Читать книгу Жертвы страстей - Вадим Голубев, Вадим Вадимович Голубев - Страница 5

Они были и довольны, и не очень. Впервые выудили сразу пятьдесят тысяч, плюс дорогущий ай-фон. Правда, за «мобилку», тянувшую на все сто «штук», торговец с радиорынка дал всего «тридцатку». Даже по двадцать тысчонок на брата не вышло. Однако у других «петухов», коих грабила шайка, деньжат при себе оказывалось куда меньше. Денег на банковских картах, если на них беспамятными владельцами были написаны пин-коды, хранилось с гулькин хрен. Грело то, что несколько дней можно погулять, что-то прикупить по мелочи. Но вот в Сочи с Крымом не съездить. Значит, надо дальше «бомбить» «петушню»! Ни пассивные, ни активные гомосексуалисты не оказывали сопротивления, даже не писали заявления в полицию, очухавшись избитыми, напоенными мочой и напоследок ограбленными. Первым, кто попытался постоять за себя, стал Волжский. Не просто постоял – свернул скулу главарю Родиону по кличке Босс. Чуть не ослепил Гошу Шкета его же собственной мочой, оставил кастетом фингал под глазом Коляну Рыжему. Отделал Толяна с Валюхой. Хорошо, сумели отловить и отбуцкать. По дороге на Козликовский радиорынок заскочили в травматологический пункт. Оттеснили старло, поломавшее кости на гололеде, да местных алкашей, получивших травмы по пьянке. Хирург-травматолог слупил пару тысяч, затем саданул Роде по скуле, поставил на место. Шкету промыл чем-то глаза – полегчало. Рыжему сказал, чтобы прикладывал к синяку примочки из бодяги. Добавил, чтобы не тратиться и так можно походить пару недель. Толян с Валюхой даже обращаться к медику не стали.

Судьба свела «великолепную пятерку», как называли себя молодые мужики, в организации «Стоп-гей». Им платили какую-то мелочь за отлов и глумление над гомосексуалистами. Подлатали за счет «фирмы» видавшие виды «Жигули» Босса. На них катали в «Союз православных», где кормили бесплатными обедами. Благо, все жили по соседству – в сопредельным с Козликовым, тоже трущобном районе Бубликово. Однако парням хотелось большего. Например, дорогих девок, а не грязных, запойных прошмандовок, готовых на все за дармовую выпивку. Хотелось дорого одеться, посидеть в приличных кафешках, сгонять куда-нибудь к Черному морю, а еще лучше – к Средиземному, в Турцию. О ней рассказывал Родя Босс, до «посадки» на пять лет работавший на местную мафию, и пару раз там побывавший. Хотелось крутую «тачку», желательно, «Мерседес», на худой конец – японский внедорожник. Однако приходилось довольствоваться китайскими барахлом и обувью, бухать на квартире у Роди или по теплу на детских площадках. Вместо морской лазури использовать бюджетный вариант – бурый, пованивавший пруд в заброшенном парке. Ну а вместо бесшумного мотора «Мерина» и сидений, покрытых крокодиловой кожей или бархатом, трястись на продавленном, еще советском поролоне, глотая смрад, исходивший от старенького мотора. Однако работать на дядю страшно не хотелось! Босс быстро сообразил, что «петухов» надо не только поить мочой и мазать зеленкой, а отбирать у них деньги, ценности, приличное шмотье. Так и сделали. Появились деньжата. Сумели купить недорогие планшеты, новые мобильники. Смартфоны, отобранные у педерастов, продавали на радиорынке торгашу Ибрагиму. Тот перекидывал технику на родину, получая совсем другие суммы, нежели «щедрой рукой» отваливал «великолепной пятерке». Вдруг случился облом. Один из ограбленных пожаловался. Нет, не ментам! Хуже – журналюгам! Те понесли по кочкам движение «Стоп-гей» в своих репортажах, статьях, фельетонах. Руководство организации стало следить за «пятеркой». Поймали, вышвырнули вон. Кончились бесплатные обеды, талоны на бензин, денежные подачки. Зато появилась возможность без всякой оглядки работать на себя. Действовали по старой схеме, отработанной в «Стоп-гей». Публиковали на сайтах для лиц нетрадиционной ориентации объявления от молодых «петушков», готовых за небольшую материальную поддержку удовлетворить любые фантазии «спонсоров». Размещали фотки женственных красавчиков, взятые из журналов, прихваченных при «увольнении из фирмы». Потом недолгая переписка, встреча в подъезде клоповника в одном из спальных районов. Избиение и грабеж. Денег, как правило, немного, но, чтобы пожить, правда не шикуя, хватало. «Спонсоры» были сами не из богатых. Из тех, кто прикидывается миллионером, подкидывает для затравки небольшую сумму, потом «кормит завтраками», затем пропадает, заблокировав в контактах наскучившего любовника.

