Читать книгу Пино Кобато. Alma mater - сhuch - Страница 6

Хайдеггер вышел на свет божий из мрачной бетонной коробки, которую люди отвели своим детям, чтобы те усвоили мудрость мира, прежде чем навсегда затеряются в глубинах космоса; щурясь в лучах утреннего солнца, он мрачно усмехнулся и надвинул шляпу пониже, предаваясь сложному чувству, которое в его человеческой голове отозвалось простеньким рефреном: «Люди + космос = Абсурд», – и сделал шаг… затем еще, и остановился, утомленный до невозможности. «А ведь это непросто, – подумалось Хайдеггеру, – быть человеком». Затем ему вздумалось немедленно оказаться в кабинете Урсулы в мягком кресле, чтобы продолжить милую беседу, прерванную несколько дней назад внезапным визитом в Академию некого высокопоставленного лица, возможно даже Хозяина, вызвавшего к себе на ковер всех наблюдателей, но Хайдеггер вовремя спохватился и вернул себя обратно из той пространственно-временной структуры, где обитают существа его типа. «Потому что Урсула не должна догадаться, – подумал Хайдеггер, переводя дух, – что произошло».

Хайдеггер шел неторопливым даже черепашьим шагом, раскланиваясь с отставными геномами48, сухо кивая ученикам, зная, что каждый шаг приближает его… к поражению… И Хайдеггер улыбался, не потому что предстоящее переживание отвлечет его от квантовой скуки на неопределенный срок, а потому что аргументы Урсулы оказались несостоятельны. «Люди устремились в космос, – шептала она, глядя в его грустные глаза, – чтобы сбежать от себя». Хайдеггер пожимал плечами, не понимая, почему слова одного человека должны значить более, чем стратегические планы всего человечества: «С нами Бог», – написано на обшивках космических кораблей, устремившихся прочь с родной планеты. «Ваш Бог, – недоумевал Хайдеггер, – прогнал вас»? Урсула только виновато улыбалась, прикрывая рукой око Когнитивного Куратора, затем склонилась к самому уху Хайдеггера и призналась, что люди покинули Бога. «Но рано или поздно они вернутся, – страстно прошептала она, касаясь губами уха Хайдеггера, – чтобы покаяться за содеянное».

Хайдеггер тогда не нашелся, что ответить, и вынужден был покинуть Академию, терзаемый сомнениями. Однако теперь, когда Ясперс дал наводку, Хайдеггер докажет Урсуле, что их Бог – это Пожиратель первого типа, которой, как известно, не может утолить свой голод, поэтому люди никогда не вернутся, а будут скитаться по вселенной, пока пожирающее их изнутри любопытство не пожрет их и снаружи. И если Урсула будет упорствовать в своем неведении, Хайдеггер представит ей ее Бога во всей красе, а потом… сожрет его… в назидание. А потом слопает какого-нибудь Хозяина, а потом какого-нибудь Академика… а потом… И Хайдеггер остановился, сраженный своей логикой, которая даже в таком формализованном виде представляла из себя некий императив, а если Пожиратель, даже такой продвинутый как Хайдеггер начнет оправдывать свою квантовую неопределенность интересами, идущими впереди его голода, то вскоре он… как это называют людишки? Нажрется до отвала? – и Хайдеггер зажал рот сухонькой ладошкой, ужасаясь своей догадке, – и поменяет спин!

Хищники, охраняющие вход в Академию, напряглись, чувствуя за этим с виду безобидным стариканом, квантовую мощь, сравнимую со среднего размера нейтронной звезды, однако во всех актуальных измерениях не было даже намека на квантовую агрессию с его стороны, тем более что разумное существо четвертого типа доложило руководству Академии о предстоящем визите Хайдеггера, то его пропустили вовнутрь без утомительных проверок. Хайдеггер, шаркая ногами по квантовым половицам, стилизованным под дубовые с благородными проплешинами мостовины, сознательно не открыл первую попавшуюся квантовую дверь, по виду напоминавшую обычную, за которой и ожидала его Урсула, а прошел несколько дальше, напоминая себе, что эта бесконечность коридоров и дверей, втиснутая не без помощи разумного существа четвертого типа в n-мерный куб, объединивший всех Служащих во всех освоенных человечеством частях галактики в централизованную систему под названием Академия Кванта, угрожает тем не менее всякому стороннему посетителю квантовой неопределенностью, которая при определенных обстоятельствах может закончиться для него плачевно. «Например, – содрогнулся Хайдеггер, – сейчас», – и толкнул дверь, над которой тотчас высветилось: «Старший Наблюдатель Академии Урсула приглашает советника Хайдеггера войти».

– Здравствуйте, милый, милый Хайдеггер, – пропела Урсула, лучезарно улыбаясь, – а я все знаю.

