Читать книгу Волк в овечьей шкуре. Серия Кровавый Навет - Татьяна Полозова - Страница 1

В обложке использована иллюстрация с сайта https://pixabay.com/ru/photos/3984743/ по лицензии pixabay licence

Берегитесь лжепророков,

которые приходят

к вам в овечьей одежде,

а внутри суть волки хищные.

Матф. 7:15

Апрель в этом году был не по-весеннему холодным и дождливым. Люди уже забыли истинный цвет весеннего вашингтонского неба, которое теперь было практически ежедневно затянуто плотными, грязно-серыми тучами, к вечеру разразившимися ливнями и грозами.

Я медленно, словно с тяжелой ношей за плечами, шагала по парковой аллее, с каждым порывом ветра жалея о том, что не оделась теплее. Легкая куртка, трикотажная кашемировая водолазка, джинсы и ботинки на тонкой подошве не были подходящими для восьмиградусной температуры с порывами ветра более десяти метров в секунду.

Прошлогодняя листва разлетелась по дорожкам парка и с каждым дуновением ветра неслась мне прямо в лицо.

В это время суток парк был безлюден и молчалив. Его тишина и спокойствие передавались и мне. Мое участившееся дыхание постепенно приходило в норму. Я почти с закрытыми глазами шла по вымощенной дорожке. Зная ее вдоль и поперек, я не боялась натолкнуться на неожиданное препятствие. Только вместо зеленеющих макушек деревьев перед глазами стояли картины последних дней: болезненные и успокаивающие. Картины того как я потеряла одно и нашла другое.

Мне вспомнился один незнакомец, с которым я увиделась около двух месяцев назад, непосредственно перед назначением на работу с Питером. Он сказал мне тогда, что, теряя кого-то, мы освобождаем место для чего-то или кого-то нового. Тогда я думала, что это относится к моему отцу и поэтому практически сразу отмела эту мысль как изначально иррациональную. Никто не может заменить родителей. Теперь я понимала, что отец, на самом деле, никуда не делся от меня. Ушло только его физическое тело, оболочка, но его душа осталась. Он, по-прежнему был рядом и даже больше чем раньше. Если пока он был жив, я не так уж и часто видела его из-за его должности, то после смерти, он был рядом везде и всегда. В любой момент моей жизни: тяжелый или радостный, напряженный или грустный, болезненный или тревожный; он был со мной, он никуда не ушел. Потому что уходят только те, кто исполнил свою миссию, те, кто дал нам все, что мог, а он и сейчас давал мне многое. Уйти можно по-разному и чаще всего расставание это более кардинальный уход, чем смерть. Потому что после смерти остается душа, а после расставания нет ничего. Папа даже сейчас был мне поддержкой и опорой. Я даже сейчас думала о том, что сказал бы он, что бы сделал, как бы оценил мои действия, мои слова и это давало мне подпитку: эмоциональную, чувственную, моральную. А те, кто ушли, на самом деле ничего и не значили – они просто заполняли место, охраняя его, как сторожит собака, посаженная у ворот дома хозяевами. Так и эти люди – они нужны были для сбережения в теплоте и нетронутости того, что принадлежало другим.

Тот незнакомец был прав в одном: свято место пусто не бывает. Собака, охранявшая ворота к сердцу больше оказалась не нужна и пропала, убежала, скрылась с глаз. А ворота оказались распахнуты перед новым человеком.

–Кет! Кетрин! – Донеслись до меня до боли знакомые звуки.

Голос мужчины, который я ни с кем и никогда не спутаю. Его интонация, его дикция, его тембр… Проклятье…. Стоило мне только оглянуться, как в голове всплыли все события, произошедшие с нами за последние дни.

Одному Богу известно как посреди этого безумия – громкой музыки, литров пива и хохота друзей, он смог распознать стук в дверь.

-Хэй, Питер! Ты ждешь еще кого-то? Сказал же, что сегодня будет мальчишник? – Ядовито отметил Оливер, отправляясь к холодильнику за очередной порцией спиртного.

Питер, ухмыляясь, покачал головой и направился к двери.

-Кетрин? – Удивленно уставился он на меня, стоящую на пороге.

Он пропустил меня, отступив на пару шагов, но я не решалась войти. Только его жест заставил меня сдвинуться с места.

-О, да это сама принцесса Кетрин. Ммммм… – Нахально протянул, появившийся из-за плеча Марлини, Оливер, оценивающий меня с ног до головы.

-Я… зашла поздравить тебя.

Я мягко улыбнулась и протянула партнеру продолговатую прямоугольную коробочку высотой сантиметров в пять, перевязанную зеленой лентой.

-Смотри, как бы это не было ее табельное оружие! – Крикнул из спальни Оливер под гулкий хохот всей компании. Я почти никогда не видела его пьяным. Остались лишь смутные воспоминания с вечеринок из Академии, но они были уже давно и нахальный пьяный Оливер стерся из памяти вместе с этими попойками, хотя сейчас я поняла, что это было лишь занавеска, которая быстро открылась, когда я снова увидела его теперь.

-Спасибо. – Скромно поблагодарил Питер, не обратив внимания на подкол, и принял подарок. – Останься. Оливер будет рад. – Он засиял широкой улыбкой, так привычной для нас. Конечно, он не оставил свое остроумие в ящике письменного стола.

-Нет, прости, Питер. Мне нужно идти… – Нерешительно отказалась я от приглашения и уже повернулась, чтобы уйти, как Питер меня остановил.

-Кет? Что произошло? – Заботливо поинтересовался он.

«Проклятье…Он всегда все замечает?» – Сокрушенно подумала я, покачав головой.

-Кет? – Питер остановил меня одним прикосновением к плечу.

Это заставило повернуться.

-Спасибо. – С глубокой благодарностью произнес он. Но за подарок ли?

И вот теперь, стоя посреди парка и заглядывая себе через плечо, приподняв воротник ветровки (будто бы это могло помочь!), я видела как высокая, спортивная фигура моего напарника приближается ко мне почти бегом.

–Ты замерзла! – Обеспокоенно воскликнул он, резко остановившись прямо передо мной.

Его горячие руки обняли меня и я, ощутив тепло, прижалась к нему, растворяясь с этой секунде близости. Он стал мне роднее за эти несколько дней, ближе, чем был, даже когда мы были вместе.

–Глупая… Зачем гуляешь в такой холод… – Отчитывал он, подняв глаза к почерневшему, как серебряное колечко после окисления, небу.

–Я помешала тебе? – Смущенно спросила я, прижимаясь к Питеру еще сильнее.

Он отвечал на мои порывы и обнимал еще крепче.

–Ты? Ты не можешь мне помешать… – Посмотрел он на меня и, закрыв глаза, нежно провел губами по затылку.

Только от этого тепло разлилось по телу, принося с собой сотни килоджоулей энергии.

–Глупая… – Снова прошептал он, не отстраняя губ от моей головы и снова в моей голове всплыло воспоминание трехдневной давности.

Я сидела в рабочем кресле, поставив локти на колени и прислонившись губами к сцепленным пальцам. Мои веки были слегка опушены и все вокруг я видела сквозь тонкую пелену черных ресниц.

-Кетрин… – где-то издалека услышала я голос напарника.

Он подошел ко мне и прикоснулся к плечу.

-Кетрин…, – повторил он. – Кетрин? Все в порядке?

Я не ответила, и мужчина присел напротив меня на корточки, взяв мои ладони в свои. Почувствовав тепло его рук, я подняла глаза и рассеяно посмотрела на него.

-Кетрин… – Выдавил он из себя, заметив мои уставшие глаза и располосованную солеными слезами покрасневшую кожу щек. – Ты что? Из-за чего? – Побеспокоился он.

Я хотела опустить взгляд к полу, но он поймал мой подбородок и легко приподнял голову, заставив меня не отводить глаз.

-Ты можешь мне рассказать. – Утвердительно сообщил он.

-Я не могу. – Замахала я головой, понимая, что выгляжу сейчас как школьница, пойманная учителем в коридоре.

Он присел ближе и еще крепче схватил меня за руки.

-Не можешь или не хочешь? – Переспросил Питер.

Я поводила взглядом по его смуглому, ощетинившемуся лицу и застыла, смотря на пересохшие, немного потрескавшиеся губы.

-Я не могу… – Произнесла я, не слыша даже собственного голоса.

-Кет, если ты боишься, что я не пойму, то ошибаешься. – Заверил он меня. – Я пойму даже если ты плачешь из-за новых колготок, порвавшихся на пятке. – Нисколько не улыбаясь, сообщил он.

Я подавленно хихикнула, словно что-то внутри запрещало мне смеяться сейчас, но я пошла наперекор.

И вдруг я так захотела обнять его и прижаться к нему, что не смогла сдержать порыва. Он привстал с колен и обхватил меня за талию. Я чувствовала как бешено бьется его сердце напротив меня, как каждый вздох вздымает его мускулистую грудь, как его внезапно похолодевшие руки путешествуют по моей спине. Я ощущала кожу на его шее под моими ладонями и легкие прикосновения его щетины, когда случайно задевала скулы.

Сейчас, когда он обнимал меня так же, стоя в парке, я чувствовала тот же аромат одеколона, которым он пользовался каждый день, но уже перемешанный с запахом табака и пива. Это был запах Марлини, который был так близко, окутывал меня с головы до ног, погружая в незримую и почему-то опасную пучину, в которую я боялась ступить, хоть и стояла на краю.

***

Шесть дней назад в своей квартире было обнаружено тело двадцатипятилетней Глории Хейворт. Молодая женщина, раздетая до нижнего белья и в одном шелковом чулке лежала в своей постели, застыв в неестественной позе. Одна непослушная прядь, выбившаяся из туго заплетенной прически, прикрывала закатившиеся глаза. Шелковое бежевое одеяло прикрыло живот и бедра.

Даже смерть не изуродовала ее. Блестящая загорелая кожа, густые черные ресницы, полные алые губы, тонкая талия и… иссиня-фиолетовая борозда на шее, с расслабленным, но все еще опутанным вокруг шелковым чулком. Ее вторым чулком.

–Питер, что здесь произошло? – Стараясь сохранять хладнокровие и искоса поглядывая на жертву, спросила я у напарника, который рассматривал обстановку в квартире.

Марлини, как обычно, выглядел круче Пирса Броснана в «И целого мира мало»¹: строгий официальный костюм серебристо-серого цвета, блестящий галстук, слегка облегающая кипельно-белая рубашка и изысканные кожаные туфли. Я, слышала, как глоток слюны, прокатился по моему горлу и с грохотом ударился о желудок. Проклятье…

«Ладно, тебе, Кет, это просто физиология. В конце концов, что предосудительного в том, что ты засмотрелась на красивого мужчину?» – Успокаивала я себя, в то время как объект моих наблюдений что-то рассказывал мне в запой. Я выхватила только несколько последних фраз.

–Как указала соседка, проживающая в квартире напротив, мисс Хейворт вчера вернулась далеко за полночь. С ней был мужчина. Соседка не может его достоверно описать, так как, по ее словам: «Глория настолько часто меняла партнеров, что если бы я вела картотеку, то она была бы уже давно переполнена. Мне пришлось бы снимать еще одну квартиру, чтобы ее разместить». – Процитировал Питер, пока я, пытаясь отвлечься от блудливых мыслей, копалась в документах покойной. – Хотя, судя по тому, насколько подробно она смогла описать мне распорядок дня мисс Хейворт, я не удивлюсь, если подобная картотека действительно существует.

