Читать книгу Сборник 333. Три повести и тридцать три рассказа - Валерий Мит - Страница 5

Он стоял на перроне, мысли неслись в его голове – быстрые пока – молниеносные мысли, а поезд манил распахнутыми дверями в своё жадное до пассажиров нутро и говорил милым женским голосом:

– Осторожно двери закрываются, следующая станция ….

Не дождавшись окончания этой фразы, он запрыгнул в вагон…. Двери за ним тут же захлопнулись, отсекая любые возможные пути к отступлению. Он бросил последний взгляд на перрон сквозь стекла дверей и прошёл в салон вагона. Свободных мест оказалось достаточно. Он выбрал одно из них. Бросил маленькую дорожную сумку на среднее свободное место, а сам уселся рядом в кресло у окна, показавшееся ему достаточно удобным. Назойливых попутчиков рядом не оказалось, и это был первый хороший знак…, даст Бог не последний, подумал он.

За огромным панорамным окном вагона стремительно пронеслись рабочие кварталы. За ними промелькнули новостройки окраин, а спустя короткий промежуток времени поезд вырывался из каменных лабиринтов города и понёсся серо-красной стрелой сквозь пустынные пространства покрытые снегом.

Скорость постоянно росла – табло показывало уже 95 км в час, но это, как он знал, для такого поезда был совсем не предел – 96…98…100 – ускорение прекратилось, видимо, больше не требовалось. Он тоже не особенно спешил. Просто ехал себе и ехал всё дальше и дальше от привычного образа жизни и успокаивался.

Сам виноват, размышлял он. – Несколько глупых действий в течение последних пяти лет, сделали ситуацию почти безнадёжной. – Сначала серьёзная ошибка привела к потере постоянной работы и лишила стабильного и очень даже приличного заработка. А потом…. – надежда, что всё можно исправить, что специалисты такого уровня, как он, не могут быть не востребованы, привела к бессмысленным поискам равнозначной работы, потере времени и сил и потере всех накопленных ранее сбережений. Дальше начались невыплаты по ипотеке – были взяты новые кредиты – появились огромные долги. Женщина, которая считалась любящей женой – бросила, как только догадалась, что вылезти из долговой ямы будет трудновато. И как закономерный итог, размышлял он, я оказался здесь в этом поезде. Еду, толком не зная куда, смутно представляя зачем.

Вернее знать-то я знаю – работа, командировка, вахтовый метод. – Ничего нового, обычное дело, то, что когда-то я мог делать очень хорошо…. Но….

Его плавные мысли, оборвались, перепрыгнули вслед за воображением в сторону, и он задумался о другом – о превратностях судьбы и отсутствии выбора. О странном парадоксе, когда делаешь шаг назад, но всё равно неизбежно движешься вперёд – со скоростью – он посмотрел на табло, возвращаясь к реальности – уже 120 километров в час. – Хорошо разогнался. – Конечная точка маршрута приближалась быстрее, чем он хотел.

Он снова посмотрел в окно – поезд проходил под мостом кольцевой автодороги. Под одним из пролётов моста он увидел две легковые машины стоящие, упираясь носами, друг в друга. – Словно бандиты из 90-х приехали на стрелку, но людей видно не было, а значит, воображение опять несёт не туда – просто рабочие поставили так свои авто пока сами где-то занимаются делом.

Справа, постоянно отдаляясь, отчётливо просматривалось Пулковское шоссе. – Ему странно было смотреть на него с этой точки – много лет он ездил по нему на машине и взгляд со стороны казался ему необычным.

Интересные ощущения, подумал он. – Возможно всё, что происходит со мной – происходит не зря. – Новый взгляд, свежие впечатления, казалось бы на пустом месте. Воображение словно птица в клетке пытается зацепиться за что-то, увлечь, ищет привычное. – Скользит по всему, чего касается взгляд….

Он взглянул вдоль прохода вагона и увидел контролёра, проверяющего билеты, приближающегося к нему. Вот опять, подумал он. – Ему вдруг показалось, что этот контролёр ему знаком – коренаст, невысокого роста, циничная улыбка на лице, напоминающая …. – Пока он пытался вытащить из глубин памяти нужное воспоминание, контролёр подошёл.

– Здравствуйте, билеты, пожалуйста…

– Здравствуйте, – ответил он и протянул билет. – Мы не знакомы? – Вы мне кого-то смутно напоминаете, словно когда-то и где-то, мы уже пересекались.

