Читать книгу Блеск презренного металла - Светлана Алешина - Страница 2

Казалось, мне ли, столько лет проработавшей в журналистике, удивляться языковым контрастам, сочетанию высокого и низкого? И тем не менее непринужденность, с какой Аглая пристегнула к вульгарному слову «тачка» неизвестно откуда взявшееся торжественное словосочетание «храм света», произвела на меня огромное впечатление. Боюсь, в этот момент я даже открыла от неожиданности рот и с четверть минуты его не закрывала. К счастью, Аглая не заметила моей реакции, а вскоре мне удалось взять себя в руки.

– Ну, ладно, садись! – окрепшим голосом сказала я своей спутнице. – Насчет храма ты, безусловно, права, но я, честно говоря, на него и не претендую… Пока я собираюсь предложить тебе самый банальный маршрут – мы поедем в редакцию, где я работаю, а в храм света ты будешь добираться сама – известными тебе способами, ладно?

– Способ бывает только один, – серьезно и вдохновенно сказала вдруг Аглая. – Надо каждый день отрешаться и петь мантры…

И опять меня поразило деловито-вульгарное построение фразы. Каждый день отрешаться – это звучало почти так же гордо, как «утренняя гимнастика».

– Надо, надо отрешаться по утрам и вечерам… – пробормотала я себе под нос. А моя новая знакомая, оказывается, с большущим прибабахом. Здесь одним психиатром не обойдешься – здесь желателен целый штат психологов. Похоже, она из какой-то секты.

– Знаешь что, – предложила я. – Давай мы поговорим об этом по дороге! Если честно, в редакции меня давно ждут, а телефон я забыла с собой взять… Поэтому прыгай на переднее сиденье, и поедем! А ты мне расскажешь, что там у тебя с храмом… Ну, и вообще о своей жизни – если это не секрет, конечно…

Как ни странно, девушка не стала спорить. Она покорно опустилась на переднее сиденье и с облегчением откинулась на спинку кресла. По-моему, она здорово устала. Скорее всего, в Тарасов она прибыла ранним утром, с первой электричкой, и с тех пор все время находилась на ногах. Наверняка ничего не ела и вряд ли собиралась делать это, пока не приедет в свой Каратай. В общем, полное отрешение. Возможно, скоро я услышу и мантры в ее исполнении. Несчастный ребенок!

В последнее время вообще появилось множество странных молодых людей, детишек – без дома, без определенного занятия, без будущего. Они бродят как потерянные по задворкам городов, черт-те чем занимаются и пребывают в полной уверенности, что жизнь именно такой и должна быть. Кто бы мог подумать, что еще на нашем веку опять появятся беспризорники на улицах? Но именно так и вышло. Возможно, время повернуло вспять, и мы еще доживем до эпидемий чумы и трупов на улицах? По-моему, тут есть над чем задуматься.

Пока же я всерьез вознамерилась помочь хотя бы одной заблудшей душе. Заводя мотор своей «Лады», я ободряюще сказала Аглае:

– Ребята у нас в редакции хорошие, тебе они понравятся… Ты ни о чем не беспокойся.

– А куда вы меня везете? – вдруг ошарашила она меня вопросом, когда я вырулила со стоянки на проспект Строителей.

«Спокойно, – сказала я себе, – добрые дела требуют терпения и самоотверженности». А вслух произнесла, стараясь излагать мысль как можно доходчивее и проще:

– Мы же договорились, – ласково повторила я. – Сейчас мы поедем ко мне на работу. Ты приведешь себя в порядок, перекусишь…

– Мне нужно навестить маму, – перебивая меня, очень серьезно сказала Аглая. – Маму и папу. Я соскучилась, и мне нужно к ним.

Я была вынуждена промолчать. Видимо, мои планы нисколько не интересовали девушку, и она никак не связывала их со своими. Наверное, она была права. Тот, кто собирается оказывать благодеяние, должен быть готов к таким поворотам, если только он не настроился на любование собственной персоной.

Я притормозила возле тротуара и внимательно посмотрела на девушку.

– Ты уверена, что тебе не требуется помощь? – осторожно спросила я. – В конце концов, навестить родителей ты можешь и чуть попозже. Я сама тебя отвезу. Ты ведь имеешь в виду кладбище? Где похоронены твои родители?

Аглая довольно неопределенно махнула рукой.

– Там, – сказала она.

Понять ее жест можно было по-разному. Так как она была склонна наводить тень на самые простые вещи, я предпочла уточнить:

– Ты хочешь сказать, это кладбище в Сосновке, я правильно поняла?