Я улыбнулась. Питер умел сохранять чувство юмора даже в неприятных ситуациях. Хотя иногда мне казалось, что это просто маска, за которой он прячет страх и искренние чувства. «Успокойся, Кетрин, один раз ты уже попалась на эту удочку!» – Говорила я сама себе.

–Но именно в нашем случае она не обратила никакого внимания на спутника убитой? – Безысходно спросила я.

Питер пожал плечами.

–По крайней мере, фоторобот мне не предоставила. Но сказала, что может быть узнает его, если увидит снова.

–Ох, – с сомнением вздохнула я. – Смотри. Глория вела личный дневник. Если ее убил не случайный прохожий, с которым она познакомилась накануне, то девушка могла сделать записи. Возможно, есть какие-то контакты.

–Телефон и записную книжку уже забрали. – Подтвердил Марлини. – Очень похоже на месть разочарованного или отвергнутого любовника. Если эта женщина и вправду часто меняла мужчин, то кому-то это могло не понравиться. Влюбленный напросился в гости, стал объясняться в чувствах, она ему отказала, он в порыве страсти ее придушил. – Расхаживая по квартире, Питер рисовал преступление.

–Он мог придушить ее просто в порыве страсти… – Отстраненно предположила я, взяв с комода фотографию, судя по всему сделанную не очень давно.

На ней Хейворт была одета в тоже белье, что и сейчас, только поверх был накинут полупрозрачный красный пеньюар с черной бархатной оторочкой.

–Ох, Робинсон, я люблю, когда ты выдвигаешь подобные предположения! – Подколол меня Питер. – Люблю, когда ты выражаешься грязно. – Сексуально томным голосом, нашептывал он, подойдя ко мне и склонившись так низко, что я могла ощущать его горячее дыхание на своей шее.

Тысячи проклятий пронеслись в моей голове, когда я зарделась от его слов, но проработав с Марлини, ты и сам начинаешь расплескивать остроты как конфеты на Хэллоуин.

–Если бы ты не был так занят своей работой, агент, то может быть испытал не только силу моих слов, но и еще кое-что… – Не менее эротично, грудным приглушенным голосом ответила я с огоньком в глазах.

«О, да!» – Внутренние голоса пели гимны моему тщеславию, когда глаза Питера потемнели, и он на мгновение потерялся. Но это была лишь секунда триумфа.

–Мне кажется или кто-то уже признавался в том, что не носит нижнего белья и желает со мной дикого секса на столе у помощника директора Теренса? – Припомнил он мои собственные слова, которые я произнесла только чтобы привлечь внимание в момент экстренной важности, хотя я и не думала, что он слышал меня тогда.

«Ладно, на этот раз ты выиграл! Но победа в одной битве не означает победы в войне!» – Подумала я, прищурившись.

Детектив полиции, находящийся вместе с нами на месте преступления заметил, как мы перешептываемся и, я уж не знаю, услышал ли о чем, но, сто процентов, сделал определенные выводы по нашей мимике и интонации.

Конечно, любой на его месте подумал бы, что мы с Питером любовники. Но…. Это же смешно, право слово. Я и Питер…. Нет, он конечно привлекательный мужчина. Даже очень. Он умен, воспитан, тактичен (хоть и не всегда), умеет ухаживать, имеет неиссякаемое чувство юмора. Но это еще не значит, что мы должны быть любовниками. Во-первых, когда-то мы уже ввязались в эту чертову игру и она, как вы понимаете, привела только к тому, что я стала матерью-одиночкой, во-вторых, теперь Питер мой коллега, мой напарник, может быть, даже мой приятель. Да мы сблизились за последнее время, и теперь он уже не относится ко мне как помойной собачонке, да и я перестала видеть в нем подонка, который бросил меня с ребенком. Ну да, было много дерьмового в нашем прошлом, но на то оно и прошлое, чтобы оставить его позади. Я просто решила, что нужно закрыть эту дверь и открыть новую, пока еще не поздно, хотя сил на то, чтобы признаться ему в существовании Рейчел еще не было.

Питер одарил меня своим взглядом альфа-самца и вернулся к осмотру квартиры Глории Хейворт. От одного этого взгляда дрожь пробежала по моей спине, и я впервые за весь день некстати вспомнила о Майкле.

***

Бар «Голубая Лагуна», располагавшийся неподалеку от дома убитой днем был пуст и тих как приморский городок в некурортный сезон. Молодой бармен, протирающий на пятидесятый раз один и тот же высокий фужер для шампанского, уставился в одну точку и размышлял о чем-то своем. Немного поодаль от него, у края барной стойки на высоком лакированном стуле сидел одинокий посетитель, потягивающий разбавленный бурбон. Его растрепанный, заспанный вид говорил сам за себя: приспущенный, расправленный галстук, мятая рубашка с пятном кофе на лацкане, пиджак, брошенный на соседний стул – все так и рисовало картину печали и усталости.

Бармен бросал на мужчину косые быстрые взгляды, но только чтобы проверить, насколько полон его бокал.

Посетитель смотрел на дно стакана, словно там действительно находилась истина, которую он искал на протяжении многих лет и не заметил, как к нему присоединилась юная миниатюрная брюнетка. Девушка, наверное, являвшаяся завсегдатаем этого заведения одни жестом сделала заказ, который бармен, лениво исполнил.

–Простите, мистер, я могу Вам помочь. – Тихим голосом, склонившись над мужчиной, произнесла она.

–Нет, мне ничего не нужно. – Покачал тот головой, не осознавая с кем говорит.

–Вы не поняли. Это не вопрос. – Категорично ответила девушка.

Мужчина повернулся через плечо и только теперь рассмотрел собеседницу. В ней было не больше 160 сантиметров роста, очень худая, выглядевшая лет на семнадцать и то с натяжкой, но с таким огненным пронзительным взглядом, что от одной искры мог бы сгореть весь квартал.

–Что Вам нужно? – Пытаясь изобразить вежливость, спросил мужчина.

–Я вижу, что у Вас проблемы. – Начала она, придвинувшись поближе и прикоснувшись теплой ладонью к его руке. – Я могу помочь.

Ее сахарная привлекательная улыбка не могла не обратить на себя внимание.

–Как? И с чего ты взяла, что у меня проблемы? – Заикаясь, резко спросил мужчина.

Он окончательно развернулся на стуле и рассмотрел ее похотливым взглядом.

–Разве человек без проблем будет пить в одиночестве? Ты провел здесь всю ночь. – Как само собой разумеющееся ответила девушка.

Мужчина оглядел ее с ног до головы и обратил внимание на то, что она была одета явно не по погоде: тонкое платье без бретелей, открытые туфли на высоком каблуке и гипюровая накидка на плечах.

–Ты… – Он заикнулся спросить ее, но девушка, предвидя вопрос, покачала головой.

–Я не проститутка. Я просто хочу тебе помочь. – Она сказала это настолько искренне, что мужчина, смягчившись, развернулся к ней полностью.

–Как ты можешь мне помочь?

–Тебе нужно поговорить. Ты можешь мне все рассказать.

Мужчина приподнял брови, не решаясь согласиться на предложение, но, все же, обдумав, понял, что терять ему нечего.

–Только не здесь. – С огоньком мщения в глазах он схватил девушку за руку и вывел из бара.

***

Я, Оливер и Питер сидели в кабинете помощника директора и взглядом следили за каждым его движением. Теренс невозмутимо рассматривал материалы нового дела, и бровью не поведя, при осмотре фотографий с места произошедшего.

«Чему здесь удивляться? На войне он видел и не такое». – Подумала я про себя.

Теренс и мой отец служили в одном полку во время Войны в Персидском Заливе. Несмотря на то, что папа к тому времени уже занимал достаточный пост в министерстве обороны он – ветеран Вьетнама, офицер до мозга костей, не смог остаться в стороне. Уже в Кувейте он и познакомился с Теренсом. Они быстро сдружились и после окончания основных боевых операций вместе вернулись в Вашингтон. Отец предложил ему место в Бюро и вскоре Теренс стал одним из заместителей отца, когда тот стал помощником директора. А после гибели папы Генри занял его место.

Вспомнив об отце, я тяжело вздохнула, видимо, слишком шумно, потому как мужчины обратили на меня внимание. Но слабой улыбкой я дала понять, что ничего не произошло.

Так или иначе, помощник директора хотя бы отвлекся от чтения и через очки, низко посаженные на носу, испытующе посмотрел на нас.

Марлини, с трудом выдержав пытку, не смог больше терпеть и без лишних отлагательств стал докладывать:

–Сэр, убитая не была замечена в каких-то криминальных делах, проституцией не занималась, вела вполне добропорядочный образ жизни, если исключить слова соседки об ее чрезмерном увлечении мужчинами. Но прелюбодеяние законом не карается. – Отметил он.

–Иначе Вы бы уже давно сидели на электрическом стуле. – Как бы про себя заметил Теренс.

Я подавила смешок, и боковым зрением заметила, как побагровел Марлини.

«Да ладно тебе, Питер! Не строй из себя неженку!» – Подумала я.

Прокашлявшись, мой напарник продолжил:

–Наверняка, мисс Хейворт познакомилась с неким мужчиной где-то в баре или на улице и пригласила его к себе. Где и была убита.

–Вы уверены, что ее убил тот же человек, с которым она пришла? – Уточнил Теренс.

–Да, сэр. – Ответил Оливер. – Время смерти и примерное время прихода этого мужчины совпадают. Очевидно, что это был он. Хотя, вполне возможно, что это ее старый знакомый.

–И каков его мотив? – Поинтересовался наш начальник, вольготно раскинувшись в своем кожаном кресле.

Мы переглянулись, и Питер высказал наши общие догадки:

–Мы с коллегами думаем, что убийцей могли двигать две причины: либо он разозлился на жертву за что-то, возможно за то, что она его отвергла, либо он придушил ее в процессе… – Питер замялся, чего от него я никак не ожидала. Человек, настолько откровенный во всем, засмущался перед начальством, излагая простые сухие факты относительно интимной жизни жертвы. – Во время занятия сексом.

Теренс был несколько обескуражен последним заявлением.

–Сильное заявление. Что вы собираетесь предпринять?

–Думаю, что мы с Ноллом… с агентом Уинстером пройдемся по злачным заведениям в округе, поспрашиваем ее приятелей…

–А дневник? Вы уже ознакомились с его содержимым? – Спросил помощник директора.

–Нет. – Покачала я головой. – Сейчас как раз и планируем это сделать.

Мужчина кивнул и взмахом руки велел нам идти.

Мы вышли из кабинета и сразу же направились к машине.

–Я и не думала, что мое предположение ты воспринял всерьез. – Сказала я Питеру, пока тот заполнял заявку на аренду автомобиля.

–Ты о жестком сексе? – Переспросил тот, отчего секретарь, принимавшая у нас форму, заинтересовано выпучила глаза. Питер только тогда понял, как его слова звучали со стороны. Он механически улыбнулся и отвел меня в сторону, сохранив тайну для заинтригованной девушки-администратора. – Почему нет? В порыве страсти люди на многое способны. Кроме того, у всех свои предпочтения относительно интимной жизни.

–Но тебе не кажется, что если бы она любила подобные развлечения, то в доме наверняка нашлись бы какие-то «игрушки для взрослых»? Или она, что, всегда использовала подручный материал? – С недоверием произнесла я.

–Хм…в этом есть доля правды. Но, может быть, она решила попробовать что-то новое? Спонтанно. – Продолжал настаивать на своем Питер.

–Ой, ли… – Пробормотала я.

