Читать книгу Книга №2 - Валентина Горностаева - Страница 8

Я очнулся от неприятного ощущения. Холодная вода, струйкой сбегала по волосам, лицу и стекала за пазуху. Открыв глаза, я увидел священника, закрывавшего пластиковую бутылку.

– Проснулся! Хорошо! – с видимой радостью сказал отец Тимофей. – Я молился за твое спасение.

Я с трудом приподнялся и осмотрелся вокруг. Только начинало светать, но уже хорошо было видно территорию ночного кошмара. К моему удивлению, хотя кострище еще дымилось, кладбище выглядело непотревоженным могилы казались нетронутыми, а буйная трава на них не была примята ужасными лапами покойников.

– Они ушли? – спросил я у батюшки.

– Да, с час уже.

– Вы это видели?

– К счастью нет, – ответил отец Тимофей, крестясь. – Бог оградил меня от лицезрения дьявольских игрищ.

– Каких игрищ!? – я едва не сорвал голос от крика. – Они человека сожгли! Понимаете? – Сожгли заживо!

– Понимаю, понимаю. Вот и ты разумом ослаб. Откуда ж человека им взять? Тут на двадцать километров вокруг нет ни одной христианской души, а своих ведьмаки жечь не станут.

– Но я видел! И еще, батюшка, они с нечистью дружат.

– Это может быть, это может, – согласно забормотал отец Тимофей. – Я ж для того здесь и поставлен церковью, чтоб людей от нечисти спасать.

– Здесь ночью покойники из могил вставали!

– А вот это почудилось тебе. Ведьмаки – они сами много чего сделать могут, а с потусторонним миром не общаются. В общем, нельзя тебе, Андрей, дальше в Старых Хуторах оставаться. Надо бежать! Бежать, не заходя в деревню!

– А как ты здесь, батюшка, оказался? – задал я резонный вопрос. Священник был для меня таким же странным и непонятным человеком, как и новые родственники.

– Зов во сне услышал. Когда я прибежал, язычники расходились уже. Я спрятался от них в кустах, где и нашел тебя. Значит, не зря среди ночи спешил!

– И все-таки мертвецов я видел!

– Это тебе почудилось Андрей! Насмотрелся ты ужаса, вот и выдумал.

– Выдумал? А помните книгу, которую вы мне подсунули? Она об этой деревне? Скажите немедленно!

– Может быть, – нерешительно пробормотал священник.

Я вскочил и начал зло пинать ближайшую могилу.

– Выдумал! Выдумал! Несколько часов назад вот отсюда такая хреновина вылезла! Куда она делась?

– Я не удивлен, что атмосфера кладбища и лицезрение мерзких обрядов привели тебя к фантастическим видениям. Степь лечит себя, но не настолько же быстро. Поэтому оставь могилу в покое и бежим отсюда.

– Нет! – решительно ответил я. – Думаю, мне надо остаться в Хуторах ненадолго. Есть одно дело, которое нужно закончить.

– Но ведь ты подвергаешь себя смертельному риску!

– Ничего! Полагаю, раз праздник намечен на завтра, то сегодня я буду в полной безопасности. К тому же в деревне остались мои документы и деньги, а, поверьте, для людей без документов милиция куда опаснее, чем покойники.

Священник благословил меня и почему-то направился к кострищу. Я в свою очередь пошел в деревню, попутно обдумывая дальнейшие действия. А подумать было о чем. Мое исчезновение уже наверняка заметили. Возможно, меня схватят и запрут до нужного момента. Имелся, правда, шанс отговориться. Но в любом случае я должен был помочь смелому человеку. Сейчас я уже не сомневался, что мой вчерашний знакомый появился здесь неспроста. И его работа в прокуратуре, и недовольство жителей деревни, явно указывали на то, что Сергей Андреев знает что-то важное. Если бы я добрался до него, то смог бы предупредить об опасности. Но я не знал, где находится Заячье озеро, и потому для получения ответа на этот вопрос вернулся в дом моей предполагаемой родственницы.

Таиться было незачем, все и так не спали. Тетка с безразличным лицом пригласила к столу, за которым меня поджидал Антон Изместьев.

– Садись, завтракай! – непринужденно пригласил он.