Аглая на минуту задумалась, а потом неуверенно кивнула головой. Я заставила себя погасить нарастающее раздражение и сказала:

– Отлично. Значит, отправимся сейчас туда. Но обещай мне, что после того, как посмотришь на могилку, мы поедем все-таки ко мне и ты приведешь себя в порядок…

С тем же успехом я могла бы разговаривать с пустым креслом. На бесстрастном лице Аглаи ровным счетом ничего не отразилось, и мне осталось только убеждать себя, что ее молчание было не чем иным, как знаком согласия.

Так или иначе, но идти на попятную было поздно. Я нажала на газ и погнала машину по широкому проспекту в направлении окраин. Кладбище в Сосновке находилось довольно далеко, практически за городом, и, в общем-то, добираться до него общественным транспортом было испытанием не из легких. В этом плане моей спутнице все-таки повезло – при самом худшем раскладе на машине мы должны были добраться туда минут за двадцать пять, не больше.

Аглая не разговаривала, равнодушно глядя перед собой. Я тоже помалкивала, соображая, почему Аглая, приехав в Тарасов навестить могилу родителей, моталась здесь, на проспекте Строителей, дразня автолюбителей и рискуя собственной жизнью. Потом я пришла к выводу, что разумного ответа на этот вопрос быть не может и Аглаю надо принимать такой, какая она есть. Просто нужно попытаться узнать о ней побольше.

– Ты теперь живешь в Каратае? – для начала спросила я. – Ну, и как там – тебе нравится?

– Я не живу в Каратае, – бесцветным голосом сказала Аглая.

– Так, – стараясь сдерживаться, продолжила я. – В Каратае ты не живешь. В Тарасове ты тоже не живешь. А вообще ты где-нибудь обитаешь? Адрес у тебя имеется?

Она потерла лоб – бесконечно усталым, отрешенным жестом и сказала, будто повторяя впервые услышанное слово:

– Адрес?

– Ну да, адрес! – воскликнула я. – Улица, номер дома, квартиры…

Аглая неожиданно прыснула и с некоторым превосходством ответила:

– Там нет никакой квартиры…

– Где там? – терпеливо поинтересовалась я.

– Там, где я живу, – невозмутимо пояснила эта невозможная девчонка.

– Ладно, проехали, – вздохнула я. – Не желаешь говорить, где живешь, – твое дело… Может быть, поговорим о чем-нибудь другом, из чего ты не делаешь секрета? Ты случайно не замужем?

– Вот еще! – вяло откликнулась Аглая. – Чего я там забыла?

– Там – это, надо понимать, замужем? – уточнила я. – Действительно, что там можно забыть? Кажется, я опять невпопад, верно? Ну, тогда проясни – ты работаешь или учишься?

– Мы иногда учимся, а иногда работаем, – неожиданно словоохотливо поведала она. – Но мы должны учиться, даже когда работаем. Иначе нам никогда не достичь совершенства.

– Это так серьезно? – спросила я, с любопытством покосившись на Аглаю. – Вы непременно должны достичь совершенства? А кто это – вы?

Но силы девушки опять иссякли, и я поняла, что ответа на этот вопрос мне не дождаться. Но кое-что для меня начинало проясняться. Похоже, эта девчушка действительно имеет отношение к тому, что у нас официально называется нетрадиционными религиями, а в народе попросту – сектами. Ничего удивительного – история довольно типичная. Рано потеряла родителей, кругозор крайне узкий, возраст опасный – такие часто становятся добычей всяких доброхотов.

– Ты верующая? – спросила я.

Аглая опять ничего не ответила, но посмотрела на меня уже без прежнего равнодушия. Я готова была поклясться, что теперь в ее взгляде мелькнула настоящая враждебность. Она насторожилась – в этом не было никакого сомнения. Вероятно, у нее уже были неприятности, связанные с вопросами веры. Значит, на этой почве взаимопонимания нам тоже не достичь. Если дело пойдет так и дальше, то скоро у меня просто не останется тем для разговора.

– Извини, конечно, что я задаю этот вопрос, – сказала я. – Но от чего умерли твои родители?

– Они попали в дорожное происшествие, – сказала Аглая. – Их задавила машина, когда они стояли на автобусной остановке. Это было два года назад, и об этом писали в газетах. Я как раз закончила школу, и они собирались на выпускное торжество. Я уехала в школу раньше их…

– Печальная история, – искренне сказала я. – Представляю, как туго тебе пришлось. Но у тебя, наверное, остались какие-нибудь родственники? Может быть, в Каратае?

