Читать книгу Сказки Круговерти. Право уйти - Татьяна Устименко - Страница 5

Кто рано встает, тому бог подает. Не иначе как именно этой прописной истины и придерживался глава Белгродно, почтеннейший господин Кьель-ши, приказав начать расчистку храмового пустырища ни свет ни заря. А посему солнце еще не успело выкарабкаться на небосклон из-за покатых черепичных крыш, как в Лекарском переулке уже готовились приступить к работе.

Разношерстная строительная бригада, состоявшая из гномов, кобольдов и цвергов, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу на краю пустыря, сжимая в руках кирки и лопаты. Двое кобольдов тихо переругивались, пытаясь свернуть в трубку дерюжный мешок.

Солнце уже наполовину показалось из-за городских крыш, а сигнала к началу работ все не поступало. Ожидание затягивалось. Градоправитель, невысокий, довольно упитанный сильф с пунцовыми волосами, пригладить которые не смогла даже банка лучшей эльфийской помады, нетерпеливо прохаживался у будущей стройплощадки. Хмурый черноволосый заместитель его светлости взъерошенным вороном стоял в тени соседнего дома, скрестив руки на груди и чуть сутулясь.

– Мираниэль, – Кьель-ши приблизился к нему, – а где мэтр Криэ? Он придет?

Эльф, которому этот вопрос за последние полчаса успели задать два десятка гномов, кобольдов и цвергов, нервно дернулся.

– Не знаю, ваша светлость, – раздраженно буркнул он, – мэтр ничего не обещал.

Градоправитель озабоченно потер руки и, щелкнув крышкой карманного хронометра, взглянул на циферблат.

– Если он не появится через пять минут, придется начинать без него. Мы и так задержались, а солнце уже достаточно высоко.

Доселе сосредоточенно изучавший носки своих ботинок, Мираниэль принялся разглядывать улицу, близоруко щурясь против солнца. Сейчас эльф как никогда напоминал унылого растрепанного ворона.

– Кажется, вон он идет, – промямлил эльф, указывая на приближавшегося человека. Достопочтенный Кьель-ши оглянулся в указанном направлении – к ним действительно подходил мастер-демонолог.

«…Вот только толку-то от него сейчас, – невесело подумал почтенный Мираниэль, скептически осматривая вновь прибывшего, – сам ведь едва на ногах стоит».

Впрочем, достойный эльф слегка грешил против истины: на ногах Хельги Криэ держался вполне твердо, однако бледен оказался без меры, что правда, то правда.

Демонолог молча кивнул эльфу и обратился к градоправителю, предупреждая длинную приветственную речь, уже готовую соваться с его уст.

– Жители соседних домов предупреждены? – деловито осведомился он.

– Нет, почтенный мэтр. Да и к чему? – Кьель-ши старался не смотреть в глаза Криэ.

Хельги страдальчески поморщился: оповещать людей теперь, в последний момент – уже бесполезно, может начаться никому не нужная паника.

– Ладно, – вздохнул маг, – можете сказать рабочим, чтобы приступали. Если что-то пойдет не так, я сообщу.

Градоправитель подал знак разношерстной строительной бригаде. Только что нетерпеливо переминавшиеся с ноги на ногу строители степенно двинулись по пустырю, размечая территорию и распределяя обязанности. Застучали кирки, зашуршал сгребаемый лопатами мелкий каменный мусор – расчистка началась.

Хельги, выбравшись на относительно чистую ровную площадку, присел на корточки и, вытащив засапожный нож, принялся чертить пентаграмму. Меч в наспинных ножнах едва ощутимо задрожал.

– Все в порядке, Шай, – успокаивающе произнес он, касаясь пальцами оголовья меча, – пока все в порядке.

Вокруг деловито сновали гномы и цверги; натужно пыхтя под тяжестью уносимого мусора, топотали кобольды, глухо тюкали кирки, скрежетали о камень лопаты. Хельги неподвижно застыл в центре рисунка, пытаясь уловить, что же так сильно не понравилось ему здесь в прошлый раз. Течение энергетических линий находилось в норме, возможных разрывов и прочих аномалий пока не наблюдалось. Предполагаемые точки коридоров в Нижний мир пребывали в полном покое. Что же тогда?

