Читать книгу Религия и мифология - Тамара Эйдельман - Страница 3

Европейская цивилизация распространялась по миру, захватывала колонии, европейцы приходили в те места, где прежде бывали только самые героические путешественники, и узнавали очень много нового. Началось все с североамериканских индейцев, с которыми обошлись не слишком хорошо, но при этом среди завоевателей были и ученые, которые исследовали индейские племена, описывали их обычаи, фиксировали, зарисовывали. Поэтому мы знаем довольно много о жизни индейцев, когда последние только вступили в контакт с американскими колонистами. Европейцы изучали также африканские племена. Невероятно много дало изучение австралийских племен, одних из самых архаических на Земле.

Если сначала это было просто описание, то потом, основываясь на всех этих фактах, ученые начали строить свои версии. Они стали проводить параллели между народами, находящимися на разных ступенях архаики, и временами первобытности человечества в целом. Надо понимать, что проведение этих аналогий очень сложно и рискованно. Надо всегда помнить, что здесь не может быть стопроцентного совпадения. Но это по крайней мере дает какой-то материал для рассуждений. А уж дальше этот материал способен порождать как довольно правдоподобные, так и самые неожиданные версии.

В 1871 году английский этнограф Эдвард Барнетт Тайлор опубликовал свою классическую книгу «Первобытная культура» (Primitive culture), где он собрал гигантское количество материалов о разных народах, которые он называл примитивными. Хотя на самом деле они совсем не примитивные, а могут демонстрировать самые сложные и утонченные системы правил и представлений. Тайлор, проанализировав все представления, пришел к нескольким интересным выводам. Во-первых, утверждал он, человечество едино, и человеческая культура всегда развивается единообразно. Это было время шумного расцвета теории Дарвина, и просвещенные люди массово бредили эволюцией, видели ее во всем. Поэтому теорию эволюции накладывали и на развитие человеческого общества.

Тайлор отстаивал идею о том, что культура в ее основных фундаментальных принципах не меняется. Меняются способы написания картины, но представления о мире, о богах, о человеке остаются примерно одинаковыми. Точнее, изначально они одинаковы, а дальше условия жизни могут на них влиять. Поэтому и в XIX веке, и в начале XX века с огромным интересом читали книги Тайлора, а также книги другого великого этнографа, тоже эволюциониста – Джеймса Джорджа Фрэзера. Они очень сильно повлияли не только на историю и этнографию, но и на поэзию, литературу и восприятие человека в целом. Эти исследования открыли несколько вещей в человеке.

Тайлор считал, что у первобытных людей, у примитивных народов существует религия в форме анимизма. Тайлор сформулировал идею: «Анимизм есть минимум религии». Религии дальше могут развиваться, создавать сложные схемы и построения, но начало и основание – это анимизм. Это одухотворение всего: деревьев, животных, природы, – весь мир полон некоего духовного начала, он одушевлен. Первобытные люди это очень остро ощущали.

Каменная статуя

Дальше из этого вырастет и другое модное понятие, применявшееся для описания первобытного мира, «фетишизм» – одушевление и наделение сверхъестественными качествами неживой природы. В рамках фетишизма не только животные и растения, но и камень может иметь душу. И это отмечалось у самых разных народов: любой предмет, как-то немного отличающийся от других подобных, воспринимался как непростой, что-то в нем видели волшебное. Тайлор в качестве примера описывает, как некий человек из одного африканского племени шел и наступил на камень. Он сразу понял, что это камень непростой. Он взял его, принес и стал ему поклоняться[2]. А это значит, что его можно умащать, наряжать, его можно побить, если он не выполняет твою просьбу, другими словами, обходиться с ним, как с неким живым существом, с которым ты можешь взаимодействовать.

Другой постулат, который в это время сформулировали и который невероятно популярен до сегодняшнего дня, – это идея о тотемизме как об одной из архаических и древнейших форм религии.

