Читать книгу Романтика на кофейной гуще. Предсказание #1 - Светлана Вячеславовна Алексеева - Страница 7

– А вот и наша Машенька приехала, – мама представила меня гостям, но всё это было сказано для одного единственного из присутствующих, которого я не узнала, но уже догадывалась, что он и есть, тот самый сын тёти Аллы.

Ранее по телефону я сказала, что не помню его, чтобы мои родные не сватали меня, приглашая на обеды в наш дом сыновей своих друзей, знакомых и соседей.

Приятный молодой человек среднего роста и плотного телосложения, очень широкий в плечах, отчего он выглядел почти квадратным, как штангист или культурист, вежливо встал со своего места и, выйдя из-за стола, поприветствовал меня:

– Здравствуй, Мария. Меня зовут Антон. Ты меня не помнишь?

– Картошка?

– Да, – подтвердил он и улыбнулся. – Так меня дразнили в детстве.

– Помню, Антошка-Картошка, – сказала я, глядя на голубоглазого блондина, который был всего на год старше меня.

– Давай-ка, Машенька, мой руки и за стол, – отец поцеловал меня в щёку и напомнил, что все меня ждут.

Мои родители, бабушка Настя и их соседка тётя Алла расположились вокруг обеденного стола, где мне было оставлено место рядом с Антоном.

***

Снова выглянуло солнышко. Весёлые воробьи грелись в его лучах. Первый снег растаял, так и не долетев до земли.

Мы прогуливались, описывая окружности вокруг местного небольшого озера, весело и непринуждённо болтая обо всём на свете.

Наша прогулка продолжалась уже целый час, но с Антоном не было скучно, казалась, что нет ничего такого, о чём он мог бы не знать.

Очень начитанный, он легко переключался с одной темы на другую, поддерживая разговор в заданной мною области моих интересов, лишь изредка уводя меня в мир своих.

Почему мне было так легко с ним общаться?

Я не помнила такого случая, чтобы с кем-нибудь из знакомых парней у меня когда-либо были такие вот беседы о жизни, о литературе, о музыке, о кино.

– Мы обошли озеро уже второй раз.

– Разве это озеро, Машенька? Скорее, колхозный пруд. Раньше мы тут с друзьями рыбу ловили.

– Как получилось, что ты выбрал профессию журналиста?

– А надо было стать рыбаком? Ну, а если серьёзно, то хотел стать писателем, а стал журналистом. Извращённая форма графомании, – Антон рассмеялся. – Это не лечится.

– Оставил мечту стать писателем или пишешь?

– Пишу.

– Книгу?

– Да. Пишу книгу в свободное от основной работы время.

– И о чём она?

– О взаимопонимании.

– То есть как это?

– Это не художественная книга, а философская.

– Странно и необычно.

– Вокруг нас в мире много странного и необычного. Мы и сами – часть этой тайны.

– А почему ты решил написать книгу именно о взаимопонимании?

– Потому что взаимопонимание – это ключ к счастью.

– Я всегда думала, что ключ к счастью – это любовь.

– Может быть, к счастью нужен не один ключ, а несколько? К примеру, целая связка ключей от счастья, – он озорно улыбнулся.

– А может быть, к счастью вовсе нет никаких ключей, и оно приходит к тем, кто не подбирает к нему ключи и отмычки, не пытается открыть двери, а наоборот терпеливо ждёт.

– Маша, да ты философ.

– Нет, Антон. Я не философ, у меня в университете по философии твёрдая тройка была.

– Значит, философом тебя сделала жизнь.

***

– Алло.

– Машенька, здравствуй. Как жизнь?

– Привет, Антон. Жизнь прекрасна. А у тебя?

– Тоже всё путём.

– Что нового?

– Вечером буду в городе. Может, составишь мне компанию? Культурную программу не обещаю, не знаю, что в вашем городе можно предложить, но хочу пригласить тебя на ужин в ресторан. Согласна?

– Согласна, Антон. Я и сама не знаю, какую культурно-развлекательную программу можно предложить гостям нашего города. Я человек-работа.