Я налил себе полный стакан молока и залпом выпил.

– Жажда мучает? Где шатался?

– Гулял.

– Ну, гулял, так гулял! – почему-то безразлично согласился Изместьев и, неожиданно изменив интонацию, спросил:

– Прям с рассвета и ушел?

Положение мое было неоднозначным. Я не знал, должен ли был видеть то, что видел прошедшей ночью, а потому решил оправдываться максимально правдиво, избегая лишь малейших, но существенных деталей. Впрочем, беседа оказалась недолгой.

– Да, встал около шести и прогулялся по окрестностям. У вас тут сильно не разоспишься: то душно, то комарье. А под утро вообще крик такой слышал, что мертвого разбудить можно!

– Комары в конце сентября? Интересно! А еще крик, говоришь? Мертвого? – Антон гаденько улыбнулся.

– Вот именно, мертвого! Я вскочил, а в доме никого нет. Я думал, что-то случилось, на улицу побежал, к соседям начал стучаться. Но и там – ни души. Вот я и пошел всех искать.

– Ну и что нашел? – лицо собеседника снова стало безразличным.

– Нет! Только бродил по колдобинам. Весь перепачкался.

Одежда моя действительно была грязной и в репьях. Или мой рассказ выглядел правдивым, или Антон услышал именно то, что желал услышать, но только, похоже, он потерял интерес к моей персоне. Антон пил чай и больше ни о чём не спрашивал меня.

Подошла хозяйка.

– Что же ты, Валентина, за гостем не следишь? – ехидно спросил Изместьев.

– Ты, Антон, за своей бабой приглядывай, куда она по ночам шастает. А ко мне не приставай!

– Ладно. Не горячись. Пойду я! – захохотал гость и, повернувшись ко мне, спросил: – Может, вопросы есть какие? Может, помочь чем?

– А где Заячье озеро находится?

– Зачем тебе туда? Соленое оно, мертвое – ни рыбы, ни живности.

– Бабка когда-то рассказывала, – соврал я. – Хочется посмотреть.

– Ну, смотри, турист! В беду попадешь, помогать не станем.

Впрочем, последняя фраза не прозвучала угрожающе. Антон поднялся из-за стола и вышел из дома. Тетка Валентина сразу подсела ко мне.

– Куда ходил? – доверительно поинтересовалась она. – Не бойся! Мне ты можешь сказать.

– Вас искал, – с искусственным безразличием на лице ответил я.

– На кладбище был?

Я оказался в трудном положении. Тетка могла знать больше, чем я предполагал, но могли я ей доверять? А может, она провоцировала меня?

– Еще не был, но желал бы сходить. Говорят, что степное кладбище – вещь весьма занимательная.

– Признавайся, а Заячье озеро зачем тебе понадобилось?

– Тоже любопытно.

– Смотри, долюбопытствуешься! Мужики не зря тебя предупреждают. Много опасностей в степи. Ну да как хочешь! Выйдешь на ту сторону деревни, потом вдоль дороги километра два, а там справа увидишь большое озеро. До него еще километра два будет.

Я поблагодарил тетку за заботу и, незаметно взяв деньги и документы, но, оставив рюкзак с вещами, чтобы не вызывать подозрений, отправился к месту, где должен был находиться Сергей.

Проходя через деревню, я внимательно оглядывал ее пустые улицы и закрытые ставнями окна. Словно бы завтра ожидался не обещанный веселый праздник, а какое-то неприятное всем событие. Впрочем, шел я быстро, вскоре миновал последний мрачный дом и уже через минут сорок увидел знакомые очертания «чероки». Сергей сидел у костра и наблюдал, как поджаривается толстый кусок докторской колбасы. Мое неожиданное появление не удивило его.

– А, привет, Андрюха! А я тут перекусить собрался. С чем пришел?

Я подробно и в красках изложил все, что увидел за последние сутки. Следователь выслушал меня внимательно, ни разу не перебив и ни разу не улыбнувшись, сколь бы фантастические вещи я не описывал.

– Что же, – подвел черту Сергей. – Думаю, все это была клоунада, цирк специально для тебя, со спецэффектами и дорогостоящими трюками, но все же цирк.

