Читать книгу Фактор удачи - Татьяна Клищенко - Страница 9

8 глава

Оглавление

Когда я, в самых растрепанных чувствах, вернулся на пляж, оказалось, что на берегу меня поджидает Азар. Тролль расположился на скамье, сидя на которой я давеча любовался восходом, и с интересом наблюдал за моими водными процедурами. Рядом с ним, на скамье, расположилось большое блюдо, на нем – впечатляющий натюрморт из даров сада. Тут тебе и дразнящие румяным боком яблоки, и цветком раскрывшиеся под ловкими руками тролля апельсины, рядом громоздится янтарная гроздь винограда, который светится насквозь, давая возможность убедиться, что внутри отсутствуют косточки. Достойным штрихом картину завершил кувшин литров на пять с узким горлышком, похожий на лебедя, вставшего на цыпочки. И судя по тому, как блестят глаза Азара, в кувшине явно не компот.


– Красиво плаваешь, – похвалил меня тролль, пыхая короткой трубкой.


– Не то слово, – согласился я, прыгая на одной ноге, пытаясь второй попасть в штанину. Наконец упрямая одежда сдалась, и я смог прикрыть наготу. Весьма кстати, кожа под порывами бриза покрылась пупырышками, зуб на зуб не попадает, так что кружка вина, поднесенная Азаром, оказалась весьма кстати.


– Пей. Такого вина ты не пробовал. Оно силу дает. И храбрость, – тролль задумчиво проводил взглядом кружку, припоминая, все ли сказал. Я продолжения речи дожидаться не стал, сказанного вполне достаточно для порядочного тоста. Пригубил.


Вино действительно превосходное. Осушив кружку, я прислушался к ощущениям: легкая зябкость, возникшая после купания, бесследно исчезла, оставив бодрость духа и свежесть тела. Да после такого вина я самолично всех местных вурдалаков-кровопийц передушу как котят!


Я снова подставил кружку под рубиновую струю.


– Сто литров выпьешь – сто лет проживешь, – заверил тролль, наливая вино.


– Сто литров за раз? Или за сто лет? – спросил я, переводя дыхание после второй кружки. В голове появилась приятная легкость, мысли приобрели контрастную четкость, сразу потянуло разрешить пару-тройку неразрешимых мировых проблем.


Азар загрустил. Отпил вина, посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом.


– Зачем смеёшься? – без тени обиды спросил он, а глаза грустные-грустные, как у спаниеля.


– Потому что боюсь тебя, – искренне ответил я, немного смущенный взглядом тролля.


Белые зубы сверкнули в хищной улыбке, тролль покачал головой.


– Ты уже ничего не боишься. Боится тот, кому есть что терять. А тебе терять нечего…


Еще один философ на мою голову. Хотя… В чем-то он, несомненно, прав. Я давно не испытывал страха. С тех самых пор, как погиб…


Я замотал головой, отгоняя некстати всплывшие воспоминания. Всем приходилось терять близких, каждый знает, что боль хоть и притупляется со временем, но никуда не исчезает, оставаясь занозой в сердце. А у меня таких заноз… Как у ежика иголок.


– Еще вина? – спросил Азар, пытаясь отвлечь меня от мрачных дум. – Это вино только в нашем роду делали, из винограда, растущего высоко в горах, – с изрядной долей гордости добавил тролль. Но тут же поскучнел, будто тучка закрыла солнечный диск, и тихо, словно про себя, добавил: – Больше такого не будет.


Ну и компания подобралась! У каждого боль в душе, а сердце кровоточит.


Поподробнее бы расспросить, но пока не время, и я спросил совсем не о том, о чем хотелось бы.


– Слушай, Азар, тут поверху тропа есть?


– Есть, – кивнул тролль, отвлекаясь от мрачных мыслей. – Но трудная. По ней только козлы скачут. Ну и я еще пройду без особого труда.


«Тропа проходимая», – заключил я.


– Покажешь?


Тролль пожал плечами, отпивая глоток из быстро пустеющей кружки.


– Покажу.


Даже не спросил, зачем мне это надо.


– А после завтрака свезешь в море?


Тролль окинул взором морскую гладь, словно прикидывая, можно ли сегодня выходить в море, наконец молча кивнул, одной рукой подхватил опустевшее блюдо, другой – кувшин с остатками вина и направился к замку.