–Ну, всякое бывает. Что-то я не помню о твоих особых пристрастиях? Может, нам следует освежить память? – Марлини съязвил и тут же осекся.

Я знаю, о чем он подумал: я обернулась, и он побоялся, что сболтнул лишнего. С самого первого дня нашей встречи мы заключили негласное соглашение – не упоминать о прошлых отношениях. Только сами же частенько нарушали его, каждый раз опасаясь своих слов. Мы были похожи на дипломатов во враждебной стране, которые вынуждены фильтровать каждое слово под угрозой высылки. Только моя маленькая улыбка помогла ему выдохнуть. Он понял, что я не настроена враждебно, хотя внутренне и признавала, что он ходил по тонкому льду.

–Я предпочитаю использовать мужчин, Питер. Только мужчин. – Закатив глаза, спокойно ответила я.

–А Гордон знает? – Засмеявшись, спросил он, открывая мне дверь машины.

Я несильно толкнула его в спину и еле слышно пробурчала ругательства.

–А вот мужчины уже могут использовать все, что захотят. – Добавила я полушепотом в его ухо.

Мне не нужен был никакой аппарат, чтобы измерить участившееся давление Марлини. Мой внутренний демон ликовал.

***

«Так начиналось дело, которое навсегда изменило нас». – Подумала я, словно читала книгу о себе самой.

Я отодвинулась от Питера и посмотрела на него.

–Прости, что вмешалась в твой праздник. Я просто хотела поздравить тебя. – Извиняясь, тихо произнесла я, нехотя отстраняясь от его объятий.

Мужчина не отпускал меня, держа крепко сцепленными руки за моей спиной, придвигая меня все ближе, как только я отходила на шаг.

Ветер не утих, но теперь я почти не чувствовала его порывов, укрытая заботой партнера.

–Ты не вмешалась. Ты разукрасила. – Ответил он мне.

Я улыбнулась и провела ладонью по его щеке. Вчерашняя щетина, как маленькие иголки кольнула ладонь, и Питер нежно сжал мою руку, отстраняя ее.

–Я не брился сегодня. – Виновато сказал он, прижимая мою ладонь к своей груди, будто бы я могла пораниться об его щетину.

Закрыв глаза, я снова прильнула к нему, сильнее обвивая руками его широкую мужественную спину, и расслабилась, как ребенок, уложенный в колыбель.

***

Мужчина ввалился в квартиру, втянув за собой девушку.

–Эй, эй, эй. Ты слишком торопишься! – Провизжала она, когда он зажал ее между дверью и шкафом, стоящим в прихожей и стал искать руками молнию на ее платье.

–Что? – Удивленно уставился он на нее. – Разве не за этим мы пришли сюда?

Его опьянение еще не до конца выветрилось и буйный запах алкоголя так и разил от него за несколько метров.

Девушка отвернулась, спасаясь от этого «аромата» и ответила:

–Тебе нужно не это. – Спокойно сказала она. – Тебе нужно выговориться.

–Чего? – Протянул мужчина и, не обратив внимания на ее слова, снова стал прижимать к себе и целовать в шею.

–Послушай, послушай. – Мягко оттолкнула она его. – Я дам тебе все, что ты хочешь. Только…

–Никаких только. – Решительно заявил он. – Ты мне нужна сейчас. Ты сказала, что поможешь. Это и есть твоя помощь.

Девушка разочарованно посмотрела в его хмельные карие глаза и едва заметно качнула головой.

–Скажи, хотя бы, как тебя зовут. – Попросила она, когда мужчина потащил ее в спальню.

–Майкл. Меня зовут Майкл. – Прорычал он.

***

Была уже половина восьмого вечера и в местные забегаловки только-только стекался народ, а Оливер не обошел и половины из них. Но ни в одной из тех, где он уже побывал кроме испепеляющих взглядов завсегдатаев, странно смотрящих на него явно не подходящего под описание обычного посетителя подобных заведений, он ничего не обнаружил.

Каждый час он связывался с Питером, который также разъезжал по городу, опрашивая знакомых убитой, но пока и он ничего нового не нарыл.

И вот, наконец, последний бар на сегодня. Пожалуй, он бы не отказался сейчас от стаканчика прохладительного коктейля, но работа была превыше всего.

–Привет. – Непринужденно поздоровался он с барменом, разливающим как раз что-то тягучее, ядрено-голубого цвета в бокалы для мартини.

–Привет. – Кивнул он, даже не взглянув на моего коллегу.

–Я хотел бы узнать, посещала ли вот эта девушка ваше заведение и как часто, если да? – Нолл протянул парню фотографию убитой и упорно уставился на него.

Тот мельком бросил взгляд на снимок и, составив бокалы на поднос, махнул рукой официанту.

–Да. Это Глория. Фамилии не знаю. Не спрашивал. – Начал он. – Она частенько заглядывала к нам. Цепляла мужиков, разводила их на бабки и на следующий день приходила за новой порцией жертв.

–Она брала деньги за интимные услуги? – Уточнил Уинстер, перегнувшись через стойку, словно спрашивал что-то жутко секретное.

Бармен уставился на него как на инопланетянина.

–Нет, Вы о чем? Она просто стрясала с них деньги, но это не была проституция. – Опроверг он его предположения.

Оливер неудовлетворенно хмыкнул и уселся на один из свободных стульев у стойки.

–Она что-то натворила? – Спросил бармен.

Оливер проигнорировал его вопрос и продолжал:

–А кто-то из этих мужчин предъявлял ей претензии? Угрожал? Она Вам что-то рассказывала?

–Не знаю, понятия не имею. Возможно. – Поморщился парень, встряхивая шейкер в руке. – Мне она ничего не говорила. И я ничего такого не видел.

Оливер приподнял бровь, не очень-то веря показаниям бармена, но пока ничего говорить не стал.

–А, может, Вы знаете кого-то, с кем она очень близко общалась? Ее подругу? С которой она могла бы поделиться? Она всегда приходила одна?

–Нет… – Покачал головой парень. – Хотя, – призадумавшись, добавил он: – Она общалась с Кристиной. Эта девица тоже частенько к нам заходит. Только у нее своя миссия.

–Миссия? – Переспросил агент.

–Угу. Она думает, что может помочь людям, проводящим здесь много времени. – Подтвердил бармен. – Знаете, найдет какого-нибудь пьянчужку, жалующегося на жизнь, разговорит его, потом отведет куда-нибудь, ну и…сами понимаете. Но она, видимо, сама верит в исцеляющее воздействие секса. – Он пожал плечами и поставил перед Ноллом стакан, вылил туда содержимое шейкера, бросил тонкий кружок лимона и присыпал перцем.

–За счет заведения. – Улыбнулся он.

Оливер, сомневаясь, посмотрел на бокал, потом на бармена, потом снова на бокал и, решив, что раз уж он закончил свой рабочий день, то может себе позволить выпить.

Коктейль не был крепким, но горло жег основательно. Он отдавал медом, имбирем, перцем и еще чем-то. На секунду ему показалось, что он заглотил целую бадью васаби и зажмурился.

–Жжет? – Ухмыльнувшись, спросил его бармен.

Тот только и смог, что закивать головой. Одного стаканчика ему хватило на весь вечер.

***

В то же самое время Питер сидел в темной комнате студенческого общежития, где жили друзья нашей жертвы.

Обыкновенная маленькая комнатушка с двумя кроватями, письменным столом, компьютером, креслом и чем-то похожим на комод мало подходила под название жилище – скорее «собачья конура», в которую, несмотря на площадь, могло вместиться больше десятка человек во время обычных молодежных вечеринок.

Питер оглядел комнату оценивающе-сожалеющим взглядом, судя по всему, вспоминая и свои студенческие годы тоже, которые отнюдь не были похожи на период «Просперити»².

–Хорошо, ребята, может, вы мне расскажете, как долго знакомы с Глорией? – Начал мой напарник опрос.

Напротив него сидели два молодых человека, лет двадцати. Один из них высокий, темноволосый спортсмен в куртке «Вашингтон Редскинз». Другой – тучный, низкорослый блондин с невообразимой прической, черными губами и в футболке с изображением Мерилина Мэнсона.

«Трапунька и Штепсель», – подумалось Питеру.

–На самом деле мы с Джеффри и Глорией жили неподалеку. Были соседями. Так что знаем друг друга сотню лет. – Ответил спортсмен.

–Для вековых старцев вы хорошо сохранились, – буркнул Питер про себя. – Ок. А что насчет ее образа жизни? Вы часто с ней встречались в последнее время? Она рассказывала вам о своей компании, друзьях, мужчинах? – Спросил он громче.

–Она, не посвящала нас в эти дела. – Тот самый Джеффри непрестанно жевал жвачку и после каждого слова делал непродолжительную паузу, чтобы насладится ее вкусом. – Мы просто тусовались вместе, время от времени. Но она была еще той «штучкой».

–«Штучкой»? Что ты имеешь в виду? – Уточнил Марлини.

Парни переглянулись и за него ответил спортсмен.

–Просто она крутила мужиками как хотела. Частенько их меняла. Она не рассказывала об этом, но это было и не нужно. Все знали об этом.

Марлини сделал какую пометку в блокноте и парни одновременно вздохнули уже пожалев, что наговорили.

–Вы знаете еще кого-то, с кем постоянно общалась Глория?

–Нет. – Поморщился толстяк. – Разве что она упоминала о какой-то крале, которая тоже тусуется с ней. Типа проститутки, но с великой миссией.

–Проститутка с великой миссией? – Переспросил агент.

–Кто ее знает. – Пожал плечами толстяк. – Глория не вдавалась в подробности. Узнайте в баре, где она пропадала. «Голубая Лагуна». – Пояснил Джеффри.

Питер кивнул и уже встал, чтобы уйти, когда его остановил спортсмен.

–Я Вас провожу. – Парень бегло посмотрел на своего соседа по комнат. – И хочу пройтись.

***

–Она никогда не понимала меня. И я даже не знаю, любила ли. – Майкл сидел на полу, опершись спиной на край кровати.

Девушка лежала в постели, повернувшись на бок, и подпирала голову рукой.

–Я думаю, что она была со мной, потому что привыкла. Ей было удобно. Она просто позволяла себя любить. – Говорил мужчина, жадно глотая ртом воздух, словно, это был его последний день.

–Ты преувеличиваешь. Все не так. – Успокаивала его девушка.

Майкл горько усмехнулся и посмотрел на нее.

Халат, слегка распахнулся и оголил ее худые, бледные бедра.

«Не такая, как Кетрин», – подумал он.

–Откуда ты знаешь? – Задал он риторический вопрос.

–Просто, мне кажется, что ты не уверен в себе. Но это не значит, что твоя девушка изменяет тебе. – Спокойно ответила она, понимая что, даже сейчас в момент близости между ними, этот мужчина думал только о своей невесте.

Майкл тяжело вздохнул и отвернулся.

–Я не знаю.

–Ты любишь ее? – Провокационно спросила она.

Мужчина резко посмотрел на нее, и в его глазах читалась растерянность.

–Да, я люблю ее, но…

–Тогда какие могут быть «Но»? Если ты любишь ее – доверяй ей. Я почему-то доверяю ей. – Пожала та плечами.

–Ты не понимаешь. Она не ведет себя так, чтобы я мог ей доверять. – Доказывал девушке Майкл.

Женщина поднялась с кровати и села рядом с ним.

–Но ты-то ведешь себя не лучше. – Справедливо заметила она.