Какая-то едва уловимая магия время от времени начинала нервно пульсировать в разных концах пустырища. Но это слишком старые чары, оставшиеся небось еще со времени существования храма, в крайнем случае, со времен войны. А вот более яркие вспышки – это работают цверги. Одна вспышка, вторая, третья… Последняя совсем близко от остатков старой магии, следующая внахлест с нею… Демонолог почувствовал, как носом хлынула кровь. Мгновенно открыв глаза, Хельги окинул взглядом пустырь – в двух местах начинали закручиваться в воздухе пока еще никем не замеченные воронки. Еще одна вспышка магии…

– Прекратите! Немедленно перестаньте чаровать! – крикнул демонолог, пытаясь унять идущую носом кровь. – Назад, все назад! Прочь отсюда!

Рабочие ошарашенно уставились на него. Хлопком сработало очередное расчищающее заклятье цвергов… и реальность выгнулась дугой, взорвавшись пульсирующими воронками. Строители, словно очнувшись, кинулись прочь с пустыря. Мир окрасился в багровые тона, укрывшись красным маревом. Хельги покачнулся.

«…Шторм реальностей, – запоздало догадался он, – такое случается, когда сталкиваются два несовместимых магических потока… Вот и столкнулись…»

Пентаграмма вокруг него засветилась, окружая мага защитным полем. Демонолог рванул с шеи амулет и активировал, разломив надвое. Нервная пульсация окружающего мира прекратилась. Взбешенная реальность застыла, готовая всколыхнуться в любой момент. Криэ тихо выругался сквозь зубы: уж он-то знал, что наложенная им охранная печать может разлететься с минуты на минуту. По счастью, все рабочие успели убраться с пустырища за секунду до того, как его основательно накрыло.

Словно подтверждая опасения демонолога, печать дрогнула, и реальность вновь пошла рябью. Хельги, незлым тихим словом помянув упрямого градоправителя, добавил к пентаграмме еще несколько рун. Меч ощутимо задергался в ножнах.

– Я знаю, что делаю, – огрызнулся Криэ, – здесь нужно все запечатать!

Печать дернулась еще раз, демонолог поспешно добавил очередную закорючку. Светящаяся копия пентакля взмыла в воздух и зависла, громадным пауком раскинувшись над пустырищем. Хельги довольно хмыкнул и активировал телепорт…

Секунду спустя он уже стоял посреди залитой солнцем улицы, а за его спиной подрагивало красно-черное марево, затянувшее пустырь. Градоправитель о чем-то спорил с предводителем строителей. Видно, тот требовал компенсации за пережитый стресс, а Кьель-ши активно протестовал. Демонолог, пошатываясь, приблизился к ним.

– Ну и как, довольны, ваша светлость? – зло бросил он. – Я ведь предупреждал вас, что это место лучше не трогать!

– А чего там такое случилось, мэтр? – его светлость пребывал в состоянии легкого испуга, не совсем понимая, из-за чего весь сыр-бор.

– Шторм реальностей, – хрипло ответил Хельги. – Магия цвергов столкнулась с более древними чарами, пропитавшими это место насквозь. А в результате мы получили весь этот бардак! – демонолог исчерпывающе махнул рукой в сторону пустыря. – Я все там запечатал, и пока у меня не появится новой информации, больше ничего сделать не смогу… – пот градом катил по окровавленному лицу Криэ, зрачки расширились.

– Да-да, конечно… – градоправитель замахал руками, – благодарю, мэтр…

Но демонолог уже не слушал его, медленно поднимаясь вверх по улице. Свернув в ближайшую подворотню, Хельги обессилено привалился к стене и потянул клинок из ножен.

