Читать книгу Три незваных мертвеца на диване - Татьяна Арбузова - Страница 4

– Что думаешь?– спросила я Алексея, когда мы, усевшись за столом, безмятежно пили чай.

– О чем?– сделал он вид, что не понимает, чего я от него добиваюсь.

– Обо всем,– начала злиться я.– Ты же был там, когда криминалисты работали. О чем они между собой говорили?

– Да так, ничего особенного: труп, нож и так идалее, и тому подобное.

– Леш, не крути. Посетителей ночью было, как минимум двое…

– Откуда знаешь?– не дал договорить мне брат.

– О, господи! Этоже элементарно, Ватсон. Чтобы убить одного, нужен второй,– закатила я глаза, показывая тем самым, насколько это элементарно.

– А-а-а,– добралась истина до разума Алексея.– Ну, да. Ты права.

– Не помню, был ты или уже ушел, когда я рассказывала, как проснулась ночью от голосов на веранде?

– Ты следователю об этом сказала?– сразу напрягся и заерзал на стуле брат.

– Нет,– не стала я скрывать своих намерений.

– Почему?– зрачки его глаз стали больше глазниц, и мне подумалось, что еще немного, и они (зрачки) выкатятся и шлепнутся на пол. Я даже машинально посмотрела вниз, чтобы расчитать место их падения.

– Я поду-у-умала,– затянула яс ответом, ожидая курьеза с глазами.– Может, мы сами справимся....разберемся…попробуем.

– С ума сошла,– перешел на крик Алексей.– Какие «сами» ? Кто «сами» ? Это убийство, понимаешь, у-бийст-во.

«Бу-ра-ти-но»,– почему то прозвучало в моих ушах.

– Чего тогда остался?– обиделась я.– Ехал бы себе домой. В теплую, уютную квартиру.

Встав из-за стола, я легла на кровать, и взяв пульт, добавив звук телевизора. Молчание затянулось. Брат, прихлюпывая, продолжал пить чай. Ирина, не вмешиваясь в наши разборки и не вслушиваясь в наш разговор, обдумывала что-то свое.

–Ну, ладно. Извини,– успокоившись, произнес Алексей.– Что там с этими голосами? Расскажи.

– А ты скажешь, что нашли криминалисты?– воспользовалась я приемом шантажа.

– Что знаю, скажу. Но не забывай, я такой же подозреваемый, как и все, и много при мне не обсуждали.

Я поднялась с кровати, чтобы снова вернуться за стол. Ирина по-прежнему на нас не реагировала, и мне стало любопытно, что она там такое обмозговывает? Но, выбирая, с кого начать, я решила, что первым пусть будет брат.

– В общем, так,– придвинулась я к столешнице, сложив на нее руки калачиком.– Я проснулась от одного голоса, громкого. Второго человека, если уж быть до конца честной, я почти не слышала. И вот какой вывод напрашивается. Тот, который говорил громко, судя по всему, не знал, что в доме кто-то есть, а тот, который говорил чуть слышно, знал. Значит, они были не вместе. Не сообща влезли к нам. Иначе бы оба вели себя тихо.

– Точно,– вдруг, закричала Ирина, и у меня от неожиданности по спине промчалась, как минимум, дивизия мурашек,– Точно. Точно,– неиствовала она.– Они были по отдельности. Я даже думаю, что второй пришел позже первого. И вот тут они чего-то не поделили, и второй убил первого.

– Почему второй первого, а не наоборот?– задала я вполне резонный вопрос.

– Да, какая теперь разница,– понесло Ирину.– Второй первого или первый второго, главное, хоть что-то стало понятно.

И она гордо и надменно задрала указательный палец кверху, указывая им на потолок. После ее жеста, у меня создалось впечатление, что именно в этот момент Ирина овладела всеми разгадками тайн вселенной.

Мы с Алексеем застыли в одинаковых позах, распахнув рты нараспашку (хорошо, что для мух уже была нелетная погода), а Ирина, словно ее выключили, вновь, не предупредив, «ушла в себя». «Странная она, какая-то,– заподозрила я, не в силах отвести от нее взгляда,– Мы же уже обсуждали это с девчонками. Где она тогда была? Ах, да. Она же в это время находилась у следователя»,– вспомнила я и выдохнула с облегчением, едва сдержавшись, чтобы не шлепнуть себя по лбу.

– Тьфу, ненормальная,– сплюнул Алексей, расслабившись.– Напугала. Хотя, вынужден согласиться, доля истины в этом есть.

