами между пальцами. То есть не волчьи следы, а собачьи. Но этот факт ни о чем еще не говорил. Во-первых, из-за качества самих следов, во-вторых, из-за слабого знания разницы между собачьим и волчьим следом. Но разницу эту узнать можно у специалистов.

Вернувшись на перевал, капитан вдруг обнаружил такие же следы, как на нижней поляне, как раз напротив того места, где сидели в засаде командир роты и начальник штаба батальона. Но на них никто не нападал. Звери прошли у них за спиной, неслышимые и незамеченные, и не напали. Наверное, и этот факт о чем-то говорил, но о чем именно, понять невозможно. А говорить о своих домыслах – это будет только попыткой оправдания перед командованием, неумелой и неуверенной попыткой. Ненужной!

Реакция командира отдельного отряда подполковника Веремеева на произошедшее, по большому счету, оказалась даже на руку капитану Шереметеву, как понял он сам. Отстранение от командования ротой автоматически освобождало от исполнения многочисленных повседневных функций и предоставляло время для поиска, который только и способен установить, что же произошло на перевале. Солдат такое расследование к жизни, конечно же, не вернет, зато может сберечь многие другие жизни. Уже ради одного этого стоит постараться.


После ухода подполковника Веремеева и майора Коваленко Шереметев, наконец, позвонил Идрисову. Но домашний номер профессора отвечал лишь продолжительными гудками, и никто не брал трубку. Более того, впечатление складывалось такое, что даже гудки эти были пыльными, то есть в квартире профессора давно никто не был. Возможно, это представление сложилось в голове капитана потому, что он вспомнил, как передвигалась группа Идрисова по перевалу и как он сам обещал Исмаилу Эльбрусовичу, что путь до дороги займет у того двое суток. Значит, оставалось еще сутки ждать, когда профессор заявится в Махачкалу. Впрочем, это все легко проверялось.

Шереметев позвонил Идрисову на «мобильник», и на этот звонок тоже не сразу ответили, но все же ответили.

– Слушаю вас. Кто это? – спросил недовольный голос профессора. Голос явно запыхавшийся, словно профессор только что остановился после бега.

– Я не помешал вам, Исмаил Эльбрусович? – спросил Шереметев.

– Кто это? – так же недовольно повторил Идрисов.

– Капитан Шереметев. Мы вас недавно через перевал пропускали.

– Да, помню. Извините, я запыхался. Мы крутую гору только что преодолели, отдохнуть еще не успели. Что вы хотели? – Голос профессора звучал уже совсем не так, как на перевале, когда он стоял под стволами спецназовцев. Хотя там он тоже не показал растерянности и страха, здесь же вообще не постеснялся выражать свое недовольство, видимо, считая, что оказывает большую честь капитану, разговаривая с ним.

– Хотел с вами встретиться и побеседовать, – бесстрастно ответил Шереметев.

– На какую тему? – Идрисов не спешил пригласить капитана на встречу.

– Я думаю, у нас с вами пока только одна общая тема для разговора – по поводу красных волков. Если будут другие вопросы, чего я не исключаю, я предупрежу вас.

Шереметев сделал небольшой намек, желая проверить реакцию Идрисова на сказанное, но тот, как каждый классический профессор, страдающий рассеянностью, пропустил мимо ушей то, что желал пропустить.

– Так-так… – Исмаил Эльбрусович что-то просчитывал в уме. – Скорее всего, завтра к обеду доберемся до дороги. Мы идем быстрее, чем вы предполагали. Конечно, не по армейскому графику, но быстро. И могли бы идти гораздо быстрее, если бы нога моего рабочего позволяла. Он, кстати, благодарен вам за предоставленный пармедол. Может быть, именно благодаря этому мы сократили отставание от графика.

– Не за что благодарить, не я же его изготавливал. Выражайте благодарность медицинскому управлению Генштаба. Там составляли список препаратов для армейских аптечек.

– И все же… А что вы хотели спросить про нашу стаю? Или вы вообще интересуетесь красными волками как видом?

– Нет, просто у меня в роте есть солдат из семьи потомственных охотников, – на ходу придумал капитан, чтобы не выдать конкретную причину своего интереса. – Сибиряк. В Сибири хорошие охотники. Он смотрел следы на нижней поляне и говорит, что это следы собак, но никак не волков.