– Шай… помоги…

Шайритта едва успела поддержать потерявшего сознание мага. Нечего и думать, чтобы привести его в чувство немедленно. Клинок спешно нашарила на груди Хельги телепортационный амулет. Невнятно ругаясь и поминая рогатого, который не иначе как демонолога под руку толкал и мысли глупые на ухо нашептывал, Шайритта втащила Криэ в межпространственный портал…

* * *

Лес кончился внезапно. Вот еще минуту назад они шли под сенью раскидистых деревьев, раздвигая ветви подлеска – и раз… пригнув прутья очередной лещины, вывалились на дорогу, уходившую в залитое солнцем поле. Подрагивал выжженный солнцем ковыль, серебрилась притрушенная дорожной пылью полынь на обочинах. Такое яркое в начале лета, полевое разнотравье под палящими лучами раскаленного июльского солнца превратилось в сено. И лишь бодякам – полевому чертополоху, кажется, все было нипочем. Разлапистые, щетинившиеся колючками кусты цвели багрянцем, распространяя приторно-медвяный аромат и привлекая толстых мохнатых шмелей. Некоторые кусты уже отцвели и теперь распушились мохнатыми семенами, которые делали их похожими на взбесившиеся одуванчики.

Арьята тяжело вздохнула, вдыхая липкий, напоенный приторным ароматом воздух. Она уже не знала, что хуже: продираться сквозь кустарник, истекая потом, но в тени, или брести по открытой дороге, но под солнцем. Иль окинул взглядом простиравшуюся перед ними необъятную равнину.

– До Белгродно еще так далеко… время… время… – досадливо пробормотал он себе под нос.

– Чего? – переспросил Шири. Полученный вчера глубокий порез за ночь полностью затянулся, и теперь о нем напоминала лишь грубо заштопанная дыра на безрукавке.

– Ничего… – Иль решительно шагнул на дорогу, – спасибо, что не бросили тогда на поляне. После гибели Энгарта я бы далеко не ушел… Но дальше я уж как-нибудь сам, – Несмотря на кажущееся спокойствие, юноша явно чувствовал себя не в своей тарелке и стремился как можно быстрее избавиться от случайных попутчиков. Однако Поводырь довольно бесцеремонно цапнул его за руку и вернул назад.

– Куда это ты собрался, парень? Мало тебе неприятностей?

– А?.. – Паренек недоуменно обернулся.

– Здесь на Далеград одна дорога, и вряд ли ты ходишь быстрее нас, – резонно заметила Арьята. – К тому же тракт небезопасен, лучше будет, если мы пойдем вместе.

– Э? Вообще-то я хотел через пустошь срезать и выйти к Белгродненскому тракту… – замялся Иль, озадаченный такой заботой со стороны малознакомых попутчиков.

Арьята и Шири переглянулись и одновременно покрутили пальцами у висков.

– Парень, если тебе нужно в Белгродно, то можем тебя провести, – неожиданно для себя предложил Шири. – Но через пустошь мы не пойдем, чревато лишними проблемами, – покачал головой Поводырь.

– Но через Далеград дольше! – попытался возразить юноша, которого стремление Шири помочь ему во всем уже начало порядком раздражать. Какого лешего он к нему так прицепился? Что-то подозревает? А если подозревает, то что именно?

– Дольше, зато безопасней, – назидательно воздела палец кверху Арьята, поддерживая товарища. – Более того, нам не повредит пополнить отощавшую мошну, а на пустоши, кроме праздно шатающейся нежити, иных слушателей, увы, нет. Следовательно, и платить бедному менестрелю некому. Посему мы идем в Далеград, а потом, раз уж так сложилось, в Белгродно.

Иль, насупив брови, сосредоточенно рассматривал носки своих изрядно запыленных дорожных ботинок. Он и сам понимал, что идти через пустошь в одиночку опасно, но с другой стороны, уж точно не опасней, чем вместе с этими… Этим… До сих пор страшно вспоминать, во что Шири превращается. И пусть Арьята утверждает, будто они нашли его без сознания, сам-то он прекрасно помнил, что потерял сознание после того, как пытался оттолкнуть Поводыря прочь от умирающего Энгарта. Но больше всего его пугало отнюдь не это… Смерть, каким бы мистическим существом она ни являлась, все же оставалась более проста и понятна – в любой момент Иль мог прочесть ее мысли. А вот Шири по-прежнему был чистым листом. Как ни бился он над проблемой, но прочесть Поводыря так и не смог. До этого единственным человеком, который оказался для него таким же «чистым листом», оставался отец. Но в семьях телепатов всегда так: родители не могут читать детей, а дети родителей… А здесь…

– Ладно, – наконец буркнул он, прерывая свои размышления, – я с вами. Все равно после гибели мастера Энгарта мне некуда деваться.

