Читать книгу Универсальный супер-сонник - В. Южин - Страница 1

Мы проводим во сне примерно тридцать-тридцать пять процентов отмеренной нам жизни, и вполне естественно задаться вопросом: а имеем ли мы право на подобную расточительность? Может, поменьше работать? Ан нет, приходит вечер, и вновь нас ко сну клонит. И добро бы просто полежать, «вырубиться», так еще порой приснится такая чертовщина, что… не знаешь что и думать? К добру это? Или к неприятностям?

Тайна сновидения давно не дает покоя человечеству, и недаром – ведь некоторые во сне проживают чуть ли не вторую жизнь. Чарльз Ледбиттер рассказывает о некоем царе, который как-то высмеял своего волхва-гадателя. Мол, много ли толку в том, что ты предсказываешь? В ответ гадатель предложил государю на мгновение окунуть голову в таз с водой. Царь послушался и… заснул. Во сне у него прошла целая вторая жизнь. Он был заброшен в иное царство, боролся за выживание, разбогател, обзавелся семьей и детьми, разорился – так прошли годы. И наконец он открыл глаза и… обнаружил что вода еще стекает с его волос. И такие случаи нередки.

Вот что пишет русский философ Петр Успенский в своей книге «Новая модель Вселенной». «Хорошо известен один сон, который не раз упоминали, но так по-настоящему и не поняли. Он описан Мори в его книге «Сон и сновидения» и, по мнению Мори, доказывает, что для очень долгого сна достаточно одного мгновения.

«Я был слегка нездоров и лежал в своей комнате; мать сидела около моей кровати. И вот мне приснилась эпоха Террора. Я присутствовал при сценах убийств, затем я появляюсь перед революционным трибуналом; вижу Робеспьера, Марата, Фукье-Тенвилля и прочие мерзкие фигуры этой ужасной эпохи; спорю с ними; и вот наконец после множества событий, которые я смутно припоминаю, меня предают суду. Суд приговаривает меня к смертной казни. В окружении вопящей толпы меня везут в повозке на площадь Революции; я поднимаюсь на эшафот; палач привязывает меня к роковой доске, толкает ее – нож падает, и я чувствую, как моя голова отделяется от тела. Я просыпаюсь, охваченный отчаянным страхом – и чувствую на шее прут кровати, который неожиданно отломился и, подобно ножу гильотины, упал мне на шею. Это случилось в одно мгновение, уверяла меня мать; тем не менее удар прута был воспринят мной как исходная точка сна с целой серией последующих эпизодов. В момент удара в моей голове пронеслись воспоминания об ужасной машине, действие которой так хорошо воспроизвело падение прута из балдахина над кроватью; оно-то и пробудило во мне все образы той ужасной эпохи, символом которой была гильотина».

Итак, Мори объясняет свой сон чрезвычайной быстротой работы воображения во сне; по его словам, за какие-то десятые или сотые доли секунды, которые прошли между моментом, когда прут ударил его по шее, и пробуждением, произошло воссоздание всего сна, полного движения и драматического действия и длившегося, казалось, довольно долго.

Но объяснение Мори недостаточно и, в сущности, ошибочно. Мори упускает из виду одно очень важное обстоятельство: в действительности его сон продолжался несколько дольше, чем он думает, возможно, всего на несколько секунд дольше; но для психических процессов это весьма продолжительный промежуток времени. Вместе с тем, его матери пробуждение Мори могло показаться мгновенным или очень быстрым.

На самом же деле произошло следующее. Падение прута привело Мори в «состояние полусна», и в этом состоянии главным переживанием был страх. Он боялся проснуться, боялся объяснить себе, что с ним произошло. Весь его сон и был создан вопросом «Что со мной случилось?» Пауза, неуверенность, постепенное изчезновение надежды – очень хорошо выражены в его рассказе. Во сне Мори есть еще одна очень характерная черта, которую он не заметил: события в нем следовали не в том порядке, в каком он их описывает, а от конца к началу».

И способностью видеть поразительно красочные и фантастические сны обладает не один какой-то гений, не каста избранных, но решительно все человечество!

Человек мучительно пытается проникнуть в тайну снов еще со времен фараонов. И ни шагом не продвинулся дальше Прекрасного Иосифа! Если не считать, конечно, потуг Зигмунда Фрейда, который увиденный во сне дождь толковал как тоску пациента по собственной утраченной сперме, или изысканных пассажей старичка Г. Х. Миллера, который в увиденной во сне кошке усматривал Божье Провидение, призывающее вас вернуться на путь добродетели!

Между тем наши сны находят прекрасные параллели с нашим бытием, и вполне можно предсказать, какое событие нашей жизни находится в параллели с очередным увиденным нами сном. Жизнь человека на протяжении тысячелетий продолжается циклично, по кругу – от рождения до полового созревания, рождения ребенка и последующего ухода в мир иной проходит 70 плюс-минус 10–15 лет. И все.

Каббалисты, кстати, полагают, что в мире сменяют друг дружку всего 500 с небольшим тысяч душ, то есть наши жизненные обстоятельства становятся еще более предсказуемыми. Трудно сказать, что человечество особо продвинулось в своем прогрессе со времен фараонов. Конечно, мы все же вышли в космос и побывали на Луне, но они-то, наши предки, построили пирамиды. При этом человек не нашел иной причины радоваться и огорчаться. И во времена Навуходоносора счастьем были мир, богатство, дети, здоровье и любовь, а горем – войны, смерть, болезнь, нищета. Те видения, которые приходили к ним во снах, и служили предсказанием горя или счастья. Проблемой было лишь отделить одни предсказательные символы от других. И сделать это можно было, лишь обретя символы.

В области толкования снов, надо признать, мы не ушли дальше мисс Хассэ, измышления Боснака не идут дальше умозрительной философии, но и тут ему не сравниться с Юнгом, который хотя бы с достоинством признавал, что сны – это до сей поры область непознанного и все рассуждения об их природе могут носить лишь гипотетический характер.