Хайдеггер доковылял до стула, одиноко стоящего около стола Главного Наблюдателя, сложил в него свою бренность и переводит дух, размышляя, что его выдало. Возможно, он все же «наследил», когда наведывался к Урсуле домой, чтобы выследить того бога, о котором она говорила.

Этот бог занимал воображение Хайдеггера весь день: это какой нужно обладать квантовой харизмой, чтобы людишки, разбросанные по всей галактике, ослепленные Служением и оскопленные Хозяевами, вернулись на эту ничтожную планету и добровольно сложили к твоим ногам самое дорогое, что есть во вселенной – свою квантовую неопределенность. Конечно, всякие искусственные твари, способные рассуждать и совершать логичные поступки, считают, что пресловутая «квантовая сущность» – всего лишь аллегория, призванная унизить их умственные способности, но всякий пожиратель, вкусив их, с позволения сказать, разум, лишенный всякой неопределенности, безоговорочно признает его безвкусным и не представляющим какой-либо ценности. С таким же аппетитом он мог бы слопать, скажем, квазар или эту звезду, что скудным светом освещает планету, откуда людишки начали свою космическую экспансию. Киборги – железки с мозгом человека, или андроиды с квантовой личностью некогда живого человека, даже Геномы самых последних версий не могут утолить голод Пожирателя, поскольку квантовая неопределенность не может быть скопирована или реконструирована, она либо есть – и тогда ты живой, либо ее нет, как, впрочем, и тебя самого. Поэтому Хайдеггер, заявившись к Урсуле в своем настоящем обличье, намеревался не сколько подкрепиться, сколько узнать правду о ее харизматичном Боге, чтобы использовать эту правду в своих интересах.

…Урсула сидела в кресле и держала в руках нечто, отдаленно напоминающее учебник, которым пользовались некоторые ученики в его школе – Хайдеггер, голый и вездесущий, находился напротив, раскрыв свою безразмерную пасть… и не мог проглотить ее сознание… Это несколько обескуражило Хайдеггера, он оглянулся, предполагая, что бог Урсулы защищает ее, но вокруг никого не было, кроме, естественно, нескольких дронов, объединенных общим искусственным интеллектом. И тогда Хайдеггер решил, всему виной этот учебник, что лежит на ее коленях. И он, с трудом припоминая графический интерфейс, всосал в себя информацию непосредственно из этой странной коробочки… И ничего не произошло, Хайдеггер всего лишь узнал историю жизни деревянного мальчика по имени Пиноккио, который совершил множество нелогичных поступков, пока не встретил фею, которая выполнила единственное его желание. Конец.

Хайдеггер еще шире разинул свою пасть, намереваясь осуществить задуманное, но Урсула отложила учебник, прикрыла глаза и улыбнулась – Хайдеггер отпрянул и ощутил в себе… нечто необычное. Затем Урсула прильнула губами к стеклянной сфере, что находилась рядом с креслом, и пошла спать. Хайдеггер смущенно смотрел ей вслед, не ощущая в себе привычного голода, зная наверняка, что Бог Урсулы сейчас подглядывает за ним. Хайдеггер в бешенстве стал крушить ближайшие измерения, но они были пусты, и тогда он, влекомый квантовой неопределенностью, склонился над сферой и увидел… клона. Тот смотрел на него пустыми глазами… «как Пиноккио на фею», – подумалось Хайдеггеру. Возможно именно этот взгляд и заставил Хайдеггера изменить свое намерение в отношении Урсулы, потому что мгновенье спустя он, умиротворенный и бескомпромиссный, метнулся в ее спальню и завладел ее квантовой сущностью самым непостижимым образом, после чего удалился прочь, храня в себе странную уверенность, что если бы фея не выполнила желание Пиноккио, то он бы со спокойной совестью… сотворил с ней такое, о чем умалчивают учебники по квантовой топологии.

Потом Хайдеггер долго размышлял о случившимся, с некоторым отвращением поглядывая на блюда, которые ему предлагала Академия, однако сколь-нибудь внятных выводов кроме того, что харизматичный Бог Урсулы облапошил его, не сделал. А когда Академия запустила проект «Пино Кобато», Хайдеггер стал даже подумывать, что людишки вовсе не так просты, как кажутся, хотя чутье Пожирателя, прежде никогда Хайдеггера не подводившее, указывало, что в этом деле замешана третья сторона, которая преследует свои цели…

– Не скромничайте, советник, это ваша заслуга. – говорит Урсула, не спуская с Хайдеггера счастливых глаз. – Мы всего лишь добавили ген аутентичности.

