Читать книгу Сновидец - Тихон Стрелков - Страница 7

Шли мы молча, лишь временами обмениваясь короткими фразами. Удивительно, но я в точности запомнил весь обратный путь. Даже Люсиена поразилась, когда я раньше её завернул за угол. Возможно это генетика или же у меня способность такая: супер память. Если честно я сгораю от нетерпения узнать, что за способности мне дарованы судьбой. Вдруг я могу видеть сквозь стены или даже летать… Я бы больше всего хотел бы уметь останавливать время и телепортироваться. Вот это было бы по-настоящему круто.

– Люсиена, – начал я, когда мы уже подходили ко всем остальным. – Как узнать какие у меня способности?

– Мне о моих способностях рассказал дедушка, когда я впервые побывала в капсуле времени. Наверное, также и с тобой будет… Стоп, ты же уже был в капсуле, значит, он тебе уже говорил, но ты, вероятно, это забыл.

Мы уже подошли к столу, но, не замечая остальных продолжили.

– И как же мне быть?

– Не парься по пустякам. Мой папа наверняка к нему скоро заглянет, если конечно ещё не успел и всё узнать.

– Надеюсь, так оно и будет, – сказал я. – И ещё. Спасибо за то, что была моим путеводителем!

– Это называется экскурсовод. Так, на заметку, – сухо проговорила она и добавила. – Всегда рада помочь. Новичкам.

Она сделала такой акцент на этом слове, будто бы я для неё всего лишь новичок. Хотя так оно и есть, но все же я надеюсь, что наши отношения перерастут во что-то большее. Я внимательно посмотрел на неё. Она не выдержала и засмеялась;

– Ладно-ладно, было весело!

– Как-нибудь повторим? – я выгнул бровь и понизил голос.

– Непременно!

И вдруг я заметил, что все сидевшие за столом, во все глаза пялятся на нас. Всё это время они поворачивали головы, то на меня, то на Люсиену.

На губах Тода играла лёгкая усмешка, лоб Конана стал вообще решётчатым, Брук хмурилась, происходящее её явно не устраивало, а Дирк с Джерри читали книги. Наконец-то Хор нарушил неловкую паузу:

– Ого. Вы нас заметили! Я-то уже думал начать танцевать, чтобы привлечь ваше внимание.

– Простите, мы слишком увлеклись, – извинилась Люсиена за нас обоих.

– Я заметил, – хмуро сказал Конан.

– И я тоже. Ребят, кажется, я был прав насчёт Лукаса, – с улыбкой вставил Тод.

– Всё время пока вас не было, он жужжал о том, что ты влюбился в Люсиену, – ответил за него Дирк.

Люсиена в отличие от меня, казалось, была лишь немного смущена. В то время как я весь покрылся краской. Но меня спасла смуглость моей кожи. Я быстро пришёл в себя и парировал.

– Неужто, Тод, ты ревнуешь?

– Она конечно классная и всё такое, но ей 18 лет, а мне всего 16. Я не в её вкусе, – улыбнулся Тод и добавил. – В отличие от тебя.

Даже не верится, что этот мелкий паршивец мой ровесник.

– Тод, не лезь не в своё дело! – возмутилась Люсиена.

– Бла-бла-бла тополя… – Хор показал всем свой длинный язык.

– Значит, ты не отрицаешь этого? – Джерри был явно заинтересован.

– Джерри… – начала она, но её перебил Конан.

– Минуту внимания! Ребята, давайте успокоимся! Наверняка вы уже проголодались, поэтому вместо пустой болтовни, лучше перекусим.

Как ни странно его слова подействовали абсолютно на всех. Тод и Хор притихли, Джерри продолжал стрелять взглядом в Люсиену, но уже молча. Про меня вообще все забыли.

Я нашёл взглядом Брук. Как же все-таки приятно снова её видеть. Наши глаза встретились, подобно двум вспышкам, но потом она отвернулась. Что это с ней? Я её чем-то обидел? Понятия не имею. До этого у меня не было не одной подруги, так что всё это для меня в новинку.

Тем временем Тод и Джерри поспешно покинули гостиную.

– Куда это они? – спросил я у всех в надежде услышать Брук.

– Сегодня их очередь накрывать на стол, – сухо ответила Брук. – У нас такие порядки.

– Они типа будут готовить нам еду?

– Не бойся, не отравят, – на это раз Брук улыбнулась.