Заскочили в магазин. Вместо дешевой водки «Слобода» или «Белочка» взяли пару «Русского стандарта», и на случай, если не хватит бутылку демократичной «Гжелки». Вместо колбасы «Папа может» сервелат и ветчины от Дымова. Дешевую селедку заменили «Матиасом». Прихватили маринованных китайских грибов. Пока разбирали купленное, охлаждали выпивку в стареньком холодильнике, варили картошку, Босс ткнулся в планшетник. Пришло письмо от канадца русского происхождения. С этим геем переписывались пару недель. Он обещал не только материальную поддержку, но если голубоглазый блондинчик, под личиной которого шло общение, понравится, то перетащит его со временем в Канаду, в город Торонто. Алекс, как назвался «голубой», присылал свои фотки то на фоне собственного двухэтажного особняка с колоннами, то на фоне небоскребов и огромной телебашни, то на фоне новенького «Лексуса».

Мистер писал, что находится в Большом городе и настаивал на немедленной встрече.

– Вот, пидор гнойный! Бухнуть нормально не дает! – возмутился Шкет. – Пиши, Босс, чтобы завтра приезжал! Вставим во все дыры! А сегодня отдыхаем!

– Ты думаешь, что один у меня? – спросил Алекс. – Ради Канады ко мне такая очередь стоит: от Москвы до Питера раком не переставить! Писать другим или ты снизойдешь до встречи со мной, убогим?

– Бухло пока отменяется! – принял решение Родион. – Я ему забиваю стрелку в Деруново Восточном – рядом с нами. Там пара домов, построенных еще пленными немцами. Проживает одно старло, которое с наступлением темноты носа из дома не высовывает. Работаем, как всегда: я, Шкет и Рыжий спускаемся с третьего этажа. Толян с Валюхой с первого этажа берут «петуха» в клещи. На втором этаже его грабим и буцкаем. Шкет, в четвертинку ссыканешь?

– Пожалуй, воздержусь! – поморгал Гоша покрасневшими глазами.

– Тогда, погнали! Бабло сегодня само в руки идет!

Алекс, получив адрес потенциального партнера, сел в машину каршеринга. Отпуск начинался нормально. Очередное приключение ждало программиста транснациональной корпорации. Мистер Орловский оказался в Канаде еще ребенком. Туда эмигрировали программисты-родители. Они с детства учили сыночка Сашеньку премудростям своего дела. Еще в России мальчика отдали в дорогую и престижную частную школу. Поэтому учеба в славном городе Торонто далась ему легко. Затем, колледж, специальность «предков». Потом высокооплачиваемая работа. Поняв, что он не такой, как все, Алекс съехал из отчего дома. Сначала снимал, затем взял ипотеку – моргидж, по-тамошнему. Купил небольшой дом в старом, зеленом районе, населенном коренными канадцами, а не эмигрантами. Когда выдавался отпуск, летел отрываться с геями то в американский Лос-Анджелес, то в Таиланд, то на Филиппины, то в Германию. Но больше всего ему нравилось на исторической родине – в России. Здесь он общался на родном языке. Цены были вполне демократичными. Пацаны за обещание устроить на жительство в Канаде обслуживали по высшему классу. Погуляв с одним, перебирался ко второму. Если позволяло время и финансы – к третьему. Завершив двухнедельный тур, возвращался домой, оставив молодых «голубых» с никогда не сбудущимися надеждами на жизнь в богатой, «демократической» стране, где давным-давно легализованы однополые браки.

Навигатор быстро построил маршрут. Когда семья Алекса перебиралась в Канаду, никто понятия о деревне Деруново. Сейчас на ее месте два огромных района Большого города: Деруново Западное и Деруново Восточное. Приятный женский голос сообщил о завершении маршрута. Запарковав «Ниссан», вошел в допотопный дом, правда, интересной архитектуры. Поднялся на второй этаж. Нажать на кнопку звонка у обшарпанной двери не успел. Сверху скатилась троица маргиналов.

– Общественное движение «Стоп-гей». Ну, что, чмо канадское, трахаться в Россию приехал? Жить хочешь? Выворачивай карманы!

