Читать книгу Диалог со Смертью - Сергей Суворов - Страница 2

По громкой связи объявили посадку на мой рейс. Кофе был допит, несъедобный пирожок без аппетита съеден, нагретое, случайно найденное место покинуто, как я думал, насовсем. Спустившись вниз и протиснувшись сквозь узкие двери, ведущие в зону посадки, я, наконец, добрался до зала ожидания, в котором уже толпились вылетающие со мной одним самолётом люди. И здесь очередь. Утренняя усталость и непонятно откуда взятая нервозность не позволили мне сразу увидеть пьяного мужчину, совершавшего акт насилия над головами семейной пары пенсионного возраста. Я заметил их уже позже, когда показал сотруднице аэропорта у стойки свой билет и направился в сторону автобуса, приглашающего довезти меня до моего большого крылатого друга, каким он должен стать на ближайшие несколько часов.

Я обернулся на громкий звук и увидел, как взрослая женщина бьёт хрупкой старческой ладонью по лицу мужчину средних лет, явно уже плохо владеющего своим организмом. Муж её тоже не стоял в стороне и пытался угомонить попутчика при помощи грозного указательного пальца правой руки и отборных ругательств, которые, на моё удивление, не содержали ни одного матерного слова. Всё-таки, они находятся в обществе, надо было вести себя культурно.

Бросив на эту сцену ещё один быстрый взгляд, я надел наушники, включил любимую музыку и пошёл к автобусу. Преодолев грязные ступеньки старого грустного зверя, рычавшего на каждого входящего своим мощным мотором отечественной сборки, нашёл место у окна и стал смотреть на взлётно-посадочную полосу, по которой медленно катили прибывший минуту назад самолёт. Наш находился дальше, отсюда его не было видно за ангарами и другими техническими постройками. Хотя я и так знал, как он выглядит: большой, отливающий сталью, с размахом крыльев, как у Толкиеновских орлов, красивым клювом и красным росчерком с названием компании на белом хвосте. Именно на нём я впервые полетел в свою первую командировку восемь месяцев назад. Именно он дал мне это ощущение тревоги и безумной радости при посадке.

Автобус сдвинулся с места, так тяжело и грузно. Пассажиров набилось много, в какой-то момент мне захотелось открыть окно и выпрыгнуть отсюда, поскольку стало сложно терпеть боль под рёбрами, причиняемую локтем нестандартных размеров женщины, приткнувшей себя и свою ручную кладь рядом со мной. Да и запах распространялся по салону не самый приятный, по всей видимости, всё от того же любителя алкогольного угара. Но доехали мы достаточно быстро, всего несколько минут, и наземный транспорт остановился у трапа, ведущего прямо во внутренности воздушного. И большая толпа хлынула из автобуса, как поток воды из разрушенной дамбы, старательно оттаптывая ноги рядом идущим людям.

Я дождался, пока станет немного свободнее, и только тогда двинулся к выходу. К этому моменту в автобусе оставалось не более десяти человек, так что путь оказался практически свободен. Пара шагов, и я упёрся в очередь жаждущих попасть поскорее в крылатого красавца, нависающего над нами своим массивным железным телом. Экипаж был уже внутри, прилежно готовя самолёт к запуску. Милая бортпроводница с необычным красивым именем Инесса с красивой улыбкой встречала каждого входящего. Казалось, её прекрасное настроение ничего не испортит: ни злая женщина, достаточно громко бранящая ступени, других пассажиров, весь экипаж и авиаперевозчика, не давшего ей по какой-то причине самое лучшее место в бизнес-классе; ни расшалившийся, укутанный во многослойную одежду малыш, получивший от невыспавшегося отца подзатыльник, и теперь громко истерящий; ни девушка лет двадцати, всем своим видом показывающая, что ей по статусу не положено летать с подобным отребьем, а только личным самолётом с атлетичного телосложения бортпроводниками, желательно обнажёнными по пояс.

Пропустив перед собой уйму разного рода людей, и с интересом наблюдая за поведением каждого, я и сам, наконец, ступил на трап. Поравнявшись с Инессой, кажется, единственный одарил её своей улыбкой, как бы извиняясь за всех остальных, кого она уже успела встретить.

– Доброе утро!

