Читать книгу Веретено Силы - Соня Ким - Страница 1

Я уставилась на расползающееся по полотну пятно красной краски. Класс! Талант! Потрясающе!

Пятна там быть не должно. Я хотела закончить цепочку символов, которую выводила тонкой вязью красным по темно-серому. Чувствовала так. Надо ее закончить! Правильная цепочка, настоящая…

Последние несколько лет я изображаю из себя художника. Пишу картины, которые моя мама иногда дарит подругам и друзьям на какие-нибудь праздники. А чтобы было, чем себя прокормить, берусь за дизайны. Нечасто.

Когда мне было тринадцать, я влюбилась в готический романтизм, и с того момента у меня появилась мечта… Кажется, я все еще мечтаю, потому что настоящей художницей я пока так и не стала.

Ладно еще, если б я была такой «вся из себя», неземной и воздушной, с фиолетовыми волосами, татуировками на шее и умением искроментно шутить. Нет же, блин, мне и этого не досталось, я не похожа на модных современных творцов, которые сплевывают крафтовое пиво в вазу, а потом глазируют разводы от слюны, величая это искусством. Я, блин, обычная. С десятью лишними килограммами, отлично скрываемыми мной под толстовками, свитерами и свободными футболками, с сухими и жутко непослушными волосами цвета испорченного ДСП (кто не знает – это что-то среднее между светло-коричневым и темно-коричневым), с овальным лицом и пухлыми щечками. В детстве родственники так и норовили меня за эти щечки потрепать, так бесило, кошмар!

Короче, с внешностью не повезло. Может, поэтому у меня уже несколько лет нет парня? Не было даже намека на него! Почти все мои бывшие одноклассницы повыходили замуж, нарожали детей и теперь они «гордые мамы двух ангелочков» и «самые счастливые жены богатырей», как они сами себя определяют в одной известной соцсети. Сперва меня это смешило, потом меня начало от этого тошнить, а в последние пару месяцев я уже призналась самой себе, что просто завидую.

Мои приятельницы говорили, что пора мне завести хотя бы одну кошку. Но я строго против: где одна, там вторая, а потом третья… К такому моя тридцатиметровая съемная студия не готова.

Пока я размышляла о своей несчастной судьбе, пятно расползалось по незаконченной картине, становясь все масштабнее.

– Блин, – раздосадованно произнесла я. Живу я одна, а от постоянной тишины мне иногда бывает как-то не по себе. Да и вообще, приятно ведь с собой общаться, с умным человеком, как говорится…

– Все в порядке! – успокоила я себя. – Сейчас что-нибудь придумаем…

– Придумает она…

– Да все норм, я отсюда выведу как раз… СТОП, ЧТО?! – Я резко развернулась. Копна моих волос прилетела мне в глаза и раскрытый от удивления рот. Я даже не испугалась, я просто удивилась… А через секунду уже испугалась.

За спиной у меня никого не было. Но я же только что слышала отчетливый мужской голос…

Может, показалось?

Я медленно развернулась обратно к картине. Чтобы сердце перестало колотиться, как припадочный хомяк в слишком маленькой клетке, я произнесла вслух:

– Покажется же такое… Может, надо сегодня лечь спать пораньше?

– Может, и надо, но вряд ли у тебя выйдет, – снова этот голос!

Я подпрыгнула.

Мне не показалось!

Тут и вправду кто-то есть. И этот кто-то разговаривает со мной, будто стоит максимум в метре! Но я никого не вижу…

– Кто здесь? Я с ума схожу? Покажись, урод! – слово «урод» я добавила скорее для собственной храбрости.

– Во-первых, я не урод. А во-вторых, я не могу показаться, пока ты сама не захочешь меня увидеть. А ты не хочешь, ты боишься, – обиженно произнес голос.

– А я точно с ума не сошла? – почему-то меня волновало именно это, а отнюдь не тот факт, что в моей квартире есть какой-то посторонний мужчина, который может оказаться потенциально опасным. Еще и невидимый!

– Точно не сошла. Хочешь, я заткнусь, ты подышишь, успокоишься и разрешишь мне тебе показаться? – примирительно продолжил голос.

– Нет, я уже почти спокойна… Показывайся. Пожалуйста! Мне теперь это нужно, чтобы я не считала себя сумасшедшей! – не попросила, потребовала!

– Попробую, – со вздохом произнес гость.

Несколько минут ничего не происходило. Я нетерпеливо начала кусать щеки. Знаете, такая дурацкая привычка, обкусывать щеки изнутри, они такие мягонькие, приятненькие…

Пока я покусывала щеки, рядом со столом проявлялись очертания парня лет двадцати. По мере его «проявления» я чувствовала, как моя нижняя челюсть начинает подчиняться законам гравитации больше, чем моим собственным мыщцам.