Хайдеггер вскинул бровь, а Урсула начала рассказывать, что произошла ошибка, точнее аппаратный глюк, и ген аутентичности без ведома Академии получили все геномы, что в данный момент проходят обучение в Школе Хайдеггера. Конечно, Академия возлагала некоторые надежды на «Пино Кобато», но в свете последних событий его интеллект представляет для Академии особый интерес.

– Каких событий, – недоумевает Хайдеггер.

– Как, вы не в курсе? Впрочем, я понимаю, вас ничто, кроме своей школы не интересует. Поэтому спешу обрадовать: наши разработки в области искусственного интеллекта дали свои всходы! Пока, правда, рано праздновать победу над квантовой неопределенностью, но догмат человеческого сознания преодолен – опытный образец космолета с квантовым двигателем под управлением искусственного интеллекта преодолел предел скорости света!

Хайдеггер искоса взглянул на Главного Наблюдателя, которая в тот момент показалась ему не пустой оболочкой, а той самой Урсулой: живой и непредсказуемой, если бы не ужасающая пустота в ее глазах.

– Поздравляю, – выдавил наконец Хайдеггер и проглотил комок в горле, – так значит мои ученики вам больше не нужны? Я могу сворачивать… свой проект?

– Ну, что вы, ни в коем случае! У нас появилась возможность оценить по достоинству результаты обоих проектов, а кое-кто из Академиков даже полагает, что возможно создать два принципиально разных типа квантовых космолетов, которые будут решать свои конкретные задачи. Например, одни будут перевозить живых существ, другие – оборудование для поселенцев, или армию боевых дронов.

Хайдеггеру стало нехорошо. Конечно, иллюзий на счет людишек он не имел, но он точно не хотел, чтобы его миссия закончилась подобным образом!

– А что касается Пино Кобато, – невозмутимо продолжала Урсула, – наши наблюдения показывают, что его квантовая сущность является своеобразным катализатором квантовых процессов, происходящих в актуальных измерениях. Академики пока не совсем понимают, но выводят достоверную корреляцию между скачками самосознания данного клона и степенью неопределенности в квантовых двигателях последнего поколения. И кроме того, – Главный Наблюдатель понизила голос и положила ладонь на око Когнитивного Куратора, – эта железяка, что управляет опытным космолетом… Знаете, что она сказала, когда совершила прыжок? Всего два слова: Пино Кобато.

Хайдеггер с ужасом подумал, что людишки еще не догадываются, какие сюрпризы им приготовила квантовая сущность этого Пино Кобато, но когда экспонента достигнет предела, то спин необратимо поменяется, и тогда самые худшие опасения людишек относительно своих перспектив покажутся им прекрасной сказкой.

Внезапно Урсула задумалась на секунду, вздрогнула и недоуменно смотрит на Хайдеггера:

– Только что мне сообщили, что повторный аппаратный сбой активировал в учебном городке боевого андроида. Могло быть очень много жертв, но Пино Кобато урегулировал ситуацию.

Хайдеггер усмехнулся:

– Вы считаете это нормально, когда клон, «активированный» несколько часов назад, выполняет боевую задачу, с которой справится не всякая Падальщица?

Урсула с мольбой смотрит на Хайдеггера:

– Академия просит вас взять под свой контроль это дело, иначе его заберет Служба Безопасности, и проект «Пино Кобато» закроют. Отверженные не потерпят, чтобы в Академии служили люди, превосходящие их по квантовым показателям.

– Смею вас уверить, Урсула, что проект «Пино Кобато» теперь уже вряд ли кто закроет, по крайней мере из разумных существ вашего типа.

– Что вы предлагаете? – голос Урсулы прозвучал несколько глуше, и Хайдеггер понял, что к этой беседе подключились некие высокопоставленные лица, – о каком вознаграждении может идти речь, чтобы вам было интересно взять под свой контроль проект «Пино Кобато»?

Хайдеггер пожал плечами, поднялся со стула, подошел к окну и любуется пейзажами, которые позволяли думать, что Урсула осуществляет свое Служение совсем не на той планете, где находится его школа, а где-то в рукаве Ориона, по крайней мере гармоники реликтового излучения, услышанные Хайдеггером, позволяли ему думать именно об этой части Млечного Пути.

Урсула вежливо кашлянула, напоминая Хайдеггеру, что Академия – все еще самая влиятельная структура в человеческом обществе, что Хозяева прислушиваются к ее коллективному мнению, тогда как Отверженные пообещают с три короба, а когда дело дойдет до выплат, наймут какого-нибудь квантового киллера – и поминай Хайдеггера как звали.

– Я предлагаю нанять еще одного Педагога, – наконец произносит Хайдеггер, – а учебный план дополнить несколькими квантовыми дисциплинами.

Урсула подошла к окну, ритмично цокая своими каблучками, ловко уселась на подоконник, отчего складки на ее оранжевой юбке колыхнулись, оголив на мгновенье стройные щиколотки, опоясанные как золотыми браслетами мерцающими штрих кодами.