Лицо Майкла покосилось от приступа ярости, и он резко вскочил на ноги.

–Что ты несешь? Ты сама меня пригласила! – Оправдывался он.

–Я? А мы разве не в твоей квартире? – С хладнокровной улыбкой уточнила девушка. – Кроме того, ты всегда мог бы отказаться. Знаешь, сколько мужчин принимали меня? Но еще ни один не отказал. Это потому что вы – слишком много на себя берете. Живете по двойным стандартам. Обвиняете своих жен или невест в изменах, а сами катитесь в ту же пропасть.

–Замолчи! Замолчи! Замолчи! – Закричал мужчина и схватился за голову. – Я не хочу тебя видеть! Пошла вон! Я не хочу! Замолчи!

Девушка надменно улыбнулась и с чувством исполненного долга собрала вещи.

Уже на выходе из квартиры она бросила через плечо:

–Кстати, меня зовут Кристина.

***

Я вернулась домой уже далеко за полночь. Хотя за последние пару недель это стало обычным явлением и скорее исключением было, когда я возвращалась раньше.

Темная, тихая одинокая квартира. Няня уснула на диване, укутанная в клетчатый старый плед моей бабушки, который я тайком увела из маминого дома. Он был мягким и теплым и пах моей бабулей – это не был нафталиновый запах старухи, а острый аромат женщины, которая до последнего дня своей жизни сохранила привлекательность. Истинная француженка. Рейчел спала рядом с няней, уткнувшись ей в шею и сжав в маленьком кулачке книжку, которую они с Лилиан читали перед сном.

Я разбудила Лили, поблагодарила за очередное полуночное дежурство и отнесла дочку в кровать. Рейчел проснулась, почувствовав мои руки, прижалась сильнее, похныкала и снова уснула. У меня появилось немного времени для себя.

Скинув с себя костюм, и, оставшись в одной рубашке и колготках, я проверила температуру воды. Только прикоснувшись к обжигающе-горячей струе, я отдернула руку и вспомнила вчерашний вечер.

Вернувшись раньше обычного – примерно около десяти – я думала, что Майкл уже безмятежно спит, потому как на работе я его не нашла.

Но он ждал меня, сидя на диване и, судя по тому, как беспорядочно он переключал каналы, не остановившись даже на трансляции бейсбола, явно хотел со мной поговорить.

-Привет, дорогой. – Безмятежно устало пробормотала я и бегло чмокнула его в щеку.

-Привет.

-Как прошел день? – По устоявшейся схеме я прошла в ванну, зажгла свет, включила воду и схватила полотенце с вешалки.

-Нормально. А у тебя? – Спросил он из вежливости и я уже понадеялась что мне причудилось желание Гордона завести диалог.

-Тоже. – Я старалась не вникать в подробности, которые неизбежно были связаны с Питером, зная насколько остро реагирует на это мой жених. – Рейчел спит?

Он проигнорировал мой вопрос, на который в принципе и не нужен был ответ, и спросил о напарнике.

-Как Питер? – Поинтересовался он, пытаясь состроить как можно более вежливую интонацию.

-Нормально, – протяжно ответила я. – Ой, у меня там, наверное, ванна уже переполнилась. – Предвещая бурю, попыталась я уйти от разговора.

-Кет, – остановил меня Майкл, схватив за руку, – ты любишь меня?

Я ошарашено посмотрела на него.

-Конечно. Я люблю тебя. Майкл, что за вопрос? – Я поцеловала его еще раз, словно предъявляла доказательства чувств.

-Мне кажется… – сомнительно произнес он, отстраняясь от меня.

-Майкл! – Не выдержав, прикрикнула я. – Ты опять? Сколько может длиться этот разговор? Сколько? Да что ты пристал к этому Марлини? Сколько у меня было приятелей-парней, и ты ни к одному из них меня так не ревновал? Почему именно Марлини? – Возмущенно разразилась я.

-Может, ни к одному из них ты не испытывала ничего подобного? – Нерешительно спросил Майкл, боясь ответа.

-Чего «подобного»? Майкл ты опять себе что-то надумал? Я ничего к нему не испытываю! Я тебя люблю! – Заверяла я жениха. – Все! Я устала и хочу принять ванну, а потом лягу спать. Все, Майкл! – Повернувшись к нему спиной, я направилась к ванной комнате, но он снова меня остановил.

-Соседка сказала мне, что он приходил к нам, когда я был в командировке. Он слишком часто заходит и именно тогда, когда меня нет дома.

Я напряглась и поморщилась, мысленно проклиная вездесущую миссис Сэвэнт. Питер действительно приходил, но не пробыл у меня и получаса, лишь забросив кое-какие бумаги по прошлому и делу и тут же ретировавшись. На мое счастье, Рейч как раз гостила у моей мамы, что счастливо позволило мне избежать тяжелого оправдания перед Питером.

-Да. Он приходил. Просто зашел в гости. – Переходя на оправдательный тон, проговорила я.

-Когда меня не было дома? – Майкл же, наоборот, становился более решительным, словно чувствовал за собой справедливость.

-А чего ты хотел, чтобы он пришел к нам и ты на него накинулся? Естественно, он пришел, когда тебя не было.

-И ты накинулась на него? – Скривившись в горькой гримасе, спросил Гордон.

Наверное, мои глаза блеснули очень зловеще, раз он даже отступил на пару шагов.

-Что ты несешь? Я не намерена это выслушивать! Если ты так веришь нашей соседке, то спроси у нее, чем мы тут занимались. Она все расскажет. Это же миссис Сэвэнт.

-Я и так могу предположить…

-Майкл! Ты мне надоел! Если ты так не доверяешь мне, зачем вернулся? Я не просила тебя, а ты, словно, оказал мне услугу, которой теперь попрекаешь!

-Чтобы ты могла свободно трахаться с Марлини?! Ну, уж нет! – Злорадно воскликнул он и тут же ощутил резкую боль от моей пощечины.

-Убирайся вон! – Прошипела я и повернулась на пятках, уходя их гостиной.

Видимо повторять второй раз не пришлось, потому как уже из спальни я услышала звук захлопывающейся двери.

***

Впервые мы с Майклом встретились на одной студенческой вечеринке в честь посвящения первокурсников в студенты. Он тогда уже был на третьем курсе юридического факультета, а я только-только поступила. Вчерашней школьницей я смотрела на все удивленными, испуганными, но заинтересованными глазами. И, конечно, взрослый (как мне тогда показалось!) парень, обративший на меня внимание, да еще и старшекурсник был просто манной небесной.

Посвящение было изощренным, но все же веселым и запоминающимся. Дикие старшекурсники, одетые в истрепанные одежды, заляпанные красной краской, с размалеванными лицами в стиле Мерилина Мэнсона загнали нас в полуподвальное помещение, которое сами называли «Железная Дева»³.

На старом, как сам Джорджтаун, диване лежал один из организаторов торжества, перевязанный тонкой витиеватой бечевкой. Другой, в маске Джейсона Вурхауза⁴ держал импровизированный нож над, склонившейся на колени, моей одногруппницей на лице которой была размазана «кровь» и выражался, отнюдь, не наигранный страх.

Еще один студент переоделся в старомодную мадам в засаленном халате и паклеобразном соломенном парике и втолкнул меня в узкую комнатку. Там за руки меня схватила еще одна девушка с обреченным лицом и черной вуалью на глазах. Она уложила меня на бетонный пол и вычертила вокруг пентаграмму, как я потом поняла томатным соком. Бормоча что-то себе под нос она, наверное, хотела нагнать на меня страху, но ничего кроме истеричного хохота я издать не могла.

Я не знаю, почему во всей этой импровизации в духе ужастиков, где маньяк убивает девственницу, выбрали главной героиней именно меня. Но еще несколько минут они «издевались» надо мной и моими собратьями по несчастью, заставляя их выполнять глупые задания, а меня мерзнуть на этой бетонной плите. Пока в комнату с душераздирающим воплем: «Посвящены!» не ворвался мой «спаситель» – Майкл и не освободил нас.

Потом были еще поедание какой-то субстанции под названием «Каша Гаудеамуса» и распитие под балконом общежития «Черной Луизы» – смеси рома, водки, колы, кофе, перца и еще Бог знает чего.

Может, это и было первым знаком к тому, что спустя несколько лет я буду регулярно сталкиваться с ритуалами, но теперь уже в них, к сожалению, не будет места томатному соку и ножам, вырезанным из картона.

***

Кристина совершенно пустым взглядом смотрела на книжные полки в своей гостиной. Перед глазами вместо пестрых обложек произведений Гюго, Харпер Ли, Дюма, Рея Бредбери, Кена Кизи мелькали воспоминания из детства.

Она помнила себя маленькой пятилетней девочкой в бирюзовом сарафане на тонких лямочках, спадающих с худеньких бледных плеч. Как бы ей хотелось вернуться в то время, снова быть счастливой только от того что тебе купили мороженое, бегать под горячим ливнем и смеяться, играя в мяч с отцом.

Она помнила, как папа учил ее кататься на белом высоком велосипеде, великоватом для нее и потому они прицепили два дополнительных колеса, чтобы Крис было удобнее учиться кататься в начале.

Она помнила как, кружа по кварталу, падала на каждом повороте не додумываясь снизить скорость на виражах, пока папа, раскроивший себе колено в попытке поймать дочку, не подсказал ей.

Она помнила это чувство свободы, полета на своем железном коне, недавно купленном на день рождения, чувство гордости, переполнявшее ее маленькую душу, из-за того, что она стала самой младшей в округе кому купили ролики. Потом она, правда, променяла их на три пачки жвачки, привезенной соседским пареньком с восточного побережья. Мама тогда сильно ругалась и требовала вернуть ролики назад, а папа только улыбался и втихаря гладил дочку по голове.

Они, конечно, вернули ролики и папа купил Крис в четыре раза больше жвачки, чем она получила от соседа. "Чтобы больше жвачка не была ей дороже роликов", – объяснил он маме, когда она возмущенно спросила, зачем он это сделал, ведь Крис была наказана. А Крис сжевала почти все упаковки сразу и чуть было не заглотила их, поперхнувшись.

Она помнила, как они ездили все вместе в Дисней-Лэнд и провели там весь день. Как она каталась на всех каруселях на каких только пожелала, ей покупали столько мороженого, сколько она хотела и даже мама не бурчала, что у нее может разболеться горло. Крис объелась сахарной ваты с карамелью и соленого попкорна и к вечеру вымоталась так, словно грузила щебень.

Это только потом она узнала, что этот самый счастливый день станет последним для нее. На следующий день папа ушел. Навсегда. Ушел к другой женщине, у которой тоже был ребенок. Мальчик. Крис была старшей сестрой, и это стало бы еще одним поводом для гордости, если бы не факт того, что папы больше не было рядом.

Кристина тряхнула головой, словно, вытрясала дурные воспоминания, пытаясь сохранить только то хорошее, чего было так много в ее детстве и так мало сейчас.

***

«Пятое марта. Суббота.

Я знаю, что это безрассудно, но, черт возьми, одним разом больше, одним меньше! Какая разница! Я хочу его и хочу быть с ним. Он самый потрясающий мужчина из всех кого я встречала. Никто еще не был так внимателен ко мне, так заботлив, так нежен. О, он потрясающ в постели. Такой грубый, требовательный и в тоже время чуткий. О, я возбуждена только от одного воспоминания о той ночи. Я хочу повторить и мне плевать, что он женат!»

«Седьмое марта. Понедельник.