– Пошли. Завтракать. Ждут уже.


Завтракали все вместе, на веранде, любуясь спокойным морем. Тень от виноградника, взобравшегося по деревянной решетке, спасала от пригревающего солнышка. Лучики, пробившись сквозь ажур листвы, устроили на столе танец солнечных зайчиков, которые искрами рассыпались по лезвиям ножей, смело нырнули в глубь бокалов с вином, а один, самый игривый, запутался в локонах Эллины, отзываясь мягким блеском в жемчужно-серых глазах.


Есть женщины, красота которых подвигает мужчин на безумства и подвиги. Бывают женщины, бесконечно милые и добрые, словно созданные для того, чтобы скрашивать жизнь любимого мужчины, даже если он не всегда достоин этого. Но изредка встречаются женщины, похожие на юношеский сон, ставший мечтой, прекрасной и несбыточной.


Мужчины, встретив ожившую мечту, теряют голову…


…Мягкий блеск глаз, взгляд, проникающий в душу, тень от длинных ресниц на щеках, чуть тронутых румянцем. Блеск жемчуга зубов в неожиданной улыбке, волнующий тембр голоса, от которого начинают петь такие струны души, о существовании которых и сам не подозревал. И любой пустяк о погоде ли или о пролетающей мимо бабочке, произнесённый Эллиной, кажется наполненным глубоким смыслом и сокровенным значением, доступным лишь мудрецам поднебесья…


Почему так происходит? Эта тайна скрыта за семью печатями. Если её разгадать, мир потеряет значительную часть очарования. Может, её словам придает глубину и смысл очаровательная свежесть коралловых губ. Может просто улыбка Эллины благодарит за понимание, а добрый внимательный взгляд обещает, что девушка вот-вот скажет о тебе что-то очень хорошее, чего ты и сам еще о себе не знаешь. Скажет громко, не таясь, для всех и твоя жизнь обретет новый смысл…


Когда Эллина, мимолетно прижавшись щекой к плечу Забровского, покинула наше общество, на веранде повисла тишина, нарушаемая лишь криками вечно голодных чаек. Даже солнечный зайчик, который нежился в шелке волос девушки, потерянно заметался, не находя места. Забровский, прервав на полуслове разговор, проводил Эллину взглядом, полным нежности, приправленной изрядной долей горечи. Все больше убеждаюсь, что переживает маг отнюдь не за себя.


Азар без лишней суеты принялся убирать со стола. Когда он вышел, я небрежно спросил:


– Я могу давать ему поручения?


Забровский вздрогнул, погруженный в мысли, по мне скользнул недоуменный взгляд, но маг быстро сориентировался и закивал.


– Все, что считаете нужным, – но остался верен себе и добавил не без сарказма: – Разумеется, в пределах ваших обязанностей.


С этим трудно не согласиться.


– Тогда сейчас, с вашего позволения, мы с Азаром выйдем в море.


Глаза мага заинтересованно блеснули:


– Зачем?


– Потому что, – мягко вернул я подачу и не удержался от шпильки. – Доклад по возвращении. В пределах моих обязанностей.


Забровский с неподдельным интересом посмотрел на меня, мягкая улыбка осветила аристократичные черты лица.


– Вы, Марк, очень интересный экземпляр. Жаль, что мы встретились при столь сложных обстоятельствах. В другое время и в другом месте, я думаю, мы вполне могли бы стать друзьями.


– Не уверен, – не стал я кривить душой. Конечно, какая-то симпатия к бывшему магу в моей огрубевшей за время службы душе возникла, но я старательно душу ростки этой симпатии, иначе потеряю объективность, а это неминуемо осложнит работу, и так не обещающую быть легкой. Поэтому я не стал вступать в полемику и, раскланявшись с Забровским, отправился на пирс.


Стараясь не выпадать из образа беспечного гостя, шляющегося по территории «от нечего делать», я двинулся по дорожке в сад. Песок захрустел под ногами, ветви, отяжеленные плодами, склонились над дорожкой так, что приходилось склонять голову. Яблони усыпаны румяными плодами, груши елейным ароматом привлекли множество пчел, деловито жужжащих над спелыми плодами. Попались даже персики, но их плоды, покрытые пушком, оказались еще не спелыми. Ну, что ж, всему свое время.