– Здравствуйте, добро пожаловать на борт нашей авиакомпании, – мягко ответила она. Такая милая и красивая, она пахла чем-то приятным, с цитрусовым оттенком. Это был скорее летний парфюм, немного не подходящий для апрельской погоды, которая, к сожалению, быстро начинала портиться.

Я быстро нашёл своё место у самого крыла самолёта. Оно всегда было одним и тем же, мне нравилось смотреть через иллюминатор на то, как быстро мы удаляемся от земли при взлёте, как погружаемся в пушистые облака и выныриваем где-то над ними на недосягаемой высоте. А крыло перед глазами всегда даёт ощущение стабильности, привязывает к привычному, поэтому и страха гораздо меньше. Закинув свою небольшую сумку на багажную полку, еле найдя для неё место среди чудом прошедших проверку по габаритам здоровых, похожих на чемоданы чужих ручных кладей, я сел в кресло, немного отклонил назад спинку и постарался вытянуть ноги. Не вышло. Ничего, полёт не такой долгий, чтобы успеть устать.

Смотря на то, как один мужчина пытается уложить нечто длинное в чёрном чехле на ту же полку, куда я поместил свою сумку, задумался о вопиющей несправедливости. Как-то я пытался провезти с собой любимую гитару, но на стойке регистрации на меня посмотрели, как на дурака, не знающего внутренние плавила перевозок, и забрали инструмент в багаж. При том, что более крепкий и менее дорогой спортивный инвентарь пускают в салон самолёта без ограничений. Это хорошо, что я не профессиональный музыкант и гитарой за несколько сотен тысяч. А недавно совсем я услышал историю о том, как один гитарист – вот так же, как и я – пытался доказать авиакомпании, что в багаж отдавать его акустическую гитару нельзя ни в коем случае. Но и он не был услышан, как и тысячи талантливых ребят до него. В результате, конечно же, были разбиты и музыкальный инструмент и сердце владельца. Но судиться с перевозчиком парень не стал. Он поступил, как настоящий музыкант – записал песню о том, как авиакомпания рушит чужие надежды и гитары. И залил всё это на видеохостинг. Небольшой клип завирусился в сети и нашёл отклик в сердцах и душах даже известных артистов, которые на своих страницах поддержали парня. И спустя всего несколько недель, авиакомпания понесла такие убытки, что им стало страшно – акции компании упали сразу на пару десятков процентов. Руководство позвонило молодому музыканту и предлагало много наличных и новых гитар, лишь бы он удалил это видео. Но честь оказалась дороже денег, и парень так и не убрал тот клип. Наказание получилось суровее судебного.

Мои мысли плавали в общем потоке, перемешиваясь с музыкой из плеера, которая так и продолжала разливаться по внутренностям через наушники. И даже сквозь закрытые глаза я почувствовал, что кто-то пошёл достаточно близко, и собирается сесть рядом. Я открыл глаза и замер. В соседнем кресле расположилась моя недавняя знакомая, одетая в чёрное, единственная в этом самолёте, чьё лицо я запомнил в мельчайших подробностях.

– Я вас не потревожила? – спросила она голосом, звенящим как ручей, и перекрывающим все остальные звуки в шумном салоне. В ответ я лишь мотанул головой, но так, что левый наушник выпал из уха. Странно. Видимо, он уже держался в нём, наверное, поэтому я и услышал её голос.

– Вы в столице остановитесь и куда-то дальше летите?

– До столицы. У меня там работа. – Мне неожиданно легко стало смотреть на неё, говорить с ней, улыбаться в ответ на её чарующую улыбку. – А вы? – И неуклюже протянул ей свою ладонь для знакомства.

– А я уже работаю, – странно улыбнулась девушка с седой прядью в волосах. И мягко подала свою бледную руку. Когда наши пальцы соприкоснулись, я на мгновение увидел удивительную и даже пугающую картинку перед глазами. Будто в образе девушки появились новые черты, или наоборот, что-то пропало. Она стала намного тоньше и белее обычного, глаза впали и загорелись зелёным огнём, красивый ровный носик стал ещё меньше. Но наваждение быстро прошло. Я моргнул, и передо мной снова сидела эта невероятно красивая девушка. Ладонь её всё ещё была в моей, и нежная кожа ласкала мои грубые пальцы. Но она была холодная, почти ледяная. Вы не подумайте, я не влюбился в неё с первого взгляда, просто появился неугомонный интерес и странное влечение к этой тёмной особе.