Два дня пролетели незаметно. Мы провели вместе все выходные. Мы занимались любовью везде: в спальне, на кровати, на полу, на кухонном столе и на диване в гостиной, на комоде и в душе. Я даже сбилась со счета. Такого никогда не было. Я хочу его еще больше с каждым разом!»

«Одиннадцатое марта. Пятница.

Прошла целая неделя и он мне так и не позвонил. Он упоминал, что собирается уезжать, но не сказал куда. Может быть, я просто надоела ему? Нет, у него, наверняка много дел. Да и жена. Она не может отпускать его каждую ночь… Я бы не отпустила…»

«Пятнадцатое марта. Вторник.

Опять этот напыщенный придурок звонил! Я ненавижу его! Каждый раз, когда он появляется у меня проблемы. Он снова клялся в любви и говорил, что кинет к моим ногам весь мир. Идиот. Зачем мне его мир, если я могу получить много миров одновременно?»

«Семнадцатое марта. Четверг.

Несмотря на то, что этот идиот разбудил меня спозаранку со своими глупыми ухаживаниями (подумать только – подарил мне замызганную розочку и плюшевое алое сердце, будто бы это разогреет меня?!) день прошел отлично. Я собираюсь на свидание с М. Он самый лучший!»

Майкл отправил мне первое письмо на Новый Год. Это было даже не письмо, а открытка с северным оленем, в зеленом колпаке и бубенчиками на шее. На олене верхом сидел толстый улыбчивый Санта-Клаус, скрючившийся под весом огромного красного мешка с подарками.

На обратной стороне открытки, часто усыпанной мелкими песчинками серебристых блесток, было написано поздравление:

«Дорогая, Кетрин! Этот Новый Год будет для тебя первым в новом качестве. Я надеюсь, что он принесет тебе только победы и ни одно разочарование не коснется тебя. Я люблю, как ты закидываешь голову назад, смеясь над моими глупыми шутками, я люблю твои сияющую улыбку и хочу, чтобы она никогда не исчезала с твоего прекрасного лица. Будь счастлива, моя королева! Я люблю тебя!»

Это было его первое признание в любви мне. Мы встречались только два месяца, и я не могла сказать о том, что испытывала к нему что-то более глубокое, чем симпатию. Но, думаю, меня восемнадцатилетнюю девушку, прельстили красивые ухаживания, громкие слова, мне нравилось, что он не стеснялся показывать свои чувства на людях. Тогда мне казалось это романтичным и я купилась.

Второе письмо я получила от него на день рождения. Он преподнес его вместе с подарком, тщательно упакованным в большую коробку, замотанную красной фольгой с шелковым малиновым бантом.

«Любимая, Кетрин! Я уже не представляю свою жизнь без тебя. Ты сделала ее красочной, яркой, внесла в нее смысл. Без тебя я был бы уже не тем. Я не представляю, что значит просыпаться без тебя, что значит засыпать без твоего поцелуя, я не помню, чтобы хоть когда-то жил нормально пока не встретил тебя! Ты самое лучшее, что есть у меня!»

Потом было еще несколько писем, чье содержание мало отличалось от предыдущих. В них Майкл обычно распалялся на эмоции, не стесняясь говорить, что чувствует, в то время как я с каждым разом все хладнокровнее принимала это. Становилось обыденно, то, что на каждый, даже самый малозначительный праздник он преподносил мне подобный опус. И мне, словно кошке, пресытившейся от каждодневной кормежки черной икрой, стало безразлично, что пишет в этих открытках Майкл.

Вскоре и Гордон понял это, так как последнее письмо от него я получила в день своего поступления в Академию. Я даже не помню, что там было написано, потому что толком и не читала: просто пробежала глазами между строк и, мельком поблагодарив, отправила письмо в ящик письменного стола.

И вот теперь, сидя в своей спальне, на кровати и раскрыв красную кожаную книжку – дневник Глории я подумала, что слишком жестоко обращалась с его чувствами. Он всегда дарил мне заботу, ласку, опекал меня, исполнял все мои прихоти, а я обращалась с ним как с роботом для ублажения капризов. Мне стало стыдно перед ним. Впервые за все те годы, что мы знакомы.

Я поднялась с кровати и, небрежно засунув ноги в тапочки, прошла на кухню. Мне нужно было успокоиться и сосредоточиться на деле, а из головы все не шел Гордон. Я уже хотела позвонить его матери, но это было самой крайней мерой, потому как она сразу стала бы распекать меня в том, что мы опять поругались (естественно, по моей вине!) и он, наконец, не выдержал тех издевок, которые я допускала над ним. Его мама недолюбливала меня, хотя я и старалась быть обходительной и вежливой, заботливой и внимательной. Но, возможно, я слишком глупо надеялась на то, что смогу ее обмануть. Теперь я почему-то подумала, что она, наверное, была права в своих чувствах ко мне. Я не отвечала ее сыну тем же, что давал он мне. Я позволяла себя любить и зачастую чересчур огульно пользовалась этим. От этих слов мне стало еще противнее, но, по крайней мере, мысль позвонить миссис Гордон отпала.

***

Утро началось бы намного лучше, если бы мне не пришлось вставать в семь утра, а на улице не моросил бы мелкий, частый дождик.

Я протерла глаза и снова посмотрела на телефон. Звонка от Майкла так и не было и меня посещали беспокойные мысли о том где он может быть. В этих случаях психология человека работает в какую-то обратную сторону. Мы сразу же начинаем надумывать себе невесть что: что человек попал в аварию, что его избили отморозки, что он сбросился с моста, в то время как он может просто быть у себя дома или у друзей, или у родителей, с ним все в порядке и он в живет в обычном режиме.

Я быстро оделась, накрасилась, немного уложила волосы и села в кухне, чтобы позавтракать. Мой ежедневный рацион состоял из йогурта и запеченных мюслей с орехами и залитых кефиром. Из головы не шла ссора с женихом и постаралась как можно быстрее заглотить еду, чтобы поскорее выйти из дома и оказаться на рабочем месте, где меня отвлечет нынешнее дело. Рейчел сегодня должна была провести день с бабушкой и мама забрала ее очень рано.

Когда же, спустя 40 минут, я вошла в кабинет Бюро, Питер был там, но не один.

–Привет. – Бегло поздоровалась я, бросив плащ на вешалку, а зонт в корзину, сначала не обратив внимания на посетителей.

–Хэй, хэй, хэй! Привет! – Помахав мне рукой, ответил Питер.

Я приподняла бровь, в удивлении от его чересчур радостного приветствия и только теперь заметила, что в кабинете был еще один молодой человек. Он был чуть моложе моих напарников или, по крайней мере, выглядел так, но его каштановые волосы, чуть спадавшие на лоб, прикрывали густые, широкие брови.

–Познакомься, это Дональд, – представил Питер незнакомца. – Мы вместе росли и учились.

–И еще многое делали вместе… – Интригующе произнес Дональд, мягко пожимая мою руку, и я почувствовала полупрозрачный аромат его одеколона с морскими, ледяными нотками. – А Вы, видимо, знаменитая агент Робинсон? Нолл и Питер мне рассказывали о Вас.

Я приподняла бровь и посмотрела на Питера, но тот сделал вид, что не при делах.

–Оооо, – протянула я. – Интересно было бы узнать, что именно. – Без внимания ответила я, уже предполагая темы разговоров.

–Только самое хвалебное. – Пояснил мужчина. – Но теперь я понимаю, что их рассказы преуменьшают реальную картину.

Я наигранно улыбнулась и прошла к своему рабочему столу.

–Мы как раз обсуждали планы на день рождения Питера, – объяснился Оливер, но я пренебрежительно кивнула.

–Кстати, а агент Робинсон будет на этом празднике? – Обратился Дональд к другу, явно питая определенные надежды.

Питер замешкался, но я спасла положение.

–Не думаю, ведь Марлини устраивает мальчишник, насколько я знаю. Так вряд ли мне найдется там место. – Снимая телефонную трубку, чтобы позвонить и узнать явился ли Майкл сегодня на работу, ответила я.

–Если он и устраивает мальчишник, то это еще не значит, что женщинам туда вход воспрещен. – Заметил Оливер.

Я снова растянула неискреннюю улыбку, которая скорее была обращена к Питеру и сама за себя говорила: «Либо ты заткнешь их, либо я убью вас троих!»

Меня раздражало то, что на другом конце провода никто телефон не поднимал и свое раздражение я была готова выместить на тех, кто находился рядом.

–Боюсь, что роль стриптизерши, выпрыгивающей из торта, мне придется выполнить как-нибудь в другой раз. – Съязвила я и с грохотом бросила телефон. – Простите, но я хочу кое-что проверить. А вы тут пока пошепчитесь, «девочки». – Добавила я. – Я скоро вернусь. Приятно было познакомиться, Дональд. И можете называть меня Кетрин. – Ответила я сразу на все предполагаемые вопросы.

Я вышла из кабинета и услышала, как тот, видимо обратился к Питеру:

–Да ты прохвост!

Не дозвонившись до рабочего телефона Майкла, я решила подняться к нему в офис. Благо, работали мы в одном здании и это не составило большого труда. Всего несколько этажей, пару переходов, десяток коридоров и ты на месте.

Большая просторная комната, в которой располагалось несколько десятков столов, гудела как пчелиное гнездо в период роения. К счастью, я знала, где располагается стол моего жениха и без труда нашла его взглядом. Не желая показываться ему (я все еще считала, что будет слишком унизительно подойти и поговорить первой) я выглянула из-за угла, будто заправский разведчик на задании и, убедившись, что мой жених на месте облегченно вздохнула.

Надо сказать, что выглядел он отвратительно, как после долгой и бурной попойки. Мятая рубашка, в который он был еще позавчера, торчащая из-под ремня брюк, галстук, беспорядочно болтавшийся на шее, растрепанные волосы, пиджак, скинутый на стул и трясущиеся руки, заметные даже с почтительного расстояния. Но, по крайней мере, был жив и здоров и с кем-то исступленно спорил по телефону. Не дожидаясь, пока меня заметят, я предпочла скрыться и отправилась обратно к себе. В тот момент я и подумать не могла, что лучше бы мне было наступить на горло собственной гордости и подойти к нему и не только ради себя самой.

Майкл, повернувшись ко мне спиной, прижимал телефонную трубку к уху и одной рукой крепко сжимал ее, как будто она могла бы от него убежать, а другой теребил шариковую ручку.

Он пытался говорить как можно тише, но в гуле работы других агентов не слышал не то что говорящего с ним, но и самого себя, поэтому то и дело переходил на крик.

–Да. Алло. Да. Привет. Это я. Да. Я хочу встретиться с тобой. Алло. Ты слышишь? Я хочу встретиться. Когда? Я не знаю. Да. Мне очень нужно. Я хочу извиниться. Ты была права. Да. Давай сегодня. Нет, я не буду. Нет. Сегодня. Я зайду за тобой в то же место. Да. Что? Ты сама меня найдешь? Хорошо. Да. Я согласен. Да. В семь. Ок. Пока.

Он положил трубку и оглянулся по сторонам, опасаясь как бы его разговор никто не слышал. Но все вокруг были заняты своими делами и вряд ли обратили внимание на странное поведение своего коллеги.

Майкл схватил пиджак, висящий на стуле и, перекинув его через плечо, направился к выходу.

–Эй, ты куда? – Бросил ему в след его напарник.

Но Гордон только отмахнулся, так ничего и не объяснив.

***

Вернувшись в офис, я уже не обнаружила Дональда, покинувшего кабинет незадолго до меня, как объяснил Питер.

