Читать книгу Это самое (сборник) - Валентин Бобрецов - Страница 30

Луна ли, солнце – не пойму.

С ума сойти – какие стёкла!

С такими терем на тюрьму

походит, сумеречен, – столько

скопилось грязи! Перламутр

помёта птички, коя сдохла

уже, небось, лет пять тому,

пенициллина зелень, охра

табачная, и дождь, ему

благодаря кровоподтека

имелась рыжина – Востока

ковёр не так цветаст! Восторга,

однако, не было: в дому

соединялись краски в тьму.

И вот, впервые далеко не за год,

пространство заоконное, тот свет,

что был зашторен и заклеен, заперт,

замазан мглой и ухарски отпет

магнитофоном, свет окна, на Запад

глядевшего украдкою, на ветр

в ботве берёз, свет, в памяти кацапа

сходивший тихой сапою на нет, —

в промоину величиной в пятак

он возвращаться начал понемногу,

и вот отмытый в десяти водах,

благодарящий щедро за подмогу,

треть тополя, клок неба и помойку

освободителю пожаловал. Вот так.