Читать книгу На дружеской ноге (сборник) - Вадим Пугач - Страница 5

Итак, мы оказались в круге третьем,

Меня сопровождал Гаргантюа.

Он важно объяснял, кого мы встретим,

И поправлял сползавшее боа —

Гирлянду толстых мюнхенских сосисок.

Я подмигнул: пивка сюда бы, а?

Но он сказал: «Я оглашаю список.

Здесь собрались любители еды

И выпивки, но нет стаканов, мисок,

От жирных пятен высохли следы;

Сосиски – бутафория, мы дразним

Их образом попавших в край беды,

Кто есть любил, тот предается казням.

Вот званский записной фелицевед,

Теперь он слеп на ухо и на глаз нем,

А мог когда-то закатить обед:

Багряна ль ветчина, желток во щах ли,

Пирог ли, сыр ли – здесь такого нет,

Икра прогоркла, раки поисчахли,

А что до щук, мерцающих пестро,

Они в конце концов таким запахли,

Что хоть копти, хоть подавай в бистро.

Вот некто Г.; ему в вину вменяем

Без всякой меры борзое перо.

Не дядями Митяем и Миняем

Он осквернил своих созданий дух,

Не тем, что умер, тощ и невменяем,

А тем, как Собакевич и Петух

Уписывали на его страницах:

На третий круг хватило этих двух.

Таких осатанело свинолицых

Не так уж много в книгах, да и те

В провинции все больше, не в столицах

Проводят время в праздной маете.

Но и в столицах место есть герою,

В чьем не весьма обширном животе

Сыр лимбургский встречаются порою,

Французский трюфель – роскошь юных лет,

И ананас, и главное, не скрою,

Все это покрывает жир котлет».

«Какая мерзость, – я вскричал в испуге,—

Зачем мы брали в третий круг билет?»

И тут таким запахло в этом круге,

Что если б кто кинжал иль саблю дал,

Я сразу б закололся без натуги, —

И с той поры диету соблюдал.