Улыбка сползла с лица контролёра. Он нахмурился. Проштамповал билет. Посмотрел настороженно.

– Не думаю…, – ответил он мрачно, отдал билет, отвернулся и перешёл к следующему пассажиру.

На его место подошёл человек в камуфляже – телохранитель контролёра, подумал Андрей.

– Какие-то проблемы? – спросил телохранитель.

Андрей молча пожал плечами. Скользнул по охраннику взглядом и отвернулся к окну. – Разговаривать с этим человеком у него желания не возникло. У него вообще пропало желание разговаривать. – Эти двое – контролёр со своим охранником испортили ему настроение. Они снова заставили вспомнить, что впереди его не ждёт ничего хорошего, а думать об этом ему совершенно не хотелось.

Он продолжал смотреть в окно, но уже не очень-то видел, что находилось за ним, он начал погружаться в себя.

Снег, снег, снег – стучали приглушённо колёса поезда.

Век, век, век – добавляли они же, пытаясь напомнить о предстоящем изгнанье.

И он погружался и погружался и видимо уснул.

– Здравствуйте! – услышал он сквозь сон и почувствовал лёгкий толчок в плечо.

Открыл глаза и увидел улыбающееся лицо – вернее целых два лица.

Моргнул несколько раз спросонья – картинка сделалась чётче – второе лицо было глумливой физиономией охранника, выглядывающей из-за спины контролёра.

Он не стал им подыгрывать и не улыбнулся в ответ.

– Простите, – сказал контролёр, – я вас не сразу узнал, но, по-моему, мы раньше уже встречались?

Охранник за его спиной улыбнулся шире.

Андрей хмуро протянул контролёру билет.

– Нет, ваш билет я уже видел, – добавил контролёр, пряча улыбку. – Но следующая остановка ваша, не проспите ….

– Спасибо, – ответил он и всё-таки улыбнулся.

Контролёр с охранником ушли, а Андрею стало чуть легче на душе, он почувствовал, что настроение поднялось чуть выше нулевой отметки. Он окончательно проснулся, посмотрел на бегущую строку под потолком – действительно следующая остановка была его. Скорость на том же табло застыла на 55 километрах в час. Для такого поезда – черепашья скорость. Колёса и рессоры недовольно скрипели, словно жалуясь – толи на кривые рельсы, толи на что-то ещё. За окном показался лес с голыми деревьями, неторопливо проплывающими мимо. Между ними мелькнула раздолбанная грунтовая дорога. В поле зрения показалась какая-то лачуга в три квадратных метра, обшитая почерневшими досками, с просевшей крышей, стоящая на проплешине, засыпанной снегом, отвоёванной у леса… и никого из людей.

Где я? – Что за аномальная зона? – Как связать лачугу в лесу и скоростной поезд «Ласточка» – они из разных измерений и не могут быть одновременно здесь? – подумалось ему.

И словно по его заказу реальность выправилась. – Лес оборвался, перешёл в широкий овраг на дне которого, словно змея извивалась узкая речка. Дальше, за оврагом просматривался дачный посёлок, с мёртвыми до весны, но вполне приличными с виду домами.

На берегу речки, метрах в двухстах от насыпи, по которой полз поезд, чёрной кляксой застыл человек. – Что он там делает? – подумал Андрей. – Не разглядеть – далековато – вряд ли ловит рыбу. Неужели хозяин лачуги? – Вот бы расспросить его, как он тут живёт. – Ватник, валенки, нехитрая еда, приготовленная на печке буржуйке. – Скучно? – Нет. – Так, вообще, вопрос не стоит. Не та категория существования – Единение с природой и самим собой – не о чём скучать. Шумновато от железной дороги, но привыкнуть можно. Потребностей нет, всё аскетично – ничего лишнего, никаких серьёзных проблем, никто не мешает…. Почти счастье ….

Воображение понесло его, и он представил, как этот одинокий гений, а человек-клякса в глубине оврага ему в тот момент казался именно таким – сделал свою короткую остановку, обдумывая невероятные вещи, фиксируя их в памяти, стараясь ничего не забыть и донести ничего не теряя, до маленького домика на проплешине в лесу….

А может быть, просто присел в одиночестве – обычный человек и никакой не гений, подумалось ему вдруг – решил отхлебнуть водки для согрева, пока никто не видит – было время, сам поступал так иногда….