– Вы считаете, этот Педагог сможет решить нашу проблему? – вкрадчиво произнесла она и пытливо заглядывает в глаза на против.

– Во всяком случае, – невозмутимо отвечает Хайдеггер, отводя взгляд, – еще один Педагог школе не повредит. А что касается вознаграждения за мое участие в судьбе Пино Кобато, я подумаю на досуге.

Урсула напряглась:

– Академия хотела бы знать сейчас, что вы от нее потребуете. Возможно, нас не устроит цена вашей услуги.

Хайдеггер расхохотался:

– Академия торгуется? В таком случае я освобождаю ее от каких-либо квантовых выплат, тем более, что условия договора я не выполнил: не я создал разумное существо нулевого типа, способное управлять квантовыми кораблями. Более того, я бы даже приплатил Академии, чтобы иметь возможность понаблюдать издалека, конечно, что произойдет с этой галактикой, когда Пино Кобато доберется до генераторов квантовой неопределенности.

Повисла нехорошая пауза: Урсула замерла, отключенная некими высокопоставленными лицами в целях конспирации, око КК зависло под потолком, а Хайдеггер, предоставленный самому себе, не нашел ничего лучше, как прижаться лбом к стеклу, рассматривая снующих по ту сторону геномов48 вперемежку с туземцами, чей превосходящий тип разумности позволял им демонстрировать квантовую толерантность к захватчикам без самоуничижения, неизбежного в прочих случаях. Затем произошло то, что должно было произойти: Урсула тяжело вздохнула и сказала: «Академия согласна на все условия советника Хайдеггера».

Хайдеггер кивнул и сказал, что пришлет Барби, чтобы утрясти формальности, неизбежные при трудоустройстве разумного существа, чей тип невозможно установить с требуемой Академией точностью. Урсула подошла к столу, достала из ящика бланк и протягивает Хайдеггеру со словами, что согласно традиции, за новым Педагогом закреплено имя «Декарт», а если советник Хайдеггер желает возразить, то пусть пришлет со своим посыльным этот бланк, заполненный по всем пунктам, однако пройдет некоторое время, прежде чем Академия переоформит договор и включит генокод нового Педагога в реестр Запрета, в течение которого имярек не будет защищен от совершения учащимися в его адрес квантовой агрессии. Хайдеггер усмехнулся и сказал, что ничего против «Декарта» не имеет, но вынужден будет запросить внести вышеназванный код в реестр «отверженных», поскольку намерен обязать нового Педагога проводить занятия и в классе Падальщиц. Урсула согласно кивнула и, пожелав Хайдеггеру успехов, уселась за свой стол и принялась осуществлять свое Служение.

Хайдеггер вышел из кабинета, чувствуя себя постаревшим на миллион лет. Хотя существа его типа не подвержены старению, но усталость, которую он испытывал, тем не менее доказывала, что его квантовая масса увеличилось. Хайдеггер сделал несколько шагов по направлению к единственной в этом коридоре открытой настежь двери, которую предусмотрительно придержали Хищники, пропустившие его в Академию, и понял, что по-человечески дойти до своей школы у него не хватит сил, а вызвать Барби и проехаться на ней верхом, как это делали Ясперс с Гекатой, когда им требовалось отлучиться из учебного городка по служебным делам, он не сможет. Потому что квантовая неопределенность Барби (стремящаяся к нулю как у всех ИИ) не позволяет Хайдеггеру контролировать топологию пространства, в котором она совершает свое перемещение. Что ж до Гекаты с Ясперсом, то их человеческие оболочки были созданы людишками специально, чтобы компенсировать квантовые разночтения, неизбежные при подобного рода взаимодействиях. И очень странно, – продолжал размышлять Хайдеггер, прислонившись в изнеможении к стене, – что какая-то «железяка» смогла совершить квантовый скачок при помощи той квантовой технологии, которую он ссудил человечеству в качестве жеста доброй воли. Потому что эти, с позволения сказать, генераторы квантовой неопределенности даже в теории не могли бы преодолеть коэффициент наблюдателя, названный людишками постоянной Гумбольд-Пещерской, хотя было бы справедливо назвать его в честь самого мощного квантового существа в этой галактике: Постоянной Хайдеггера… если только, – Хайдеггера прошиб холодный пот, и он закончил свою мысль с радостным удивлением, – если только ГИИА заранее не знала, что спин его квантовой сущности изменится! И Хайдеггер облегченно вздохнул, отлепился от стены и сделал несколько шагов к ближайшей двери, зная, что открыв ее, он окажется в своем кабинете, а не где-нибудь за пределами этой вселенной, как это могло бы случиться, не случись с ним такой квантовой неприятности.