– Значит, Энгарт был твоим учителем? – уточнила Арьята. Смерть все больше утверждалась в мысли, что с этим юношей что-то не так. Он явно старше, чем кажется. И если это так, то какой же из него, к черту, юноша? Потоптавшись немного вокруг этой мысли, менестрелька досадливо плюнула и прекратила терзаться размышлениями. Ладно, прикидываться валенком, то бишь юношей, еще никто не запрещал. Она и сама пару раз прибегала к подобным уловкам. Придет время, разберемся…

– Да… И хватит уже на месте топтаться! Солнце высоко! – резким срывающимся голосом почти выкрикнул Иль, шагая на дорогу.

Смерть и ее верный Поводырь переглянулись и последовали за ним.

– Кажется, я уже начинаю жалеть, что мы согласились провести его до Белгродно, – задумчиво пробормотал Шири, глядя на напряженную спину юноши, плечи которого чуть заметно вздрагивали.

– Да ладно тебе, – так же тихо откликнулась девочка, – хороший паренек. Толк из него выйдет.

– Угу, а бестолочь останется… – фыркнул Поводырь.

– К тому же две головы хорошо, а три…

– А три – это уже Змей Горыныч! Daeni, я злюсь не потому, что он мне не нравится, – Шири понизил голос до полушепота, – а наоборот!

– Как это? – не поняла намека Смерть.

– Потому, что он нравится мне как женщина! – прошипел Поводырь, заливаясь краской. Впервые поймав себя на оной мысли еще у озера, ему очень захотелось постучаться головой о дерево, дабы избавиться от некстати прорезавшейся странной симпатии. Да только вряд ли бы это священнодейство принесло успех…

– Может, он и есть женщина? – вопросительно вскинула бровь менестрелька. – Знаешь, я как-то над этим не задумывалась… Путешествовать в компании незнакомцев и кричать на каждом углу, что ты дама, чревато последствиями, понимаешь ли…

– Daeni, я что, по-твоему, не в состоянии одно от другого отличить? – возмущенно прошипел Поводырь. – Ты забыла, как я его на своем горбу полдня тащил?

– Ну, так тащил же, а не щупал, – пожала она плечами.

– О боги… ужас… позор мне на мои седины… – Шири запустил пальцы в растрепанные волосы и отчаянно подергал за пряди.

– Ну, солнышко, – Арьята успокаивающе погладила его по руке, – успокойся. Разнообразие время от времени требуется во всем.

Поводырь, не ожидавший от своей верной подруги такой подлости, вытаращился на нее, словно благородная девица на таракана в своей пудренице, и несколько секунд просто открывал и закрывал рот, не в силах выдать достойного, а тем паче – цензурного ответа.

– Да шучу я, шучу, – хихикала девчонка, довольная своей выходкой.

– Ну, знаешь ли, daeni!

– Тихо-тихо, сейчас пар из ушей пойдет…

Раздраженно сплюнув на дорогу, Шири отвернулся от Арьяты, продолжив путь в молчании.

Все слышавший Иль, взбивая фонтанчики пыли, шел впереди, изо всех сил стараясь, чтобы не было заметно, как вздрагивают его плечи. По лицу паренька катились крупные злые слезы…

Дом барона Йожефа Тарницы окутывала мрачная, почти зловещая тишина. Уже несколько дней среди домочадцев и прислуги кочевала весть о том, будто старший сын барона, Кристоф, слег и находится при смерти. Страшный удар для семьи, ведь парню едва исполнилось двадцать. Неизвестный недуг внезапно свалил доселе ни на что не жаловавшегося молодого человека и теперь неотвратимо вел его к могиле. А посему все обитатели роскошного полузамка-полуособняка в сердце Далеграда говорили только шепотом и ходили на цыпочках. А еще ближе к вечеру по дому пополз слух, что молодой господин совсем плох… И по всему видно – стать наследником в скором времени предстоит не кому иному, как заму-хрышке Эдану, младшему сыну благородного барона. Нелюбимому и презренному отпрыску рыжей Эвелины, второй жены господина Йожефа, почившей в мире сразу после рождения сына.