Тотемный столб

Слово «тотем» пришло от североамериканских индейцев, у которых оно означало волшебное животное – предка племени. Сегодня этот термин применяют по всему миру. Все мы видели фильмы про индейцев и читали книжки, где действуют Зоркий Сокол, Чингачгук Большой Змей и так далее. Это значит, что есть племя, где все происходят от сокола, а есть племена, происходящие от змея, от волка, от медведя и т. п. Члены племени считали животных не просто такими же, как люди, но своими родственниками. Каждое племя считает себя происходящим от медведя, тюленя или от кого угодно. Есть два вида следствий из этого представления. Один вариант – когда животное становится для этого племени табу, – нельзя же убивать своего предка. Они на него не охотятся, они его не едят и не прикасаются к нему. Но бывает и другой вариант: на него-то это племя и охотится. Во всяком случае, они ощущают свое родство с этим существом и своих духов-покровителей племени изображают в соответствующем виде. Сегодня собрано огромное количество замечательных тотемных столбов, в частности, американских индейцев, которые изображают странных птиц, китов, медведей в качестве предков. Все эти представления очень хорошо накладываются на изображение человека-льва, найденного в Германии, о котором речь впереди.

В любом случае представления о том, что древние люди ощущали свое родство со зверями, с растениями, природой, свою кровную близость к ним, хорошо подтверждаются этнографией. Огромный всплеск интереса к этим идеям появился после выхода большого, содержащего колоссальный фактический материал труда английского этнографа Джорджа Фрэзера, который называется «Золотая ветвь». Эту книгу чрезвычайно интересно, хотя, конечно, тяжеловато читать, потому что там приведено множество разных обрядов, обычаев, существующих по всему миру.

Но «Золотая ветвь» оказала колоссальное влияние на мировую культуру. В начале XX века ее читали все и повсеместно. Она сильно повлияла на великого американо-британского поэта Томаса Стернза Элиота и на многих-многих других, потому что Фрэзер открыл какие-то фундаментальные закономерности в культуре. Он очень много писал о магии. Я слово «магический» использую практически как синоним для слова «религиозный», что не совсем верно. Фрэзер считал, что магия – это первый, самый ранний этап развития религии, который потом сохраняется и присутствует во всем. Если вдуматься, то мы увидим, что представления о магии дошли и до сегодняшнего дня.

Птица кукабарра

Магия – это представления о взаимосвязи всего в мире. Фрэзер выделял два типа магии. Первый основан на идее о том, что на подобное можно воздействовать подобным. Вот такая первобытная гомеопатия. Но в отличие от гомеопатии как лженауки магия не претендовала на то, чтобы быть наукой. Магия в какой-то мере заменяла науку, но претендовала на то, чтобы объяснять все существующие взаимосвязи. Вот ты нарисовал бизона, проткнул его копьем, и завтра на охоте будет то же самое.

Простейший пример. Есть австралийский миф о том, как возникло солнце. Некое волшебное существо схватило яйцо, бросило на небо. Яйцо разбилось – и появилось солнце. Ход мысли абсолютно понятный: если мы представим себе разбитый желток с белком вокруг, то это совершеннейшее солнце. Значит, так оно и возникло. Очень популярна в Австралии птица кукабарра, которая действует во многих местных мифах. В частности, есть миф, который рассказывает, что солнце встает потому, что кукабарра кричит. Ее крик волшебным образом вызывает восход солнца. Не птица кричит, потому что солнце встает, а, напротив: она закричала – и солнце встало.

Это похоже на то, как у многих народов крик петуха на рассвете объясняли не тем, что он чувствует приближение света и кричит. Нет, крик – это волшебное заклинание, которое вызывает солнце. Оно поднимается, потому что кричит петух. В мире существуют такие взаимосвязи, и на эти взаимосвязи можно каким-то образом воздействовать. Вот еще один знаменитый пример. В Лувре хранится маленькая древнеегипетская статуэтка некой женщины, – можем предположить, что это фигурка соперницы, – которую другая женщина проткнула иголками в разных местах. Очевидно, при этом она произносила некие заклинания, желая гибели своей соперницы. До сих пор есть люди, которые прокалывают фотографию ножом: кто-то просто со зла, а кто-то думает, что это принесет вред тому, кто на ней изображен.