– Ну а если бы я не пришел на кладбище, для кого бы они тогда жгли костер?

– Не будь легковерным, Андрюха! Ты же сам сказал, что проснулся от толчка в плечо. Кто-то сначала разбудил тебя, а потом осторожно проводил на место представления, да так, что ты до сих пор веришь, что все сделал сам.

– Признаюсь, и у меня один раз мелькнула подобная мысль, – согласился я.

– Все логично! Смотри сам! Когда ты пришел, все жители Хуторов уже находились на кладбище. Очевидно, что и ушли они все из деревни вместе. А этот что, за спичками возвращался? Значит – его специально за тобой послали.

– А как же сожженный? Он кричал так натурально.

– Интересный, конечно, вопрос. Но на него мы сможем ответить, если осмотрим место происшествия.

– А мертвецы? Ведь сволочью буду, если совру: ясно видел – они вылезали из могил и ходили по кладбищу!

– Не нервничай, Андрюха! Вскрытие все покажет.

– Ну а священник, что он?

– Вот роль священника мне не ясна. Не пойму никак, какое значение он имеет для всей этой братии? Думаю, им интересно, чтобы ты поверил в театральную постановку. Но батюшка-то старательно разубеждал! Что-то не сходится. Но, с другой стороны, какой голос, спрашивается, он услышал во сне? Не верю я во все это! Следовательно, священник знал о предполагаемом спектакле и ночью прятался где-то рядом. Но все равно суть не в этом: раз этот Голливуд был показан специально для тебя, значит – ты представляешь весьма большую ценность для родственничков. Ты сам-то не догадываешься, почему?

– Нет! – покачал я головой. – Может сжечь хотят?

– Не грузись, не станут такой бюджет на покойника расходовать!

Действительно, зачем? Неожиданно я догадался, почему батюшка остался у кострища.

– Серега, нужно срочно ехать на кладбище! Я думаю, святой отец сейчас уничтожает следы преступления, если уже не уничтожил!

– Только потрясет нас немного! – засмеялся следователь. – По полям, по канавам поедем. Через деревню я больше не хочу!

Сергей затушил костер, и джип запрыгал по степи. Минут через двадцать мы прибыли на место ночного представления.

– Вот видишь, священник не прост, на машине назад уехал! – мой спутник показал носком ботинка на след колеса. – Судя по размеру, это был УАЗик. Да и что еще сможет сюда проехать!

– Но у батюшки не было машины, – возразил я.

– Была – не была, какая разница! Увез же его кто-то! – следователь, кажется, потерял интерес ко мне, наклонившись над кострищем. – Я лучше останки жертвы поищу! Да и ты поброди, может, что интересное попадется.

Оставшись без внимания, я медленно шагал по кладбищу, пытаясь отыскать хоть какие-нибудь отгадки, пока не забрел в ближайший березовый лесок, где на глаза сразу же попалась прикрытая ветками большая куча. Сломав длинную палку, я осторожно откинул верхние ветки и увидел черные плащи и виниловые маски мертвецов, какие продаются в любом магазине приколов. Все прояснилось! Конечно, в темноте человек, одетый в подобный костюм мог легко сойти за настоящего покойника. Удивляясь собственной наивности, я понес показать маску Сергею. Но тот, с головой увлеченный поисками, никак не реагировал на меня. Я решил еще раз осмотреть кладбище, ведь кое-что не укладывалось в общую стройную картину заговора: я отчетливо помнил, что мертвецы вылезали из-под земли, однако трава на могилах выглядела нетронутой, и ничто не указывало на подземные ходы и пустоты. Как же тогда проделали этот трюк? Впрочем, можно было предположить, что мнимые покойники прятались под сеном и ветками… Внезапно, я споткнулся и с размаху грохнулся на землю. Чертыхаясь и отряхивая с одежды траву, я с ужасом заметил, что стало причиной падения: в шаге от меня, небрежно присыпанный листьями, лежал мертвый священник!

Следователь подбежал на мой вопль и деловито перевернул тело на спину.

– Убит. Судя по всему из «макара». Так, жизнь преподносит все больше и больше сюрпризов!

– Значит, батюшка все-таки был не причем?

