Читать книгу Эха – на! - Вадимир Трусов - Страница 8

– Здорово, братан. Да, я вызов нажму. Откуда рулишь? Из дома? К Аланычу в гости, что ли? А чего без бутылки? Хе – хе – хе… Не пустит Аланыч на сухаря. Шучу. Шучу. Слышь, а ты в курсе про этого, ну, из соседнего подъезда, лабух местный, у которого рак, я тут объяву в газете видел и по телеку болтали, дескать бабки ему на операуию агитируют собирать. Мне седьмой… Так и тебе тоже, дед, чего тормозишь? Точно нужно соточку пропустить, для смазки мозгов…

– Ну, я в курсе конечно, да, нужны деньги на лечение за кордоном, в одиночку ему не осилить, а так, все навалимся, поможем. Мы завтра концертик сыграем, а выручку Аркаше отдадим. Так, глядишь и одолеем эту беду.

– Вот, что я тебе, керя. Скажу. Он не хило устроился, твой Аркаша. С чего это я должен ему бабло стряхивать в мошну? С какой радости или перепугу? Может он и не болеет вовсе. Мы ему лимон соберем, а он – шасть и поминай, как звали.

– Так это дело – то добровольное. Не хочешь, не надо. Силком никого не принуждают. Так ведь всегда на Руси делали, вскладчину, сообща любые беды одолевали.

– Во – во – во… Делали, одолевали, и на тебе, трали – вали… Имеем то, что имеем. Ухи вечно развесим и сидим, слушаем, смотрим, как хитрован за хитрованом нам лапшу вешают о сладкой жизни и обирают до нитки… Не, не будет толку с нас таких вот. Бабки ему собирай, а хо- хо не ха – ха?

Я абсолютно убежден, что большинство населения нашей страны, увлекательно прожившее на ея просторах последнее десятилетие прошлого века, по крайней мере в моральном плане ничего не должно нынешнему государству, а тогдашнему, либерально – мошенническому и подавно. За ту серию интереснейших опытов над нами и нашей землей, поставленных столь бездарно и жестоко. Никто из нас не должен платить никаких налогов, не говоря уже о коммуналке. То есть, я согласен платить, но пусть родимая власть, именно власть – не страна, не родина, (это как раз тот случай, когда государство и отчизна различаются, точно черное и белое, ибо ни красная камарилья, ни сменившая оную у кормила, либеральная свора, не могут ассоциироваться с родной страной и государством российским), пусть конкретные делаши – реформаторы ответят за всю унизительную жуть благословенных восьмидесятых – девяностых и признают её преступной. Там остались отнюдь не наши не заработанные деньги, не построенные дома и не приобретенные машины – квартиры, да шут с ними в конце концов, там наши непрожитые жизни, там не рожденные дети наши, убитые еще до зачатия в свалках за жрачку и ночлег. Это в лучшем случае, если грех на душу не взят и никого ты не угробил так или иначе ради известных вещей, именуемых материальными благами и положение в «обчестве». Коллизии славного двадцатого столетия, кажется, надолго удвердили нас на распутье: налево ли двинешься, вправо ли прянешь, все одно скатишься к насилию и лжи, только оправдания бесчеловечности будут разнится, но на самом – то деле абсолютно все равно, во имя чего творится бесовщина, во благо ли человеческой личности и ея абсолютной свободы или на пользу обществу. Ни там, ни там, Бога нет. Вот и у нас его пока что нет. Ищем? Да, господа, мы всегда ищем…

Когда – то я учился в одном из лучших вузов страны советов.. Мало того, когда – то я имел наглость успешно окончить один из лучших вузов той страны. Является ли он таковым сегодня? Не знаю, честно говоря. Он теперь – университет довольно широкого, как и положено, профиля и не пойми чему еще там учат. То есть наверняка чему – то учат по – прежнему хорошо, но… Зачем вообще было принимать универовский титул? Тогда, отчего не академия? Нагрудный знак – то у нас вида смамого академического. Предвижу возмущенные реплики, обвинения в возрастном снобизме, как минимум, и возможным оппонентам говорю, успокойтесь. Я вынужден всех предупредить – уведомить, что спорить ни с кем не собираюсь, ни сейчас, ни далее когда – либо. Просто высказываю свою точку зрения. Можете называть меня как угодно, ретроградом например, но в своем равнении на Запад наши, в очередной раз оплаченные Западом же либералы, зарвались, не желая помнить, еще разок рвану бессмертную цитату, что «равняться на Европу, значит безнадежно отставать от неё». И «красное» прошлое научной школы моей alma – mater тут не при чем. Ибо базировалась она, как и все лучшее в стране развитого социализма, на достижениях той империи российской, о которой сейчас не принято вспоминать. А нововведения в системе образования последних двадцати с лишним лет – преступление против собственного народа, за редким, может быть, исключением. Поговаривают, мол, в моем вузе даже профессиональный праздник перестали отмечать в тот день, когда мы его отмечали. А ведь это не по советскому стилю праздновалось, а по исторической дате. А вот поди ж ты… Допускаю, что сие возможно, однако ни выяснять, ни обсуждать ничего не стану. Я зову свой институт – «Спецтехсмех». Мне есть что вспомнить. Есть о чем сказать. И прибавить от себя, естественно. Не сочинишь – не расскажешь, никто и слушать не станет.

А чего было – то? Да много чего было. Неужели все это происходило с нами? Со мной? Да не может быть. Никогда. Неужто столько лет ушли эпохе под хвост? Ради чего? Чтобы так быстро состариться и радоваться заслуженной пенсии? А чем заслуженной? Не холуйством ли и соглашательством? Дабы считать, что скоро все и закончиться, толком не начавшись? Куда делись эти занюханные четверть века? Куда ушли? Впустую? Точно в игру какую – то играли… И вот уже вновь торжествует формула «иных уж нет, а те далече». Бред. Морок. Анимация… Семья – дети это хорошо, это ладно. И все-таки что – то важное ускользнуло, уплыло, стороной пролетело. Мам! Мама! Это же… Эх, мама – мама, как быстро и незаметно ты постарела… И могилу отца давным-давно уже изрыли кроты…

И еще. Эта книга не провокация и не призыв, ни к спорам, ни к действиям,… да вообще ни к чему. Это – моё частное, я повторяю, сугубо частное мнение, которое, как и всякий достаточно свободный человек, я имею право высказать. По – крайней мере один единственный раз. Надеюсь, что более не потребуется. И еще очень надеюсь, что многим моё повествование придется не по вкусу. Буду крайне признателен за такую реакцию всем моим недоброжелателям. Почему? А вот почему:

Я ошибался, ошибаюсь и, очевидно, ошибусь еще не раз. Я заблуждался, заблуждаюсь и несомненно буду заблуждаться впредь. Впрочем, как все… как все… как все… Излишние эмоции? Согласен, грешен. Так ведь кому же запрещено, ежели накипело? Если однажды вдруг действительно понимаешь, до последних штрихов и точек, ясно и отчетливо – с меня хватит