– А криминалисты что обнаружили?– отвлекла я его от Ирины.

– Да ничего необычного. Следов борьбы особых не наблюдается. Убивали, вроде как, здесь, у нас. Еще и эти голоса, которые ты слышала…,– брат задумался.– А, может, все-таки, труп подбросили?

– Исключено,– помотала я головой, отрицая версию Алексея.– Тогда два варианта развития: либо громко разговаривали бы двое, потому что вдвоем несли труп, либо, вообще бы все прошло тихо, потому что труп принес один, а разговаривать ему не с кем. Если труп принесли двое, то и говорить они должны были в одной тональности. А одиниз говоривших, явно, не стеснялся. Не мог же один из них знать, что в доме находятся люди, а другой, нет?

– Но, может, второй глухонемой? Или простывший? Поэтому его голос и звучал приглушенно?– включился в работу мозг брата.– Тут вариаций много.

– Ой, конечно, все может быть,– устало вздохнула я.– Но голосов было два. В этом я уверена и могу поклясться на Библии.

– Так. Давай, еще раз. Если бы убитого тащил один,– продолжал размышлять брат, зачем-то загибая пальцы.– Тогда зачем ему разговаривать. Так? А, если двое, то, либо два громких голоса, либо в полном молчании, потому что, либо оба знали, что мы в доме, либо оба не знали. Ты же слышала четко только один голос.

– Ты же сам предположил, что один из убийц мог оказаться глухонемым или с больным горлом,– усмехнулась я.

– Блин, совсем ты меня запутала,– ругнулся в отчаяньи Алексей.

– Слушай, Леш, а как они во двор попали? Мы же калитку закрыли?– осенило меня.

– Со стороны леса доски у забора оторваны, и трава сухая примята, как будто, сначалакакое-то время лежали и наблюдали, ауже после влезли.

– А место наблюдения широкое? Как думаешь, один человек наблюдал или двое?

– М-м-м,– задумался брат.– Дай подумать. Вроде как, небольшая площадь, на одного. А что?

– Как что?– оживилась я.– Тогда получается, что, если труп тащили двое, и не думали, что дом жилой, то какой смысл наблюдать и валяться под нашим забором? Сразу бы и занесли. Если же, предположим, они просто караулили нас, ожидая, когда мы улягемся спать, то, во-первых, примятая площадка должна быть шире. Во-вторых, опять же, не горлопанить, когда затаскивали труп, потому что знали, что тут есть мы.

– А, если убили раньше, бросили под забором и ушли, чтобы вернуться, когда все стихнет?– разродился новой версией Алексей.

– Вернуться только ради того, чтобы подкинуть? Не вижу в этом смысла? Так рисковать? Ради чего? Ну, и пусть бы себе труп полеживал у нас под забором, им то что? Убийцам это только на руку. Обнаружили бы неизвестно когда, есть время скрыться,– пробудилось во мне чувство противоречия (или вредности, это уж как кому угодно).

– Возможно, им все равно, обнаружат труп или нет?– не расстерялся брат.

– Это риск. А, вдруг, кто-нибудь из нас бы вышел? Это же лишний свидетель,– начала я выходить из себя, проявляя недовольство.

– Но убийцы могли и не знать, что в доме люди,– словно не замечая моей нервозности, не сдавал позиций Алексей (не удивлюсь, если тоже из вредности).

– Тогда зачем им, вообще, наблюдать?

– На всякий случай.

– На какой «всякий»? Мы так праздновали, что звери в лесу слышали, а убийцы нет?

– Согласен,– смилостивился, наконец, надо мной брат.– Но труп мог и один притащить. Сам убил, сам доставил.

– Если даже ему нужны были такие сложности. Ну, предположим, любитель он сложных путей, то места наблюдения, либо не должно быть, занес сразу, не ожидая. Либо, опять же, шире. Покойника-то тоже куда-то класть надо. Теперь,

допустим, как рассуждаю я. Первый зашел один. Для чего, пока непонятно, этот факт пока опустим. Он старался действовать безшумно. И вот, тут у меня два варианта, либо второй лежал и следил за первым, либо он сразу зашел за первым, а под забором находился еще один, сообщник второго. Он ждал или просто был на шухере, как говорят,– выдала я на одном дыхании, боясь упустить мельчайшую деталь своих измышлений.