– Какого…?! – только и смогла произнести я.

– В смысле, какого? Ты меня сама вызвала. Вот теперь наслаждайся, я тут. Чего хотела? – да, обладателю баритона и вправду было лет двадцать на вид. Светлые кудрявые волосы до плеч, худенький, в рубашке в клетку и светлых джинсах. Правда, почему-то абсолютно босой.

– Никого я не вызывала! Бред какой-то…

Я попыталась собраться с мыслями. Так. Я у себя дома. Рисую. Хотела вкусно и вредно поужинать. Чайник кипит вон… Я выходила сегодня только в магазин, дверь в квартиру я закрывала, потом сразу переоделась в халатик… Эй!

Поняв, что на мне глупое японское кимоно, которое я купила ради самолюбования и представления себя гейшей перед зеркалом, я резко вскрикнула, но осознание, что закрываться руками бессмысленно, тут же вежливо постучалось мне в мозг и предложило забить на это.

– Ладно, ладно, не вызывала… Специально. Вы все такие. Специально никто никого не вызывает, случайно получается. Сидишь, задумалась, оп, нарисовала что-то в записной книжке… Покажи хоть, где нарисовала? – парень произнес несколько предложений, но не сказать, что они мне хоть чем-нибудь помогли.

Я тупо на него смотрела.

– Ну, показывай давай! – потребовал парень.

– Я днем только картину новую начала… Так, для себя… – протянула я.

– О, вполне может быть! Покажи! – лицо гостя оживилось, карие глаза сверкнули любопытством.

– А тебе зачем? Художники не показывают начатые работы, плохая примета! Я так могу и не закончить ее… – уперлась я, тем не менее демонстрируя парню мольберт.

– Ох, дорогая… Лучше и не заканчивай! – охнул мой гость, кинув взгляд на незаконченную картину. После чего он повернулся ко мне и командным тоном приказал:

– Живо собирайся! Живо!

– Чего?! Куда это я должна собираться?! Ты вообще заявился в мою квартиру таким… Хм… Необычным способом, а теперь командуешь! – непрошеный гость начал меня злить. Раскомандовался, ишь!

Наверное, если бы кто-то видел нас со стороны, у этого человека возник бы вопрос: «Ты вообще нормальная, Лиза, а? Кажется, нет!»

Причем ненормальной меня можно считать сразу по нескольким пунктам. Во-первых, я абсолютно прекратила удливляться появившемуся из воздуха человеку. Просто так, ниоткуда. Во-вторых, я, конечно, попререкалась с ним, но в итоге через десять минут стояла в прихожей полностью одетая и даже с небольшим дамским рюкзачком за спиной, набитым вещами первой необходимости.

Парня, кстати, звали Марком. Он сказал, что это сокращение, а от чего сокращение – не объяснил. Пока я собиралась, он успел аккуратно свернуть мою недописанную картину и упаковать ее в тубус. Я возмутилась, когда увидела это, а он лишь отмахнулся, сказав: «Потом все поймешь!».

Опомнилась я уже в машине. Марк куда-то меня вез, попутно ругаясь себе под нос на нерадивых водителей. Тогда у меня мелькнула мысль, вдруг он владеет техниками гипноза и может заставить жертву делать все, что захочет… Но происходящее как-то не смахивало на похищение. Да и ехали мы по очень освещенным улицам, по центру города. В машине были только мы двое, а, окинув Марка оценивающим взглядом, я совсем успокоилась. Тонкий, как ус котенка. Я могла бы задавить его одним только своим весом.

Машина затормозила у здания, которое находилось почти в самом центре города. Старое, досоветской постройки. В таких домах внутри камины, выложенные кафелем, потолки с лепниной и чопорные старушки, тоскующие по временам, которых они и не застали.

– Все, иди, – сказал Марк, помогая мне отстегнуть ремень.

– Куда? – не поняла я.

– Внутрь, туда, – парень кивнул на парадную дверь здания. Я вышла из машины. Посмотрела на здание. А потом поняла, что туда мне совсем не хочется. Вот что-то внутри сопротивлялось, будто говоря: «Лизонька, туда-то тебе точно не надо!»

– Знаешь… Никуда я не пойду. Фигня какая-то. Я вообще не понимаю, чего я с тобой поехала. На сегодня мне достаточно впечатлений. Пока, Марк! – я махнула ему рукой и быстрым шагом двинулась в сторону пешеходной улицы с магазинчиками и милыми кофейнями.

Через десять метров я остановилась. У него же мое полотно!

– Да, и картину отдай! – крикнула я, развернувшись, в сторону машины. Автомобиль так и стоял рядом со старинным зданием.

– Могу и отдать, но через день ты снова нарисуешь то же самое! – тихим голосом проговорил Марк мне в самое ухо. Резко мотнув головой, я увидела, что он магическим образом материализовался рядом со мной. Я не заметила, как он вышел из машины!