– Только не надо имён, – внезапно сказала она, как будто прочитала моё намерение представиться. – Самолёт долетит быстро. А в столице мы разойдёмся по своим углам и вряд ли когда-то ещё встретимся.

– Ладно, – задумчиво произнёс я, пытаясь придумать, как к ней тогда обращаться. – Мистер Смит.

– Как банально! – Засмеялась она.

– Тогда… Клайд!

– А я, по-вашему, Бонни?

– Нет, не совсем, она была страшная, а вы… – Я запнулся и, скорее всего, покраснел. В глазах девушки сверкнул игривый огонёк, а рот растянулся в приятной улыбке, обнажив белые ровные зубы.

– Красивая? – Договорила она за меня. Наверное, ей часто это говорят.

– Да, – смущённо произнёс я и понял, насколько в этом салоне жарко.

– И, видимо, очень криминальная! – воскликнула она, по-детски сложив пальцы свободной ладони, изображая пистолет.

– Нет, что вы! – Мне стало немного стыдно, но на ум приходили только бандитские и скандально известные пары, совершившие за жизнь не один плохой поступок.

– И не Сид и Нэнси, – подсказывала с улыбкой она. Ей нравилась эта игра, а в моей голове скрипели шестерёнки и гремели механические выключатели и рубильники.

– Арвен и Арагорн! – Снова вспомнил я Толкиена. – Нет, Лутиэн и Берен!

– Согласна, их история гораздо печальнее и красивее, но… – Снова улыбнулась девушка и слегка потянулась, но так изящно, что напомнила мне прекрасную чёрную кошку, которую я однажды встретил в своём дворе. Она так уверенно и мягко шагала по тротуарам, грациозно и гордо перебегала через детскую площадку, запрыгивала на лавочку возле моего подъезда. И без страха смотрела мне прямо в глаза. Необычное животное, если бы я верил в мистику, сказал бы: «Почти человек».

– Кэт, – тихо сказал я.

– Что? – переспросила девушка в чёрном.

– Кэт! Позвольте обращаться к вам по имени Кэт? – чуть волнуясь, сообщил я результат своей мысленной работы. Она на секунду задумалась, внимательно изучая моё лицо.

– Пожалуй, мне нравится! – Её улыбка вернулась и стала ещё нежнее, чем была минутой ранее. – А вы? Я ведь тоже могу вам придумать имя? Или угадать?

– Конечно! Но я же могу и сам своё имя назвать.

– Мне кажется, вы больше похожи на… Сергея!

Я смотрел на неё с удивлением. Она как будто действительно читала мои мысли. Мгновение назад мне в голову пришла мысль назвать себя Джон Доу, так за океаном именуют неизвестных мужчин, фигурирующих в судебных процессах. А потом решил, что это так глупо, тем более мне нравилось моё имя, которое дали мне родители.

– Меня так и зовут… Вы подсмотрели в паспорте? – в изумлении улыбнулся я.

– Нет, на вашем чемодане, – почти пропела она.

Во мне всё ликовало! Я бы не сказал, что когда-то испытывал сложности в общении с противоположным полом, но такую заинтересованность во взгляде не часто встретишь.

– А чем вы занимаетесь?

– Журналист. Отправили от редакции на сбор информации. Хорошая возможность проявить себя! – Сказал я словами своего редактора. Кэт внимательно посмотрела на меня, чуть прищурилась в очередной попытке прочитать меня.

– Но вы устали, понимаю, – тихо сказала она и ещё крепче сжала мою руку, которую так и не отпустила. И такое тепло прошло от неё ко мне, несмотря на холодные пальцы, что я невольно расслабился и на мгновение прикрыл от удовольствия глаза.

***

Самолёт взлетал плавно и уверенно, отделяя нас, все сто человек, от того, к чему всегда так тянет. Земля под ногами удивлённо моргала оранжевыми огнями вдоль взлётной полосы, провожая крылатое чудовище, гений человеческой мысли, подсмотренный у прекрасных летающих созданий. Мы в современном мире мало обращаем внимание на столь выдающиеся достижения, принимаем это как должное. Удивляться мы уже отвыкли – слишком быстро прогресс меняет мир вокруг нас. Вот и я, наверное, впервые не стал наблюдать за подъёмом самолёта через иллюминатор, а мило беседовал со своей прекрасной спутницей, которая каким-то чудом взяла билет на тот же рейс, на тот же ряд, на место рядом со мной. Мне нравился наш разговор ни о чём, он хорошо так отвлекал от того негатива, который я испытал по странной причине с самого утра. Мы тихонько переговаривались, стараясь абстрагироваться от внешнего локального мира, замкнутого на несколько часов внутри салона нашего летающего гиганта. Но не успели даже толком привыкнуть друг к другу, хотя девушке, казалось, это и не нужно, к ноткам в наших голосах, как нас грубо прервали.