Поговаривали, что барон вообще не хотел признавать ребенка своим. Ибо уродился тот рыжеволосым, как мать, и с необычайно тонкой статью. Тогда как сам Йожеф Тарница был темноволос и кряжист, словно медведь, и поэтому изначально называл малыша бастардом. Но потом вдруг передумал и дал мальчику свое имя… И более ничего не присвоили младшему отпрыску, а вообще-то по закону полагалось выделить ему хотя бы коня и меч. Впрочем, данное имущество сейчас было юноше ни к чему, ибо жил он пока при отце, хоть и исполнился ему уже шестнадцатый год. Да и барон строго-настрого запретил сыну покидать пределы имения.

Слуги и домочадцы, стремясь угодить хозяину, обращали на Эдана внимания не больше, чем на таракана, ползущего по потолку, и норовили при случае пнуть его побольнее. Однако с каждым годом все реже и реже, потому как к шестнадцати годам внешне хрупкий, субтильный юноша мог вполне уверенно дать сдачи, а то и вызвать на дуэль. А вот кто, вопреки строгому запрету старшего Тарницы, обучил младшего сына владеть мечом, так и не выяснили.

Чем старше становился Эдан, тем меньше окружающие старались его затрагивать. Тяжелый, угрюмый и злой взгляд холодных синих глаз мог пригвоздить к месту кого угодно. Кстати, друзей у него никогда не водилось, а соседи юношу недолюбливали, обзывая малахольным. Поэтому закадычными приятелями младшего баронского отпрыска стали одиночество и книги…

Сколько юноша себя помнил, единственным местом, где ему удавалось скрыться от вездесущих насмешек, была библиотека. Там он просиживал часами: сначала прячась от окружающих, позже – уже целенаправленно штудируя пыльные фолианты по истории, алхимии и медицине. С двенадцати лет Эдан Тарница искал способы исчезнуть из окружающей его действительности. Все попытки бегства из дому терпели крах одна за другой. Барон, которому бы радоваться, что нелюбимое чадо наконец-то сгинуло с глаз долой, сам каждый раз возглавлял погоню, возвращая нерадивого обратно и закатывая тому знатную трепку.

В выборе средств исчезновения Эдан был осторожен и прихотлив, отвергая большинство из них из-за трудоемкости и болезненности. Яды не прельщали его по причине сложности добывания и приготовления. А смерть от клинка он отверг сразу же, от корки до корки прочитав иллюстрированный фолиант «Ранения хладной зброей нанесенные: легкие, тяжелые, смертельные».

К тому же от яда можно найти противоядие, а рану залечить, благо и алхимик, и целитель при бароне имелись. Эдан уже отчаялся отыскать оригинальный способ перехода в иное состояние бытия, как вдруг однажды, роясь на верхних, никого не интересовавших полках, наткнулся на старый тяжелый том, переплетенный в телячью кожу с медными литыми застежками. Потемневшая от времени золотая вязь недвусмысленно гласила «Заклинательство: демонов призвание и усмирение». А в конце фолианта обнаружился весьма занятный раздел, состоявший всего из двух глав, но стоивший того, чтобы перевернуть библиотеку вверх дном. Поименован он оказался просто и незатейливо: «Смерть и договоры с нею».

Юноша возликовал: в главе первой давались четкие инструкции воззвания к Слепой Гостье, с последующей передачей госпоже своей мизерной души. Текст воззвания прилагался. А главное, обряд не требовал ни магических навыков, ни рунической грамоты, ни прочей специфической атрибутики, простым смертным недоступной. Имелась, правда, на полях пометка «только для др.» и «зри далее», да еще какая-то корявая цифирь, нанесенная расплывшимся от времени химическим карандашом, но Эдан предпочел ее проигнорировать.