– Они превосходные повара, – по тону Дирка сложно понять, когда он говорит правду, а когда шутит. – Способность Джерри – огнестойкость, поэтому вместо ложек он частенько использует руки.

Я слегка в притворном ужасе уставился на всех присутствующих. Моё безумное воображение нарисовало мне такую картину: Джерри делает пюре. Сначала он начинает варить картофель, а потом прямо во время варки мнёт его руками. Далее пробует получившуюся смесь, облизывая руки, так как у него нет поблизости ложек. И в заключение снова сует руки в кастрюлю… Ужасно.

Как всегда моё воображение играет со мной в игру, под название «ДизЛогика». Помять картофель во время варки… Для приготовления пюре… Чистая глупость, никак иначе.

Вдруг все сидевшие вокруг меня разом захохотали. Хор вообще упал со стула. Дирк бился, словно в конвульсиях. Брук с Люсиеной тоже хохотали.

– Видел бы ты своё лицо, – едва выговаривая слова, сказал Хор. – Тебе будто в нос пукнули!

Теперь Дирк, стараясь успокоиться, принялся рукой стучать по столу. Тут и Конан не сдержался. Оглушительный хохот чуть ли не сотрясал стены гостиной.

– Тод и Джерри просто принесут еду. А приготовит её Чан, – объяснила Брук.

– Да уж смешно, оборжаться можно, – сказал я. – Разве Чэн помимо выпечки ещё и готовит обычную еду?

– Нет, не Чэн, а Чан, – поправил Конан. – Чэн – это хозяин булочной. А Чан – его брат, хозяин «Плотного Пола».

– Да уж… Ну и имена, – выдохнул я.

Минут через тридцать все сидевшие за столом, за исключением меня и Люсиены, с удовольствием поглощали кусочки форели. Запах был просто чудесным, я даже на миг пожалел о лишнем съеденном круассане. В последний раз я ел такую вкуснятину месяца два назад, не меньше. Вообще в нашей семье довольно таки скромный пищевой рацион. Обычно я завтракаю хлопьями или оладьями, обедаю супом и чем-то вроде куриных или рыбьих котлет с жареной картошкой, а ужинаю так, как душе угодно. Под «как душе угодно» я подразумеваю вкусные вредности вроде картошки фри, гамбургеров и чипсов. Я не закоренелый сладкоежка, поэтому свободный доллар трачу на что-нибудь солененькое или же откладываю на звёздный день. Вы не ослышались на звездный день. Возможно, это звучит странно, но я не вижу смысла откладывать на черный день. Чёрный день – это всегда неудачный день. Так вот я подумал, откладывая деньги на чёрный день, ты сознательно соглашаешься с тем, что этот день наступит, поэтому лучше откладывать на чудесный, в моём случае звёздный день.

Тем временем часы пробили восемь. Время тут как-то странно течёт. Совсем ещё недавно был полдень, а сейчас уже начинает темнеть. Неужели я пробыл в логове целых двенадцать часов?

– Я думаю мне пора возвращаться домой. Если идти пешком, то к десяти я успею домой, – сказал я.

Конан отпил глоток вина и сказал:

– Можешь остаться у нас на ночь. А утром я поведаю тебе о твоих способностях.

– Оставайся, – поддержала идею Конана Брук. – Тебе у нас понравиться.

– Комнаты просторные… – начал Джерри.

– И с плазменными теликами… – продолжил Хор.

Люсиена лишь кивнула, подтверждая вышесказанное. Дирк молча скрестил руки на груди и ждал моего ответа. На самом деле долго размышлять мне не пришлось.

– Так и быть, останусь у вас, – я поднялся со стула и потянулся. – Покажите мне мою обетованью? А то меня уже начинает клонить в сон. Ещё чуть-чуть и вам придется тащить семидесятикилограммовую тушу.

– Конечно! Вы же не будете против, если Лукас поселиться рядом со мной? – спросила Брук.

– Ступайте. Лукас! – он окликнул меня. – На ночь мы ставим специальную систему безопасности, не пытайся выбраться наружу.

Я кивнул.

– Доброй ночи!

– И тебе! – почти хором ответили они.

По дороге в спальню я не раз с улыбкой замечал, что Брук по-настоящему прекрасна. Стройные ноги, упругая талия и весьма накаченные ягодицы. Я уже успел представить её в одном купальнике, когда она произнесла:

– Мы пришли. Ты действительно уже собираешься спать?