– В котором часу освободишься? Я встречу тебя с работы.

Только этого мне не хватало! Кумушки из домоуправления будут на седьмом небе от счастья, они горят желанием увидеть очередную бесплатную серию, продолжение сериала под названием «Моя развратная жизнь».

Меня передёрнуло. Я представила себе злое завистливое выражение лица диспетчера Ларисы, любопытные взгляды кассира Веры, одобряющие и подбадривающие кивки бухгалтера Клары Ивановны. Женщины-техники не в счёт, они всё время в беготне по своим участкам.

– Нет, Антон. Мне надо ещё собраться. Давай встретимся прямо в ресторане в семь вечера. Я подъеду на такси. Скажи только куда. Идёт?

– Идёт. Буду ждать тебя. Записывай адрес, диктую.

Сегодня пятница. Двадцать четвёртое ноября. Это будет наша третья встреча за семь дней. В прошлые субботу и воскресенье мы гуляли в окрестностях деревни, удивляя местных жителей своею барской праздностью и давая пищу для сплетен деревенским соседям наших родителей.

Но мне и Антону было абсолютно всё равно, кто и что о нас будет думать или говорить в Богдановке. Так всегда. Сплетни ранят нас только в тех местах, где мы обитаем.

Среды нашего обитания находились далеко от деревни, можно сказать, почти на другой планете. Антон жил и работал в Москве, снимал там квартиру, сюда приезжал к матери.

А моя среда обитания – город, ведь живу в Симферополе, столица как-никак.

И тут я себя поймала на плагиате, Владимир назвал домоуправление «средой моего обитания». Мы виделись всего четыре раза в жизни, а я уже говорю его выражениями. В таком случае, что со мной будет дальше? Наваждение какое-то, снова я думаю о нём.

Нужно было срочно переключиться на реалии сегодняшнего дня.

Антон Морозов оказался очень общительным человеком и интересным собеседником. С ним было легко и весело.

Вот и общайся культурно с Антоном, Маша. Вспомни, наконец, что ты женщина приличная.

Нечего попусту фантазировать о Владимире-искусителе, который о тебе даже и думать забыл. Нельзя о нём мечтать, наоборот надо его вычеркнуть из памяти. Эх, а какие это были грёзы!

Наконец-то, я достигла заветной отметки на весах – шестьдесят килограммов. Я была в норме и горда собой, сбросив лишние пять кило за рекордно короткий срок.

Но Милана настаивала, что надо сбросить про запас ещё пару килограммов. Она была права, наедаю лишний вес я всегда быстрее, чем мне удаётся от него избавляться.

Стоит только начаться неприятностям, как тут же меня тянет на сладкое. Возможно, в прошлой жизни я была пчелой.

Милана начала встречаться с каким-то преподавателем истории местного университета, с которым познакомилась по интернету. Его личность она пока не раскрывала.

В общем, все подруги разбрелись по парам, оставив меня наедине с моими любимыми книгами.

Встреча с Антоном, с которым нас свела не судьба, а родители, свиданием не считалась.

***

– Вот и переспи с ним. Прекрасная возможность почувствовать себя привлекательной и желанной женщиной, – Татьяна давала совет и общий настрой по телефону. – Ты уже больше года одна. Не понимаю вообще, как можно так долго обходиться без секса.

– Ты с ума сошла. Меня же с ним родители свели.

– Ну и что? Не станет же он им докладывать, что переспал с тобой. И потом, сама подумай, зачем они тебе устроили с ним встречу?

– Ну просто, чтобы меня морально поддержать. Наверно, замуж меня выдать хотят, увидеть свою дочь счастливой.

– Ага. Это само собой. Но это ты так думаешь, а они ведь прекрасно понимают, что брака без секса не бывает.

– Какой брак? Какой секс? Я ещё не замужем за ним.

