Читать книгу Сердце бабочки - Светлана Волкова - Страница 2

Наутро к Кэрдану явился курьер с приглашением в особняк де Ремисов. Там ждал знакомый инквизитор, с которым маг сдружился во время уголовной практики. Кэрдан выразил сочувствие трагедии в аристократическом доме – сдержанно и формально, не перебарщивая. Следователи Инквизиторной Палаты знали, что он эмоционально нечувствителен к жестокости и преступлениям. Даже матерых инквизиторов передергивало при виде распотрошенного трупа или младенца, задушенного матерью. Кэрдану же не стоило ни малейших усилий сохранять деловитое спокойствие при самых зверских сценах. Дознатчики завидовали ему и зазывали в штат Инквизиторной Палаты. Но они и вообразить не могли, сколь чудовищный, извращенный разум скрывался за непоколебимым хладнокровием и блестящим интеллектом лучшего магического консультанта столичной инквизиции.

Кэрдан внимательно выслушал следователя, будто впервые узнал подробности убийства в его пересказе. А затем «провел» магический осмотр места преступления и всего особняка. Он подтвердил, что следов магического вмешательства не обнаружено, принес клятву молчать о случившемся, пока инквизиция не передаст дело на королевский суд, и покинул графский особняк, сдерживая ликование. Вот где он испытал подлинное удовлетворение: наблюдать, как нити его интриг сплетаются ровно так, как он их направил; как воплощается хитроумный замысел и ведет его к могуществу. Кромсать стекляшкой человеческую плоть – сущий пустяк по сравнению с этим наслаждением!

Довольный собственным коварством, Кэрдан направился в южный район города, где находилось здание Гильдии Магов и Знахарей. Гильдия дала временный приют Магической Академии, пока детище Кэрдана не обзавелось своим домом. Дом тот начали возводить в прошлом году по указу Готора VII, на средства королевской казны. Указ о создании Академии стал первым крупным достижением молодого амбициозного мага.

Огромное здание с лекционными аудиториями, лабораторными комнатами, жилым крылом для провинциальных студентов строилось в паре кварталов от королевского дворца, на месте древнего языческого храма. Его развалины оставались нетронутыми тысячу лет с момента воцарения в королевстве единой религии Создателя. В городских стенах было три таких места, и все считались проклятыми. Никто не смел использовать эту землю под застройку, даже в престижной близости от королевского дворца.

Кэрдан заявил, что сотням магов, которые будут учиться и преподавать в Академии, достанет сил совладать с древним проклятьем. В новом магическом сообществе, которое он создаст к вящей славе королевства и государя Готора, нет места пустым суевериям. Кроме того, вера в единого Создателя оберегает каждого из Его чад, так что истовость и рвение будущих магов послужит им защитой.

Кэрдан ухмыльнулся, припоминая ту речь перед двором Готора. Она стала вершиной его ораторского мастерства. Готор подписал указ о создании Магической Академии, повелел выделить средства из казны на возведение резиденции и даровал Кэрдану право присутствовать при дворе на всех церемониях и торжественных собраниях. Так маг получил статус придворного.

Резиденцию предполагалось достроить еще через год. Все это время студентов заставляли помогать на стройке два дня в неделю по шесть часов. Это тоже было инициативой Кэрдана. Студенты из зажиточных семей оплачивали сверхурочный труд рабочих взамен собственноручного – это не порицалось. Кто сильнее и опытнее, применяли магические навыки. Небогатым новичкам, особенно из провинций, приходилось таскать камни, а девушкам – выметать грязь, собирать мусор и готовить обеды строителям.

До постройки резиденции Магическая Академия ютилась в Гильдии Магов и Знахарей. Занятия проходили в тесных помещениях. Там же Кэрдан собеседовал новых соискателей в приемные часы два дня в неделю. Сегодня у него был приемный день. В холле гильдии ждали парень и девушка – простолюдин и аристократка. Два сословия на Ремидее обладали разными типами внешности, и по лицу человека можно было определять его происхождение.