Из задумчивости Андрея выдернул голос – милый женский голос поезда, почти ласково сообщивший ему, что место, куда он едет уже рядом.

– На дверях имеется зелёная кнопка, – добавил поезд, объясняя, что для выхода из вагона нужно не забыть и воспользоваться ей.

Поезд замедлил ход.

Андрей встал со своего места, взял сумку и подошёл к дверям. Кнопка на них, действительно присутствовала, но оказалась бесцветной.

Позеленеет, когда остановимся, догадался он.

Вслед за ним к дверям подтянулись ещё несколько человек. Это его порадовало, всегда приятно, когда на краю Земли оказываешься не один.

Бесшумно подъехали к платформе и поезд остановился. Андрей пропустил момент, когда кнопка сменила цвет, и кто-то нажал её вместо него.

Жаль, мелькнула у него мысль, хотелось это сделать самому. Это было маленьким, но развлечением, возможно, последним развлечением на ближайший месяц.

Выходить не хотелось, но он всё-таки сделал шаг, ступил на заснеженную платформу подошёл к её ограждению и остановился. Люди, вышедшие из поезда вместе с ним, задерживаться не стали и довольно быстро куда-то ушли. Поезд сказал на прощание что-то невнятное, закрыл свои двери и почти бесшумно уехал, а он остался на платформе один.

Но это продолжалось недолго.

Не прошло и минуты, как справа метрах в пятидесяти, материализовался человек. Он стоял прямо под табличкой с названием станции, прислонившись спиной к ограждению, не глядя по сторонам, задумавшись о чём-то своём и явно кого-то ждал.

Это за мной, понял Андрей и пошёл к нему.

Он скользнул взглядом по нечитаемой, залепленной мокрым снегом табличке с названием станции и посмотрел на человека, ожидающего его. – С виду в нём не было ничего необычного – мужчина лет тридцати пяти, худощавый, в джинсах, коричневых ботинках на шнурках, чёрной куртке, без головного убора. Печальное, усталое лицо.

– Андрей Михайлович? – спросил он.

– Да.

– А я, Дмитрий Николаевич – начальник участка.

– Очень приятно…

Они пожали друг другу руки.

– Машина с другой стороны, на привокзальной площади, пойдёмте, – добавил он, кивнув куда-то за железнодорожные пути.

Они спустились с платформы, прошли по узкому подземному переходу, проложенному под железнодорожными путями, и вышли на площадь.

Площадь, это было громко сказано.

На самом деле, это была скорее заасфальтированная площадка с двумя автобусными остановками и парковкой на десять машин. С одной стороны её ограничивало бетонное одноэтажное здание вокзала метров двадцати длиной. С другой – ряд из нескольких одноэтажных магазинчиков-ларьков. Машина, к которой они подошли – старенькая «Нива», стояла на парковке вторая в ряду.

– Вот она, моя ласточка, садитесь, – сказал Дмитрий Николаевич.

Андрей сел на пассажирское сиденье первого ряда.

Начальник участка сел на место водителя. Завёл двигатель, и они поехали.

– Сейчас на завод, – сказал он. – Заглянем в службу охраны. Нужно оформить заявку на ваш пропуск – сутки делать будут. А потом покажу вам вашу служебную квартиру.

Андрей молча кивнул головой, соглашаясь с ним.

– Смотрю налегке приехали? – спросил он, видя, что у Андрея, кроме заплечной сумки нет никаких вещей.

– Не люблю ничего с собой возить. – Трусы, носки, принадлежности для кухни и ванной комнаты можно купить и здесь по мере необходимости, а рабочую одежду надеюсь получить у вас.

– Со спецодеждой проблем не будет, но имейте в виду, рабочий день заканчивается поздно. У нас всё-таки вахтовый метод, работаем по двенадцать часов, с восьми до восьми, а столовая закрывается в семь – ужинаем дома. Придётся покупать продукты и готовить самому. В вашей квартире никто в последнее время не жил – не знаю, есть ли там что-то для приготовления пищи. Постельное бельё, скорее всего, тоже отсутствует.

Андрей хотел сказать, что нужно было предупредить об этом заранее, но вместо этого ответил:

– Надеюсь, вода, и газ в квартире имеются.