Гигантская машина, рвущая воздух, ещё поднималась вверх, когда в хвосте салона начала происходить дикая возня. Пассажиры всё время поворачивали головы в поисках источника шума. Оказалось, что тот самый пьющий и не владеющий собой товарищ решил проявить настойчивость к понравившейся ему бортпроводнице с редким именем Инесса и крепко, до синяков, схватил девушку за ногу своей грязной похотливой пятернёй. Соседние кресла покинули мужчины и принялись отбивать красавицу из рук нехорошего человека, как только услышали её крик. Со всего салона потекли в хвостовую часть зеваки, далеко не все с чувством долга, просто зрелищ хочется многим. Пьяное чудо теперь отражало атаки своих соседей, и силы он не жалел. Мужчине с глубокой лысиной на голове разбили нос, и хлынувшая горячая кровь оставляла красные следы на серых креслах. Другой, парень с сильным волевым лицом, собирал по полу линзы своих разбитых очков.

Всё громче становились крики, всё сложнее было сосредоточиться на моей приятной соседке. Мимо пробежала коллега Инессы, спеша сообщить подробности разворачивающихся событий внутри железной птицы капитану воздушного судна. Уж он-то точно примет правильное решение. И действительно, несколько минут спустя я увидел бегущего в сторону потасовки командира, на ходу снимавшего фуражку и узкий приталенный лётный свитер, намереваясь вступить в схватку с дебоширом, оскорбившим поведением бедную красавицу стюардессу.

Минуту спустя наполненный алкоголем до краёв раскрасневшийся мужик был повержен и жёстко повален на пол салона самолёта лицом вниз. Руки с трудом свели за спиной и закрепили стяжкой, чтобы хоть как-то угомонить разбушевавшегося пассажира. Он продолжал что-то орать на одному ему известном полуматерном языке, чем невероятно раздражал рядом сидящих людей. Я же, с интересом понаблюдав за событиями, включил профессиональные навыки и принялся старательно записывать произошедшее в заметках своего телефона. Кэт с интересом наблюдала за мной, как я собираю полученную только что информацию в грамотные правильные строчки, правдоподобно и точно передающие атмосферу случившегося. Закончив записывать новость, я открыл новую страницу и задумчиво набрал пару рифмованных предложений. Перевёл взгляд на свою соседку и засмущался. Последние строки были адресованы пострадавшей бортпроводнице.

Поймав мой извиняющийся взгляд, она снова взяла мою ладонь в свою и округлила глаза.

– Ничего страшного! Мы ничего друг другу не обещали, вы всё такой же свободный молодой человек, – мягко произнесла Кэт. И улыбнулась мне такой искренней тёплой улыбкой, что в холодном салоне стало гораздо уютнее. – Но если вы и мне посвятите стихотворение, то мне будет весьма приятно! – Добавила она.

Стихи я писал редко, для этого нужно было вдохновение. А когда все мысли заняты работой, сложно, во-первых, чем-то восхищаться и чему-то удивляться, а во-вторых, заставить себя написать что-то ещё, помимо текстов по заданию редакции.

– Идём на снижение, – вдруг сказала моя соседка. И я ощутил, что наш самолёт, до этого уверенно набиравший высоту, теперь опустил свой нос вниз и, делая вираж, возвращался в аэропорт моего города. И тут по громкой связи и первый пилот подтвердил наши догадки, сообщив, что мы везём авиадебошира обратно, чтобы сдать его в руки доблестной полиции. Если скажу, что пассажиры были раздосадованы, то в этом не будет и половины правды. Терять время из-за дурака никто не хотел. Но это решение принял экипаж, а с ними, особенно сейчас, лучше не спорить. А я смогу спокойно передать горячую новость коллегам, которые незамедлительно опубликуют её на нашем новостном портале. И мне, делающему свои первые шаги журналисту, это только на руку.