– Может быть, может быть,– почесал затылок Алексей.– Тогда получается, убитый – это номер « первый»? Иначе было бы два трупа. Если исходить из последнего твоего варианта. Первый бы по-любому грохнул и сообщника второго или тот его, но трупов все равно было бы два.

– Да. Нелегкое это дело, запутанное,– сдаласьи я.

– Ладно. Пойду, позвоню Сергею Анатольевичу, доложу про голоса, что ты слышала. Нвадо мозгу передохнуть, а то совсем запутаемся, кто с кем и на ком лежал,– встал со стула брат.

– А я не одна слышала.

– Кто еще? – опешил Алексей, застопорившись на полпути.

Я рукой показала в сторону нашей безгласной соседки.

– Ирина? – удивился он.– И она ничего не сказала следователю? Да вы, девки, совсем с катушек съехали? Это же наиважнейшая улика для следствия.

– А я, ведь, слышала о чем, тот тихий голос говорил,– неожиданно выпала из амнезии Ира и начала собирать на столе в кучу посуду.

– Ириночка,– вновь, ласково замурлыкал брат, поразив этим меня вторично.– Ириночка, ну, поведай нам, что ты слышала?

Алексей вынужден был вернуться на стул, чтобы, как я подозреваю, выразить свой восторг, с обожанием заглядывая подруге в глаза.

– Слышала, вот,– как будто, издеваясь над нами, изрекла этаподруга, абсолютно не ведясь на уловку брата.

– Что?– нетерпеливо вскрикнули я и Алексей одновременно, покинув насиженные места и застыв в позах двух орангутангов, приготовившихся к прыжку.

Меня же, в дополнение к этому, резко накрыло желание ударить Ирину. Прямо, со всего размаха и по голове, чтобы ее мылительный процесс потек в ускоренном темпе.

– Я попить встала, и только-только поднесла кружкуко рту, слышу голоса…

Я и брат, боясь спугнуть Ирину, не шевелились. Она же спокойно принялась мыть посуду, налив воду в таз.

– Я, ведь, утром этого не помнила. Заспала, наверное. А тут вы с Таней, когда говорили про то, что эти двое отдельно друг от друга пришли, меня, прям, как молнией ударило, как вспышка. И я все вспомнила. Тот, который громко говорил, называл того, кто тихо, как-то, но не по имени.

– Кличка,– догадался Алексей.

– Пожалуй,– кивнула Ирина, немного подумав.

– Какая?– не мог сдержать эмоций брат.

– Не помню, но, вроде, название какого-то помещения.

– Помещения?– переспросила я на всякий случай и принялась, перебирать в уме все варианты.

– Не перебивайте,– грозно и дерзко прикрикнула на нас рассказчица.

Я почувствовала, как заныла затекшая спина. С трудом распрямившись, я рухнула на стул. Алексей же, после крикаподруги, на стул опустился медленно. На Ирину мы смотрели с обожанием теперь оба.

– Так, вот,– продолжила она,– Этот, который громкий, все время говорил с «тихим», а тот больше помалкивал. А-а-а, вспомнила!– внезапно, заверещала Ирина.– «Гроб», «Гробом» он его называл!

Я и Алексей переглянулись. «Ничего себе помещение»,– захотелось мне возмутиться, но я пресекла в себе это желание на корню, потому, как Ирина предстала сейчас перед нами в роли очень важного свидетеля, которого не то, что пальцем, словом трогать было нельзя. «Ну, Гроб, так Гроб. Какая разница? У каждого свое понятие «помещения»»,– только и успела я подумать.

– Громкий говорил, мол, ты, Гроб, ответишь за все. И за карты, в том числе. Не захотел ты, Гроб, все по-хорошему порешать, значит, отдашь все. А Гроб ему в ответ, мол, ты, Бешеный, не кипешуй, все уладим, ты же меня знаешь. А тот ему: знаю, на собственной шкуре испытал. Я тебя, за твою подставу, живьем закопать должен. И закопаю. Собственными руками удавлю гаденыша.

Ирина стихла. Я и брат не сводили с нее глаз, в надежде, что она продолжит. Но она опять « впала в анабиоз», натирая губкой с мыльным раствором, уже в который раз, чайную чашку.

– Дальше-то что?– устала я наблюдать картину: «Девочка общается со своими тараканами в голове», толкнув Ирину под локоть.

– А дальше ты зашевелилась, ну, я и прыгнула на свое место. Я видела, как ты села в кровати, и подумала, что сейчас ты выйдешь и разберешься там с этими бешеными гробами. Но ты так долго соображала, что я уснула.