Едва Кэрдан вошел, как парень подобострастно поклонился, а девушка так и продолжила разглядывать лепнину на низком потолке холла. Должно быть, провинциалка, если не знает в лицо главу Академии. Но, посмотрев на реакцию простолюдина, поняла, покраснела и тоже поклонилась. Кэрдан коротко кивнул обоим, бросил:

– Проходите по одному, – и зашел в свой кабинет.

Парень вошел первым, и Кэрдан окончательно понял, что девица приехала из провинции. Столичная дамочка не пропустила бы вперед простолюдина. Кэрдан быстро расспросил его о семье и нынешнем занятии. Парень оказался сыном столичного ремесленника средней руки, члена мыловаренного цеха. Кэрдан бегло прощупал магический потенциал. Слабак. Тратить время на ученика без таланта и связей при дворе маг не собирался.

– У вас нет выраженного дара, мэтр. Рекомендую вернуться на поприще мыловарения. Всего доброго.

Заплетающимся языком парень принес извинения и вышел из кабинета. Через пару минут вошла девушка, бледная и напряженная. От увлеченности, с которой она разглядывала потолок холла, не осталось ни следа. Должно быть, увидела лицо мыловара и разнервничалась. А в кабинете Кэрдана беспокойство возросло. Маг усмехнулся. Он знал, как его кабинет действует на новичков – особенно знатных. По их мнению, глава Академии должен восседать в позолоченных хоромах, чуть ли не на королевском троне. Но их встречал перестроенный чулан без окон, с низким потолком, голыми стенами и полом. В центре стоял широкий прямоугольный стол, без резьбы и прочего украшательства. Кресло хозяина было самой дорогой деталью интерьера. Широкое, с высокой спинкой и толстыми подлокотниками, обитое плотным мягким сукном. Кэрдан презирал роскошь, но любил комфорт, и на собственное удобство не скупился. Кресло для посетителей было куда меньше и скромнее. У стены стояло еще три табуретки – на случай группового визита.

Такая странная обстановка не могла не смутить соискательницу. В свою очередь Кэрдан тоже изучал ее. Довольно юная, среднего роста, не худая и не полная – приятно округлая, как говорили на родине мага, в провинции Атрея на западе королевства. Изящная длинная шея и грациозные руки. Пышные русые волосы, чуть удлиненное лицо, высокий лоб. Большие карие глаза, тонкий прямой нос и полные, по-детски пухлые губки. Хороша. Не просто хороша – настоящая красавица. Кэрдан охотно представил соискательницу без одежды. С трудом удержался, чтобы не облизнуться плотоядно. Воображаемое зрелище стоило того, чтобы воплотить его наяву. Маг прощупал потенциал девушки. Снова пришлось сдержать себя, на этот раз – вздох разочарования. Ничтожество. Стремится к нулю. Красотка еще бездарнее сына мыловара. Стоило выставить ее за дверь такой же короткой безжалостной фразой… Но Кэрдан не хотел отказывать себе в эстетическом удовольствии созерцать столь миловидное личико.

– Представьтесь, миледи, – наконец заговорил он.

– Касавир Шивоха, милорд. Я из Тарвы, – поспешно прибавила она. Должно быть, привыкла к недоумению, а то и насмешкам в столице над необычным именем.

Голос бесталанной красавицы показался магу таким же приятно-округлым, как ее тело. Средний тембр – ни раздражающей писклявости, ни густой низкой хрипотцы. Меццо-сопрано, припомнил он музыкальный термин из детских уроков матери. У нее был такой же тембр – грудной, напевный, богатый обертонами.

– Вы давно в столице, леди Касавир?

– Неделю, милорд. Я приходила три дня назад, но опоздала застать вас.

– Рад, что сегодня нам удалось застать друг друга.