– Не нарисовала, а написала бы! Картины пишут… Эй! Да чего ты вообще ко мне прицепился?!

– Ладно, все, не злись. Давай я тебе все объясню? Я просто решил новый подход попробовать… Обычно я начинаю объяснять, девчонки всегда пугаются, а парни и в лицо могут стукнуть… Потом еще пару часов на убеждение тратишь… или на залечивание фингалов! Фе! Не нравится мне такое. Решил, что просто тебя привезу, а тут пусть уже сами тебе все объясняют… Пойдем по кофе? – примирительно затараторил Марк.

Я подумала минуту. Посмотрела в карие заискивающие глаза. Поглядела на часы (20:13). А потом решила, что от чашки кофе в компании этого странного парниши ничего страшного не случится. Тем более мне почему-то было безумно интересно…

Когда я уже расположилась с латте в руках, Марк прокашлялся и жутко одухотворенным тоном начал свой рассказ:

– Так-так-так… Несколько столетий назад все в мире было совсем иначе. Несколько столетий назад все те, кто обладает хоть какой-либо духовной силой, даром, талантом, как ни назови, жили вполне себе свободно. Ходить к гадалкам считалось почетным, например. Такие, как я или ты – высоко ценились. Кто-то по звездам что-то предсказывал для знати, кто-то по руке, кто-то по чаинкам. Мы тогда много всего умели, много очень крутых вещей! Предсказания – это было так, способ подзаработать…

Я рассмеялась. Что за фигню он тут городит?

– Ты чего? – обиженным тоном спросил Марк.

– Да чушь какая-то! – даже не знаю, что меня смешило больше – его пафосный тон или рассказ двадцатилетнего босого парня о гадалках.

– Никакая не чушь! Ты – ведьма!

Я чуть не подавилась кофе.

– Врешь!

– Не вру!

– Врешь!

– Не вру!

Я снова захихикала. Препираемся, как дети.

– Ладно, продолжай.

– А ты не будешь смеяться, как умалишенная? – обиженно закусив губу, спросил парень.

– Все, рот на замок, внимательно слушаю. Давай уже!

Марк посмотрел на меня, будто проверяя, достойна ли я продолжения его рассказа. Я напустила на себя серьезный вид, как на парах в университете. Вроде сработало. Он снова прокашлялся и продолжил:

– Дар передавался от матери и отца к детям. Практиковали обучение в семьях, у каждой, так сказать, династии было что-то свое, уникальное. С развитием прогресса вся магия ушла в подполье. Чтобы нас не изучали, не вскрывали, не пытались ковыряться в мозгах. Известные и уважаемые раньше кланы были истреблены. Наши предки постарались унифицировать обучение – сделали что-то вроде специального колледжа, университета, института… Мы называем это учебкой. Без принадлежности к какому-либо заведению. Ты пока как, нормально? – Марк прервался и взглянул на меня, проверяя, не сбежала ли я еще. Мой латте еще не успел закончится, так что я все еще была рядом с ним в кафе.

Подняла чашку с кофе, чтобы он оценил, сколько жидкости еще осталось (то есть, сколько я его еще точно буду слушать). Марк кивнул и поспешил продолжить:

– Теперь мы собираем подобных людей со всего мира и отправляем их учиться. Раньше к моменту проявления способностей наше племя уже много чего знало и умело, а теперь, со всеми этими глобализациями, да беспорядочными половыми связями… Короче, мы до проявления таланта не можем вычислить одаренного. А проявляется талант как раз, как у тебя…

Мой латте почти закончился. Осталась пенка, которую я медленно потягивала. Во все, что рассказывал Марк, верилось слабо. Я что, очкастый маленький волшебник? Или кто? И сейчас ко мне прилетит классная белая сова, а еще у меня будет метла, пара крутых друзей и героические приключения? Смешно, но мне бы даже хотелось. Прямо представляла, как я, теряя сознание, произношу: «Ты не получишь его!». Кто не получит, что не получит, почему я сознание теряю – это оставим за кадром. Главное – какой драматический момент.

– … и когда человек рисует, вот так, не задумываясь, как при разговоре по телефону, например, вот тогда и получается, что он рисует символы призыва. Если повезло, то он призывает своих. Нас. Ведьмаков, ведьм, ведуний… Обычно это небольшие символы, слабенькие, такое «эй, ребят, если что, я тут». Человек его заканчивает, появляется кто-то вроде меня (нас немного, тех, кто вырос прям в учебке – мы обычно за вами и приходим), забирает его, доставляет до вводных инструкций от Елены или кого послабее уровнем. Там дальше два варианта – или человек остается с нами, или мы ему блокируем все его проявления способностей. Но в твоем случае второй вариант невозможен…