Читать книгу Жизнь с турбонаддувом - Валерий Каминский - Страница 4

Всякий раз, проезжая в Москве по третьему транспортному кольцу, мимо самой грандиозной столичной стройки, так называемого «Москва-Сити», я невольно вспоминаю о том, что было здесь до этих «лужковских» небоскребов.

А раньше на этом месте был огромный зеленый массив – парк культуры и отдыха «Красная Пресня» – не такой большой и нарядный, как ЦПКиО им. Горького, но очень уютный, в меру обустроенный аттракционами, беседками и павильонами, с кинотеатром и зеленым театром, с прудами и выходом к Москве-реке, без набережной и мраморных ступеней. Зимой здесь, как и в парке Горького, из всех аллей и дорожек делали один большой каток. Мы с друзьями в школьные годы проводили там много времени, хотя от дома и школы это было не очень близко, три-четыре остановки на трамвае или больше двадцати минут пешком. Кроме массовых катаний, здесь у нас проводились занятия на лыжах, а соревнования устраивались прямо на Москве-реке.

Помимо спортивных, в парке для взрослых и детей работало множество других кружков, которыми руководили истинные энтузиасты своего дела. Например, эстрадным кружком руководил артист театра оперетты Илья Борисович Ильев. Он не был ведущим актером, играл второстепенные роли, но театр и оперетту любил страстно и старался передать эту любовь всем, кто приходил к нему на занятия в «зеленый театр» парка. Попали как-то к нему на репетицию и мы с моим приятелем Владиком Златоустовским, да так и застряли почти на полгода. Илья Борисович подготовил с нами несколько эстрадных номеров, с которыми мы выступали в концертах на сценах парка и в школах. Каждый из нас имел небольшую сольную программу, а на пару с Владиком мы читали стихи С. Михалкова «Фома» и С. Маршака «Мистер Твистер». Делали это с полной самоотдачей, имели успех у зрителей, словом, были востребованными исполнителями и ощущали себя приобщенными к театральному искусству.

Благодаря своему наставнику мы посмотрели практически весь репертуар театра оперетты. Он проводил нас по контрамаркам на спектакли, в которых участвовал сам, и устраивал где-нибудь на балконе или в осветительской. Моими кумирами сразу стали такие артисты, как Владимир Володин, Василий Алчевский, Серафим Аникеев. Они исполняли яркие характерные роли и, не имея особых вокальных данных, но будучи прекрасными комиками, отлично дополняли великолепную труппу артистов с Зоей Белой, Таисией Саниной, Татьяной Шмыгой, Николаем Рубаном, Алексеем Феона, Владимиром Шишкиным и другими.

Илья Борисович всячески поощрял наш интерес к оперетте, убеждал нас, что мы обладаем актерскими способностями и уговаривал поступать в театральный вуз. Я не очень-то верил в свою актерскую звезду, хотя какие-то данные, наверное, имел, и развить их помог Ильев. Мы обрели уверенность в себе, способность к публичным выступлениям и, разумеется, повысили самооценку. Причем до такой степени, что в десятом классе решили с Владиком все же попытать счастья на театральном поприще. Илья Борисович посоветовал сдавать экзамены одновременно во все театральные вузы – в Щукинское, Щепкинское училища и в ГИТИС и помог нам подготовиться к творческому конкурсу. Нужно было читать басню, стихотворение и прозу. В моем репертуаре были «Контрабандисты» Э. Багрицкого, басня С. Михалкова, «Заяц и лев» и отрывок о Днепре из «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Н. Гоголя. Два тура мы успешно прошли во все вузы, а на испытания в третьем туре Владик отправился уже без меня – я предпочел пойти со школьными друзьями в поход, поскольку экзамен был назначен на 10 мая, а мы уходили на все майские праздники. Но главной причиной, конечно, был не поход, а то, что, насмотревшись на тех, кто с нами поступал, я решил, что в артисты должны идти по-настоящему талантливые люди. Жизнь показала, что оказался прав в своей оценке. Это был 1956 год, когда в «щуку» и другие театральные вузы пришли очень талантливые ребята, из которых выросла целая плеяда прекрасных актеров. Думаю, что в настоящем актере должна быть искра Божия. В наличии ее у меня я сомневался, а у Владика она, наверное, была – он окончил училище им. Щукина, стал актером, затем режиссером, много лет работал в «Ералаше», теперь на телевидении.

Мои школьные друзья Феликс Шушан и Алик Журинский

Помогла мне в принятии моего решения и судьба одной из наших одноклассниц Джеммы Осмоловской. Жанна, как ее звали в классе, училась в 81-й школе вместе с моими друзьями Феликсом Шушаном и Аликом Журинским. Дело в том, что в 1954 году объединили мужские и женские школы, а до этого обучение у нас в стране после войны было раздельным. До восьмого класса я учился в 95-й мужской школе на улице Заморенова, а после объединения часть наших мальчиков осталась там же, другие перешли в бывшие женские школы № 81 и № 86. Распределение было исключительно по территориальному признаку, кому куда ближе от дома. В результате у нас стало три своих класса, к нашим друзьям прибавились друзья и одноклассники еще из двух школ.

