Читать книгу Леська и людоед - Светлана Лаврова - Страница 4

Контора, в которой работал сосед, помещалась через пару кварталов от Лесиного дома. У входа сидел мордатый охранник и жевал жвачку. Папа предъявил пропуск. Леся скромно сделала вид, что её тут нет.

– А это кто? – спросил охранник, изучив пропуск и уставившись на Лесю.

– Это со мной, – небрежно сказал папа. – Стажёр для передачи опыта. Из Новосибирска.

– Ладно, проходите, – лениво кивнул охранник и передвинул жвачку на другую сторону рта.

Папа и Леська прошли.

– Вот видишь, пока всё нормально, – храбро сказал папа, шагая по коридору. – А ты боялась.

Леся оглянулась. Охранник на табуретке так же тупо сидел и жевал. И лениво шевелил своим длинным фиолетовым хвостом. Леся не стала заострять на этом внимание папы. Родителей беречь надо, у них психика ранимая. Им, беднягам, ещё много чего вытерпеть придётся.

Коридор конторы плавно перешёл в пыльную дорогу, освещённую солнцем и заросшую травой – это в октябре-то! У края дороги стояла вешалка. Леся и папа повесили свои пальто на вешалку, переобулись в казённые тапочки и пошли по дороге, любуясь чудесным летним пейзажем. Вокруг было сплошное благолепие – ромашки, васильки и прочие берёзки. По берёзкам скакали белочки, по ромашкам – бабочки, а солнце наяривало так, словно хотело кому-то доказать, что, несмотря на свой почтенный многомиллионный возраст, оно ещё о-го-го!

– Эх, зря я купальник не взяла, – досадовала Леся. – Пока ты будешь прохожих есть, я бы позагорала. Кто же знал, что здесь такая теплынь. А мы развилку не пропустили?

– Да нет, вот она, – сказал папа, сверяясь со схемой, нарисованной соседом.

Впереди стоял огромный валун, от которого разбегались три дороги. На валуне древнерусскими буквами было написано: «Направо пойдёшь – женату быть, налево пойдёшь – коня потерять, прямо пойдёшь – убиту быть».

– Нам прямо, – бодро сказал папа. – Там у нашего соседа рабочее место.

– Слушай, тут и другие надписи есть, – обнаружила Леська, обследуя валун: – «Иван-царевич – дурак», «Иван плюс Василиса равняется любовь», «Здесь был Дмитрий-царевич»… А тут, сбоку, что-то такое древнерусское, что и не пойму…

– И не надо, – поволок Леську от камня папа. – Нельзя читать надписи на заборах и… э-э-э, на камнях, наверное, тоже. Ага, вот и пришли.

На милом пригорочке, заросшем лютиками, под берёзой стоял большой камень, вроде того, с надписями, но плоский и даже с сиденьем. Леська подскочила поближе – так и есть: к камню длинным ржавым гвоздём прибита подушка, чтобы людоед не простудил это самое, на чём он работает. Рядом стоял небольшой столик, накрытый скатертью, на нём валялись нож, вилка, ложка, оловянная миска и кружка. Вообще-то Леська в жизни не видела оловянных мисок, но решила, что она именно такая и есть. Явно не «Цептер».

– Ладно, – сказал папа, садясь на подушку. – Начнём работать.

И достал принесённую с собой газету. А Леська пошла собирать землянику в соседнюю рощицу. Рабочий день начался.