– Да какая теперь нам разница! Завалили его, вот это имеет значение! – расстроено произнес Сергей. – Так, маску верни обратно. Пусть все останется, как было. И быстро в машину!

«Чероки» резко рванул с места.

– Слушай, Андрюха! Не хотел я тебе всего рассказывать. Но, видимо, придется. Хоть и родственник ты хуторских, но вижу мужик хороший! Я это еще вчера заметил. У меня на людей глаз наметанный. Били мы московских в армии. За это прости, но сейчас без тебя никуда! Помощь твоя нужна!

– Что ж помогу, если надо, – согласился я.

– Это хорошо, Андрюха! Слушай. Есть большой секрет у хуторских. Таскают твои родственники золотишко. Много золота. Сотни килограммов в месяц!

– Откуда у них золото? – удивился я.

– Если бы я знал, не работал бы здесь! Но это факт. То ли из Казахстана тащат через границу, то ли здесь где-то копают. Однако, золото низкопробное, самодельное.

– Есть доказательства?

– Практически никаких, но имеются основания.

– Серьезные?

– Очень. Полгода назад в областной прокуратуре, где я работаю, умер следователь. Скончался от сердечного приступа. Обычное казалось бы дело работа нервная, алкоголь, курение. Да вот только в рот покойного воткнули перед смертью кусок золота, граммов на двести. Вот ты следствием никогда не занимался, но чтобы предположил в этом случае?

– Наверно, чья-то месть?

– Вот ты понимаешь, я понимаю, а начальство не понимает. Закрыли дело за отсутствием состава преступления. А, на мой взгляд, глупо предполагать, что некий неизвестный будет день за днем с куском золота в кармане терпеливо дожидаться, когда же умрет следователь Иванов!

– Согласен! Это больше похоже на знак мафии. Мол, наказан за жадность.

– Совершенно верно! А скажи мне, много у тебя золота?

– В смысле…?

– В простом. Сколько килограммов золота у тебя дома, в машине, в карманах, на шее, на руках?

– Ну, грамм десять наберется.

– А из этого следует, что люди, убившие моего коллегу, имеют столько золота, что обнаруженный у покойного кусок для них ерунда. Поэтому картина сложилась такая. Иванов перед смертью рассматривал дело об исчезновениях людей. Точнее несколько дел, объединенных в одно и переданное к нам в область. Все следы вели в Петуховский район. Иванов несколько раз ездил сюда в командировку, и последний раз вернулся сильно взволнованным. Уж поверь, это было не обычное возбуждение: по лицу чиновника было видно, что он напал на большие деньги! Я давно работаю в системе, и уж поверь: все мы не без греха! На следующий день после возвращения Иванова убили. Я полагаю, что вызвали искусственный сердечный приступ и оставили знак мести.

– Логично! – согласился я.

– Знаю, но дело об убийстве не возбуждали. Поэтому здесь я в порядке личной инициативы. Вот если бы мне удалось хоть что-нибудь накопать!

– Сергей, ответь мне на важный вопрос.

– Да?

– Что тобой движет: тайна или нажива?

– Буду честным: и то и это. Подзаработать я был бы совсем не против. А ты против, Андрюха?

– В принципе, нет! – признался я. – Но еще важнее разобраться со всей этой чертовщиной!

– Вот-вот! А сейчас смерть священника все карты спутала. Рушится картина. Нужно искать, кто его завалил!

– По-моему, дырка от «Макарова» и следы Уазика говорят о том, что это кто-то из твоих коллег.

– Ты тоже так думаешь?

– А что думать? Сегодня должен местный участковый на праздник приехать.

– Корниенко, что ли?

Я не знал фамилию участкового и пожал плечами в ответ.

– Ну, относительно него я давно не сомневаюсь! Такую домину отгрохать! Здесь нормальному менту и своровать нечего. Гаишники петуховские в командировку в областной центр месяцами просятся! А у этого дом в два этажа! Если, Андрюха, его на трупе крутануть, он бы много рассказал.

– Наверно, – согласился я.

Тем временем мы вернулись к Заячьему озеру.

– Сейчас от тебя требуется помощь. Дуй в деревню и проверь, приехал ли участковый? – дал напутствие мой приятель. – А если приехал, то на чем? В любом случае, будь внимателен к деталям, ничего не бойся и никому не говори о нашей поездке. Да, и еще, – крикнул Сергей вслед, когда я уходил.