Второй тип магии, описанной Фрэзером, говорит о сохранении связи между предметами, которые когда-то соприкасались. Поэтому вы можете воздействовать на того, с кем соприкасался какой-то предмет. Как мы знаем по самым разным сказкам и историям из реальной жизни, очень любили раздобыть кусочек (чаще всего – фрагмент ногтя, волос) врага, чтобы причинить вред, или возлюбленного, если это приворотная магия. До сих пор есть традиционные культуры, где подстриженные ногти надо собрать и спрятать. Уже никто не понимает почему, но это кусочек тебя, который может попасть в недобрые руки. Можно поместить его в восковую фигурку, поколдовать с таким кусочком – и это причинит тебе какой-то вред.

Фрэзер видел магические связи как основополагающий, важнейший момент во всей первобытной религии. Этнографический материал очень убедительно это показывает. В самых разных племенах есть вера в то, что все в мире пронизано тонкими связями зависимостей, что все основано именно на магии и подчиняется ей. Что посредством этих связей подобное можно вылечить подобным или причинить вред. Это хорошо подтверждает идею Тайлора о том, что все связано между собой в представлении первобытного человека. Для него мир – это некий живой организм, а сам человек – часть этого организма и может вступать в контакты с разными его частями: с людьми, животными, деревьями, камнем, солнцем или окружающими духами.

Прием Редьярда Киплинга и Джеймса Джорджа Фрэзера ректором Сорбоны. 1921 г.

Кто такие духи? С одной стороны, это духи предков – те, кого, совершив соответствующие обряды, положили в землю. Но после этого они не ушли далеко. В лекции о загробном мире будет подробнее рассказано, как в более поздние времена в календаре появятся особые праздничные дни, когда духи предков приходят, и их надо ублажить, покормить, уважить, можно спросить у них о грядущем и с их помощью наколдовать себе хорошее будущее. Это идет из глубокой древности.

Есть и враждебные, злостные, болезнетворные, смертоносные духи. От них надо защитить свою одежду вышивкой или амулетами. Надо защитить свою еду, свой дом и селение самыми разными способами. Дом, каким бы простым он ни был, строится с соблюдением определенных обрядов, благодаря им становится защитной скорлупой. Порог дома – это всегда очень сложное место. Нельзя передавать вещи через порог дома, потому что там обитают духи. Почему нельзя смотреть в окно после захода солнца? Потому что как раз тогда-то эти духи и выходят, и не ровен час ты их еще и впустишь в дом. Это существует до нынешнего дня. Есть представление о том, что вампир не может зайти в дом, если его туда не позвать, потому что дом – это защита, это оболочка. Когда Хома Брут в «Вие» Гоголя обводит вокруг себя волшебный круг, это кажется совершенно нелогичным. Он в церкви, он читает молитвы, но не молитвы его защищают, а этот волшебный круг, пришедший из немыслимых глубин древности.

Несмотря на то что идеи Тайлора и Фрэзера оказали гигантское влияние на культуру XX века, современные этнографы и историки считают их несколько устаревшими. Сегодня существует много других представлений о том, как возникла религия. Важное отличие от идей предшественников появляется в трудах знаменитого французского этнографа Люсьена Леви-Брюля. Он отказался от мысли о том, что люди всегда были и остаются одинаковыми: как в древности верили в магические связи, так и сегодня верят, когда пробивают фотографию соперницы или носят волшебный амулет.