Снизу перекрыла путь к бегству пара плохо кормленных, но жилистых парней. Привыкший, что к его стране во всем мире относятся с пиететом, Алекс попытался взять шпану «на глотку».

– Вы понимаете, уроды, что напали на гражданина Канады?! – завопил он, стремясь привлечь внимание жильцов. – Вас за меня на зоне сгноят!!!

Занимавшийся пару раз в неделю в школе карате, открытой японцем – многократным чемпионом, программист занял боевую позицию. Махнул ногой в сторону гопников снизу. Отбил удар от маргинала сверху. Еще раз крутанулся, пытаясь зацепить кого-нибудь ногой, и налетел виском на удар кастетом.

– Босс, ты его, похоже, «замочил», – процедил Шкет.

– Хрен с ним! Карманы выворачивай! Так, пара сотен американскими баксами, пара сотен канадскими, тридцать «штук» рублями. Ключи от «тачки». Паспорт канадский. Алекс Орловский… На банковских картах нет пин-кодов. Тоже умным педрило оказался!

– Чё со жмуром делать? – спросил Колян Рыжий.

– Берите под руки, будто пьяный! Погрузим в багажник его каршеринга. Я поведу. Вы – за мной, на моей «Копейке». Вывезем на свалку, там «потеряем». Погнали!

Перед тем, как сесть за руль, Родя снова глянул в планшетник. «Беспокоит Макото Камата. Мы с другом в Большом городе. Хотим встретиться. Пригласи еще кого-нибудь»! Студент русского отделения Токийского университета Макото тоже пару недель находился «в разработке». Сейчас он сообщал, что прибыл на практику в Россию. Родя дал еще один адрес. Велел незамедлительно выезжать в Толоконниково. Там, среди новостроек, торчали несколько «хрущоб», подлежавших реновации. В одной из них Босс также планировал устроить засаду на гомосексуалистов. Сообщив подельникам, что планы несколько меняются, велел следовать за ним. Если тормознут автоинспекторы, он даст «по газам». Пацанам же надлежало блокировать гайцов. Однако все обошлось благополучно.

Японцы прибыли быстро. Они вылезли из такси и крутили головами, определяя свой дальнейший путь. Место было тихое, со столь густой растительностью, что она даже с облетевшей листвой, надежно скрывала двор. Едва скрылись огни такси, шайка вылетела из своих авто. Босс долбанул ближнего кастетом в переносицу. Другой японец попытался отбиться приемами карате, но его быстро «загасили» ударами рук и ног. Потом глянули на не подававших признаки жизни студентов.

– Ну, одного я кастетом в переносицу «вальнул», – пробормотал Босс. – Второй, пацаны, – ваше дело. Мне, как рецидивисту, – пожизненное, вам – тоже попариться на зоне, ох, долго придется.

– А не надо попадаться! – ввернул Шкет. – Пакуем?

– Что в карманах? Ух, ты по тридцать «штук» у каждого! На паре карт пин-коды! Хорошо пофартило! Иены – забираем! Сплавлю их соседу Ибрагиму. Ему же канадское бабло толкну. Одного япошку – в каршеринг, другим мою «тачку» изгадить придется. На свалку!

Колян Рыжий, некогда работавший на свалке, знал потайной заезд на нее. С него шоферы нерадивых бизнесменов, не желавших платить городу, завозили и сбрасывали мусор. Там выкинули тела. Даже не стали забрасывать хламом. Понадеялись на бродячих собак и крыс. Неподалеку от унитарного предприятия по утилизации твердых бытовых отходов оставили в перелеске машину каршеринга. По пути домой заскочили в банк с круглосуточно работавшими банкоматами. Босс быстро разобрался, на какие кнопки нажимать. С тех пор, когда он был «человеком», техника не изменилась. Может быть, и изменилась, только где-то далеко от России. Родя снял сто тысяч рублей с карты одного японца, затем столько же с карты его друга. Дома, отправив подручных собирать на стол, заглянул к соседу Ибрагиму. Тот имел не только несколько палаток на радиорынке, но также промышлял куплей-продажей валюты. Брал-сбывал все, начиная от британских фунтов и кончая среднеазиатскими сомони, сумами, тенге.

– Откуда канадские деньги? – поинтересовался он.

– Я в канадскую фирму устроился работать. Сегодня почему-то зарплату выдали в ихних долларах и японских иенах.

– Кому это говно здесь нужно? – покачал головой торговец. – Из уважения к соседу – возьму по хорошему курсу!