– Да, у красного волка следы меньше, чем у серого, – хмыкнул в трубку профессор, – а ваш охотник встречался, видимо, только с серыми.

– Нет, не в том дело. Встречался он, конечно, только с серыми, но говорит, что у собак между пальцами растут волосы, а у волков не растут. Так следы и различаются.

Профессор некоторые время молчал, потом неожиданно спросил:

– Чем вызван такой интерес? Это простое человеческое любопытство или есть какие-то другие причины?

– Есть другие причины.

– Тогда отвечу. Любопытных я обычно просто к Интернету отсылаю, там достаточно информации. По конкретным причинам могу дать конкретный ответ. Но ваши причины, как я понимаю, негласные, и потому я лишних вопросов не задаю. Итак… По большому счету, ваш солдат полностью прав. Честно говоря, я не задумывался над этим, вообще следами мало интересовался с тех пор, как мы поселили стаю в наших горах. Но давайте исходить из того, что официально красный волк называется еще и индийской дикой собакой, и это более верное определение. Если помните «Маугли», там подробно описана стая диких собак. Так вот, описан именно красный волк, и даже страх, который он наводит на все живое. Противостоять ему, если стая большая, способен только слон. Все остальное живое спасается бегством. Но если вернуться к вашему вопросу, я должен сказать, что у красного волка есть некоторые характерные особенности строения организма, присущие собакам. Однако у собаки с волком одинаковое количество хромосом в крови, поэтому эти близкие виды способны смешиваться и производить здоровое потомство, которое само бывает способно к воспроизводству. А это говорит об устойчивости родственных связей. Осел и лошадь, например, могут произвести на свет мула и лошака, но ни мул, ни лошак не способны к репродукции устойчивого породного типа. А волк и собака способны. Волк и лиса не могут, волк и шакал тоже. Только волк и собака. Тем не менее различия между ними все же есть. И в первую очередь я бы выделил психологические моменты поведения. Чрезвычайно развитый инстинкт самосохранения у волков и бесстрашие, даже способность к самопожертвованию у собак. Честно говоря, вы задели интересную тему. Для меня лично интересную, потому что я занимаюсь психологией животных. Но в таком ключе волкособаку никто и никогда еще не рассматривал. Как разрешается эта психологическая несовместимость? Очень интересный вопрос. Впрочем, не буду отвлекаться. Вам мои интересы чужды. У вас свои… Значит… Красный волк, хотя и является, по сути, дикой собакой, как правило, не может скрещиваться с серым волком. Это два вида соперников в борьбе за выживание. Антагонисты. Причем серый волк откровенно побеждает за счет своей силы. Прямого столкновения не происходит. Осторожность не позволит серому волку нападать на красного, тот же инстинкт самосохранения не позволит ему это сделать, поскольку красный волк – страшный хищник даже для серого волка, медведя и тигра. Серый же просто опустошает ареал проживания красного, и тот вынужден или уходить в другие места, или просто погибнуть с голоду. Но я увожу вас в дебри своих рассуждений. Это, конечно, не телефонный разговор. Телефонный… Кстати, кто вам дал номер моего мобильного телефона?

Теперь уже Шереметев хмыкнул в трубку:

– Я же вам сказал, что являюсь офицером спецназа военной разведки. Разведка не все может узнать, но многое. А что не знает, может спросить. Вот я и спрашиваю. Вопрос простой – когда вы в Махачкалу вернетесь? И когда мы с вами можем встретиться?

– Вернусь я, скорее всего, ближайшей ночью. На машине мы к середине ночи доберемся. Если хотите встретиться, в девять утра буду ждать вас у себя.

– В университете?

– Почему в университете? Дома. В университете мне пока делать нечего. Лекции начнутся только через две недели. Мне еще нужно отдохнуть после полевого сезона и завершить кучу дел. Осенний сезон все-таки очень тяжелый, это не летний. А послезавтра днем я улетаю в Женеву в штаб-квартиру ЮНЕСКО. Там ждут подробного отчета о жизни моей стаи красных волков. Там мой эксперимент ценят гораздо больше, нежели в родной стране и даже в родном университете.

– Значит, в девять утра…

– Да, буду вас ждать.

