Читать книгу История Русской мафии 1995-2003. Большая крыша - Валерий Карышев - Страница 10

Идея побега пришла мне в голову еще весной. Как зарождалась идея побега? С чего это началось? Наверное, с того, что я эту идею вынашивал постоянно, с первого дня пребывания в СИЗО. Но тогда я еще не был готов к побегу. Ранение, удаление почки, слишком большая потеря крови и сил не давали мне такой возможности. Кроме того, мне нужна была поддержка работников следственного изолятора.

Весной, когда следователь принес результаты экспертизы и на меня стали вешать всех троих ментов, я был взбешен такой несправедливостью, это была одна из главных причин. Вторая причина – я узнал, что пришла «малява» от воров, которые вынесли мне смертный приговор. Подписали его то ли 11, то ли 12 воров. Для СИЗО или зоны это было приказом, требующим беспрекословного исполнения. Мало-мальски уважающий себя зэк, мечтающий о близости к ворам, посчитает честью для себя выполнить такой приказ.

Наконец, мой адвокат постоянно говорил мне, что приговором суда в отношении меня вряд ли будет смертная казнь и даже если все-таки смертная казнь, то она будет впоследствии отменена, так как Россия готовится вступить в Совет Европы, а требования Совета предусматривают неприменение смертной казни в качестве наказания. Но даже, допустим, если меня не расстреляют, то какой срок по приговору я могу получить? 15—20 лет будут вычеркнуты из жизни. И смогу ли я провести все эти годы в неволе? Конечно, нет. И нет никакой гарантии, что когда я попаду в зону, то проживу там больше недели – туда тут же придет «малява» с приговором воров в отношении меня. У меня уже были подобные истории – в Пермской зоне, в Ульяновской.

Так что идея побега сформировалась окончательно и бесповоротно.

Я стал думать, как это лучше осуществить. Вариантов было несколько. Первая идея – захватить заложника: кого-нибудь из вертухаев или оперов следственного изолятора. Но это было бы очень опасным, и для этого было необходимо оружие или хотя бы заточка. Да и вызванный спецназ или ОМОН наверняка изрешетит меня и заложника не задумываясь.

Захватить в заложники адвоката, пускай даже постороннего, будет западло.

Второй вариант – перепилить решетку в камере. Это тоже нереально. Сколько мне придется ее пилить? И нет гарантии, что это не будет раскрыто.

Третий вариант, которым я воспользовался, пришел мне в голову неожиданно. Я прекрасно помню этот день. В апреле, когда солнце уже было по-весеннему теплым, я совершал прогулку по крыше следственного изолятора. Я обратил внимание, что крыша огорожена тонкой стальной сеткой, опоясанной сверху рядом колючей проволоки. Я очень внимательно осмотрел проволоку и увидел, что никакого подключения к электрической сети не было. Оставалось только определить, куда выходит крыша, в какую сторону.

Один скат ее выходил на внутренний двор тюрьмы, а другой – на улицу. Об этом было нетрудно догадаться, потому что оттуда время от времени доносились голоса людей и звуки идущего транспорта.

Нужно было выяснить, на какой высоте находилась крыша здания. Но этого я сделать не мог, поскольку не видел тюрьмы снаружи.

После этого у меня родилась на первый взгляд фантастическая идея – сбежать через крышу с помощью альпинистского шнура. Я вернулся в камеру взволнованным, ничего не ел, не пил, только думал о побеге. В тот момент мне казалось, что все это нереально.

Прошло два-три дня. Я все еще считал, что мой план провалится на первом же шагу, что я буду либо убит при попытке к бегству, либо просто ничего не получится. Но – выхода не было.

Целыми днями я обдумывал план побега. Постоянно чертил схемы на листках бумаги, вычерчивал примерный метраж, рассчитывал время, указывал места, на которые нужно обратить особое внимание. Каждый раз, когда меня выводили на прогулку, я внимательно вглядывался в каждый предмет. Я уже определил, что, по существу, в коридоре, через который меня водят, стоят два или три монитора. Оставалась проблема – как их отключить? Надо было как-то себя спасать.

Каждый день в камере я продолжал разрабатывать планы и схемы побега. Потом, когда я приходил к какому-то определенному варианту, я сжигал их, чтобы не оставлять никаких следов.

Вскоре я посвятил в свои планы своего коридорного конвоира Сергея. Он был ошарашен. Но, поскольку он уже был мною завербован, отступать было некуда. Его задачей было согласовать все с людьми Бориса Петровича на воле. Вскоре мне принесли рацию, от людей Бориса Петровича я узнал, что высота здания примерно 25—30 метров.

Следовательно, нужен шнур соответствующей длины. Напротив здания находится жилой дом, состоящий из пяти или шести этажей, с металлической крышей, которая значительно ниже крыши следственного изолятора.

Для побега я заказал следующее оборудование: альпинистский шнур из очень прочной капроновой нити, не меньше 25 метров, хорошие кожаные легкие перчатки, несколько карабинов. Заказал ствол типа «глока» 17-зарядный, мой любимый. Но впоследствии мне заменили его на «макарова», объяснив это тем, что конвоиру легче пронести «макарова», сославшись на то, что это его оружие. Заказал миниатюрную радиостанцию, чтобы переговариваться со своими людьми из организации; по выходным они подъезжали на машине к стенам тюрьмы, и мы вели переговоры.

Кроме этого я заказал быстродействующий яд, чтобы в случае, если меня задержат, умереть сразу, чем подвергнуться пыткам, избиениям и дальнейшей каторге и мучениям. Так я решил.

Все это я потом получил через Сергея. «Волыну» он занес мне только в день побега, остальное у меня было спрятано в разных местах, например в холодильнике, который я по ночам разбирал и сделал в нем что-то вроде тайника.