Читать книгу Честь снайпера - Стивен Хантер - Страница 10

Москва

Наши дни

Он был из тусклого металла и имел рост около восемнадцати футов. Его автомат длиной под девять футов весил не меньше пары тонн. На нем была шапка 359-го размера, его красивое лицо, застывшее в героической решимости, было начисто лишено сомнений и страха. Вскинув вверх трехтонный пистолет Токарева, он увлекал за собой воображаемый взвод великанов. «Партизан», гласила бронзовая табличка на постаменте, и, подобно статуям по всему миру, эта также привлекала к себе птиц, оставивших свидетельства своих побед там, где это не удалось сделать вермахту. Миллионы спешащих по своим делам москвичей не обращали внимания на бронзового партизана, и только Свэггер и Рейли, усевшись перед ним на скамейке, окинули его долгим взглядом.

– Итак, кажется, у меня кое-что есть, – сказала Рейли, подводя итоги целого дня, проведенного в Центральном архиве министерства обороны.

– Я внимательно слушаю.

– Украина, 1944 год. Что ж, это должно было случиться до двадцать шестого июля, когда немцы после начала крупного наступления русских вынуждены были оставить Станислав. Никаких данных о том, что Гределя убили, нет.

– Значит, ему удалось скрыться. Добро умирает молодым, а вот зло живет и живет[9].

– После войны его видели в Рио, Афинах, Сан-Паулу, Шанхае. Израильтяне очень хотели его заполучить и приложили к этому все силы. Эйхмана[10] им тогда удалось схватить, но Гредель оказался гораздо хитрее. Как-никак он был профессором экономики, не забыл? И похоже, многие ему верили и хотели помочь. Эйхман был всего-навсего заурядным исполнителем. Банальное олицетворение зла, и все. Но вернемся к делу. Есть какие-нибудь мысли по поводу противостояния Петровой и Гределя, Западная Украина, 1944 год?

Несомненно, ее постигла неудача, и, возможно, Сталин в наказание решил ее «ликвидировать». Как-никак во время войны он расстрелял двести тридцать восемь своих генералов. Огорчать такого человека было крайне опасно. – Боб провел день, знакомясь с боевыми действиями на Украине летом 1944 года. – К июлю с большей территории Украины немцев уже прогнали. Они отчаянно цеплялись за последний кусок – Карпаты и Станислав. Но понимали, что Красная армия рано или поздно придет и надает им по шее. И вот двадцать шестого июля русские открыли огонь, и немцы поспешили убраться. Двадцать седьмого числа русские вошли в Станислав.

– Но вот что интересно, – снова заговорила Рейли. – Двадцать шестого числа, когда уже немцы спешно паковали чемоданы, покидая Станислав, они успели устроить еще одну зверскую расправу. В горах была сожжена дотла деревушка под названием Яремча, убито больше сотни человек.

– Понимаю, что ты хочешь сказать, – согласился Боб, мысленно прокручивая услышанное. – Русские идут, и тем не менее немцы находят время для того, чтобы совершить еще одно злодеяние. Хотя они должны были бы думать только о том, как бы поскорее унести ноги.

– Совершенно верно.

– Так что же их так разозлило?

– Вот в чем вопрос.

Ну, я тут вспомнил, что когда в 42-м чешское сопротивление убило Гейдриха[11], немцы просто обезумели. В качестве возмездия была стерта с лица земли Лидице, деревня, где укрылись организаторы покушения. Последовали массовые аресты и казни. Значит, у немцев было принято устраивать кровавую резню каждый раз, когда убивали какую-нибудь большую «шишку». Или устраивали покушение. – Свэггер задумался, увидев нечто новое в старой информации. – Так что, возможно, Мила стреляла в Гределя. И промахнулась. Но немцы все равно разозлились. Возможно, кто-то выдал ее, как это произошло в Праге. И ее схватили и убили. Тем самым избавив Сталина от этой работы.

– Не случайно, что Мила прекратила свое существование как раз с августа 1944 года. Я не пожалела времени, изучая материалы по всем женщинам-снайперам, и после июля 44-го она бесследно исчезла. Так что если Шумская права, мы имеем следующее: Мила отправляется на Украину, Яремчу сжигают дотла, Мила исчезает, и все это в июле 1944 года, на очень ограниченной территории.

– Господи, не хочется думать, что эта девушка погибла. Ну да, она была красавицей, кинозвездой, принцессой. Но даже если бы лицо у нее походило на рукоятку плуга, она была снайпером, черт побери, одна, в окружении врагов, там, где красота ни черта не стоит. Возможно, она была близка к тому, чтобы пригвоздить этого подонка, а это максимум, чего можно ждать от снайпера. Но она получила немецкую пулю и умерла в полном одиночестве. Как я уже говорил, добро умирает молодым, а долбаные ублюдки живут вечно и радуются, мать их так, прошу прощения за свой французский.

– Все в порядке, Боб, – успокоила его Рейли. – Я тебя прекрасно понимаю. Мила Петрова была настоящим героем.

– Нам нужно отправиться в Яремчу. На Западную Украину, – решительно заявил Свэггер. – Если я увижу место действия, возможно, мне удастся понять, что там произошло.