Читать книгу Боже, спаси Америку! Наблюдая за американцами - Стефан Кларк - Страница 12

Элоди вывела нас на оживленную авеню, залитую солнцем, которое щедро светило с безоблачного неба. Именно таким я и надеялся увидеть Нью-Йорк. Обшарпанные кирпичные здания с шикарными магазинами на первом этаже, высотные жилые дома с коробками кондиционеров, похожими на маленькие холодильники, разметанные по фасаду Суперменом. И повсюду были люди, толпы людей, которые перемещались с удвоенной скоростью, возможно, из-за холодного ветра, который так и норовил обкусать носы. Половина мирового парка такси в панике мчалась на юг, словно в надежде на то, что в центре города будет теплее.

Мы поволокли свои чемоданы на квартиру Элоди, и по дороге она показывала нам, как США – ну, или хотя бы эта часть Манхэттена – повторно колонизируются Францией, спустя двести лет после того, как французы продали свои последние территории на американском континенте молодой республике.

Пройдя всего три квартала, мы успели увидеть два бутика французских модных домов, один французский магазин детской одежды, французскую парикмахерскую, французскую булочную и кондитерскую, где коробки конфет были выложены, словно скульптурные композиции в Музее современного искусства (да и в цене они не уступали экспонатам такого музея). И это не считая двух маленьких галерей с полотнами Матисса и Пикассо в витринах.

– Вот видишь, – сказал я Алексе, – Америка не единственная страна, которая осуществляет экспансию.

– Да, но Франция делает это с помощью Матисса, а не «Макдоналдса».

Американцы, которых я встречал в Париже и Лондоне, всегда пытались уверить меня в том, что у них построено бесклассовое общество, но, глядя на дом, в котором обитала Элоди, в это верилось с трудом. Этот особняк не имел ничего общего с теми многоквартирными трущобами, которые мы видели, возвращаясь из Бронкса. Начать с того, что он великолепно просматривался с высот Центрального парка. Фасад был богато украшен каменной кладкой в стиле ар-нуво, и длинный зеленый навес тянулся от парадной двери прямо до тротуара. Предполагалось, что сюда заезжают на лимузинах, а не тащат свой багаж волоком, как это делали мы.

Швейцар в униформе бросился открывать тяжелую дверь в медной раме. Это был пожилой мужчина с зализанной прической в стиле Элвиса, и нас с Алексой он смерил таким взглядом, будто мы, молодые скваттеры, собираемся заночевать на белом мраморном полу его холла.

Элоди величественно проплыла мимо него, бросив на ходу, чтобы он помог Алексе с багажом.

– Дай ему доллар, когда подойдем к лифту, – сказала она мне по-французски.

Квартира Элоди на четвертом этаже была, как она и предупреждала, «довольно большая». Одну стену гостиной, отделанной деревянными панелями, занимал телеэкран размером чуть меньше, чем в кинотеатре, а темные коридоры, разбегавшиеся во все стороны, казалось, тянулись до Бруклина.

Я уже собирался спросить, как это ей удалось провернуть такую фантастическую сделку по присмотру за домом, когда вдруг передо мной возник гном и ответил на все мои вопросы. На вид ему было лет двести, пяти футов ростом, с лицом, словно полированный грецкий орех, и в светлом парике, убедительном, как бутыль «Channel Nomber 5»[28] китайского розлива. Похоже, это и был рок-звезда по имени Клинт. Наряженный в мундир наполеоновского генерала, он, очевидно, представлял французскую интерпретацию стиля «Битлз» года этак 1967-го.

– Эллоу, бэб, – проскрипел он, и Элоди нагнулась, чтобы позволить ему впихнуть свой язык в ее рот. Мы с Алексой переглянулись. Нам уже было понятно, в чем заключался смысл сделки «по присмотру за домом». Видимо, дом был не единственным объектом ее внимания.

Клинт равнодушно кивнул в мою сторону, но Алекса, кажется, возбудила его. Раздувая ноздри, он ринулся в атаку.

– Эй, бэб. Ты развлечься? – распустил он слюни.

– Non, Клинт, – по-французски сказала Элоди. – Это не то…

– А… – Клинт разочарованно поджал губы. Похоже, прояснилась еще одна из хозяйственных обязанностей Элоди. Она поставляла ему девочек для развлечений.

– Моим друзьям нужен отель, – продолжила Элоди по-французски. – Тот номер, что держит для тебя студия звукозаписи. Можно там пожить?

– Студия звукозаписи? – Клинт нахмурился, добавив себе морщин, в попытке вспомнить, где он уже слышал подобную фразу.

– Да. Я имею в виду номер в «Челси».

– А, «Челси»? Да, точно. Кутить! – Его язык уже предвкушал порцию алкоголя.

– Нет, Клинт. Они просто amis[29], – сказала Элоди. – Им нужно где-нибудь остановиться. Никаких кутежей, Клинт. Не волнуйся. – Это она уже добавила, обращаясь ко мне. – Мы сейчас все уладим. Знаешь, отель «Челси» славится тем, что там английские рок-звезды убивают своих подружек. Отличное начало вашего американского турне. Кстати, а что вы собираетесь здесь делать?