«Нет, просто искал повода поскорее остаться с тобой наедине» – проговорил я у себя в голове, но ответил иначе:

– Я не ложусь спать раньше полуночи.

Она улыбнулась и открыла дверь, приглашая меня внутрь.

– Только после вас, – грациозно произнёс я.

– Снова строишь из себя джентльмена? Тебе идёт. Из тебя бы вышел неплохой мушкетер. Ещё бы благородные усики отрастить.

– Благородные?

– А почему нет?

– Ну, лично я ничего благородного в наличие волос под носом не вижу.

Она засмеялась.

– Дирк бы с тобой поспорил!

– Мне кажется не только со мной.

– Заходи уже! – она вошла внутрь.

Я последовал её примеру. Комната оказалась куда больше, чем я ожидал; Уютный диван, кофейный столик и плазменный телевизор, были основными её составляющими. Меня озадачило отсутствие кровати.

– Это гостиная. Там спальня. А вон там комната отдыха, – объяснила Брук. – Туалет и ванну, думаю, ты сам найдешь.

– Просторненько тут у вас.

– В комнате отдыха, кстати, есть небольшой холодильник, я положила тебе туда вкусняшек, на случай если проголодаешься.

– Ты заранее знала, что я останусь ночевать? И что же меня выдало?

– Просто женская интуиция, – улыбнулась Брук.

– Ну-ну. Сколько тебе лет? – спросил я.

– Шестнадцать. Только не говори, что я похожа на ребёнка, а то терпеть это не могу.

– И не собирался. Ты наоборот не по-детски красива, – я почувствовал, как мои уши горят. Я не собирался ей делать такие очевидные намеки.

Она подошла ко мне почти вплотную, поцеловала меня в щеку и шепнула:

– Очень приятно слышать.

Я стоял как вкопанный. От поцелуя у меня по щеке будто бы прошёл электрический заряд. От неё пахло клубникой. Или малиной. Неважно. Мне это очень понравилось, вот что важно.

Усевшись на диван, я представил Брук без одежды. Она одна из тех девчонок, от которых у меня постоянно учащается дыхание. С ними не просто, зато всегда приятно.

– Она станет моей первой девушкой, – сказал я, но стены ответили лишь тишиной.

Потом мои мысли пошли в другом русле. Я подумал о семье… Такое чувство, что я их очень давно не видел… Стоп. Если брать во внимание год в капсуле времени, получается, я не видел родителей больше год. Мне стало грустно, и нахлынули воспоминания.

Я качаюсь на качелях, грустно шмыгая носом. Вокруг никого. Лишь бабочки в танце кружат неподалеку, да шмели жужжат в стиле «пчелорок». В тот день мне исполнилось семь лет. Мама с папой обещали отвезти меня в Диснейленд, но у них появились срочные дела.

– Вы мне обещали! – кричал я всего час назад. – А слово своё надо держать!

– Лукас, у папы срочные дела. От этого зависит вся его карьера, – сказала мама, гладя меня по голове.

Но это не успокаивало, чувство обиды росло внутри меня. Я чувствовал, себя тем, кого предали, безжалостно обманули, потехи ради. Поэтому я убежал из дома и оставил записку:

«Не ищити миня! Лукас»

Конечно, мама с папой тут же бросились на поиски. Я тем временем продолжал сидеть на качелях, мне было так грустно, что я даже не заметил подошедшего ко мне человека. Он уселся подле меня на вторые качели и весело начал раскачиваться.

– Чего грустишь? – с заметной ухмылкой спросил он.

– А вам-то чё?

– Ты прав мне нет до этого дела. Ну, так все-таки, почему ты грустишь?

Такая незамысловатая речь побудила меня к откровению. Я выложил ему всё как есть. Он слушал внимательно, и когда я закончил, минут пять вообще ничего не говорил.

– Это ведь неправильно, не держать своего слова, да? – спросил я, чтобы нарушить тишину. – Не правильно ведь?

Он продолжал молчать. Потом вдруг встал и пошёл прочь. Мне это не понравилось, и я поспешил за ним. Догнав его, я упер руки в бока и встал напротив.

– Эй, куда вы? Я думал, вы хотите услышать мою историю… – начал я.

– Я её услышал, – он говорил медленно и рассудительно. – А сейчас мне пора.

– Вы не хотите мне сказать, что вы об этом думаете? – спросил я, запинаясь.