– О, Господи! Подруга, да опустись же ты на землю. Бросай уже эти свои книжки читать. Сейчас не восемнадцатый, не девятнадцатый и даже не двадцатый век. Твои книги вредные. Ну, кто сейчас на это смотрит? Брак – не брак… Взрослой женщине нужен хороший секс. Прочитай какой-нибудь эротический роман.

– Я их не люблю.

– А ты хоть один читала?

– Нет. Не читала и не собираюсь.

– Значит так. Заруби себе на носу, сейчас рыцарей нет, и в ближайшие сто лет они не появятся. Поэтому адаптируйся к нормальным правилам поведения живых людей двадцать первого века. Я твоего бывшего мужа убила бы, ни секунды не раздумывая.

– А он-то здесь при чём?

– Это он тебя так закомплексовал, сделал из тебя фригидную дурнушку.

– Я дурнушка, но не фригидная.

– Конечно, не фригидная и не дурнушка. И не надо спорить со мной из духа противоречия. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Просто переспи с этим Антоном. Тебе это надо. И точка.

– Тань, я сама даже не знаю, что мне надо.

– Антон тебе не нравится?

– Ну, почему? Нравится.

– Вот и хорошо. Тогда ладушки.

– Никакие не ладушки. Я говорю о нём, как о человеке, а не как о сексуальном партнёре. Я его с точки зрения секса, как кандидата, не рассматривала.

– О! Тогда всё плохо. Что? Он совсем страшный?

– Нет, не страшный. Приятный молодой человек.

– Тогда я тебя совсем не понимаю. Что тебе мешает с ним заняться сексом?

– Тань, тебя послушать, так секс – это панацея от всех бед.

– Может, и не от всех бед, но лекарство от одиночества – это точно.

– Может, он меня не захочет.

– Ну, конечно. Зачем бы он тебя тогда в ресторан стал звать?

– А ты считаешь, что в ресторан зовут обязательно для того, чтобы потом соблазнить?

– Не будь дурой. Тебе двадцать семь лет, а я тебя в свои двадцать четыре мудрее, ещё и уму-разуму учу. Ты неисправима. Короче, не тяни время, оно не резиновое.

– Я не тяну, просто у меня скорость другая.

– Твоя среднеарифметическая скорость, как у неповоротливой кареты восемнадцатого века. Спешу тебе сообщить, что уже изобрели двигатель внутреннего сгорания и даже ядерный реактор, поэтому скорости увеличились. Ладно, как хочешь. Это твоё тело и твоя жизнь, поэтому сама решай, как тебе поступить. Я своё мнение сказала, а теперь мне пора собираться, меня милый ждёт. Пока.

– Пока.

Почему восемнадцатого века? Скорее, конца девятнадцатого. Паровозы, пароходы, трамваи, лошади, пешеходы, всё движется в меру быстро.

Оказывается, Антон пригласил меня на свидание с продолжением… А я и не подумала о таком тайном замысле. Получается, что иду не на ужин с другом, а на спаривание. Брачные танцы у животных на природе, а у людей в ресторанах, таковы законы среды обитания. Настроение сразу испортилось.

Снова это привязчивое выражение Владимира. Опять мысли о нём.

Я изо всех сил попыталась себе представить Антона в качестве своего героя-любовника, но не смогла. Он был в моей голове просто другом, приятелем из далёкого детства, приятным собеседником, возможно, успешным журналистом, симпатичным и общительным парнем, и просто хорошим человеком. Никаких любовных фантазий с его участием не рисовалось.

Обед заканчивался, надо было срочно бежать на работу. Уже несколько дней подряд на обед я уходила домой к своим салатам из сырых овощей. Хорошо, что работа была близко к моему дому. Я отсиживалась подальше от любопытных глаз кумушек из домоуправления, совмещая полезное с приятным.

***

Ходить в ресторан на ужин, когда сидишь уже почти два месяца впроголодь на диете – это извращение, о котором я не подумала. В результате вечер прошёл ярко, незабываемо и закончился очень быстро, потому что от бокала красного вина у меня буквально крышу снесло.

Нет, на Антона я вешаться не стала. Он даже в пьяном бреду не стал моим змеем-искусителем.