– Правда! – как будто даже обрадовалась Аглая. – Брат моей мамы живет в Дне-про-дзе-ржин-ске! – она с видимым усилием выговорила такое трудное слово. – Теперь это считается заграница? Ну, это совсем не важно. Этот человек никогда нас и знать не хотел. Значит, он не считается родственником, как вы думаете?

Никаких признаков огорчения по поводу заносчивого родственника в ее лице я не обнаружила, поэтому ответила довольно спокойно:

– В общем-то, это тебе решать. Все-таки родная кровь – от этого никуда не денешься. Но что касается меня, так я бы послала такого родственника подальше, честно тебе говорю. Впрочем, это не твой случай… Ведь твой дядя и так знать тебя не хочет. Это печально, но все-таки не стоит придавать этому слишком большого значения. В жизни тебе еще встретятся люди, которые станут для тебя родными…

Аглая опять странно хихикнула и сообщила:

– А я знаю! Я уже их встретила. Мы роднее некуда, понимаете?

Я не стала особенно настаивать на своем понимании, хотя все больше убеждалась – мои подозрения в отношении принадлежности Аглаи к какой-то религиозной общине, скорее всего, подтверждаются. Ну что ж, по крайней мере, есть кому о ней позаботиться. Мое дело отправить девчонку в пункт назначения.

– Так эти родные живут в Каратае? – осведомилась я.

Аглая помотала головой.

– Никто там не живет, в этом дурацком Каратае! – пробормотала она.

Тут уж я не выдержала.

– Ну, во-первых, кто-то там все-таки живет, наверное? – сердито сказала я. – А во-вторых, какого черта ты туда едешь, если там никто не живет и тебе там делать нечего?

– Ну, вы тоже скажете! – понуро произнесла Аглая. – Куда же мне ехать, интересно? В Москву, что ли?

– Тебе бы в разведке работать! – проворчала я. – Цены бы тебе не было. Я уж и не помню, кто так мне морочил когда-нибудь голову…

Мне показалось, что этого моего пассажа Аглая чистосердечно не поняла. Может быть, это было и к лучшему – не стоило упражняться в остроумии с тем, кто не может ответить. Девчонке пришлось хлебнуть лиха. Может быть, способность морочить голову – ее единственное оружие, с помощью которого она выживает в этом мире?

Я на время прекратила расспросы, тем более что мы уже прибыли на место. Впереди показалась ограда сосновского кладбища. Я остановила машину метрах в десяти от ворот и с некоторым беспокойством посмотрела на свою спутницу.

Она ответила мне непрошибаемым взглядом. Что-то в этом взгляде меня смутило. Не было в нем ничего похожего на волнение и скорбь.

– Приехали, – настороженно сказала я. – Ты разрешишь мне проводить тебя?

– Куда? – спросила она.

– Ну, на могилу твоих родителей, – ответила я, слегка подняв брови.

Аглая удивилась, но только чуть-чуть.

– А где? – произнесла она.

– С тобой положительно не соскучишься, – тяжко вздохнула я. – Ты же сама велела ехать сюда.

– Я не велела, – хладнокровно заявила она.

– Но ты сказала, что собираешься навестить могилу родителей, – напомнила я.

– Они же не здесь похоронены! – разочарованная моей бестолковостью, сказала Аглая.

Я зажмурилась и сосчитала про себя до десяти. Потом открыла глаза и сказала ровным голосом:

– Так, давай раз и навсегда выясним, куда именно тебе нужно! Только не торопись, подумай как следует и объясни все внятно и конкретно. Договорились?

Аглая наморщила лобик, точно задача, которую я ей задала, оказалась совершенно непосильной, и немного виновато пробормотала:

– Надо ехать в обратную сторону. Это вот там, где Волга. Ну, знаете, где кладбище, там на горе?

– Положим, я знаю это кладбище, – сказала я. – Но ты уверена, что не ошиблась? Действительно на горе? Мне не хотелось бы, чтобы мы опять катались впустую…

– Да точно, на горе, – спокойно ответила Аглая. – От маминой могилки Волгу видно. Если не на горе, то как бы ее было оттуда видно?

– Логика у тебя убийственная, – хмуро заметила я. – Потом окажется, что Волга, которую ты видела, вовсе не Волга, а…

– Волга, я знаю! – возразила Аглая. – Я же здесь жила.

– Это верно, я и забыла, – вздохнула я, опять запуская мотор. – Значит, едем обратно!