Он внимательно на меня посмотрел. До сих пор помню этот пронзительный взгляд.

– Когда родители тебе объяснили, почему не могут съездить с тобой в Диснейленд, ты стал их слушать?

– Да!

– Ты сказал им, что думаешь о случившемся?

– Да, то есть… – замялся я. – Я заплакал, сказал, что это не честно и убежал из дома.

– Значит, ты не пытался поговорить с ними спокойно и рассудительно?

– Нет, ведь это не честно!

– Что я сделал, когда ты рассказал мне о своей проблеме?

– Вы ушли, – мне стало грустно.

– Это честно?

– Нет, все люди должны помогать друг другу!

– Тогда зачем ты ушёл из дому, когда родители тебе рассказали о своей проблеме? Зачем заставил родителей искать тебя, вместо того, чтобы помочь им решить эту проблему? Скажи мне, это честно? – его ясный взгляд заставил меня понуро опустить голову.

– Нет, – у меня по щеке скатилась слеза. – Не честно. И чё мне теперь делать?

– Ты уже знаешь, – он погладил меня по голове и сказал. – Запомни, никогда не отворачивайся от проблем своих близких. Учись понимать других и прощать. А теперь мне пора. С днём рождения, Лукас.

Он улыбнулся мне и пошёл в сторону леса. Тогда я не обратил внимания, но это было довольно странно, вечером идти в лес. Может он был лесником?

Как только он ушёл, я поспешил обратно домой, где меня ждали взволнованные родители. Они очень обрадовались моему возвращению и даже не стали ругать.

– Лукас, сынок, прости нас с папой, за то, что мы не сдержали своего слова, – чуть ли не плача, произнесла мама.

– Нет, это вы меня простите. Я заставил вас переживать и не захотел понять ваши трудности. Я был глупым, но теперь стал умным. Поедим туда тогда, когда вы уладите свои дела, – не без гордости заявил я.

– Ты и вправду вырос за эти часы, – заметил отец. – Забыл обрадовать тебя. Меня отпустили с работы. Поэтому завтра же едим в Диснейленд! Так что, иди, покушай и ложись спать. У нас впереди очень насыщенная неделя…

Вспомнив это, я ещё сильнее заскучал по родителям. Заскучал и о детстве, таком светлом, веселом и беззаботном.

– У меня было чудесное детство, – сказал я. – Мне не зачем грустить.

Умом я это прекрасно понимал, но вот сердце не находило себе место. Меня бросало из крайности в крайность. На глазах то и дело появлялись капельки слез, грусть была всепоглощающей. Поэтому я воспользовался старым проверенным способом – включил телевизор. Там шла первая часть звёздных войн. Хоть я и знал весь сюжет вдоль и поперёк, от повторного просмотра отказаться так и не сумел. Маленький Энакин, смерть Квай-Гона и другие события фильма потихоньку унесли меня в мир фантазии. Грусть как рукой сняло. Досмотрев первую часть, мне не терпелось начать следующую. Это как наркотик, попробовав раз, тяжело остановиться. Я проголодался и достал из холодильника медовый торт с соком. Спустя пару приличных кусков, я удовлетворенно срыгнул.

За окном уже потемнело, месяц довольно светил мне в окно. Часы вот-вот должны пробить полночь. Не желая слышать этот звук, я пошёл в другую комнату и обнаружил там дверь, ведущую на балкон. Моему счастью не было предела, открыв её, я поспешил навстречу звёздному небу…

На улице было прохладно, лёгкий вечерний ветерок приятно щекотал мои бронхи. На миг я ощутил себя на борту великолепного судна, размеры которого были куда больше всех фрегатов и галеонов вместе взятых. Передо мной был огромный, но в то же время крошечный мир. Золотистые огоньки, являвшиеся небоскребами, словно плыли куда-то вдаль. Создавалось впечатление безграничной свободы.

Небо было ясным, поэтому я прекрасно видел созвездия Большой и Малой Медведицы, а также Ориона и Волопаса. С раннего детства мы вместе с отцом выходили на крышу и смотрели в телескоп. Именно тогда я и научился азам астрономии, а сейчас с удовольствием пользовался полученными знаниями.

– Тоже не спится? – спросил уже знакомый мне голосок.

Понадобилась секунда на то, чтобы вспомнить, кому он принадлежит.