Меня шатало, штормило со страшной силой и выяснилось это, когда я встала в ответ на его приглашение потанцевать.

Закусывать было уже бесполезно. Алкоголь, выпитый на пустой желудок, всосался в его стенки, побежал по венам и развязал мне язык.

О, Господи! Что я городила?! В результате Антон нёс меня до такси, как раненую с поля боя, а я висела, словно плащ, перекинутый через его плечо. Стыдно будет об этом вспоминать всю жизнь.

С некоторых пор мужчины стали носить меня на руках при определённых обстоятельствах. А я сама стала настоящим ЧП. Нет, не частным предпринимателем, а чрезвычайным происшествием.

В такси я продолжала философски рассуждать на жизненные темы. Мой пьяный монолог развеселил таксиста, который сделал комплимент журналисту, о том какая я интересная, назвав меня его девушкой.

На это я заявила, что никакая я не его девушка, и вообще ничья, я свободная птица Говорун, которая отличается умом и сообразительностью, говорливая птица, то есть говорящая. Мои слова их позабавили, а я обиделась, не видя в них ничего смешного, ибо говорила это на полном серьёзе.

Такси остановилось у моего подъезда, и мы вышли. Нести меня Антону не пришлось, так как я была уже ходячая.

Он предложил проводить меня до самых дверей квартиры, на что я ему абсолютно прямо заявила, что спариваться с ним не планирую ни в настоящем, ни даже в будущем, потому что это у людей брачные игры происходят в ресторанах, а у говорунов среда обитания – небо.

Он решил меня не то поддержать, не то подколоть, и спел строчку из песни:

– «Одинокая птица, ты летаешь высоко…»

От процитированной фразы я стала ещё более гордой и обидчивой.

Но несмотря на это ему удалось меня убедить, объяснив, что ради моей же собственной безопасности, будет лучше, если он меня проводит до самых дверей моей квартиры, потому что говоруны – птицы редкие, и как раз сейчас на них открыт сезон охоты.

– «Охота на говорунов строго запрещена!» – нравоучительно процитировала я.

– Браконьерам закон не писан, – серьёзно сказал Антон.

Я была с ним полностью солидарна в этом вопросе, потому что чувствовала, что он прав. Я ТАКАЯ! Особенная и редкая птица очень высокого полёта.

Какой он умный, настоящий защитник птиц. Я смилостивилась и великодушно позволила ему меня проводить.

Всё-таки журналисты – это тонкие психологи, льстецы и очень приятные люди.

У двери моей квартиры он чмокнул меня в щёку и пожелал спокойной ночи.

***

Утро субботы началось с головной боли.

Вспоминая свой вчерашний выход в свет, я готова была от стыда провалиться сквозь землю. Но сделанного не изменишь, сказанного не воротишь, а потому оставалось только надеяться, что Антон окажется истинным джентльменом и никому об этом происшествии не расскажет.

Что он обо мне подумал, я себе представляла во всевозможных выражениях из области психиатрии, которые где-то и когда-то услышала или прочитала.

Я лежала на диване, укрывшись пледом, и смотрела в потолок.

Звонок прозвучал, как выстрел:

– Алло.

– Громова, привет. Как жизнь?

– Не звони мне!

– Грубая ты, Машка. Так и останешься…

Я бросила трубку на аппарат. Телефон зазвонил с новой силой, обрушивая все громы небесные на мою голову. Я выдернула шнур.

Зазвонил мобильный. Я посмотрела на экран, включила соединение и положила мобилку от себя подальше, чтобы не слышать звук голоса бывшего мужа. Пусть выговорится, а то так и будет трезвонить или, ещё чего доброго, приедет, как снег на мою больную голову.

***

После обеда состоялась конференция, которую устроила Татьяна для промывки моих мозгов и разбора полётов. Я уже почти полностью протрезвела, пришла в себя и чувствовала себя «птицей вольной», а точнее, вороной из мультика про Домовёнка Кузю.