– Позже нельзя? Мне добираться до Махачкалы три часа. Военным машинам не рекомендуют ездить по дорогам республики по ночам. Да и машину мне никто не выделит. Придется на такси добираться. А найду ли такси в такое время, не знаю.

– В другое время я буду занят. Если приедете в девять, смогу выделить вам около сорока минут. – Исмаил Эльбрусович был категоричен. – Если не приедете, можем встретиться после моего возвращения из Женевы. Там я пробуду около недели.

– Хорошо. Адрес…

– Вы же разведка! Неужели адрес не узнали?

– Не было пока необходимости. Но если вы забыли, я могу узнать.

– У меня хорошая память на собственный адрес. Записывайте…

– Говорите, я запомню. У меня хорошая память и на чужие адреса…

Один вопрос был разрешен, и разрешен для капитана Шереметева благополучно, если можно считать благополучными сведения, что красные волки являются на самом деле просто дикими собаками. Но отсюда уже можно делать вывод. Да, солдаты могли стать жертвой нападения стаи красных волков. Серые волки, как всем известно, на людей нападают. Не всегда, но случаи таких нападений нередки, особенно в последнее время. Однако серые волки гораздо крупнее красных и намного сильнее. Могли ли красные волки напасть и убить солдат, причем напасть совершенно бесшумно и убить бесшумно? По телефону выяснять такой вопрос не стоило. Если профессор Идрисов имеет какое-то отношение ко всему этому, он только спугнет его и сделает трижды более осторожным. При этом профессор предупредил, что все живое от большой стаи красных волков спасается бегством. Значит, и людям надо было спасаться бегством, или нет?

Капитан Шереметев неожиданно вспомнил подсказку, данную ему Исмаилом Эльбрусовичем, и решил воспользоваться Интернетом. В канцелярии стоял старенький компьютер, который можно было использовать только в качестве печатной машинки, при условии, что имелся бы рабочий принтер. Но принтер в роте давно сломался. А уж о подключении такого старого компьютера к Интернету и говорить нечего. Поэтому Григорий Владимирович позвонил начальнику штаба батальона майору Коваленко, у которого имелся компьютер с подключением к Интернету.

– Профессору дозвонился? – спросил Коваленко.

– Только что беседовали. Он еще в пути. Его никто вертолетом с маршрута не снял. Договорились о встрече послезавтра в девять утра у профессора дома. Мне адрес нужен.

– Найдем адрес.

– А сейчас компьютер нужен. С выходом в Сеть. Профессор подсказал. Говорит, о красных волках информации много.

– Приходи. Я свой кабинет хоть до утра предоставлю. Сам сейчас отсыпаться поеду…


Майор Коваленко внимательно выслушал доклад капитана о разговоре с профессором Идрисовым, даже заинтересовался.

– Я сейчас подполковнику доложу, чтобы в курсе дела был. Как сам считаешь, можно уже подключать к вопросу Следственный комитет или еще рано?

– Они только помешают, – категорично ответил Шереметев. – Необходимо сначала самим разобраться, чтобы иметь возможность что-то конкретное предположить, и только потом уже со следаками дело иметь.

– Я тоже так думаю. Главное, чтобы ты сумел разобраться. С другой стороны, нападение красных волков на засаду автоматически снимет с тебя обвинение в халатности. Если только ты не будешь предварительно на каждой площади в мегафон сообщать, что мы с тобой этих волков рассматривали в бинокль. Хотя бы рота под присмотром останется. Рота без командира – как баба без мужика, шалавиться начнет…

– В роте меня пока старший лейтенант Медведь может полноценно заменить. Он справится. А мне время свободное нужно, чтобы с делом разобраться. От роты трудно вырваться даже в Махачкалу. В повседневности, товарищ майор, даже подумать без суеты времени не будет.

– Уговорил. Насчет Медведя, кстати, пришли в бригаду бумаги, его у тебя со взвода забирают, пора уже старлею роту получать. Капитанское звание тоже обещают не задержать. В соседнем батальоне твой Медведь будет. Если что, ты поможешь. Можешь ему сообщить. Ладно, я к командиру пошел. Твои аргументы выскажу, а решать будет, понятно, он. Потом загляну к тебе, сообщу приказ. Пока Интернет загружается, посмотри вот это… – Майор открыл сейф, вытащил из тонкой папочки два листа бланков с синей «шапкой» входящей кодограммы и положил на стол: – Не потеряй только. Без подписи выдаю. На мне числится…

– Это что? – переспросил капитан.