Через полчаса мы были на Ястребиной горе, в районе старого кладбища, с которого действительно открывался вид на Волгу. У меня возникла надежда, что теперь-то мы попали куда нужно. На часах однако было полдвенадцатого, и времени еще оставалось хоть отбавляй. Если, конечно, брать в расчет электричку. У меня уже появились подозрения, что поездка в Каратай – не более чем плод моей фантазии и, когда придет время, Аглая просто недоуменно скажет: «Какая электричка?», а я опять сяду в лужу.

Мы вышли из машины. Аглая рассеянно оглянулась вокруг и торжествующе ткнула ладонью в воздух, указывая мне на великую русскую реку. Река действительно оказалась на месте, а мой скептицизм был посрамлен. По-моему, Аглае самой было приятно, что она ничего не напутала. Мне уже хотелось ее поздравить, но тут эта артистка вдруг выдала:

– Волга! Я могу переплыть ее туда-сюда и не устать нисколько!

Это заявление настолько не вязалось со всеми предыдущими ее заявлениями, да и вообще с ее субтильным обликом, что я опять слегка оторопела.

– Ну, в общем-то, это здорово… – кисло сказала я наконец. – Правда, вода пока, наверное, еще холодная… Если вздумаешь претворять это дело в жизнь, то лучше подожди с полмесяца…

Она кивнула совершенно серьезно и пошла к воротам кладбища, ссутулившись и еле перебирая ногами. Глядя на ее худую спину, я с тревогой размышляла, что же творится с моей неожиданной знакомой и как мне теперь с честью выпутаться из того глуповатого положения, в которое я сама себя загнала. Возиться с Аглаей было довольно обременительно и, кажется, бесполезно, а просто бросить ее было стыдно.

Так ничего хорошего и не придумав, я пошла за ней следом на кладбище. Совершенно про меня позабыв, Аглая как сомнамбула бродила среди могил, не обращая на них почти никакого внимания. Она большей частью смотрела себе под ноги и что-то бормотала чуть слышно – можно было подумать, что она молится. Не исключено, что так оно и было, но мне казалось, что мы прибыли сюда все-таки с другой целью.

Посетителей на кладбище было совсем немного. Тихо шелестели кроны старых деревьев над могилами. Строгая и отрешенная обстановка этого печального места настраивала на соответствующий лад, и поневоле хотелось выбросить из головы мирские заботы и думать о бренности всего сущего и о краткости нашего пребывания на грешной земле.

Странный сегодня выдался день! Еще утром я была полна забот и с усердием искала встречи с неким деятелем, обещавшим устроить для нашей газеты партию бумаги – ну по совершенно бросовой цене. Потом мне не удалось найти этого благодетеля ни в той конторе, где он мне накануне назначил встречу, ни в той, куда меня направили из первой конторы. Едва я успела переварить это безобразие, как на моем пути оказалась Аглая, и всю свою нереализованную активность я направила на ее спасение. И вот наконец все заканчивается там, где заканчивается вообще все на свете, и я брожу по унылому погосту, и мне уже почти нет никакого дела ни до трепача, который так подвел меня с бумагой, ни до самой бумаги, ни до потерянного времени, ни даже до моих верных сотрудников, которые наверняка меня уже потеряли и сходят с ума от неизвестности.

Впрочем, вспомнив о коллегах, я почувствовала нечто вроде укора совести – следовало все-таки дать о себе знать. Ведь уезжая, я обещала вернуться самое большее через час, а прошло уже три. Обо мне действительно беспокоятся.

Аглая по-прежнему бесцельно перемещалась среди надгробий, и я решила поторопить ее. Я подошла к ней, когда она остановилась наконец возле какой-то неухоженной могилы, украшенной простым металлическим надгробьем, уже изрядно пообтершимся и проржавевшим. Оградки вокруг могилы не было – то ли так задумывалось изначально, то ли ее попросту украли, что сейчас совсем не редкость даже на кладбищах.

Никаких эмоций моя подопечная не проявляла, и мне подумалось, что она опять что-то напутала и могила ее родителей находится совсем в другом месте. Я осторожно положила руку ей на плечо и сказала:

– У тебя проблемы, Аглая? Может быть, тебе чем-то помочь?

Она вздрогнула и испуганно на меня покосилась.

– Н-нет, мне не нужно помогать! – поспешно сказала она, деликатно выскальзывая из моих объятий.