– Подожди,– вспомнилась мне былая обида.– Если ты меня видела в комнате, почему утром решила, что это я сплю на веранде?

– Да, кто тебя знает? Жарко стало, вышла подышать или к ребятам подалась, а потом там и улеглась.

То ли, разыгрывая саму невинность, то ли Ирина действительно была таким человеком, но ее речь произвела на меня неизгладимое впечатление.

– К каким ребятам?– поперхнулась я, представив себе этих «ребят».

– Ну, к тем, на веранде. Я же не знала, что они настолько плохие.

– А ничего, что они по кличкам друг к другу обращались? Удавить и закопать грозились?

– Может, это игра какая. Я же их не спрашивала,– пожала она плечами, вытирая насухо посуду полотенцем.

– А что так? Вышла бы, да и поинтересовалась. Мол, кто такие? И чего приперлись к нам?– единственное, что нашлось у меня ей ответить.– Кстати, а с чего ты взяла, что кто-то играл в карты, если слышала конкретный разговор?

– Я же говорю, заспала, а карты почему-то врезались в память, как и ваши танцы. Или танцев тоже не было?– испугалась Ирина, уставившись на меня и бросив полотенце на стол.

– Все в порядке,– поспешила я ее успокоить.– Танцы мы танцевали. Может, они и были бешеные, но до гробов, однозначно, дело не дошло. Но у меня все же вопрос. А если бы я действительно вышлак этим двум? Ты бы все равно уснула? Почему ты меня не предупредила? Прыгнула она, видите ли, в кровать. У тебя там, в твоей бестолковке, которую головой кличут, все дома? У тебя, вообще, там хоть что-то в наличии имеется? Меня же убить могли!

Я говорила и говорила, и не могла выговориться. Возмущению моему не было предела. И это еще удивительно, как я не пошла в рукопашную, чтобы надавать Ирине оплеух. Алексей, вероятно, почуяв, что дело к этому и идет, стукнул по столу кулаком и провещал:

– Теперь, хоть что-то стало понятно.

Его маневр возымел на меня действие, я прервала свой словесный поток, но сверлить Ирину взглядом, выражающим негодование, презрение и злость, не прекратила. Она сидела, понурив голову, ковыряя пальцем дырку в старенькой скатерти.

– Подведем итог,– распорядился на правах хозяина, брат.– Итак. Их было двое: Гроб и Бешеный. Кто кого зарезал, пока неизвестно. Но то, что они, что-то делили, сомнений не остается. Вопрос: почему для этой цели они избрали мой дом? Надо опять звонить следователю. Хотя, если кто-нибудь из них сидел в тюрьме, они и без нас уже знают, кем является убитый: Бешеным или Гробом.

Алексей вышел из комнаты, прихватив телефон. Мы с Ириной остались наедине, всем видом показывая друг другу, что незнакомы.

– Ты прости меня, пожалуйста,– всхлипнула она.– Я, правда, даже вообразить не могла, что все так всерьез. Ну, не укладывалось такое в моей голове. Думала игра, розыгрыш какой-то. Я никогда до этого с таким не сталкивалась. Прости. А?

– Да, ладно,– оттаяла я.– Проехали.

– Знаешь,– перешла на шепот Ирина,– А, ведь, мне только сейчас страшно стало, когда я еще, кое-что вспомнила,– придвинулась она ко мне.– Перед тем, как ты проснулась, они еще говорили.

– Что?– передалось и мне ее волнение.

– Тот, который тихий, он громкому говорил, что «это» находится у бабы. И, что шмонать ее надо. А он, сам, пустой.

– Что значит «это»? И у какой бабы?– опешила я, отшатнувшись от новой знакомой, как от чумной.

– Не знаю,– пожала плечами Ирина.– Я дальше уже не слышала, но мне, Тань, страшно. Если к нам пришли, значит, «баба», это, кто-то из нас?

Огорошенная, новым, открывшимся фактом, я почмокала губами, как рыба, выброшенная волной на берег. «Твою, ж, маман,– сделало вывод мое сознание.– Это ж, куда нас угораздило вляпаться-то?».

После некоторых переговоров, Алексея решили в курс дела не вводить. Пусть все идет своим чередом. Вдруг, Ирина ослышалась, и никакого разговора о «бабе» не было? Мало ли. Зная Ирину всего двое суток, яуже не исключала и такой исход.