– В квартире сделан лёгкий косметический ремонт. Ванная и туалет достаточно приличные – новая кафельная плитка на полу и стенах. На кухне есть газовая плита, холодильник, стол и три стула, простенькая кухонная мебель с мойкой. Что в шкафчиках – не заглядывал. В комнате – диван книжка – не раскладывал, механизм не проверял. Пустой двустворчатый шкаф. Письменный стол со стареньким конторским компьютером. Примерно год назад он был списан и направлялся на свалку, но один из ваших предшественников его спас, починил и переправил в квартиру. Интернета нет – нужен мобильный. Телевизора тоже нет. Нет там и телевизионной антенны, да и не ловит она в том месте ничего. Пробовали ставить – не вышло. Разве что спутниковую…. Остальное…

– Подходит…, – сказал Андрей, останавливая его. – Доберёмся, посмотрим.

Он и правда, так думал – для него начиналась новая жизнь и ему, как настоящему идеалисту хотелось начать её с чистого листа.

– Привыкнете, – сказал Дмитрий Николаевич. – Чем смогу – помогу – кой-какое постельное бельё, кастрюлю, сковородку на первое время выделю. А если не понравится квартира – подберём другую. Там их много…

– Там это где?

– В «потерянном» городке, – ответил он, ухмыльнувшись.

Андрей с некоторым удивлением, вопросительно посмотрел на него.

– Так мы его называем, – добавил он. – Шестнадцать пятиэтажных домов и другие постройки. – Бывший военный городок. Воинскую часть расформировали, военные уехали, а дома остались.

– А что за часть?

– Авиационная. Стратегический аэродром. – Бездействующий…, но до сих пор охраняется. – Сам аэродром лет пять назад перенесли в другое место, боевые самолёты и прочая техника отправились туда же, как и весь личный состав, но ангары и складские помещения остались. Говорят, что в них ничего нет – пустые стоят, но с десяток солдат несут боевое дежурство – патрулируют периметр. Ограждение периметра частично разрушено и на аэродром, несмотря на охрану, можно достаточно просто попасть – есть у неё слабые места, но не советую. Прецеденты были, стреляют без предупреждения.

– А зачем туда попадать?

– Есть умники. Рассчитывают найти металлом, приборы от списанных самолётов, что-то ценное. Когда-то всё это там было – на свалке внутри периметра, но давно закончилось. – Военные тоже не дураки – металлолом сдали сами, а все, что было можно продать – уже продали.

– Ясно…. А почему военный городок прозвали «потерянным»?

– Главная причина лежит на поверхности. – Когда воинскую часть расформировали, вся инфраструктура – дома, котельная, электрическая подстанция, прочие сети, оказались фактически бесхозными. – Армии принадлежат, а на содержание от министерства обороны средства почти не выделяются – нецелесообразно – лишних денег ни у кого нет. – Финансируют так, чтобы просто не развалилось. – Хотели передать городу, но появились несколько трудно решаемых проблем. – Фактически стратегический аэродром всё ещё существует, хотя и на консервации и все постройки городка попадают в запретную зону. Как следствие, выходит, что передать их городу нельзя. По той же причине они не нужны и городским властям тоже. – В запретной зоне квартиры продать или хотя бы сдать в аренду достаточно сложно. – Командировочные вроде вас и военные пенсионеры, что остались в домах в служебных квартирах, занимают процентов десять от всей полезной площади. Остальное пустует, приносит одни убытки и не нужно никому. Вот и выходит – потерялся городок.

– А другая причина?

– Не понял…

– Ну, вы сказали, главная причина в том, что этот город никому не нужен и рассказали почему…. Выходит, существует и другая – не главная причина….

– А…, да – есть. Но это всё местные байки. – Мистические истории. – Жители военного городка в них верят – остальные посмеиваются.

– Интересно послушать. Ведь я тоже без пяти минут его житель.

Дмитрий Николаевич взглянул на экран телефона, задумчиво посмотрел на Андрея и сказал:

– До завода ехать ещё 5 минут. Сейчас 10—50, пересменка охраны в 11—00 и длится минут 20 – не факт, что до пересменки успеем. – Есть два предложения: первое – выпить по чашке кофе – чуть дальше по ходу движения недавно появилась «шаверма» – забегаловка, но готовят вкусно и кофе варят приличный; второе – перейти на «ты», возраст у нас почти одинаковый и лично я уже устал от официальщины.

– Согласен, – ответил Андрей.

– Заодно расскажу несколько баек «потерянного городка», – усмехнулся Дмитрий.