Она усадила нас на кухне размером с железнодорожный вокзал, и я посвятил ее в подробности своего трудоустройства, конкурса на звание столицы мирового туризма и шансах пережить в Америке нечто похожее на приключения героев фильма «Ограбление по-итальянски».

– И в каких городах вы будете? – спросила она.

Я перечислил, и Элоди повторила этот список, словно запоминая.

– А что за промоушн-акции ты должен организовать?

– Ах, это… – Тут я стушевался. Дело в том, что Лондон так и не сумел мне толком объяснить, что я должен делать в каждом городе. Детали все еще утрясаются, сказали мне, но беспокоиться не о чем. В проведении мероприятий мне будут помогать местные партнеры, и всю необходимую информацию я получу заранее. Хотя мне казалось, что сорок восемь часов – срок предельно сжатый для подготовки к Бостону.

– Что, секреты Ее Величества, да, Пол? – поддразнила Элоди.

– Пока да, – соврал я.

– Ну, когда будешь готов раскрыть карты, может, пришлешь мне приглашение? Я с удовольствием приеду. Особенно в Майами – в это время года там чудесно.

– Хорошо, договорились. – Меня тронуло это проявление солидарности, тем более со стороны той, кто теоретически состоял в команде противника.

Сделав пару телефонных звонков, Элоди сообщила нам, что номер в отеле будет готов после ланча. Похоже, накануне там проходило что-то вроде вечеринки, на которой Клинт был приглашенной звездой, и ее последствия до сих пор не были ликвидированы.

Элоди предложила нам оставить багаж в квартире – незакрытым, на случай если Клинт попытается отстрелить замки. Она рассказала, что соседи уже подавали на него в суд, когда однажды он с помощью своего «магнума» расправился с упрямой дверцей холодильника и пули прошили стену, раздробив соседскую коллекцию сервировочных блюд в форме рыбок. Все это было проделано ради того, чтобы достать бутылку шампанского. Если бы ему пригрезилось, что в наших сумках спрятаны наркотики, он бы вполне мог воспользоваться ручной гранатой.

Мы договорились встретиться в «Челси» ближе к вечеру. Элоди собиралась в Колумбийский университет на семинар. Она осваивала магистерский курс «Управление в условиях чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий».

– Это что, помощь беженцам при наводнениях и ураганах? – спросила Алекса.

– Да, что-то вроде этого. – Элоди вновь блеснула своим американским акцентом. – Знаешь, беженцы после любых катастроф – это самый привлекательный рынок, который только можно себе представить. Федеральное правительство на самом деле не слишком заинтересовано в них, так что для бизнеса открываются неисчерпаемые возможности.

Можно было не сомневаться, что оппортунистические гены Жан-Мари передались и его дочери.

Мы приняли предложение Элоди подвезти нас на машине. Мне нужно было в Гарлем, который как раз по пути. Алекса решила отправиться в университет, чтобы взять интервью у студентов на предмет их отношения к тому «урону, который наносит всему миру американская внешняя политика». Что ж, подумал я, если ее арестуют за подрывную деятельность, по крайней мере, в «мини» останется больше места для багажа.

Автомобиль, который подкатил к подъезду, оказался черным лимузином – не самым длинным, но все-таки «линкольном», – за рулем которого сидел шофер в темном костюме.

– Я записываю это на счет Клинта, – сказала Элоди, когда я присвистнул от восхищения. – Он не помнит, когда ванну-то принимал, не говоря уже о поездках на автомобилях.

По дороге она рассказала нам трагическую историю своего приятеля.

Еще лет десять назад он, как и все стареющие французские звезды, сколотил состояние на телеинтервью, которые транслируют на французскую аудиторию каждый субботний вечер. Это что-то вроде программы, в которой истеричный ведущий представляет клипы из старых телешоу, а потом заставляет полуживых звезд исполнять под фонограмму свои хиты или читать анекдоты по подстрочнику.

Но потом у Клинта родилась новая идея, и он решил организовать свой тур-возвращение во Францию, и вот там-то все и случилось. Во время исполнения на бис хита «Я – клубничный пирог» ностальгирующая аудитория подняла вверх зажигалки и начала размахивать ими в воздухе. О том, что произошло дальше, ходят разные мнения. Кто-то говорит, что, будучи в темных очках и накачанный наркотиками, Клинт оступился и свалился в толпу вниз головой. Другие утверждают, что он попытался исполнить нырок со сцены. Как бы то ни было, он упал прямо в толпу, от пламени зажигалок его парик загорелся, а перепуганные фанаты стали перекидывать парня, пока он не приземлился на сцене, где его и потушили подоспевшие техники. От ожогов третьей степени его спас густой макияж, который запекся и защитил кожу.

Однако, когда с него сняли опаленный парик и спекшийся грим, рок-звезда выглядел как маринованный грецкий орех. Даже французское телевидение не приглашает таких экзотов на свои прайм-тайм шоу. Так что теперь, как сказала Элоди, Клинту остается лишь записывать случайные песенки, но живет он – кстати, очень комфортно – на роялти от исполнения того самого «Клубничного пирога»… на французском радио. К счастью для него, земляничные поля действительно остались с ним навсегда.