– Ага, – буркнул я. – Люблю смотреть на звёзды…

Я подался вперёд и повернул голову в сторону соседнего балкона, чтобы рассмотреть Брук. На ней была лёгкая светлая майка и спальные шортики, кофейного цвета. Золотистый свет, исходивший от месяца, придавал выражению её лица царственные черты. Она улыбнулась, прежде чем ответить.

– Когда я была чуточку поменьше, всегда считала, что созвездия это полная чушь. Лишь чокнутый головастик, вроде Коперника или Галилея, может рассмотреть Большую Медведицу на фоне простого ковша. Но время шло, я менялась. Вместе со мной менялось и моё представление о звездах…

– Понимаю. У меня было также, – сказал я. – Первое время, когда я только начал видеть вещие сны, мне было жутко страшно и одиноко. Мама с папой пытались меня успокоить, но у них это не очень-то получалось, так как они сами были до смерти напуганы. Именно тогда я потерял всех своих друзей; меня начали сторониться даже обычные знакомые, которые каким-то образом узнавали о том, что я консультируюсь у психолога. Даже Томми, человек которого я считал своим братом, сказал, что не собирается водиться с психом. Это был тяжкий для меня удар. Вечерами я ревел у себя в комнате напротив окна. Но как-то раз я заметил звезды. Они одиноко весели над головой, им не было дела до того, кто я и что обо мне думают. Я решил с ними заговорить. И, не поверишь, мне полегчало, я почувствовал, что не одинок. Медведица, Орион, Волопас стали для меня второй семьей, которая у обычных людей состоит из друзей. Каждый день, проводя в делах, я вечерами возвращался на своё место. Место рядом со звёздами.

– Интересно, откуда появились созвездия… – произнесла Брук, устремив свой взгляд куда-то в бесконечность.

– Согласно одной легенде Большая Медведица некогда была возлюбленной Зевса. Там длинная история… Гера прознала об измене мужа, превратила девушку в медведицу, потом Зевсу пришлось поместить её на небо.

Брук хихикнула.

– Ты выдающийся рассказчик.

– Не без этого.

После моих слов воцарилось молчание, которое таило в себе покой. В присутствие Брук я ощущал себя, как дома: мог ясно думать, говорить всё, что в голову взбредёт и просто молча разглядывать звездное небо. С каждой минутой проведенной рядом мы сближались всё сильнее.

Эта звёздная ночь была, несомненно, лучшей в моей жизни. Мы с Брук проболтали почти до самого утра. Я рассказал ей о своём детстве и о том, как потерялся в Париже. Она мне ответила краткой, но увлекательной историей про своего пса Цирка. Атмосфера была чудесная, ни на минуту не хотелось прекращать общение. Но время предательски текло с космической скоростью.

– Кто-то должен это сказать, – начала Брук. – Нам пора ложиться спать. Завтра Конан разбудит нас около восьми, а сейчас уже четыре, так что в лучшем случае у нас есть пару часиков для того, чтобы набраться силушки.

– Как жаль у нас ни одна комната на двоих, – заметил я.

Она издала смешок.

– А вдруг я храплю, и не дам тебе нормально спать?

– Это вряд ли. Если понадобиться, я и сам тебя перехраплю!

– Ты слишком самоуверен.

– Знаю. Ты спишь в одежде?

– С чего бы это такие вопросы? Хочет найти повод пофантазировать перед сном?

– Ну, так в одежде? Или без?

– Думаю, на этом стоит завершить наш сеанс, жду вас завтра в это же время, – проговорила она словно диктор. – Доброй ночи, мистер Питерсон.

– Мисс Джарвис, один вопрос…

– Слушаю, – она с трудом держалась, чтобы не засмеяться.

– Какой ваш любимый цвет?

– Сказочный, – ответила она.

– Доброй ночи, сказочных снов!

– И тебе, – она улыбнулась. – Кстати, забыла сказать. Сегодня можешь спокойно засыпать, мы к тебе приставили Баку. Так что долой плохие сны, да здравствует хорошие!

Её речь напомнила мне школьный девиз, в котором точно были три слова этих слова: долой и да здравствует.

– Брук! – окликнул её я. – Спасибо за эту чудесную ночь.

Ответа не последовало, но я почувствовал, как она улыбается. Я простоял ещё пару минут, прокручивая в голове сегодняшний день, а потом бросил взгляд на звёзды и произнёс.

– Я по-настоящему счастлив!