Бог Перун

Леви-Брюль пришел к выводу, что развитие всего человечества похоже на развитие отдельно взятого человека. Как представляет себе мир маленький человечек? Он его еще не осмысляет. Он видит силы, существующие вокруг него. Они обычно благодатные: дают ему молоко, еду, тепло, они все время здесь появляются, перекладывают его, переодевают. Он полностью в их власти, но до известной степени ими можно управлять – например, посредством крика. В какой-то мере можно сказать, что он их обожествляет: вот они, податели еды, тепла, жизни.

Первобытные наскальные рисунки

Но потом в районе трех лет детки становятся очень вредными и одновременно любопытными. Они отделяют себя от этих великих божеств и начинают сами пробивать себе путь в жизнь. Леви-Брюль считал, что представления первобытных дикарей были дологическими, то есть младенческими. Там не действовали наши логические цепочки, которые мы всегда выстраиваем: «Идет дождь; если я пойду под дождем, то я промокну; значит, мне нужно взять с собой зонтик». «Идет дождь, – говорит первобытный человек. – Это значит, что Перун раскрывает с помощью дождя землю, и оттуда выходят лешие, русалки и змеи». Не очень логично, с нашей точки зрения, но там действуют свои взаимосвязи, совершенно не такие, как у нас.

На самом деле и Леви-Брюля уже сбросили с корабля современности, но эта его идея выглядит чрезвычайно обаятельной.

В любом случае, как бы ни объяснять первые представления древних людей, возникнет еще огромное количество разных теорий и версий. Но ясно, что люди жили в окружении сверхъестественного мира, в окружении добрых и злых духов. Были люди, которые, как считалось, лучше других умеют общаться с духами. Иногда это могут быть злобные колдуны. У огромного количества африканских племен считалось, что если человек неожиданно умирает, то только от колдовства. Это записано многими этнографами. Логика там прослеживается примерно следующая:

– На него дерево упало?

– Да.

– Почему он умер?

– Его заколдовали.

– На него же дерево упало.

– Потому что его заколдовали.

– А этот утонул?

– Да.

– Его крокодил съел.

– Потому что его заколдовали.

Уничтожить колдовство можно, только убив самого колдуна, других способов нет. С другой стороны, есть люди, которые могут эти сверхъестественные силы направить на пользу племени. Это шаманы. Но о шаманах стоит поговорить подробнее в отдельной лекции.

Итак, подводя итоги, что мы знаем о древнейшей религии? Нам известно очень много. До нас дошло множество изображений. Мы видим первобытные росписи в пещерах, которые очень долго объявлялись местами, где творилась первобытная магия. Нарисовал бизона, сплясал танец, проткнул копьем бизона – и завтра пошел на охоту и поймал реального бизона. Сегодня от этого магического толкования изображений отходят. Сегодня есть очень красивое представление о том, что все первобытные пещеры с росписями – это места, где первобытные люди считали, что они вступают в контакт с духами.

Есть предположение, что, когда первобытный человек добирался до такой пещеры, – а они спрятаны далеко, не каждый мог прийти туда, – там совершались обряды, может быть, принимались опьяняющие вещества, происходили экстатические пляски. Дальше в этом измененном состоянии сознания при колеблющемся свете факела человек смотрит на изображения первобытных животных, и ему кажется, что мощная стена пещеры с изображениями как будто расступается, и оттуда выходят духи предков. Может быть, в виде изображенных на ней животных или в виде других духов. Это не более чем предположение, просто очень красивое. И сегодня его разделяет большинство ученых. Что будет завтра, мы не знаем. Мы можем рассматривать первобытные росписи. Можем изучать странные, не совсем понятные для нас захоронения. Мы знаем древние узоры. Мы знаем обычаи разных племен. Насколько правильно мы понимаем то, что тогда происходило? Может быть, все вообще было совсем не так, как мы можем себе представить? В этом-то и прелесть. Будем надеяться, что история, археология, этнография, философия еще расскажут нам много интересного о первобытной религии.