Кэрдан дружелюбно улыбнулся девушке. В мгновение ока Касавир оттаяла: нервозность как рукой сняло, она улыбнулась в ответ, так широко и ослепительно, что у искусного соблазнителя дух перехватило от зависти. Такой улыбкой она может складывать мужчин к ногам штабелями. Почему, обладая неотразимым оружием в виде красоты и обаяния, она держится робко и скованно? Провинциальное воспитание?

– Вы живете в столице у родственников?

– Родственников друга, милорд.

– А ваша семья в Тарве? Они знают о ваших намерениях?

Девушка покраснела.

– Будьте честны, леди Касавир. Помните, я могу проверить вашу искренность магией.

– Они не знают, где я, милорд. Я… сбежала из дома.

Кэрдан поднял бровь.

– С этого момента подробнее.

– Меня собрались выдать замуж. А я не хотела, никогда не хотела. Я готовилась пойти в ученичество к отшельнику. Читала книги, учила историю – ведь магам положено знать историю? А потом лорд Калтар сказал, что я… что у меня слабый магический дар.

Последние слова она выдавила с трудом. Кэрдан молча смотрел ей в глаза. Она быстро отвела взгляд и поникла.

– Это правда?

Столько тоски слышалось в ее голосе, что маг заподозрил, будто она может выйти отсюда и броситься в городской канал в случае отказа. Три месяца назад одна экзальтированная девица так и сделала. Кэрдан не почувствовал ни малейшей вины тогда – он вообще никогда и ни за что не чувствовал вины. Ему было плевать, что делают отбракованные кандидаты, когда он прямо и невозмутимо отказывал им. Они могли бы пойти утопиться, отравиться, задушиться всем скопом – Кэрдану не было дела до тех, кто не мог принести ему пользу.

Не было бы ему дела и до Касавир, если бы не одно но. Такое тело не должно тонуть в городских нечистотах. По крайней мере, пока Кэрдан не возьмет от него все, что ему нужно. Вперившись в Касавир долгим молчаливым взглядом, маг решал, стоит ли тарвийская красотка места в Академии и ряда усилий, неизбежных, когда хочешь затащить женщину в постель, с ее согласия или без оного.

После убийства Милары Кэрдан остался без постоянной любовницы. Сама графиня – не велика потеря, но маг не любил обходиться без постельных утех. Гостеприимная Харетта охотно помогла бы решить проблему – любая из ее девиц будет счастлива ублажить его. Но вот уже несколько лет как Кэрдан потерял интерес к продажным женщинам. Надоели ему и лощеные придворные дамы, по сути – такие же хищницы, как он сам, только поглупее. И с него хватит женщин старше по возрасту.

Долгое время он пользовался их покровительством, играл на их материнском инстинкте. Пользуясь высокородными столичными матронами, завоевывал место под солнцем. Но теперь эта карта отыграна. Его принял король, одобрив проект Магической Академии и даровав место при дворе. Дальше все зависит лишь от ума, изворотливости и везения Кэрдана. Молодящиеся матроны больше не нужны ему для продвижения на верхушку придворной иерархии. Теперь можно подобрать женщину для утех исключительно по собственному, весьма изощренному вкусу.

Юная, наивная, наверняка девственная красотка из провинции – то, что ему нужно. Сбежавшая из дома, без влиятельного покровителя за спиной. Ей будет не к кому идти и некому жаловаться кроме Кэрдана. Никто не заступится за нее, если она решит пожаловаться на самого Кэрдана. Впрочем, он не оставит ей возможности пожаловаться.

– Милорд… – проговорила Касавир почти шепотом. – Если вы тоже не видите во мне дара, не надо меня жалеть. Скажите как есть. Я… привыкла к этой мысли. К надежде я тоже привыкла. Но я готова принять истину.

Она подняла на него лицо – бледное, с широко распахнутыми ресницами, чуть приоткрытыми губами. Кэрдан представил это лицо под собой в постели, а губы – распахнутыми навстречу его требовательным, безжалостным поцелуям. Он быстро отогнал наваждение. Всему свое время и место.

