Читать книгу И вздохнула она, легко и свободно - Валентина Ми - Страница 1

Часть первая

Оглавление

Пролог

Жора шёл по празднично разукрашенному городу, вглядывался в шикарно убранные витрины магазинов, впитывал в себя всю эту чарующую роскошь. Куда ни глянешь, всюду ощущается атмосфера волшебства – яркие, мерцающие, разноцветные гирлянды, украшения, огоньки, ёлки. Даже музыка, песни откуда-то слышатся. "Эта предновогодняя суета, весёлая, счастливая суматоха будит в нас романтические мечты, – беспечно размышлял он. – Мы входим в сказочный мир и какое-то время остаёмся там в предвкушении чуда".

Он скользнул по ней взглядом, затем приостановился, оглянулся, всмотрелся. От неё веяло мутной тоской, а может, трагедией? Она шла с низко опущенной головой, глядя себе под ноги, безучастная и равнодушная ко всему. Женщина была чужой на этом празднике жизни.

Жора пошёл следом за ней и пытался предугадать, что за горе постигло эту женщину? Какая тайная боль терзает её сейчас? Как услышать и понять подавленный, молчаливый крик? Он вошёл вместе с ней в подъезд, поднялся по лестнице, чтобы узнать номер квартиры. И… решил для себя.

Глава 1

Анна лежала на диване, смотрела в потолок: думала, вспоминала, размышляла. Порой вставала, делала круги по комнате. Этот уходящий год оказался для неё тревожным. В ней накапливался комок раздражения и недовольства собой, своей семейной жизнью. Она была в смятении, растерянности, будто что-то назревало внутри.

А теперь вот такой печальный итог их многолетней связи, что даже воспоминания о нём вызывают уже неприязнь, ненависть и даже жгучее желание отомстить. "Как можно так подло поступить? – недоумевала она, – ведь могли бы расстаться по-доброму".

Она вздрогнула от звонка в дверь. Всколыхнулась, встрепенулась. Спасительная мысль обожгла её: "Он! Понял! Что так нельзя, что это бессовестно…"

Открыв дверь, женщина увидела Деда Мороза – с окладистой белой бородой, одетый в красную шубу и с красным мешком, закинутым за спину.

– Здравствуй, здравствуй, я вернулся, – запел он сочным басом. – Открывай-ка двери шире, пришёл я в дом с переполненным мешком. Станем вместе Новый год встречать. Будет лучше он, поверь…

Анна мрачно, недоумённо смотрела на него и всё вглядывалась в просвет двери, будто ожидая кого-то ещё увидеть.

– Вы один пришли?

– Да, не взял вот с собой Снегурочку.

Очнувшись, девушка попыталась закрыть дверь перед ним, но он не позволил это сделать.

– Нет, так не пойдёт. Вызвала меня, а теперь выпроводить хочешь? Твой заказ? Смотри! – и протянул ей листок с её же адресом.

– Я никого не приглашала, но сейчас заплачу вам, только оставьте меня одну.

– Я не халявщик, пока не отработаю заказ, никуда не уйду.

И он уверенно вошёл в прихожую, снял верхнюю одежду, потом обернувшись, оценивающе посмотрел на неё.

– Женщина, через час Новый год. А ты стоишь тут в спортивном костюме. Иди, переоденься и… причешись. А я пока стол накрою, – и стал вытаскивать из своего мешка, всякую всячину.

От него исходила такая энергия, уверенность в том, что его приказы будут выполнены, что Анна растерянно стояла в прихожей. Ещё раз, посмотрев на входную дверь, пошла переодеваться.

И когда она вышла, то в её просторной кухне был празднично накрыт стол с шампанским посередине, откуда-то взявшимся кувшинчиком с цветами. А свечи, свечи – поблескивали и мерцали повсюду: на подоконнике, на полочках, на столешнице.

– Давай садись, проводим уходящий год. Распрощаемся со старыми иллюзиями, оставим в памяти все приятные воспоминания, – гудел своим необычным басом гость, – извини, я тут побрился, устал от бороды.