Сложнее всего оказалось незаметно вынести книгу из библиотеки, но и эта проблема вскоре была решена. И теперь младший сын господина барона, милсдарь Эдан, с нетерпением любовника, алчущего возлюбленной, ждал наступления ночи, дабы избавить отчий дом от своего присутствия, а себя от враждебного окружающего мира…

* * *

Дорога серой пыльной лентой стелилась по земле, все дальше уходя от холмов на равнину. Выгоревший вереск невнятно шелестел за спиной, оставаясь охранять древние могилы. А впереди лежал высушенный солнцем болотный клин и пыльный тракт, змеей вившийся меж зарослей ковыля и полыни. Эта часть территории Древних никогда не была густо заселена, посему, когда скомканный лист волшебного мира расправился и вольготно разлегся в мире людей, склеившись с ним воедино, большинство городов оказалось человеческими. Но лояльность местного населения к волшебным пришельцам очень скоро это исправила, смешав разномастные народы в абсолютный винегрет. Жители провозгласили свои города Свободными и существовали как хотели, не особо заморачиваясь территориальной принадлежностью…

– Шири-и… – тоскливо простонало за спиной у Поводыря.

– М-м? – невнятно откликнулся он.

– Давай остановимся-а, – жалобно хныкнула Арьята, указывая на придорожную криницу, расположившуюся в тени четырех ив, за которыми, шурша выгоревшим тростником, простирался болотный клин. Здесь Курганов большак вливался в Пустошный тракт и поворачивал на Далеград. Некогда этот город, как и немногочисленные его соседи, носил совсем другое имя, куда более привычное и приятное слуху их коренных обитателей. Но павшая по воле древних Граница многое изменила, сомкнув два разрозненных мира, словно половинки строптивой устрицы, из которой попытались извлечь жемчужину.

– Зачем? По-моему, еще никто с ног не валится… – сухо бросил одноглазый воин.

– Я валюсь… – продолжила канючить девчонка, – коленки болят, поясница затекла… вот сейчас лягу тут и умру! – вынесла вердикт она.

– Умирай, – согласился Шири, – надоест, догонишь.

– Чурбан бесчувственный, вот ты кто! – Арьята ткнула его кулачком в плечо. – Даже к Смерти никакого сочувствия!

– Вот уж точно кто в моем сочувствии не нуждается, – иронично хмыкнул Поводырь.

– Ну, Шири… Тебя что, кто-то в спину гонит?

– Да, – откровенно признался он.

– Кто? – мгновенно заинтересовалась Арьята, с любопытством поглядывая на товарища. О своих похождениях в одиночку Шири всегда умалчивал, на все расспросы своей любопытной ведомой отвечая, что чем больше она будет знать, тем хуже станет спать. И Арьята сильно подозревала, что в один прекрасный момент эти самые похождения, а то и их последствия постучатся в ворота Круговерти, требуя выдачи виновного…

– Она. – Поводырь обернулся и указал пальцем на терявшуюся в раскаленном мареве линию горизонта.

Менестрель прищурилась и взглянула туда, куда указывал Шири. У самой кромки, там, где купол неба смыкался с раскаленной землей, начинала едва заметно проступать темная клубящаяся полоса.

– Гроза? Так она же еще далеко!

– Daeni, мы прибудем в Далеград только к вечеру, и мне очень бы хотелось обогнать ее.

– Да ладно тебе. Не сахарные, не растаем! – фыркнула Арьята.

– Daeni, тебе напомнить, что в таких грозах имеет обыкновение путешествовать Дикая Охота[6]? – начиная раздражаться, ответил Поводырь. – Я понимаю, тебе она вряд ли помешает, но я и наш вынужденный попутчик всего лишь люди…

– Ши, хоть на полчасика… немножко остыть в тени, – продолжала упрашивать его девчонка, заискивающе глядя в глаза. – Если меня хватит солнечный удар, – тон сменился с просительного на угрожающий, – ты же первый потом будешь жаловаться, что пришлось всю дорогу до города тащить меня на руках, – мстительно закончила Арьята.