–Определились с планом проведения мероприятий? – Спросила я, немного успокоившись после того как нашла Майкла.

Мое лицо, очевидно, раскраснелось или вообще приобрело странный оттенок, потому что Питер посмотрел на меня так, будто я сбежала из психиатрической клиники.

–Почти. Нужно еще выбрать… – Стал отвечать он, но тут же оборвался. – А впрочем, неважно.

Я улыбнулась и перевела тему, не став спрашивать куда опять делся Оливер.

–Что вы смогли вчера узнать? Кто-нибудь из друзей что-то знает?

–Почти ничего. – Покачал головой Марлини. Он встал позади меня, пока я разбирала корреспонденцию на своем столе, и я почувствовала теплый запах его одеколона, который напомнил мне о каких-то смутных событиях из детства. Я не помнила, что это были за воспоминания, но хорошо знала, что они были счастливыми.

–Почти? – Заинтригованно переспросила я, поморщившись, когда нашла записку от секретарши Теренса. Шеф был недоволен нашей нерасторопностью в составлении отчетов.

–Есть кое-что. Один из старых приятелей нашей убитой сказал мне, что встречался с ней пару раз. – Марлини заглянул мне через плечо, увидел записку и смущенно улыбнулся. – Они не воспринимали это как нечто серьезное и, когда разбежались, то никто не обижался.

–Но… – Уже предположила я, понимая, что Марлини припрятал козыри в рукаве.

–Но у этого приятеля есть приятель, с которым они живут в одной комнате в общежитии – Джеффри. Он тоже давно знаком с Глорией. Но вот ему-то как раз ничего не перепадало. Он, надо сказать, личность достаточно экзальтированная и вряд ли подходит под типаж нашей убитой. – Поморщился Питер, вспомнив этого Джеффри.

–А ты уже распознал, какой типаж нравился ей? – Уточнила я, придвинув свой стул к столу напарника.

–Конечно! – Недооценено воскликнул он. – Судя по рассказам ее приятелей, она предпочитала мужчин… несколько другого внешнего вида.

–Но не гнушалась и тем, чтобы пару-тройку раз переспать с нищим студентом?

–Он же ее старый друг! – Всплеснул руками Питер будто объяснял само собой разумеющиеся вещи. – Кроме того, всегда хочется разнообразия. – Добавил он.

Я повела бровями и ничего не сказала. Он, наверное, подумал, что я снова перевела все стрелки на нас, но ошибся. В этот момент я думала о том, что Майкл тоже мог бы захотеть разнообразия.

В этот момент в кабинет вернулся Оливер, сияющий как начищенный котелок и его улыбка была настолько широкой, что могла бы посоревноваться с Джокером.

–А у тебя что? – Осведомилась я у Оливера.

Тот растерялся на некоторое время и достал из-под завалов на своем столе блокнот.

–Да! – Кивнул он, обнаружив записи под кипой фотографий с места убийства Глории. – Есть кое-что. Она постоянно посещала бар «Голубая Лагуна». Бармен сказал, что каждый вечер уходила оттуда с новым приятелем. Брала ли она деньги за это неизвестно, но скорее качала с них деньги более завуалированным способом.

–О, да! Это у женщин в крови! – Воскликнул Питер, за что был удостоен от меня возмущенным взглядом. – Прости. Не к тебе относится. Продолжай. – Попросил он.

Я постаралась не придать значения его словам и обратила внимание на продолжавшего Оливера:

–Но у нее есть подружка. Из того же круга. Тоже любит «разводить» мужиков, но как сказал бармен, строит из себя «великую миссионерку», спасающую души от одиночества.

–И сколько таких душ она уже спасла? – Ухмыльнулся Питер.

Нолл пожал плечами.

–Хочешь попробовать? – Съехидничала я.

–О, нет! Спасибо! Мы – чем богаты, тем и рады! – Двусмысленно ответил мужчина, вызвав у меня неподдельное любопытство.

Я особо никогда не вникала в его романтические похождения. Хотя если его подружки звонили к нам на работу, или присылали глупые открыточки, в которых наверняка была благодарность за проведенную ночь с предложением продолжить, не заметить было не возможно. Но как только какая-то девушка становилась слишком назойливой, по мнению Питера, любые контакты с ней прекращались. Поэтому-то меня и удивила его последняя фраза: неужели у нашего Казановы появилась постоянная подружка?

Мои размышления прервал телефонный звонок.

Питер снял трубку и представился. Несколько секунд изменили его в лице и мне стало понятно, что что-то произошло. Когда отрывистый разговор был закончен, Марлини ответил на мой незаданный вопрос.

–Новое убийство. Тут неподалеку.

Мы с Оливером кивнули и последовали за Питером, который уже чуть ли не бегом направлялся к лифту.

***

Белый полукруглый диван стоял посреди огромной гостиной покрытый тонким покрывалом из шкуры снежного барса, а напротив него располагался широкоформатный плазменный телевизор. Пол из мраморной плитки с черными вкраплениями был только у дивана застелен квадратным ковриком с высоким ворсом.

В комнате было огромное панорамное окно во всю стену, открывающее потрясающий вид на город с высоты птичьего полета.

«Ночью, наверное, особенно красиво», – подумала я, встав напротив.

По стенам редко были развешены черно-белые фотографии природы, городские пейзажи, постеры знаменитостей с их самых удачных фотосессий.

Все вызывало мое неподдельное восхищение, если бы не одно. Тело жертвы. Молодой, привлекательной девушки, с изящной фигурой, красивыми длинными ногами и точеными чертами лица. Теперь это тело была распластано по тому самому округлому дивану, раскинув руки и подняв застывшие холодно-синие глаза к зеркальному потолку.

–Когда ее нашли? – Спросила я, подойдя к убитой, над которой склонилась Барбара.

Вообще-то, удушение один из очень грязных способов убийства в буквальном смысле, поэтому я предпочитала самоустраниться побыстрее, лишь бы не наблюдать подобную картину. Даже лужи крови под трупами были сноснее.

–Три часа назад. Горничная. – Она мельком указала мне на женщину, которую я только что заметила. Это была полная, высокая женщина лет пятидесяти в черном платье с белым воротничком. Они смирно сидела на длинном пуфике у входа и недвижимо смотрела в одну точку. Ее глаза были полны слез, но она каждый раз упорно утирала их, когда они вырывались наружу.

–Я поговорю с ней. – Предупредила я.

Женщина подняла на меня свои темные глаза, когда я почти вплотную подошла к ней.

–Простите, мэм, я агент Кетрин Робинсон. Могу я с Вами поговорить? – Осторожно спросила я.

Она кивнула и подвинулась, освободив мне немного места рядом с собой.

–Называйте меня Матильда Брукс.

Я не стала садиться, но немного наклонилась к ней.

–Хорошо. Миссис Брукс, при каких обстоятельствах Вы обнаружили тело хозяйки?

Горничная стерла остатки слез бумажным платочком и посмотрела на меня.

–Мисс Эткинсон наняла меня три с половиной года назад, чтобы я убирала ее квартиру и готовила иногда. Я приходила два раза в неделю по вторникам и пятницам. Бывало, что она просила меня не приходить или переносила на другой день. Понимаете? – Ее голос звучал достаточно уверенно, без дрожи, что было удивительно для человека обнаружившего тело жертвы.

–Продолжайте. – Разрешила я.

–Вчера она не звонила. Поэтому я и пришла. У меня свои ключи. Я открыла дверь и поздоровалась. Я думала, что она просто уснула. Знаете, у нее часто такое бывало. Она могла уснуть на диване. – Горничная снова смахнула слезы с лица и замолчала на мгновение. – А потом я подошла и посмотрела ближе. Ее чулок болтался у нее на шее.

Она провела рукой по своей шее и я вздрогнула. Я посмотрела на тело жертвы и это, действительно, было зрелище не из приятных. Новая жертва была также задушена предметом своего гардероба, как и Глория Хейворт.

–У нее был постоянный парень? Мужчина? – Нерешительно спросила я, не надеясь на ответ.

–Нет. – Покачала головой миссис Брукс. – Постоянного не было точно. Было много разных. Но не постоянные. Она… часто… она… меняла мужчин…

Женщина стала заикаться в новом приступе подступающих рыданий и я поняла, что еще недолго и я не смогу выжать у нее ничего.

–Вы видели кого-то из них? Знаете, как их зовут?

–Видела пару раз, но имен не знаю. Мы с ней по этому поводу не говорили.

–А подруги? Подруги у нее были?

Брукс задумалась на секунду и потом ответила:

–Была одна. Они вместе, как это у вас молодых называется, тусовались. У мисс Эткинсон много денег, но она, почему-то предпочитала дешевый бар «Голубая Лагуна». Я знаю это, потому что мой сын там бывает. Это не самое приличное заведение в городе.

–Голубая Лагуна… – Повторила я, понимая, что слишком много связано с этим местом. – Она там познакомилась со своей подругой? – Уточнила я.

Моя собеседница снова кивнула.

–Да. Кажется. Девушку зовут Кристина. Больше я ничего не знаю.

Это имя насторожило меня. Одна и та же девушка – знакомая у обеих жертв, которые явно связаны между собой.

–Вы знаете Глорию Хейворт? – Задала я последний вопрос.

–Нет. – Без колебаний ответила мне миссис Брукс. – Это имя мне ни о чем не говорит.

Я с сожалением выдохнула и, поблагодарив горничную, отпустила ее.

Женщина с трудом встала с пуфика и, еще раз взглянув на тело девушки, тяжело сглотнула, выйдя из квартиры.

Я подошла к Питеру, рассматривающему фотографию Одри Хепберн на стене гостиной.

–В этом мире нам ничего не принадлежит. Просто мы и вещи иногда находим друг друга. – Мягко, почти шепотом произнесла я цитату из фильма «Завтрак у Тиффани».

Питер оглянулся и посмотрел прямо мне в глаза. Сколько раз мы вот так же стояли близко друг к другу, сколько раз он мне доказывал что-то, сколько раз я говорила ему, что еще ничего не решено, но теперь мне казалось, что я никогда прежде не видела его глаз. Они были такими темными, такими глубокими, такими загадочными и манящими.

–У меня есть чудесная мысль: давай целый день делать то, чего мы никогда не делали. По очереди, сначала ты, потом я. – Произнес он еще одну цитату, указав пальцем на меня, а потом на себя.

–Хотя я уже, кажется, делала в этой жизни всё. – Закончила я за него.

Он выглядел разочарованным, словно, эта игра была для него чем-то большим, чем просто соревнование в знаниях американского кинематографа. Но мы по-прежнему стояли и смотрели друг на друга молча. Я вспоминала, как он впервые оказался у меня дома. Тогда они были другими: темными, карими, но блестящими, сияющими, даже не смотря на полумрак в моей прихожей. И он смотрел на меня по другому: он водил взглядом по моему лицу, так ласково, что я могла бы осязать это. И я могла бы поклясться, что он был в шаге от прикосновения.

«Разрушительного прикосновения». – Пронесся в моей голове отголосок совести.

Теперь он смотрел на меня так словно хотел заглянуть мне в душу, так пристально, но так…

«Опасно!» – Снова запищал маячок в моих мыслях.

«Что опасного?» – Спросила я сама себя, не моргая, смотря на напарника. – «Я просто смотрю на него».

«Просто?» – Язвительно заметила совесть.

В этот момент нас окликнули, и всего на миг моргнув, я потеряла его взгляд. Он теперь смотрел на Барбару, уставившуюся на нас и наверно звавшую не впервые.