– Фамилия моя – Андреев. Я следователь областной прокуратуры. Запомнил?

– Да.

– Главное, не боись! Если гадов не схватим, то хоть бабок сорвем на всю жизнь, Андрюха!

Озадаченный, но не напуганный я возвращался в Старые Хутора. Страх уступил место интриге, жажде узнать, то, что от меня скрывали. Не зря говорил Антон Изместьев, что я стал участником интереснейшей игры. И меньше всего мне хотелось оставаться наблюдателем.

А в деревне все было по-прежнему уныло, правда, несколько жителей появилось на улице. Они сидели на лавочках и равнодушно провожали меня взглядами. «Интересно», – подумал я, – «Чем они на жизнь зарабатывают? Хотя, если принять предположение следователя…». Я в удивлении остановился: Уазик с надписью «милиция» на борту стоял возле теткиного дома.

– Вот сюрприз! – воскликнул я и вошел в дом.

Милиционер в погонах капитана сидел за столом и оживленно беседовал с Валентиной. Заметив меня, она радостно произнесла:

– А, Андрей, вернулся! Иван Сергеич, знакомься: племяш мой из Москвы.

– Очень приятно! В армии служил?

– Приходилось.

– В каких войсках?

– В ПэВэО.

– Хорошие войска! – широко улыбнулся участковый. Удивительно, но могло показаться, что его искренне волновала моя армейская служба, тем более что и через полчаса он все так же приветливо беседовал со мной и без меры подливал теткину самогонку, до тех пор, пока организм не забил в колокола.

– Я во двор! – вставая, громко сказал Иван Сергеич. – Андрюха, не желаешь?

Я желал. Однако на заднем дворе, участковый внезапно прижал меня к стене дома. Упершись локтем в кадык, он зло процедил сквозь зубы.

– На кладбище был? Знаю, был. Вон весь в золе перепачкался.

– Был, – признался я, обескураженный нестандартным продолжением застолья.

– Это хорошо, что не врешь. Священника ты уложил? Я был застигнут врасплох, и не знал, что отвечать.

– Так его же из пистолета?

– А откуда о пистолете знаешь? Ты что судмедэксперт, чтобы в дырках разбираться? – участковый больно надавил мне на горло.

Я не мог отвечать и лишь судорожно глотал воздух. Заметив это, милиционер ослабил давление.

– Кто с тобой был? Говори!

– Не было никого…

– Врешь! – зарычал капитан, наконец, отпустив меня, но, принявшись бесцеремонно обшаривать мои карманы. – Так! Уже и бежать приготовился!

Деньги и документы быстро перекочевали в милицейский китель.

– Хочешь, назад отдам?

– Конечно.

– Ладно, только поговорим сначала. Хорошо? Присаживайся!

Мы примостились кто на чем.

Лицо капитана изменилось: стало дружелюбным и располагавшим к беседе.

– Ты извини, если что не так! Нет у меня ничего против тебя, Андрюха! Да и сажать тебя, лошка столичного, нет никакого желания. Но и меня пойми! На этом участке никогда мокрых дел не было. А теперь есть! – участковый с досады ударил кулаком по бревну. – Начальство и так бурчит на меня третий год, а теперь точно съест! Да еще и труп батюшки…. Журналисты понаедут! Будут кричать, мол, убийство совершено сектантами. А сектанты вот они, под боком! Ну, а тогда снимай погоны, Корниенко! Поэтому, понимаешь, нужен мне знакомый твой, тот, что с «пушкой».

Слова участкового не показались искренними. Все-таки пока я доверял следователю Андрееву больше, поэтому начал рассказывать о происшествиях в Хуторах, тщательно избегая нежелательных подробностей.

– Не мог он убить! – закончил я свое повествование.

– Почему?

– Я священника утром живого видел. Разговаривал с ним. Потом на озеро пошел.

– И что?

– Следователь завтракал, колбасу жарил.

– Уже интересно!

– Затем мы на джипе на кладбище поехали.

– А там?

– А там священника убитого нашли.

– Убитого? Почему решил, что батюшку убили?