Шири окинул ее страдальческим взглядом, и Смерть мгновенно изобразила готовность хлопнуться в обморок.

– Ладно, – покорился он. – Эй, парень, сбавляй обороты! Привал!

Юноша механически свернул к ивам. За последние несколько часов он не проронил ни слова, держась чуть впереди своих невольных попутчиков.

Арьята тут же принялась усердно шуровать журавлем, пытаясь наполнить рассохшееся деревянное ведро. Проделать это оказалось не так-то просто, ибо столь манящая влага из-за несусветной жары находилась довольно глубоко, призывно поблескивая в обомшелом квадрате сруба. Хоть ты сам туда кидайся – сразу и остынешь, и напьешься. В конце концов ей удалось зачерпнуть достаточно воды. Но пока девочка подняла ее наверх, половина успела вылиться сквозь щели.

– И на том спасибо… – пробормотала она, окуная флягу в ведро. Вода захлюпала, наполняя емкость.

Шири бросил рюкзак под ближайшую иву и расправил затекшие плечи, потягиваясь, словно кот. Иль опустился у соседнего дерева и, привалившись к стволу, закрыл глаза. Поводырь искоса взглянул на него. Мешковатая одежда явно ему велика и наверняка с чужого плеча. Прическа на манер спудеев-послушников: черные волосы, стриженные под горшок, несколько длинных прядей сзади обмотаны тесемкой. Черты лица, тонкие и резкие от природы, еще более заострились за последние дни.

«…И какой шайтан дернул его в ученики к мечнику податься? – мрачно подумал он. – Шел бы лучше в пажи – для него самое то. Мордочка смазливая: не то парень, не то девка, не разбери-поймешь… Тьфу!» – досадливо сплюнув, Поводырь вынул клинок из ножен и шагнул к Илю.

Не успел юноша расслабиться, как нечто холодное и острое кольнуло шею. Иль открыл глаза и недоуменно воззрился на Шири. Клинок подрагивал в миллиметре от кожи.

– Эй, ты чего удумал?! – испуганно пискнул юноша.

– Поднимайся. Хочу посмотреть на твои способности, – резковато откликнулся Поводырь.

Иль продолжал недоуменно таращиться на него.

– Я про клинок на твоей спине, парень. Ты его там для красоты носишь? Дорога нам предстоит неблизкая и небезопасная. Одно небо знает, что может случиться. Уж извини, но в случае возникновения проблем защищать я должен daeni, а не тебя.

Парнишка нехотя поднялся и лениво потянулся к оголовью меча. Шири окинул его пристальным взглядом.

«…И какого шайтана этот недоросль до сих пор в куртке? – удивленно подумал он, разглядывая потертую, чуть не наглухо застегнутую ветровку Иля. – На дворе жарища, словно в бане…»

– Куртку сними! – потребовал Поводырь.

– Мне и так неплохо, – буркнул Иль, одергивая затертую, некогда вишневую, а теперь бурую ветровку.

– А снимешь – вообще хорошо станет. Ну же, шевелись!

– Не нукай, чай, не запряг! – огрызнулся юноша, но куртку все-таки снял, бережно сложив возле дерева, оставшись в широкой, явно с чужого плеча рубахе, перехваченной в поясе ремешком. Одежка бесформенной хламидой висела на худеньких плечах.

«…И чего его в ученики к мечнику понесло? – вновь подумал Шири, оглядывая щуплую фигурку. – Щупленький, бледненький, глазищи большие перепуганные… Колдун, тьфу!»

Поводырь неторопливо крутанул в руке меч, приглашая к поединку. Иль неподвижно застыл напротив, судорожно вцепившись в рукоять. Может, если он сделает вид, будто держит меч в первый раз в жизни, светловолосый зануда от него отстанет?

– Ну, чего стоим, кого ждем? – нетерпеливо осведомился Поводырь Смерти.

– Энгарт говорил: если начнешь поединок первым – отдашь противнику половину преимущества.

– Дурак был твой Энгарт, земля ему пухом, посему и покоится сейчас в бозе…

– Ты… – лицо Иля исказилось от ярости.