– Ответ из ФСБ Дагестана по моему запросу на спутников профессора.

– Понял, – сказал капитан, усаживаясь за майорский стол, и, когда тот вышел, включил компьютер.

Пока он загружался, пока мигали огоньки на модеме, сообщая, что идет подключение к сети Интернет, Григорий Владимирович пододвинул к себе два отдельных листа кодограмм и стал читать. Прочитал один раз, потом второй и пожал плечами. Компьютер тем временем загрузился, но Шереметев снова перечитывал данные, не обращая на него внимания.

Данных было немного, по трети страницы компьютерного теста, набранного двенадцатым кеглем. Впечатление складывалось такое, что они печатались с одного заранее подготовленного бланка и менялись лишь имена и фамилии. Но не эта похожесть смущала капитана, а сама суть текста. Вернее, только несколько строчек, сообщавшие, что оба рабочих экспедиции в свое время входили в банду, которая называла себя «Красные волки», потом под амнистию сложили оружие вместе с половиной банды и вернулись к мирной жизни. Поскольку преступлений за ними не числилось, за решеткой оба отсидели только короткое время разбирательства.

То, что рабочие профессора считались бывшими бандитами, капитана Шереметева ничуть не смущало. Таких в республике наберется множество. Безработица и прочие неурядицы многих толкали в леса и горы, но значительная часть из них быстро возвращалась. Интерес возник лишь к названию банды. «Красные волки» там. Красные волки здесь. И экспедиция работает в районе, где обитают красные волки, и в этом же районе орудовала уничтоженная почти полностью банда эмира Борзова. Снова возник вопрос – три человека, которые смогли уйти от смерти там, в горах, это, случайно, не профессор со своими рабочими?

Жаль, что базу банды осматривали и изучали бойцы спецназа внутренних войск и следователи военной прокуратуры, а не спецназ ГРУ. Если уж профессор нашел общий язык с такими хищниками, как красные волки, то наверняка их чем-то особым подкармливал. Эту картину Шереметев в бинокль наблюдал – человек чем-то кормил волков. Значит, какие-то следы не обычной человеческой пищи, а чего-то особого должны были на базе бандитов остаться. К сожалению, после осмотра забетонированную базу быстро взорвали, после взрыва нет никакого смысла производить повторный осмотр.

Есть, правда, еще надежда поговорить с «краповым» майором, командовавшим операцией. Он, наверное, и базу осматривал. Может, что заметил и после наводящих вопросов вспомнит? Можно и со следователем поговорить, попросить протокол осмотра. Есть такие дотошные следователи, что все описывают, вплоть до того, как и где стоит стакан, что в стакане налито и сколько капель на стол пролилось. Шереметев встречал таких, когда при нем производили осмотр места происшествия. Тогда удалось освободить двух заложников и уничтожить шестерых бандитов. Один заложник, правда, при этом пострадал, но он сам был виноват. Когда отряд спецназа ГРУ ворвался на базу, схватил автомат убитого бандита, чтобы спецназовцам помочь, и его тоже за бандита приняли, солдат дал очередь заложнику по ногам, и потребовалось сложное хирургическое вмешательство, чтобы оставить человеку возможность на своих конечностях передвигаться. В тот раз даже следователь Следственного комитета не пожелал возбуждать дело против солдата, хотя сам заложник надеялся получить со спецназа ГРУ большую компенсацию за причинение здоровью ущерба значительной степени. Подобная неблагодарность освобожденного мента вызвала даже в следователе возмущение. Капитан Шереметев тогда много с ним беседовал, в том числе и во время осмотра захваченной бандитской базы, и обратил внимание, насколько скрупулезно проводится осмотр и как дотошно все осматривается. Да, наверное, к «краповому» майору и обращаться не придется. Надо сразу к следователю ехать. Во время визита в Махачкалу. Сначала посетить профессора Идрисова, потом и следователя окружной военной прокуратуры. У следователя, наверное, тоже есть вопросы к капитану Шереметеву…

Красные волки

Подняться наверх