– Андреев сказал, что дырка от «макара».

– Кто труп нашел? Ты или он?

– Я.

– А знакомый твой, где в это время был?

– Костер осматривал. Честно говоря, я подумал, что это вы, товарищ капитан, его убили.

– Я???

– Ну, следы УАЗика и опять же «Макаров». И еще я знал, что вы сегодня приедете.

– Отлично! – капитан покраснел от возмущения. – Вот делать мне нечего; ездить по деревням, священников мочить и статистику себе же ухудшать!

– Так вы были на кладбище, товарищ капитан?

– Конечно, был. И не скрываю этого! А вот к тебе у меня вопрос, какого хрена ты потащился туда? Да еще и на рассвете! На зайцев охотиться?

– Нет.

– Понимаешь теперь, что если бы я хотел, то расколол тебя в один миг. Но, чувствую, не ты это. Интуиция!

– Так и к вам вопрос имеется. Почему покойника на кладбище оставили? Ведь вы же милиционер!

– Думаю что делать. То ли группу вызывать, то ли…. В общем, на хрен мне проблемы нужны!

Судя по виду, капитан был искренне расстроен.

– А ты тоже молодец! С кем попало знакомишься, а потом веришь всему. Ты хоть ксиву у него посмотрел?

– Нет!

– А откуда тогда знаешь, что следователь из прокуратуры это, а не Иван Иванович Пупкин? Он и на кладбище мог успеть сгонять пару раз, пока ты пешком в деревню шел, священника убить, а позже на озеро вернуться.

В словах участкового, при здравом рассуждении, имелась частица логики. Я в очередной раз доверился человеку, даже не удосужившись узнать о нем подробнее. Этот хоть в форме был.

– А на кладбище, – продолжал капитан, – дружок позволил тебе тело обнаружить. И, кстати, «макар» у него тоже должен иметься. Да и в дырках мы не большие спецы. Может, из ружья батюшку грохнули?

– А что же вы меня, товарищ капитан, чуть не придушили?

– Да потому что приезжие у меня в первую очередь на подозрении!

– А местные не могут?

– Нет! Сектанты. Оружия не держат.

Капитан достал сигарету и прикурил.

– А тебе что, еще не рассказали? Нет?

– Нет, – признался я.

Участковый засмеялся.

– У родичей твоих оружие пострашнее огнестрельного имеется. И пользуются они им против чужаков нередко. Потому и боятся все сюда ходить.

– Может, расскажете?

– Ну, давай! У хуторских способность есть людей запугивать. Спрячутся в кустах и глядят на человека, волны свои посылают. Бедняга сначала начинает думать о чем-то ужасном. Думает, думает, додумывается до такой степени, что руки-ноги у него отнимаются или вообще без сознания падает.

– И убивают?

– Смешной ты человек. Нет, конечно! Мирные твои родичи. Иначе все по тюрьмам давно бы разъехались. Но мне показывали, как это делается. На своей шкуре испытал. Ощущения, скажу, не из приятных! А ты сам, не умеешь что ли?

– Нет.

– Странно. Ну, у тетки, Валентины Петровны спроси. Она научит! Способности у тебя имеются. У вас, хуторских отметка на морде есть – глаза разного цвета. А в городе пригодится!

Участковый довольно засмеялся, видимо представив, как я буду запугивать жителей Первопрестольной.

– Пойдем, доедим! Наверно остыло уже. А потом к другу твоему отправимся. Может, он расскажет что-нибудь путное.

– А деньги?

Милиционер лукаво посмотрел в мою сторону, без слов вернул паспорт и небольшую часть денег.

– Когда уезжать будешь, отдам остальное. Здесь тебе они вообще не понадобятся.

Спорить возможности не было, и мы сели за стол, вновь накрытый за время нашего отсутствия и украшенный трехлитровой банкой деревенской самогонки. Выпивая и закусывая под веселый и нескончаемый треп капитана, я старался больше ни о чем не думать и ничего не предполагать. Стройные версии создавались и рушились на глазах. Верить было некому. Все пытались что-нибудь утаить от меня и при этом ожидали полного доверия к ним. Оставалось лишь расслабиться и отдаться произвольному течению жизни.