–Агент Марлини, я забираю тело. Если… – Предупредила она, но Питер перебил.

–Да, безусловно. Мы знаем, куда обратиться если что.

Больше Питер на меня не смотрел в этот день.

***

«Голубая Лагуна» была простым незамысловатым заведением, где всегда можно было выпить и расслабиться, излив душу случайному собеседнику, доказывая ему, что ты полный кретин, а потом закатить с ним же драку, развалив половину обстановки и перебив почти всю посуду. И на следующий день прийти как ни в чем не бывало и снова заказать у того же бармена паленый бурбон.

Почти у входа в помещение начиналась барная стойка, полукругом отгораживающая бармена от посетителей. Она проходила по всей длине первого – самого большого зала и заканчивалась только у приступочки, служившей своего рода границей при входе во второй зал.

У противоположной от стойки стены располагались несколько столиков, отгороженных друг от друга решетчатыми деревянными перегородками, а в центре была круглая узкая стойка с высоким под потолок шестом, который, однако, никогда не использовался в качестве рабочего инструмента стриптизерш.

В малом зале столов было всего три, и хотя они не были закрыты друг от друга по типу первого, из-за приглушенной музыки и малого количества народа там казалось уютнее и тише.

Кристина по-хозяйски распахнула двери бара и вольной, свободной походкой прошла внутрь. Бармен и несколько официантов, разносящих на алюминиевых блестящих подносах бокалы с выпивкой и закуску, кивнули ей головой в знак приветствия, так, будто бы она была директором этого заведения, а не рядовой посетительницей.

Девушка покрутилась вокруг центральной стойки, за которой сидело несколько молодых мужчин и, заметив с каким вниманием, они наблюдают за движением ее рук, стягивающих с шеи тонкий батиковый платок, самодовольно ухмыльнулась. Она провела пальцами по низкой спинке барных стульев и, оставив за собой шлейф крепкого дикого аромата, перемешанного с вишневым запахом дамских сигарет, уселась за дальний угловой столик.

Одним движением руки она подозвала официанта, и, не смотря ему в глаза, сделала заказ.

Кристина достала наполовину пустую пачку сигарет и ртом вытащила одну. Несколько мужчин появились перед ней, как из-под земли и одновременно, словно отрепетированным движением вытащили свои зажигалки. Девушка натянуто улыбнулась, показав свои ровные белые зубы, и резким жестом дала понять, что не нуждается в их помощи. Она была из тех женщин, что могут приворожить мужчину одним взглядом, но таким же взглядом и отобьют любое желание вертеться рядом.

Молодые люди исчезли также внезапно, как и появились, и Кристина осталась одна, выжидательно похлопывая пальцами по столу.

В ожидании смотря на приходящих и уходящих посетителей бара, Кристина снова вспомнила прошлое. Только теперь оно не было таким красочным. После того как отец ушел из семьи она почти не виделась с ним, только редко, на Рождество и День Рождения он звонил и присылал подарки почтой.

Мама сказала, что ему просто не до них, что у него новая семья и новый ребенок. Кристина не могла в это поверить, откровение матери больно полоснуло ее по сердцу, и она убежала из дома, забралась в домик на дереве, который когда-то они строили вместе с отцом и долго-долго плакала. А на следующее утро попросила маму разобрать этот домик, серьезно сообщив, что детство закончилось и оставлять его следы бессмысленно.

Мать прекрасно поняла ее и пригласила плотника помочь. Так она познакомилась со своим новым мужем. Они прожили не больше трех месяцев, пока мужчина не напился и чуть не убил маму Кристины.

Потом были еще какие-то непостоянные приходящие и уходящие незнакомцы, имен которых Крис даже не пыталась запомнить. Мать постепенно начала пить и пить много, беспробудно. А потом еще один удар: Кристина узнала, что ее родной отец разбился на машине, ехав по горному серпантину. Автомобиль скатился в пропасть и взорвался. Крис была на похоронах одна, без матери, которая в тот снова жутко напилась, якобы в память о безвременно ушедшем Роберте Маккейне Льюисе.

Крис смотрела с болью на то, как выражают соболезнование его вдове, маленькому сыну, как плачут над закрытым гробом его близкие. А она… она словно чужой, посторонний человек, явившийся сюда без приглашения. Только два старых друга отца, которых она помнила очень смутно подошли к ней и с искренностью в увлажненных слезами глазах выразили слова сострадания.

В тот вечер Крис сама впервые напилась до беспамятства и проснулась в постели с Люком. Он сиял, встретив ее утром широкой улыбкой чеширского кота. Только вот Кристина не нашла утешения в его объятиях как думала. Она быстро собралась и практически бегом выбежала из его дома.

Через пару месяцев, когда боль постепенно стала притупляться мать нанесла ей новый удар. Она вышла замуж. Снова. Крис была бы равнодушна к этому, если бы новый отчим не проявлял к ней неотеческое внимание. Девушка пыталась объяснить все матери, но та не слушала и только ее саму обвиняла в чересчур развязном поведении. А когда отчим в очередной раз начал приставать к ней на кухне, зажимая между холодильником и электроплитой, Крис схватила горячую сковородку с недавно разогретым ужином и огрела ею своего назойливого родственника. Мужчина заорал как полк конфедератов во время атаки на северян и отскочил от девушки. Этот крик стоял у нее в ушах до сих пор. Но этот звук доставлял ей блаженство, которого она не испытывала уже давно. Это было блаженство отомстившего. И хотя мать потом выгнала ее из дома, предпочтя поверить, что Крис сама навязалась ее мужу, а когда тот оттолкнул ее, из ревности нанесла увечья, Кристина до сих вспоминала обожженное лицо отчима со злорадным удовольствием.

С ее позиции был хорошо виден вход и весь зал, и она ощущала себя разведчиком на смертельно опасном задании, провал которого принесет погибель не только ей, но и всему человечеству. Кристина умело затянулась противной сигаретой и, манерно отставив пальчики руки, в которой держала ее, гипнотически посмотрела на вход. Словно повинуясь ее мыслям в тот же момент двери распахнулись и в бар неловкой, смущающейся походкой, как четырнадцатилетний школьник впервые попробовавший спиртное, вкатился Майкл.

Он сел на тоже место, на углу барной стойки и нетерпеливо ждал, заказав себе только виски.

–Привет. Ты хотел поговорить? – Участливо спросила Кристина, подошедшая сзади, положив свои теплые мягкие руки ему на плечи.

–Хочу… – Замявшись, ответил Гордон, осматривая с ног до головы девушку. На этот раз она была одета в узкие голубые джинсы и короткую кожаную куртку-косуху.

Девушка улыбнулась, наблюдая, с каким вожделением смотрит на нее мужчина и села рядом, взяв его руку в свою.

–Ты хотел поговорить? – Снова спросила она.

Майкл кивнул.

–Да. Я хотел извиниться. Я не понимал, что говорю. Ты была права. Я сам бросился в этот омут измен, из которого всякий раз пытаюсь вытащить Кетрин.

–Кетрин… – Теперь я знаю, как ее зовут. – Это красивое имя.

Ее голос был мягким и покладистым. Кристина разговаривала с Майклом, как с маленьким ребенком, боящимся ставить прививку.

–Наверное. – Он пожал плечами и опустил голову.

–Почему ты ревнуешь ее? Ты видел что-то?

–Слышал… – Пробормотал Майкл и посмотрел на свой опустевший стакан.

–Слышал? – Переспросила Кристина.

–Люди говорят…

Кристина чуть было не рассмеялась, но разумно сдержала свой порыв.

–Такой большой, а веришь слухам. Люди говорят, что вчера в Белом Доме была встреча между президентом и инопланетянами. – Иронизировала она.

–Она любит «Секретные материалы»⁵. – Вдруг вспомнил он.

Девушка небрежно пожала плечами, не придавая этому значения.

–А ты любишь ее. – Скомкано добавила она, будто обидевшись.

Майкл поднял на нее свои затуманенные сигаретным дымом бара глаза, так, словно, умалял избавить от тяжелой боли и довлеющих страданий.

–Ты готов пойти по кривой дорожке? – Усмехнувшись, спросила она.

Майкл ничего не ответил. Он быстро притянул ее к себе и крепко поцеловал.

Кристина часто дышала после долгого поцелуя. Она чуть-чуть приоткрыла глаза и страстно облизала губы.

–Это был не просто поцелуй. – Сказала она, наконец.

–Я могу предложить большее. – Загадочно ответил Майкл, отодвигаясь от нее на высоком барном стуле.

Они все еще сидели в «Голубой Лагуне», не обращая внимания на посторонних, да и тем до них не было никакого дела.

–Ты не сделаешь этого. – Провокационно ответила Кристина, оглядевшись.

Бар наполнялся людьми после очередного трудового дня, но это не смущало девушку, привыкшую быть у всех на виду. Она вообще была более хладнокровной и спокойной, чем Майкл. Тот же ерзал на стуле, покачиваясь вперед и назад, то приближаясь, то отдаляясь от Кристины, и теребил ее ладонь в своей руке.

–Я хочу этого. – Уверенно сказал он.

–Меня? Или сделать ей больно? Ощутить чувство свершенной мести? – Глядя на него в упор требовательно спросила она.

Майкл, не колеблясь, опустился над ее ухом и прошептал:

–Я хочу почувствовать тебя.

***

Утром я пришла на работу, но ни Питера, ни Оливера не было на месте, хотя вещи были здесь. Не придав этому значения, подумав, что они могли выйти на пару минут по своим делам, я включила свой компьютер и стала искать папку со старым делом, которое мы закрыли пару недель назад. Теренс поймал меня сегодня в коридоре и попросил ее зачем-то. Ее нигде не было. Я знала, что она должна была быть у меня на столе, потому что Марлини не доделал свой отчет, как обычно и, естественно, попросил об этом меня. Не знаю, что на меня нашло, но его щенячий взгляд действовал так гипнотически, что я согласилась на свою голову.

Я обыскала все бумаги, все ящики стола, но без толку. Тогда я решила посмотреть на столе у напарника, но и в той груде бумаг, господствовавшей на его рабочем месте, ее не было.

Наклонившись, чтобы поднять укатившийся карандаш я мельком посмотрела за шкаф и тут же чертыхнулась. Прямо за ним, на полу, прижатая к стене, лежала тонкая коричнево-желтая папка. Конечно, это была именно та, что искала я.

Насупив брови и злобно выдыхая воздух из ноздрей я подползла к ней и протянула руку. Черт! Я никогда не жаловалась на свой рост и длину конечностей, но в этот раз мне бы хотелось их немного подправить. Мне пришлось еще больше раскорячиться и я уже достала злополучную папку, когда услышала, что в кабинет вошли. Почувствовав, что это Питер, я, еще не поднявшись с колен и по-прежнему находясь в непрезентабельной позе, стала рассыпать на него ругательства.

–Проклятье, Марлини! Какого дьявола ты снова бросил папку на шкаф со всей своей баскетбольной силой, что она упала за него! И почему, я, к дьяволу, должна, черт бы тебя побрал, доставать ее, твою мать! – Я уже встала, но все еще стоя спиной к входу поправляла свою измятую юбку. – Если ты еще раз это сделаешь я…

Повернувшись, я увидела, что Питер был не один. И дело не в Оливере, лицо которого теперь было почти таким же, как малиновый джем на моем утреннем тосте. К нам снова присоединился его друг Дональд. Дьявол!