Вправлять мне мозги подруги решили, подключив конференцию по скайпу, потому что на живое общение со мной в реальности времени у них не было. Их жизнь била ключом, и плотный график свиданий не позволял тратить время «впустую».

Последнее относилось к моей ничем и никем незаполненной жизни.

– Ну и почему было с ним не заняться сексом? – Татьяна была возмущена, её вчерашний психотерапевтический сеанс на меня не подействовал.

– Я была пьяна.

– Вот и хорошо, прекрасная возможность, чтобы потом всё произошедшее списать на то, что ты ничего не помнишь.

– Я была не просто пьяна, а пьяна, как пьяный сторож.

– Какой ещё пьяный сторож? – не понимая, спросила Татьяна.

– Который у поэта Сергея Александровича Есенина «выйдя на дорогу, утонул в сугробе, приморозил ногу», – беспощадно продекламировала Милана.

Обе подруги удивлённо уставились на меня с монитора моего ноутбука.

– Что-то я за тобой такого пристрастия к алкоголю раньше не замечала, – осуждающе покачала головой Татьяна. – Тем более непонятно, говорят, что пьяная женщина себе не хозяйка.

– Женщина не хозяйка, а я возомнила себя птицей.

– Какой ещё птицей? – удивилась Милана.

– Говоруном.

– Кем? – вытаращила на меня глаза Татьяна.

– Говоруном, который «отличается умом и сообразительностью»? – уточнила Милана и расплылась в улыбке.

– Да, им самым, – подтвердила я.

И тут я подробно изложила подругам свою вчерашнюю точку зрения на происходящее, когда я вообразила себя вольной птицей высокого полёта. Они хохотали, а я была в полной растерянности.

Как можно смеяться над подругой, которая мужественно сидела почти два месяца на диете? Эти самоучки-диетологи сами мне её прописали, и я вчера оказалась жертвой их врачебной ошибки, о которой никто из них даже не подумал и меня не предупредил.

Из-за них, между прочим, я была всего в одном шаге от белой горячки, ещё один бокал вина и увидела бы прыгающих вокруг себя белок.

Хорошо, что Антон увёл меня от позора, иначе официанты обязательно вызвали бы скорую, которая отвезла бы меня в дурдом.

Вопрос был исчерпан, когда обе мои подруги покаялись и попросили у меня прощения.

Себя я виноватой не считала, так было легче, ну, может быть, считала, но совсем чуть-чуть.

Затем мы перевели разговор на их злоключения.

– Николай оказался женат, – сообщила Татьяна. – Морочил мне голову.

– Вот гад! – от всей души выпалила я. – Ты его бросила?

– Ещё чего! Я не такая прямолинейная, как ты, и гордым Говоруном быть не собираюсь. Мне счета, между прочим, оплачивать надо и кредиты. У меня папы с мамой нет. Самой в этой жизни крутиться приходится.

Это была сущая правда. Родители Татьяны разбились на машине после того, как она защитила диплом. Ужасное стечение обстоятельств.

С тех пор Танька выживала сама, работала, оплачивала квартплату и коммунальные платежи за двухкомнатную квартиру в центре, которая осталась ей от родителей, брала бухгалтерские подработки на дом и от помощи любовников тоже никогда не отказывалась.

– У бухгалтера зарплата, как кукушкины слёзки, а я молодая, мне одеваться надо, косметику дорогую покупать, тренажёрный зал тоже денег стоит, и много чего ещё надо. На золушек сейчас никто из состоятельных мужчин даже не взглянет. Времена не те.

В отличие от нас с Миланой, Татьяна одевалась шикарно, покупала себе только дорогие вещи, ей это было просто необходимо для поиска богатого мужа.

Обсудив Танькину проблему и дав ей всевозможные советы и инструкции по наказанию женатого подлеца, мы распрощались. Татьяна ждала своего спонсора, который перестал быть кандидатом в мужья, но остался в звании любовника и должен был нанести ей визит.

Милана торопилась на свидание. У неё было всё хорошо. Преподаватель истории на самом деле был холост.