Читать книгу Черная бездна - Валерий Рощин - Страница 4

Российская Федерация, подмосковная база Особого отряда боевых пловцов «Фрегат-22»

Наше время

С последним и самым сложным этапом теста под названием «Труба» справились все шестеро курсантов. Не с первого раза, не с должной скоростью, но справились.

Пройдясь вдоль строя измученных парней, я говорю на прощание:

– На сегодня достаточно. В душ, обедать и отдыхать.

– В город съездить можно? – раздается чей-то голос.

Вот она – молодость! Еле держится на ногах от усталости, дышит как паровой котел, отплевывается, а мысли уже там, где девочки, музыка и приключения.

Устюжанин усмехается, мне же приходится включить строгость:

– Запрещаю. На время испытательных тестов вы не должны покидать территорию отряда. Так что отсыпайтесь, набирайтесь сил перед вторым туром. И не обольщайтесь. Для тех, кто станет боевым пловцом «Фрегата», в первый год службы поблажек не будет – пахать придется по восемнадцать часов в сутки.

– А что нас ждет завтра?

– Начнем с «тридцаточки» – она вам уже знакома, а продолжим в бассейне. После обеда посидим в аудитории и решим, кто же из вас лишний…

Это было вчера.

Сегодняшний день очень похож на прошедший. Правда, ранним утром случилось происшествие, оставившее на сердце небольшой кровоточащий шрам. Выехав на машине со двора, поворачиваю на оживленную трассу, проходящую мимо станции метро, встраиваюсь в поток и краем глаза замечаю сидящего на парапете Павла Петровича – ветерана Великой Отечественной войны.

Дядя Паша, мой сосед по лестничной клетке, настоящий герой, кавалер двух орденов Славы и просто замечательный мужик. Ему под девяносто, жена немного моложе, и оба часто болеют. Решаю тормознуть, я его давненько не встречал – может, что-то случилось? Старик сидит у входа в метро и отрешенно глядит в асфальт. На коленях крышка от картонной коробки, в ней аккуратно разложены ордена и медали. Это, бесспорно, его награды, кровью заслуженные на войне.

– Здорово, дядя Паш! – присаживаюсь я рядом.

Он смотрит на меня выцветшими глазами и сначала не узнает, потом улыбается одними уголками губ и кивает:

– А, это ты, Женя. Здравствуй…

– Ты чего здесь?

– Да вот… – выдыхает он, – решил продать. На кой они мне…

– Как здоровье?

– Мое нормально.

– Веру Степановну давно не видать. Как она?

– Болеет, – машет он жилистой рукой. – Две недели не встает. И не знаю, встанет ли… – Голос дрожит, вот-вот старик заплачет.

Я забираю с его колен картонную крышку, благодаря выставленному «товару» она довольно тяжела. Складываю награды в целлофановый пакет и кладу в карман пиджака Павла Петровича. Тут же выгребаю из собственного бумажника все деньги до последней купюры и сую в его шершавую ладонь.

– Возьми, дядя Паша. И не продавай свою доблесть людям, которые ее недостойны.

Старик все-таки расплакался. Спрятав деньги, он снова вынул награды, поцеловал их и прошептал мне вслед:

– Спасибо, сынок…

Рубец на сердце появился не от собственного поступка – мне в такие моменты чудится, будто я в состоянии изменить мир к лучшему. Рубец останется от самого факта: чтобы купить дорогостоящие лекарства, ветеран вынужден продавать награды…

Вздохнув, отгоняю воспоминания – пора заняться прямыми обязанностями.

Спускаемся с Георгием по короткой лесенке на мини-плац, здороваемся, выслушиваем дружный ответ и подходим к новичкам. Их шестеро. Они молоды, энергичны и по-прежнему искренне верят в чудеса и собственное бессмертие. Ничего-ничего, – полезные качества оставим, вредные вытравим.

Медленно иду вдоль строя, вглядываясь в лицо каждого новобранца. Я уже знаю их поименно. Офицеры: Рогов, Панин, Головко, Буцкий, Липовой. И мичман Воронцов – единственный из этой команды, кто ходил на глубину с ребризером. Вчера новички примерили эти аппараты и даже воспользовались ими при прохождении макета торпедного аппарата. Сегодня же им предстоит попробовать себя в роли боевого пловца на небольшой глубине закрытого бассейна.

– Готовы?

– Так точно.

– За прошедшую ночь никто не изменил вероисповедание, пол, убеждения и желания служить во «Фрегате»?