Я почувствовала, как краска прибывает к моим щекам и надеялась только на то, что макияж и не слишком яркое освещение скроют смущение. Смущение? Это еще мягко сказано! Представьте себе картину: я стою к верху задницей в обтягивающей юбке-карандаш со шлицей сзади, разошедшейся от занимаемой мной позы. Да я готова была провалиться на месте! И опять из-за Питера!

–Интересно, что Вы бы сделали? – Насмехаясь, уточнил Дональд, когда я тупо уставилась на него.

–О…, ээээ, мм…, – нечленораздельно мычала я, пытаясь найти какой-нибудь остроумный ответ.

Марлини в это момент сиял, как будто ему вручали Оскар, расплываясь в ехидной улыбке во все 32 зуба.

–Я бы просто засунула его пистолет к нему в задницу и заставила плясать Ламбаду! – Резко бросила я, озлобленная на мужчин и на себя, умудрившуюся попасть в такую историю.

–Не думаю, что его задница при этом смотрелась бы так же элегантно… – Оливер хотел было добавить «Как твоя», но получил точный предупредительный толчок под ребра и взгляд Питера: «Замолчи-если-тебе-дорога-твоя-жизнь!»

Я снова побагровела, хотя и не понимала, как можно краснеть еще сильнее? Но раз уже эти свиньи решили поиздеваться надо мной, то просто так я не сдамся.

–Может быть. Но, я и не пробовала. – Я потянулась за оружием, висящим у меня в кобуре на поясе, и Питер испуганно отступил.

–Эй, эй, Кет! Ты же шутишь, правда? Кетрин, да ладно тебе, это же всего лишь папка! Ничего такого и Дональд сейчас извинится за свои подколы… – Отходил он от меня мелкими шагами пока не уперся в диван.

–Дональд? А ему не за что извиняться. Он тут не причем! – По слогам произнесла я, держа руки на кобуре.

–Кетрин, ты не сделаешь этого! – Питер умоляюще вскинул руки в ожидании пощады, в то время как его друг с неизменной довольной улыбкой наблюдал за нашим маленьким представлением.

–Да неужели? Ты уверен? Насколько хорошо ты меня знаешь? Ты мне сказал, что я горячая штучка… Давай подтвердим твою теорию. – Я нависла над ним, теперь уже вжавшемся в спинку дивана.

О мой Бог, я знаю, что одела сегодня самый облегающий костюм, который у меня был, и я знаю, что в декольте пиджака и шелковой бежевой рубашки он видел ложбинку моей груди, и я знаю, что он смотрел на нее!

–Я готова, а ты? – Шепотом спросила я, убрав руки с кобуры и положив их на плечи напарника.

Черт! Этого-то я и добивалась. Теперь я заставила его краснеть. Питер чувствовал себя не в своей тарелке, испытывая сразу три пары глаз на себе: мои, Оливера и Дональда.

–Кетрин… – Заикаясь, произнес он. – Я…

Я не знаю, что он хотел сказать, но мои руки ужасно затекли в таком положении и, не дав напарнику договорить, я быстро выпрямилась и отступила на почтительное расстояние, больше не нарушая его личное пространство.

–Ладно, Питер, вставай. Хватит играться. Ты уже большой мальчик. Пора бы заняться делом. – Все еще делая акцент на двусмысленных выражениях, я говорила спокойно и холодно.

Я слышала, как звучно выдохнул Оливер и, до сих пор видела смущение Питера, стыдливо опустившего глаза. Мое тщеславие праздновало победу.

«Вот так-то, Марлини!» – Говорила я себе, – «в следующий раз будешь думать, прежде чем выставлять меня полной дурой!»

–Кетрин… – все еще разглядывая носки своих ботинок, мямлил Марлини, но, наигравшись вдоволь, я больше не хотела продолжать.

–Питер, я хотела сказать тебе, что в дневнике Глории Хейворт… – Как ни в чем не бывало начала я говорить, усевшись на край стола напарника.

–О, я, пожалуй, пойду. – Меня перебил Дональд, пожавший рук мужчинам и мило улыбнувшись мне, подмигнул.

–В дневнике Глории есть упоминание о некоем «М». С этим человеком она познакомилась за месяц до смерти. И, судя по всему, он произвел на нее огромное впечатление. – Договорила я, когда мужчина ушел.

«Такое же, как ты сейчас?» – Взглядом спросил меня Питер, севший за свое рабочее место.

–Еще более глубокое.

Я произнесла это вслух? Очевидно, да, потому как Марлини снова начал краснеть.

–О, Питер, да прекратишь ты это, наконец? – Не выдержала я. – Ты ведешь себя как семнадцатилетний, которого изнасиловала взрослая женщина! Если ты такой робкий, то я начинаю сомневаться в твоей репутации «Альфа-самца». – Неприменула я сострить.

–Прости… – Застенчиво произнес он и снова опустил глаза.

Я действительно не могла понять, почему он настолько смущен. Я ожидала другого – того что он начнет мне подыгрывать, будет язвить, но не того, что этот человек будет краснеть только от моих двусмысленных колкостей. Сколько раз он сам испускал их в мой адрес?

–Так вот этот мужчина был женат, и она явно планировала увести его из семьи. – Стараясь отвлечься, продолжила я, подходя к своему столу.

–Оооо… – Только протянул Оливер. Почему он был всегда молчалив, когда именно в его вмешательстве я нуждалась как никогда.

–Но у нее еще был один поклонник. Как ты и предположил очень навязчивый и отвергнутый.

Уинстер, наконец, оживился и стал включаться в разговор.

–Имя?

–Поклонника или любовника? – Уточнила я, хотя сразу добавила. – Ни того, ни другого.

–Намеки? Внешность? Род занятости? Кличка?

Я помотала головой.

Питер прорычал что-то в разочаровании.

–Надо проверить Джеффри. – Предложил он.

–Джеффри? Того самого из университета? – Переспросила я.

Напарник кивнул.

–Еще что-то? Что с Бриджид Эткинсон? – Спросил Оливер.

–Ее связывает с Глорией общая знакомая – некая Кристина, с которой они вместе тусовались в «Голубой Лагуне», но свидетельств о том, что девушки были знакомы между собой – нет.

–Надо встретиться с этой Кристиной. Может быть, раз уж ты начала заигрывать со мной, то пригласишь меня в бар?

Ура! Ура! Ура! Я наконец-то услышала своего Питера Марлини! Ироничного, саркастичного, твердолобого придурка с чувством юмора.

***

Барбара могла бы сейчас продать душу дьяволу за чашку крепкого кофе. Сегодня утром ей пришлось достаточно рано выйти на работу, даже не успев позавтракать, потому что нужно было срочно проводить вскрытие. Вскрытие. Она могла бы провести его с завязанными глазами, все просто: делаешь надрез, вскрываешь череп, грудную клетку, достаешь органы, взвешиваешь, все медленно и тщательно, с дотошностью старой девы, вышивающей икону.

Итак, сердце – 230 грамм, левое легкое – 375 грамм, правое легкое – 515 грамм, потом печень, желудок, селезенка и далее по списку. Эх, а кто-то сейчас нежится на белом песке Мальдивских островов.

Женщина посмотрела на раскрытую грудную клетку жертвы и причмокнула. Нет, так жить нельзя.

–Привет, дорогуша. – От депрессивных мыслей ее отвлек бархатный баритон ее мужа.

–Нолл. – Она повернулась к нему и мягко улыбнулась одними глазами.

–Как у тебя дела? – Спросил он, нежно целуя жену в щеку. Барбара почувствовала его теплое дыхание на своей шее, щекотавшее мягкую кожу под воротником рубашки. Нет, пожалуй, сейчас она подумала, что душа слишком высокая цена за чашку кофе, а вот за поцелуй…

Словно, прочитав ее мысли Оливер жадно припал к ее губам. Его руки путешествовали по ее спине, вырисовывая круги и опускаясь все ниже и ниже.

–Оливер, – она издала хриплый стон, обхватив его за плечи уже освободившимися от перчаток руками и сильнее прижалась к нему.

–Барбара, Барбара, что, что ты делаешь со мной. – С шелудивой улыбкой шептал мужчина, лаская своим языком ямочку на ее шее.

–Я? – Усмехнулась она. Женщина нехотя отодвинулась от него и разочарованно посмотрела ему в глаза. – Не сейчас. У меня не лаборатория, а проходной двор. Тут народу бывает больше, чем в вашем офисе.

Оливер кивнул и похлопал ладонями себе по ногам.

–Тогда, я хочу услышать результаты вскрытия.

Барбара отошла к операционному столу и закрыла тело простыней.

–Ничего сверхъестественного. – Она подернула плечами. – Я обнаружила остатки спермы, слюну и еще кое-какие детали, которые говорят о наличии сексуального контакта непосредственно перед смертью.

–То есть первичные предположения о том, что ее пришил ревнивый любовник, оказались оправданы. – Заметил Оливер. Он заскочил на рабочий стол жены, отодвинув бумаги в сторону и, болтая ногами, смотрел за ее тонкой фигуркой, оперевшейся руками на край операционного стола.

–Наверное. – Кивнула она. – Я проверила по базам ДНК, но никаких совпадений не обнаружила. Тем не менее, есть одна деталь, которая меня насторожила. У мужчины, который вступал в контакт с Глорией есть некоторые неясности в анализах. Я еще не закончила всех исследований, но с уверенностью могу сказать одно – этот мужчина был в связи и со второй жертвой Бриджид Эткинсон. И тоже не задолго до ее убийства.

–Стоп, стоп, стоп! Не гони коней! – Оливер спрыгнул со стола и хлопнул в ладоши. – И у Глории, и у Бриджид был секс перед смертью с одним и тем же человеком и этот человек, вероятнее всего и есть убийца.

–Вероятнее всего. – Согласилась Барбара.

–Следы насилия есть?

–Нет. Все было добровольным.

–То есть это может быть обычный парень, которого эти девицы подцепили в баре. Они провели с ним ночь, что не удивительно при их образе жизни, но вместо кофе в постель на завтрак он решил придушить их. Они были настолько отвратительны в постели? – Попытался едко пошутить мужчина.

–Очевидно. Только я не думаю, что вам удастся быстро узнать, что за парень был с ними. По крайней мере, пока я не узнаю точно, что не так с его анализами.

Оливер протяжно выдохнул и цокнул.

–Ладно, я пойду. Мы хотим поговорить еще раз с завсегдатаями и обслуживающим персоналом в том баре, который любили обе девушки. – Оливер быстро чмокнул жену в щеку и пригладил ее и без того гладкие волосы на затылке, забранные в тугой хвост.

–Понятно. Удачи. – Бегло улыбнулась она. – Позвоню, как только все узнаю.

***

Мы пришли в бар, когда он еще не был наполнен даже наполовину.

–Теренс не будет рад, если кто-то настучит ему о нас. – Пробормотала я лишь для проформы.

Оливер усмехнулся :

–Этим людям середина рабочего дня не мешает.

Он оглядел людей вокруг , которых хоть и было немного, но все они пришли сюда явно не с целью деловых переговоров.

Наши надежды найти в «Лагуне» ту самую Кристину рухнули и мы решили хотя бы немного отвлечься.

Марлини, не смотря на свои колкие замечания, сам угостил нас, хоть и не пивом, но колой. Мы сели в дальнем уголке заведения, в котором нас бы никто не замечал, но зато мы сами отлично все видели.

–Питер, это может быть серийный маньяк? – Надеясь на отрицательный ответ спросила я, уже не впервые задумавшись над подобной перспективой после того как убили вторую девушку.