– Итак, познакомимся, я Дед Мороз, Жора.

– Я, Анна, художник-иллюстратор, работаю в издательстве, – послушно представилась девушка.

– Ну рассказывай, Анюта, что с тобой стряслось? – его голос понизился до дружеского, участливого шёпота. Он смотрел на неё так жалостливо, печально, понимающе, что девушка, не выдержав, заплакала, как ребёнок, всхлипывая, размазывая по лицу слёзы. И заговорила.

Он слушал её, как никто другой прежде, не сводя с неё взгляда, временами кивая, соглашаясь, одобряя и, задавая уточняющие вопросы.

Анна закончила, прерывисто вздохнула и с тайной надеждой в глазах, посмотрела на него.

– О-о, женщины, – загремел его бас. – Я-то думал, что у неё горе, беда, трагедия. Я думал, у неё ребёнок при смерти. А тут…

– Вы ничего не поняли, – вновь волнение охватило её. – Я вам всю душу раскрыла. Мне – 33 года, уже семь лет я живу с ним в гражданском браке. Два аборта сделала. Моим детям сейчас было бы: пять и три года, а он два дня тому назад, в мой день рождения, когда я ждала его за накрытым столом, пришёл и буднично сообщил: "прости, я ухожу к другой, мы сегодня с ней уезжаем в Египет. Там будем отмечать Новый год". И захлопнул дверь передо мной. Эта захлопнувшаяся дверь, разбила вдребезги всю мою жизнь. Вы хоть поняли, что произошло? – И вновь её глаза наполнились слезами.

– Сама виновата, клуша. Уже через полтора года после такого сожительства должна была задуматься: а мой ли это мужчина? А нужен ли он мне? Ты ведь тоже его не любила.

– Женя мне много раз говорил, что штамп в паспорте ещё никого не спасал ни от развода, ни от одиночества. Я не хотела привязывать его к себе ребёнком.

– И не привязывай. Квартира твоя, у тебя есть любимая и хорошо оплачиваемая работа. Выпроводила бы его к мамочке, где он прописан. Нет же, послушно, по его желанию избавляешься от ребёнка. Ты для него была просто удобной женщиной. Он ловко приютился возле тебя, ничем себя не связывая. Если что, легко слиняет, если что, в любой момент захлопнет за собой дверь. Огонь можно удержать в ладонях, но не таких мужчин.

Анна смотрела на него, как завороженная, вслушиваясь в его раскатистый бас и тихо, задумчиво проговорила:

– А ведь и он мне сказал нечто подобное.

– Кто? Что?

Полгода назад, в издательство, где работала Анна, пришёл новый программист. Очень интересный мужчина. Она сразу поняла, что нравится ему, постоянно ловила на себе его тёплый, изучающий и даже ласкающий взгляд.

Через шесть дней, когда девушка задержалась в издательстве, он подошёл и без всяких предисловий, неожиданно сказал:

– Выходи за меня замуж. Когда я тебя увидел, поблагодарил судьбу, что живу.

Анне было лестно это слышать. Внутри всё трепетало и бурлило, но вслух растерянно проговорила:

– Ты разве не знаешь, что я замужем? – она пыталась собраться с мыслями.

– Всё я знаю. И сколько лет ты с ним живёшь, и что никак он тебя в загс не отведёт. Но запомни: нет большего блаженства, чем закрепить себя брачными узами с женщиной, которую любишь. А раз он не спешит, то ты для него просто запасной вариант, и в голове пусть неосознанно уже заложена мысль: что это понарошку, что это временно. И однажды он уйдёт и легко захлопнет за собой дверь. Если ему шести лет не хватило, чтобы отвести тебя в загс, то уже и не сделает этого никогда.

Его слова, как ядовитые иголки вонзались в женщину. Ей было больно, стыдно и неприятно слышать, что вот такой никчёмной неудачницей выглядела со стороны. Анна была зла на себя, но сорвалась и резко ответила ему: что у неё есть муж и чтобы он не смел больше подходить с такими предложениями.