Дал ниже самого плохого курса. Сколько стоят валюты, Родя прочитал на табло, когда снимал деньги с банкомата. Однако не светиться же с его рожей и паспортом в банках! Когда вернулся, ароматно пахло разогретой картошкой. Пацаны уже накрыли на стол, разлили по первому стакану. Разложили по стопкам деньги, причитавшиеся каждому. Командиру положили больше. Босс кинул на стол выручку от продажи валюты. Парни быстро распределили ее, затем рассовали по карманам. Выпили.

– Жить хорошо, а хорошо жить – еще лучше! – вспомнил главарь крылатую фразу из давнего, еще советского фильма. – После первой и второй перерывчик небольшой! Ну, чтобы у нас было все, а нам за это ничего не было!

– «Котлы» (часы – жарг.) хорошие у петушни взяли покосился Рыжий на лежавшие отдельно хронометры.

– «Котлы», как «котлы» у меня самого такие были. «Филипп Патек» называются, – повертел Босс в руках изделие швейцарских часовщиков. – А у япошек «Сейко» с «Ситизеном» взяли. Нормальные часики, но не из дорогих – студенческие. Пусть пока вылежатся. Потом Ибрагиму загоним. С этими часиками мы до ближайших постовых мусоров добредем. А там отнимут. Ибрагим, какие-никакие деньги даст.

– Скажи, Босс, почему у всех имена как имена, а тебя Родионом назвали? – спросил быстро окосевший, дотошный шкет.

– Дед настоял. Он во время Великой Отечественной у маршала Малиновского Родиона Яковлевича воевал. В семнадцать лет на фронт пошел. За взятие Будапешта орден Славы третьей степени получил. Потом, за Вену – второй степени. Очень уважал дед Малиновского. После войны поступил в военное училище. Тоже мечтал до маршала дослужиться. Ему сам Родион Яковлевич посоветовал в военное училище поступать, когда орден вручал. Так и сказал: «Такой молодец, если не до маршала – до генерала обязательно дослужится». Кстати, эта хата от деда осталась…

– Что же он, такой крутой, и в «хрущобе» на окраине обретался? – вклинился Рыжий.

– Тогда в этих хоромах всех селили: и работяг, и генералов. Ну а дед ту пору еще только полковником был… Правда, потом в генеральский дом, в центр переехал. Хавиру эту отцу оставил. Нормальная «двушка»!

– Сейчас квартира в центре бешеных денег стоит, – протянул Валюха. – Что же дед ее не приватизировал?

– Дед умер еще при коммунистах. Тогда понятия не имели, что такое приватизация. Давайте по третьей! За здоровье – единственное, чего не купишь!

– Босс, ты был крутым. А почему у тебя задрипаная «Копейка»? – закусил селедочкой Шкет.

– «Копейка» от Бати досталась. У меня самого была приличная «тачка» – «Джип-Чероки». Когда посадили – Батя продал. Бабло отвез на зону, «хозяину» (начальнику исправительно-трудовой колонии). За это освободили меня условно-досрочно. Батя думал: хорошо мне делает, а реально сделал плохо! Откинувшись с зоны, пошел к крутым, чтобы дело какое-то дали. Получил ответ: «Братва сидит от звонка до звонка, а тебя почему-то досрочно выпустили. Подозреваем, что ссучился ты, козлом-активистом стал. Гуляй пока! Узнаем, что стукачом был, кишки выпустим». Теперь, благодаря вам, у меня свой «профсоюз». Вот, за него и выпьем!

Засиделись за полночь. Когда собрались по домам, Родя предложил:

– Оставайтесь! Хата большая, в ней всегда всем места хватало. Не то нарветесь на какую-нибудь шпану. Вас отхреначат, бабло отнимут.

– Нам бы еще по девкам… – покачиваясь, объявили Толян с Валюхой.

– Наши оторвы вас обнесут (обворуют – жарг.). «Бабки» пропьют-прогуляют. Оставайтесь, пацаны! Завтра еще одно дело сделаем, потом к нормальным девкам, в бардак поедем! Давайте еще по одной, на сон, грядущий!

– Слушай, Босс! А куда ты паспорта – японские и канадский дел? – вдруг вспомнил Шкет.

– Японские ксивы я в урну бросил, когда в банкомате наличку снимал. Канадский пока оставил. Завтра с трезвых глаз посмотрим. Вдруг кто-то из нас на канадца похож? Поедет пожить в эту-самую Канаду…

– Нет, на Канаду мы не подписываемся! ЯзЫков на знаем! – вспомнили подельники крылатую фразу из старого-престарого фильма «Чапаев».