Джемма Осмоловская в фильме «Повесть о первой любви»

Жанна была симпатичной девочкой, участвовала, как и мы, в самодеятельности. Кто-то из ее родственников был приобщен к кино, и Жанну пригласили на главную роль в фильме «Повесть о первой любви», после чего она стала кинозвездой. Затем снялась в фильме «Улица полна неожиданностей» с модным в те годы актером Леонидом Харитоновым, вышла за него замуж, родила. Несмотря на столь стремительный взлет, ее жизнь сложилась не самым удачным образом – совсем молодой, ничего не увидев и не узнав, кроме успеха в двух кинолентах, она оказалась с ребенком на руках и пьющим мужем, хотя и кумиром своего поколения. Пример Жанны показал мне оборотную сторону актерства, побудил поставить окончательную точку на притязаниях в этой сфере и сделать выбор в пользу техники. Между тем кино сыграло в моей профессиональной судьбе немаловажную роль, но об этом чуть позже.

Помимо спортплощадок в парке, у нас на Пресне работало несколько спортивных комплексов – стадион «Красное Знамя» рядом с Краснопресненской заставой, стадион Метростроя около метро «Краснопресненская», открытый бассейн в Шмитовском парке. Кроме того, в некоторых школах района и студенческом общежитии в «новых домах» имелись хорошо оборудованные гимнастические залы. Все эти спортивные учреждения были общедоступны, и мы, с подачи наших учителей физкультуры, их активно посещали.

Стадион Метрострой (предположительно 1955 г.). Фото А. Агапова

Увлечение спортом было поистине массовым, и охватывало практически всех моих ровесников. Так, я занимался гимнастикой, сначала в своей школьной секции, затем в районной детской спортивной школе в спортзале студенческого общежития института физкультуры им. Лесгафта, откуда меня направили в городскую детскую спортшколу, размещавшуюся в средней школе № 57 на Арбате, в Староконюшенном переулке. Три раза в неделю пешком ходил на тренировки с Красной Пресни на Арбат через старые арбатские переулки, – это было еще до того, как их уничтожил Калининский проспект. Там я получил второй юношеский разряд в соревнованиях на первенство Москвы. Талантов особых не имел, поэтому, как я считал, для меня это было неплохо.

Все были более или менее равны в своих спортивных достижениях, за исключением одного нашего одноклассника. В пятом классе к нам пришел Боря Лагутин, с нами учился его брат Валя Лагутин. Борис проболел предыдущий год, и его оставили на второй год в пятом классе. Он был ровно на год старше меня – день рождения у нас 24 июня, и с ним как-то сразу сложились хорошие отношения. Меня к нему прикрепили помогать по математике, и мы с ним на этой почве сдружились. А после седьмого класса Борис решил пойти учиться в Электромеханический техникум, благо он был недалеко от Красной Пресни, на Малой Грузинской улице. В техникуме у него тоже не очень хорошо складывались дела, да и дома были материальные проблемы, поэтому Борис перешел на вечернее отделение и стал работать на 27-м заводе электромехаником.

Следуя нашему общему увлечению, Борис начал заниматься спортом – волейболом, футболом, хоккеем и лыжами, а затем пришел в бокс. Он попал в умелые руки тренера из спортивного клуба «Крылья Советов» Виктора Михайловича Тренина. Этот опытный специалист с говорящей фамилией заметил способности юноши и внушил ему веру в успех. Впоследствии Борис Лагутин совершил головокружительную карьеру, став двукратным чемпионом Олимпийских игр. Такие достижения – большая редкость для мирового бокса, а в нашей стране и на постсоветском пространстве до настоящего времени никто не смог повторить его успех. Позднее Борис окончил биофак МГУ, но свою дальнейшую деятельность связал не с наукой, а с развитием спорта. В 1991 году он организовал фонд «Оздоровление и спорт», один из немногих в России, который занимается возрождением физкультурно-оздоровительной базы страны.

Мой одноклассник Борис Лагутин

Для меня этот титулованный спортсмен, вошедший в историю всемирного спорта, навсегда останется Борькой Лагутиным, старшим братом Вальки, моим одноклассником и другом детства. Кстати, во времена своего триумфа он оставался со мной таким же скромным и открытым парнем, каким я знал его в годы нашей школьной дружбы.

Что касается моих спортивных увлечений, то, кроме гимнастики, которой занимался более серьезно, я ходил на лыжах, бегал, прыгал, а вот с коньками у меня из-за плохих суставов возникла проблема. В то время не кататься на коньках было невозможно – зимой они становились непременной частью жизни. По вечерам все устремлялись в парк «Красная Пресня» либо в ЦПКиО им. Горького на катки, там знакомились, общались. Замечу, что тогда дети самостоятельно, без сопровождения взрослых передвигались по Москве. Не помню, чтобы существовали серьезные угрозы, хотя время было послевоенное. Мы с ребятами со двора спокойно ходили повсюду, меня мама безбоязненно отпускала.