Вскоре Валентин перешёл в другой отдел и старался не показываться на глаза. Тот короткий разговор не забывался. Анна часто вспоминала его пророческие слова и уже по-другому смотрела на Женю, с которым прожила столько лет. Однако, разорвать отношения не решалась, жила по инерции, но чувствовала, что внутри накапливается тяжёлый, неприятный осадок от неопределенности её семейного статуса. Кто она? Жена, подруга, любовница? Но к его подлому, неожиданному уходу, девушка просто была не готова и тяжело восприняла всё.

Анна подняла на Жору всё ещё влажные от слёз синие глаза и тихо спросила.

– Как ты дошёл до моих дверей? Я должна поверить в новогоднее чудо?

– В чудеса верить надо, особенно взрослым, чтобы жизнь не казалась нам пресной, скучной.

Но в твоём случае, Анюта, всё очень просто, я увидел тебя на улице: поникшую, растерянную. И понял, что в Новый год ты останешься одна. У меня с детства так, если увижу затравленность, загнанность в глазах, хочется подойти, встряхнуть человека и спросить: что случилось? Очнись!

– Откуда в тебе столько мудрости в таком возрасте? Ты психолог?

– Я полицейский, причём потомственный. И батя, и дедушка у меня в милиции работали. Мы из Тернополя. Десять лет как в Москве живём. А в вашем городе я по делам службы. Новый год планировал встречать с коллегами. Но ничего, я ещё успею, три дня в запасе.

– А семья у меня уникальная. Отец русский, мама – цыганка. Женщина – красоты неописуемой. Тридцать лет вместе, а все надышаться друг другом не могут. А мои две сестрички… – нежным блеском полыхнули его глаза. – Если их отправить на конкурс красоты, то призовые места им обеспечены.

Он говорил о родных с такой теплотой, сердечностью, что Анна невольно заулыбалась. И почувствовала некую лёгкость в душе, будто растворился и смылся тоскливый, горький комок боли, обиды, разочарования и, кажется, можно вдохнуть полной грудью.

– Я тоже очень люблю своих родителей, брата. Но меня так опекали…

Анну это утомляло, тяготило. Они не понимали, что подавляют её своей заботой, назиданиями: "чтобы в девять часов дома была… А с кем ты так долго разговариваешь по телефону? Куда ты идёшь? Когда вернёшься?" Она просто задыхалась от всего этого. Получив диплом, заключила контракт с издательством другого города и поставила родителей перед фактом.

Уже, живя самостоятельно, девушка поняла, что совсем не умеет выстраивать отношения с мужчинами. Внутри таились зажатость, застенчивость, робость и даже подспудный страх. И задумываясь над этим, Анна понимала причину. Игры юности – свидания, расставания, девичьи мечты, лёгкие влюблённости – прошли мимо неё. Если что-то в прошлом упущено, то потом появляется чувство странной обделённости в жизни. Наверстать потерянное трудно.

– Я не приобрела нужных навыков, не имела опыта общения – рассказывала Анна. – И когда Женя легко, непринуждённо, весело предложил: "А давай будем жить вместе…", – мне показалось, что это мой человек, моя половинка.

Ей было так легко рассказывать о себе этому чудному "Деду Морозу".

– Жора, я окончила музыкальную школу и могу с уверенностью сказать: с таким голосом тебе нужно или гипнотизёром работать, или в оперном театре петь.

– А я и так пою. Везде, где можно.

И он неожиданно запел, без гитары. И его глубокий бас заполнил всю квартиру.


Никогда, никогда, никогда не сдавайтесь,

Как бы не было трудно по жизни идти.

На колени упав, вновь с колен поднимайтесь,

Чтобы стиснувши зубы до цели дойти!


– Вроде бы это Андрей Дементьев.

– Нет, Владимир Вихляев

– Я тоже иногда понравившиеся мне стихи, перекладываю на собственную мелодию.

Анна запела таким красивым, чистым, звонким сопрано, что Жора замер на несколько секунд, слушая её.

И вздохнула она, легко и свободно

Подняться наверх