– Сколько вам лет, леди Касавир?

– Двадцать, милорд. По меркам Тарвы – старая дева.

Легкая усмешка пробежала по ее лицу, оттенив прелесть и своеобразие черт.

– По меркам столицы вы – юное создание, у которого вся жизнь впереди. Вы не хотите возвращаться в Тарву?

– Некуда возвращаться, милорд. Отец не станет содержать меня после того, как надежда на ученичество у мага не оправдалась. Замуж за сорокашестилетнего зануду я не собираюсь. Если я не гожусь в маги, то все равно останусь в столице. Найду себе занятие. Может, устроюсь в Гильдию Историографов переписчиком. Чтобы читать и писать, особого дара не нужно, хвала Создателю. Уж это я умею.

Снова усмешка, горько-ироничная. Да эта тарвийская девица не только красива, но и умна.

– Вы правы, леди Касавир. Для чтения и письма не нужен особый дар, достаточно старательности и упорства. Насколько я вижу, у вас их в избытке. Лорд… Калтар, я не ошибаюсь? – был прав. У вас нет способностей к ментальной магии. Тем не менее, вы не бездарны. Магические зачатки в вас есть. Помимо ментальной магии, существует сигнальная и ритуальная. Чтобы добиться успеха в этих направлениях, нужен не сильный дар, а трудолюбие, дисциплина и усидчивость. Если у вас есть эти качества, вы станете магом.

– То есть… вы хотите сказать… вы принимаете меня в Академию?!

– Я принимаю вас в Академию, Касавир.

Дальше случилось то, чего Кэрдан никак не мог предусмотреть и просчитать. Касавир вскочила с кресла, в мгновение ока обежала стол, бросилась магу на шею и пылко чмокнула в щеку.

– Милорд! Я так благодарна вам! Вы сделали меня самым счастливым человеком на Ремидее! Я ваша должница по гроб! Сделаю все, что скажете!

Кэрдан насмешливо посмотрел ей в глаза.

– Я запомню, леди Касавир. Когда мне понадобится ваша помощь, непременно напомню о долге передо мной. Сейчас можете сесть на место.

Девушка отскочила назад, запоздало смутившись.

– Простите ради Создателя, милорд… Я не должна была…

– Ну-ну, леди Касавир, сделанного не воротишь. Вы моя должница по гроб.

Она села в кресло, сияя от счастья. Кэрдан спросил:

– Скажите, как долго родственники вашего друга готовы давать вам приют у себя?

– Я пока не знаю, милорд… Мэтр Игни и монна Гэлэйн очень добры ко мне. Я не могу долго злоупотреблять их гостеприимством, но пока все, о чем я думала, – встреча с вами. Теперь я обязательно поговорю с ними и что-нибудь придумаю.

Кэрдан нахмурился.

– Гэлэйн – имя феи.

– Монна Гэлэйн и есть фея, – лицо девушки вновь озарила ослепительная улыбка. – Она – просто чудо и сама доброта!

Любопытный поворот. Феи – бессмертные, вечно юные и нечеловечески прекрасные – вызывали жгучий интерес у Кэрдана. Во-первых, трогали его эстетическое чувство – высокоразвитое, в отличие от этического. Во-вторых, интриговали своей природой и происхождением.

Раса фей обитала за неприступными Восточными Столбами, в огромном лесу под названием Элезеум. Изредка некоторые представительницы покидали его и выходили в смертный мир. Еще реже – сочетались браком со смертным мужчиной, рожали ему единственное дитя, жили с ним до самой смерти, а затем уходили обратно в Элезеум.