Несмотря на все старания, я, кажется, вызывала у нее неприязнь. Ну что ж, поделом мне. Как говорится, инициатива наказуема.

– Может быть, поедем дальше? – предложила я, делая вид, что ничего не заметила. – Твои поиски ведь, кажется, не увенчались успехом?

Аглая послушно оторвалась от могилки и побрела прочь, сунув руки в карманы куртки. Я догнала ее, и мы пошли дальше вместе. Вдруг она сказала:

– Я их повидала. Теперь можно ехать дальше.

– Вот те раз! – недоуменно заметила я. – Значит, ты все-таки нашла могилку?

– Конечно, – равнодушно пояснила Аглая и коротко кивнула назад. – Вон она.

Выходит, эта заброшенная могила и являлась целью ее поисков? Отчего же такая сдержанность? Я все-таки ждала от Аглаи, что она раскроется – хотя бы здесь. Но этого не произошло.

– А тебе не кажется, что стоило бы навести здесь небольшой порядок? – спросила я, заглядывая девушке в глаза.

Аглая улыбнулась – грустно и немного мечтательно.

– Это неважно, что с твоей могилкой, – объяснила она. – Просто нам пока еще нельзя встретиться, поэтому я прихожу иногда сюда… А вообще-то, мама с папой сейчас уже не здесь…

– Ну да, они на небесах, так считается… – пробормотала я, сраженная ее убежденностью.

Теперь Аглая улыбнулась как человек, облеченный тайным знанием.

– Нет, не на небесах, – уверенно заявила она. – Все светлые души соберутся в неведомой стране Шангри-Ла, в храме света и воссоединятся навеки в добре и блаженстве!

Честное слово, она была неистощима на сюрпризы. Теперь еще и Шангри-Ла появилась – хоть стой, хоть падай!

– Ну что ж, можно сказать и так… – промямлила я. – Только мне об этом раньше как-то не приходилось слышать. А где же эта неведомая страна?

Мы как раз вышли с кладбища, и Аглая без раздумий махнула рукой в сторону Волги.

– Далеко-далеко, – сказала она. – За синими лесами.

Я не нашлась, что на это сказать, и наша беседа опять прервалась на какое-то время. Мне казалось, что теперь мы без помех сможем поехать в редакцию, но уже в машине Аглая неожиданно объявила, что ей необходимо побывать еще в одном месте. Теперь в ее голосе явственно слышались слезные нотки, и я просто побоялась ей отказать, опасаясь истерики.

Разумеется, она опять меня удивила, потому что, поколесив по городу, мы вдруг оказались в том самом месте, где, собственно, и состоялось наше первое знакомство, – на проспекте Строителей, совсем недалеко от злосчастного столба. Как говорится, еще осколки остыть не успели.

Выяснилось, что эта бедолага слонялась там не от нечего делать. У нее было запланировано еще одно свидание с памятными местами. Попросту говоря, Аглае хотелось взглянуть на дом, где она жила раньше с родителями, а он располагался именно в этом районе – за сквериком.

Что ж, это желание было мне понятно, но, честно говоря, меня уже начинало тошнить от наших перемещений, и я осуществляла свою надзирательскую миссию из последних сил. Поэтому осматривала памятные места я невнимательно и безо всякого интереса, мечтая о том, как мы с Аглаей наконец расстанемся. Мне показалось, что в девушке произошли какие-то перемены и она сделалась более адекватной, что ли. Взгляд ее стал более осмысленным, и свои неожиданные перлы она перестала выдавать.

Вообще она заметно притихла и, пожалуй, выглядела теперь похуже, чем утром, – лицо ее посерело и подурнело, на губах появился какой-то неприятный синюшный оттенок. Она казалась совсем больной. Впрочем, от помощи она отказалась наотрез и даже в конце концов предложила мне отправляться по своим делам. Преподнесла она мне эту пилюлю застенчивым тоном, отводя глаза, но довольно категорически.

Я постаралась проглотить обиду, которая все-таки возникла в душе, и согласилась с Аглаей. Мне показалось, что теперь я могу оставить ее одну, не опасаясь, что она полезет под автомобиль. Но так как выглядела Аглая неважно, я сочла нужным вручить ей свою визитную карточку – на всякий случай.

– Если тебе вдруг понадобится помощь, – предупредила я, – ты в любое время можешь обращаться ко мне. Аглая лишь скользнула взглядом по прямоугольнику бумаги, на котором было отпечатано: «Бойкова Ольга Юрьевна. Газета «Свидетель». Главный редактор», и спрятала карточку в задний карман джинсов.