Фруктовая аллея сменилась ореховой, затем каштаны простерли надо мной резные листья. Наконец, дорожка вывела меня к заброшенной беседке, сплошь увитой вездесущим плющем. Даже странно, весь сад тщательно ухожен, везде видна хозяйская рука Азара, а таинственная беседка просто утопает в зарослях крапивы, даже дорожка, ведущая к ней, изрядно заросла.


Недолго думая, я раздвинул заросли и шагнул в беседку. Зеленый полумрак с россыпью солнечных зайчиков встретил прохладой и прелым запахом, под ногами заскрипели рассохшиеся доски, покрытые бурым ковром сухих листьев. Похоже, сюда с осени никто не заглядывал, а то и дольше. Интересно, с чего бы это? Довольно уютная беседка, здесь, думаю, даже в полуденную жару прохладно. Отремонтировать покосившуюся скамью и хоть живи здесь…


Раздался жалобный писк птенцов, я пошел на звук, загребая ногами листья. В углу, около одного из столбиков, поддерживающих крышу, обнаружилось гнездо с тремя желторотиками. Завидев меня, птенцы истошно завопили, призывно открывая окаймленные желтым клювы. Жрать хотят.


– Ути, какие, – пробормотал я с умилением. И поспешил ретироваться, заслышав раздраженный стрекот подлетевшей мамаши. Не стоит мешать заботливым родителям, у них и без меня хлопот полон рот. Я осторожно прикрыл гнездо и пошел к выходу, продолжая ломать голову над причинами столь пренебрежительного отношения к чудесной беседке…


Только очень хорошая реакция спасла меня от падения в люк, разверзшийся в полу беседки. Пока я любовался птенцами, неведомый механизм пришел в действие, и открылся потайной ход. Так вот что скрывает таинственная беседка.


Так как любопытство мне по штату положено, я заглянул в открывшийся проем. Вниз нисходит лестница из металлических скоб, вбитых в стену, последние ступени укрылись в иссиня-черной воде, даже на вид холодной. Причем, что странно, дно водоема видно отчетливо, словно оно подсвечено, синяя бездна манит и одновременно пугает какой-то древней тайной, в глубине мелькают расплывчатые тени, словно мечутся стенающие души в аду. И куда это подземное море может привести? Не зря же тут беседку отстроили с потайным ходом. Кому-то это было надо. Нужно будет обязательно выяснить, знания на плечи не давят.


Не глянулось мне это место. Загадки, древние тайны… Тут без них не провернуть, а теперь гадай еще, что за чудище может выбраться из безобидной на первый взгляд беседки. Не зря же её предали забвению, значит, прецеденты были.


Пошарив по стене и столбикам, я попытался найти кнопку или рычажок, который позволил бы закрыть люк. Не бросать же в таком виде. Но или искал не там, или стучал не так, люк упрямо зиял. За спиной вновь заволновались птенцы в ожидании очередной порции кормежки, я невольно глянул в сторону гнезда, и взгляд тут же наткнулся на чудной сучок в столбике. Припомнилось, как я оперся на этот столбик рукой, разглядывая птенцов. Под большим пальцем действительно провалился сучок, но тогда я не придал этому значения.


Сучек щелкнул и вернулся на место, за спиной зашуршали листья. Обернувшись, я уже с трудом определил, где находился люк. Немного поэкспериментировав с кнопкой-сучком, я выяснил, что механизмы, открывающие и закрывающие люк, в полном порядке.


Получается, не так уж беседка и бесхозна.


Закрыв люк и разровняв листья, я покинул беседку, так легко поделившуюся секретом. Пора возвращаться, надеюсь, Азар уже готов выйти в море.


Потайной люк в заброшенной беседке, к сожалению, оказался не последней находкой. Проходя под крутым обрывом, ограждающем ущелье справа, я нашел череп. Человеческий. Нет, излишней чувствительностью я не страдаю, сам факт того, что череп когда-то принадлежал человеку, меня не смутил, тем более это было очень давно. Гораздо больше меня смутила свежая трещина, расколовшая затылочную кость. Создалось впечатление, что злополучный череп совсем недавно упал откуда-то сверху.


Задрав голову, я осмотрел нависшие над головой скалы, но ничего, способного вразумительно объяснить появление черепа, так и не обнаружилось.


Не нравится мне все это. Не правильно все как-то…

Фактор удачи

Подняться наверх