– Мальчишка, – прервал его Поводырь, – здесь тебе не тренировочная площадка. Это жизнь, где либо ты, либо тебя, – закончил Шири, проводя удар. Иль неуклюже парировал, попытался атаковать, и противник без труда выбил меч у него из рук.

– Ты убит, – констатировал он, наблюдая, как юноша поднимает клинок. – Становись.

Тот с унылой покорностью вернулся на исходную позицию. Поводырь окинул его взглядом и страдальчески закатил глаза. Вернул свой клинок в ножны и решительно направился к Илю.

– Это вот чего? – вкрадчиво осведомился он. – Что это за ужас, я тебя спрашиваю? Кто тебя учил так меч держать? Хотя о чем я спрашиваю… Так! Во-первых, меч не девка, незачем его так тискать. Ослабь пальцы, не напрягай кисть. Во-вторых, зачем ты так скукожился?! Распрями спину! (Шлепок.) Так, живот втянул (Тычок.)…

Арьята заметила, как бледное лицо Иля наливается краской ярости.

«…Ох, как бы Ши палку не перегнул…» – забеспокоилась она.

– …зад подобрал! (Шлепок пониже спины.)

И тут паренек не выдержал… Резкий взмах рукой, и Поводыря отшвырнуло на добрых три метра, хорошенько приложив о землю и протянув по траве.

– Какого черта ты ко мне прицепился?! – взорвался Иль. Между его тонкими пальцами проскакивали голубоватые искры. – Тоже мне, возомнил себя великим учителем! Мастеру Энгарту и в подметки не годишься…

– Может, и так… – Шири неспешно поднялся на ноги. Единственный глаз недобро сверкнул. Арьята сдавленно пискнула и поспешила к Поводырю. – Может, так оно и есть… Но твой разлюбезный мастер не придумал ничего лучше как навязать тебя мне! – Его голос звенел, набирая силу.

– Э-э-э? – юноша ошарашенно уставился на него. – Нет… не может быть. Ты лжешь!

– Да? – мужчина недобро сощурился и дернул пальцами ворот безрукавки. – Смотри! Думаю, ты знаешь, что ОНА означает! Ну же, чего нос воротишь!..

– Ш-ш-ш… спокойно… – Поводырь ощутил, как плеча коснулась ладонь Арьяты. Бурлившая внутри ярость разом схлынула, оставив после себя горький осадок.

– Печать последней воли… – безжизненно произнес заметно побледневший Иль, разглядев ожог на груди Шири. – Зачем? Не нужно было… Энгарт из-за меня погиб… меня защищал… Твоя защита мне не нужна! – Последнюю фразу он выкрикнул срывающимся голосом.

– А это уже не тебе решать, – вздохнул Поводырь, – и не мне… Но умирать за тебя я не собираюсь, за это не бойся… – закончил он, криво усмехаясь.

– И на том спасибо, – буркнул юноша, – но говорю сразу, драться с людьми меня не учили.

– А с кем учили? – полюбопытствовала Арьята, понимая, что гроза миновала.

– С демонами, – мрачно откликнулся тот.

– Ты серьезно? – такой ответ заставил Шири опешить.

– Серьезней некуда, – вздохнул Иль. – Мой отец демонолог, мастер Энгарт – охотник на демонов – с ним в паре работал.

Поводырь и девочка переглянулись – час от часу не легче.

– А отец где? – настороженно в один голос спросили они.

– В Белгродно.

– Ну, хоть какой-то луч света в этом темном царстве, – покачала головой Арьята.

Шири молча подхватил рюкзак и направился к дороге, показывая, что привал окончен. Менестрель с юношей поспешили за ним.

– Все будет нормально. – Арьята успокаивающе потрепала Иля по плечу. – Шири – он хороший. Просто он не привык защищать кого-то, кроме меня… Да еще по принуждению.

– Ну, так в чем проблема? – проворчал паренек. – Пусть тебя и защищает.

– Ты не понял, – улыбнулась Смерть. – Шири все еще не смирился с тем, что меня защищать не нужно…