Что интриговало и притягивало Кэрдана – загадочная власть фей над смертными, которую маги называли Черта. Люди не могли причинить вреда дивным бессмертным созданиям. Мужчина не мог совершить над феей насилия – непременно возникло бы некое препятствие вплоть до исчезновения мужской потенции. Как работала Черта, как управляла обстоятельствами – Кэрдан постоянно задавался этим вопросом. Но исследовать его не было времени и ресурсов. Более насущные дела требовали внимания. Первоочередная задача – укрепить влияние при дворе. Когда она будет решена, можно перейти к более захватывающим, но менее прагматичным проблемам. Вроде природы фей и Черты. Нужно выяснить, где живет эта Гэлэйн с семьей. Рано или поздно Кэрдан использует эту информацию.

Он ответил тарвийке:

– Рад за вас. Я назначу вам стипендию. Тогда вы будете свободнее с выбором жилья. Увы, до постройки собственного здания Академии еще год. Пока иногородним студентам придется самостоятельно решать проблему размещения в столице.

– Я… я недостойна, милорд, – пролепетала Касавир. – У меня нет особенных способностей, за что мне стипендию?..

– Вам не кажется, что это решать ректору, а не студенту? Нарушаете субординацию, леди Касавир.

– Простите, милорд. Я очень благодарна вам!

– Не стоит. Просто запишите себе еще один долг.

– Так и сделаю!

Касавир не просто улыбнулась, а подмигнула Кэрдану, вновь ошарашив мага. Надо же, оказывается, в этом мире еще есть вещи, способные его поразить! Например, девушки, подмигивающие мужчинам, как подмигивают друг другу мальчишки-подростки. Это даже не флирт, просто у красотки снесло самоконтроль от нежданного счастья. Похоже, она не сомневалась в отказе и готовилась как-то устраивать жизнь в столице. Что ж, человек предполагает, а Создатель располагает, любят говорить истово верующие. Кэрдан предпочитал вариант: человек предполагает, а располагает тот, кто хитрее и дальновиднее.

Обещая Касавир сногсшибательные успехи в сигнальной и ритуальной магии, Кэрдан умолчал кое о чем. Эти искусства были так трудоемки, что обычной человеческой жизни не хватало их освоить. Лишь владея ментальной магией, можно было обрести долголетие и получить достаточно времени на изучение сигнальной и ритуальной. Поэтому эти два направления всегда оставались вспомогательными, придаточными к магии ментальной. Рано или поздно девушка узнает об этом. Но будет ли это иметь для нее значение к тому моменту? Сможет ли она что-то изменить? Кэрдан собирался устроить так, чтобы на оба вопроса ответ был – «нет».

Когда Касавир покинула кабинет, маг дотронулся до щеки, куда она поцеловала его. Касание, запах ее тела были так остры в его сознании, словно она и сейчас стояла рядом, протяни руку – ощутишь теплую кожу. На мгновение Кэрдан пожалел, что не дотронулся до нее. Впрочем, всему свое время.

Он вспомнил тарвийские степи. В пору его собственного ученичества он побывал там со своей учительницей магии. Вместе они перешли Гевазийский Хребет через перевал на границе Гвирата и Тарвы и путешествовали на сотни миль к юго-востоку. Кэрдан помнил запах степных трав – нежный и пряный одновременно. Запах Касавир был таким же. Она напомнила ему степную бабочку, порхающую над ароматным разнотравьем. Бабочкой она прилетела к нему, на свет и аромат… не зная, что найдет лишь всепожирающее пламя.

Потому не стоит огню преждевременно касаться бабочки. Она может упорхнуть, почуяв жар. Прежде нужно свить вокруг нее плотный кокон, сделать так, чтобы лететь стало некуда. А потом, когда бабочка окажется в его полной власти, зажечь факел и любоваться, как пламя охватывает яркие крылышки и хрупкое тельце, испепеляет и развоплощает прекрасное существо.

На свой лад Кэрдан ценил красоту. И предпочитал быть не пассивным созерцателем, а творцом. Сейчас он предвкушал азарт и воодушевление нового творения, новой игры. Ловушки, куда можно заманить прекрасное, невинное, ничего не подозревающее существо прямо на погибель.