Стремясь решить свои проблемы, я поступил в конькобежную секцию в Шмитовском парке, которой руководил известный на ту пору спортсмен Евгений Гришин – чемпион Европы по конькобежному спорту на короткие дистанции, бронзовый призер чемпионата мира. Я добросовестно посещал занятия до тех пор, пока шел период имитации, общей физической подготовки, изучения правил судейства в конькобежном спорте. Все у меня шло замечательно, Гришин был мною доволен, хвалил и ставил другим в пример до того момента, когда дело дошло до льда и нам выдали спортивные коньки. Поскольку я хорошо работал на тренировках, мне достались новенькие «норвеги» «03» (особый заказ), беговые с хорошими ботинками. Купить их было невозможно, а участникам секции они выдавались бесплатно. Вышли мы на лед, а я не могу ехать – ноги подгибаются и все, голеностопный сустав слабый. Тренер мне говорит: «…бери коньки, и пока не научишься на них нормально стоять, на глаза мне не появляйся». Весной вернул коньки, навсегда оставив надежду на успех в конькобежном спорте. Для себя я кое-как мог кататься, с болью в голеностопе, но сознаваться в этом было нельзя. В те годы, как я уже говорил, вся Пресня была на коньках, тем более что возможности для этого были – катки находились в шаговой доступности.

Были у меня и связанные со спортом не совсем спортивные истории. Одна из них произошла в девятом классе, в 86-й школе. У нас после объединения школ было четыре девятых класса, сформированных на базе женских и дополненных учениками из различных мужских школ района. При этом мальчишек было сравнительно мало, не больше семи-восьми в каждом классе. В моем классе «а» все мальчишки были из нашего дома или из ближайших дворов, а в остальных преимущественно с других улиц. Нельзя сказать, что мы враждовали, но и особой дружбы между нами не наблюдалось, присутствовало некоторое «межклассовое» соперничество. Понятно, что в каждом классе сразу появились свои неформальные лидеры. Где-то эта позиция осталась за девочками, а где-то ее заняли новые мальчики. Так, в классе «в» бесспорным лидером стал Эрик Дмитриев. Он был на год или два старше нас, к тому же занимался боксом и имел первый спортивный разряд, поэтому все, что он говорил, воспринималось многими как истина в последней инстанции, но на меня и моих одноклассников его влияние не распространялось. Как-то на перемене зашел разговор о разных видах спорта, и Дмитриев стал утверждать, что бокс – это вершина всего спорта, а боксер может абсолютно все. «А ты, – обращаясь ко мне, сказал он, – занимаешься гимнастикой, этой ерундой. Вот у меня и физическая подготовка, и выносливость, я что хочешь могу. У вас в других видах спорта совсем не то, а я любого из вас и в легкой, и в тяжелой атлетике обойду». По поводу последнего заявления ему возразил Гриша Гольдман из нашего класса, который как раз начал увлекаться культуризмом и активно наращивал мышцы в секции тяжелой атлетики. Он так же, как и я, был небольшого роста, но достаточно крепким и «накачанным», поэтому тему сравнений в этом виде спорта Эрик предпочел дальше не развивать, а предложил мне посостязаться в беге. Я, конечно, согласился пробежать с ним стометровку, причем на его условиях – проигравший ставит чекушку водки. Оба наших класса дружно поддержали эту идею, и после уроков все отправились на стадион «Красное Знамя», благо он находился через дорогу от школы. Все организовали по-серьезному, отмерили сто метров на беговой дорожке, выбрали судей на старте и финише, остальные одноклассники расположились на скамейках для зрителей, предвкушая серьезную борьбу. Наш класс, естественно, болел за меня, а «вэшники» – за Дмитриева. Но борьбы особой не получилось, поскольку я с низкого старта резко ушел вперед, и Эрик не смог даже близко сравняться со мной. Уже после тридцати метров стало ясно, что ему меня не догнать, а к пятидесяти метрам он просто сошел с круга. Я же под аплодисменты моих болельщиков успешно пробежал сто метров, подтвердив свое прежнее достижение на этой дистанции, равное всего-то нормативу третьего спортивного разряда. На следующий день после уроков наши классы вновь собрались во дворе школы, где дружно распили принесенную Эриком чекушку водки. Проиграл, так проиграл…

Однако история на этом не закончилась, поскольку простить мне своего проигрыша Дмитриев не мог. Рассчитался он со мной опять же не по-спортивному. На одном из ближайших вечеров, посвященном, кажется, первомайским праздникам, он стал нарочито цепляться к моей девочке, Алевтине Ширяевой, что, естественно, заставило меня вступиться за нее. Выяснять отношения в зале было не принято, пришлось выйти во двор школы, где боксер-перворазрядник врезал мне очень основательно. Апеллировать было не к кому – он выступал чуть ли не в тяжелом весе, а я не только по технике ни в какое сравнение с ним не шел, но и вес имел ближе к самому легкому. Так мы с ним и выяснили, какой вид спорта наиболее универсален и полезен. Но самое главное, что возможности заниматься спортом, даже в столь экстравагантной форме, у нас были буквально рядом. Разумеется, имеется в виду не мордобой, устроенный моим соперником, а забег на ближайшем стадионе.