– Никто, – упрямо бодают воздух вихрастые головы.

– В таком случае на исходную – наши ребята в качестве контролеров и санитаров уже заскучали. После «тридцатки» жду у входа в бассейн. Форма одежды: плавки…

Изначально построенный для профилактория бассейн сравнительно небольшой. Для наших нужд его основательно удлинили, расширили, а глубину довели до двенадцати метров.

Пребывание в воде будет длительным, посему приказываю парням надеть раздельные гидрокостюмы. Исполняя приказание, они выглядят уставшими, но глаза горят желанием справиться с очередным испытанием.

– Разбирайте, – киваю на маски и ласты.

И пока курсанты их примеряют, Георгий инструктирует:

– Сейчас каждый выберет дорожку и приготовится к старту. Цель задания – пройти максимальную дистанцию под водой на одном вдохе. Вопросы?

– Нет, – мотают они головами.

– Вперед…

Шестерка дружно сигает в воду.

Помещение с бассейном хорошо освещено, и мы имеем возможность понаблюдать за техникой молодого пополнения. По меньшей мере, двое из шести неплохо чувствуют себя под водой – оторвавшись от основной группы на первом же «полтиннике», они разворачиваются и плывут в обратном направлении. Впрочем, скорость в данном задании – не главное качество. Посмотрим, насколько правильно они мыслят…

Вообще, профессия боевого пловца уникальна. Взять хотя бы меня или любого офицера из «Фрегата». Мы не имеем ни одной гражданской специальности, но запросто задерживаем дыхание на четыре минуты и знаем все, что касается снаряжения и дыхательных аппаратов – как отечественных, так и зарубежных. Малосведущи в правилах уличного движения, зато с легкостью управляем всевозможными судами и подводными лодками различных классов. Никогда не занимались наукой, но расскажем о морских обитателях больше ихтиолога с ученой степенью.

Расхаживая вдоль бортика, мы замечаем появившуюся на поверхности голову. Приглядевшись, узнаю в нем одного из лидеров, владеющих хорошей техникой подводного плавания.

– Поторопился ты, братец, израсходовать запас кислорода в крови, – посмеивается Георгий.

Прочистив легкие и отдышавшись, парень с досадой взирает, как товарищи поочередно проплывают мимо. Постепенно его результат становится худшим, и я делаю соответствующую пометку в блокноте…

Спустя пару минут курсанты вновь выстраиваются на краю бассейна. Наибольшую дистанцию под водой прошел старлей, прибывший с Тихого океана, меньшая осталась за Паниным. Жаль, он неплохо смотрелся.

– Подводному спецназовцу нужна не только изрядная физическая подготовка и умение быстро плавать, – гляжу на него в упор, – не только навыки, выдержка и координация. Каждому из нас необходимо иметь на плечах светлую голову, способную рассчитать действия, выбрать подходящую тактику. Вот такая хохлома, товарищ кандидат.

– Я понял свой просчет, – вздыхает Панин. – Не надо было напирать на скорость.

– Выражаясь языком судовых мотористов, ты шел на максимальном режиме, напрочь позабыв о крейсерском.

– Так точно. Виноват…

Вторым тестом в плавательном бассейне значится задание посложнее.

– Снять ласты с масками, – командую новобранцам, – и по очереди на пятиметровую вышку.

Первым по лестнице поднимается Рогов.

– Готов?

– Так точно.

Устюжанин бросает в воду три патрона от автомата АДС.

– Твоя задача найти их и поднять на поверхность. Пошел!

Парень прыгает головой вниз и входит в воду не хуже спортсмена-разрядника, почти не подняв брызг. Ждем результата…

Сложность задания состоит в том, что на двенадцатиметровую глубину проникает лишь двадцать процентов света, да и то при идеальной чистоте воды, так что курсантам придется расстараться.

На поиски у Рогова уходит две с половиной минуты. Всплыв на поверхность, он показывает два патрона:

– Темно. Пришлось искать на ощупь.

– А кто обещал, что это будет просто? – иронизирует Георгий и снова швыряет в воду боеприпасы.

– Ты, – киваю я следующему.

По лесенке взбирается Панин, тоже неплохо исполняет прыжок и сравнительно быстро находит все три «артефакта».

За ним терпит полное фиаско третий участник конкурса, четвертый. Пятый и шестой поднимают по одному патрону.

Намеренно воздерживаясь от оценок (рановато), объявляю десятиминутный перерыв перед заключительным этапом практических тестов.

На последнем этапе проверки бассейном нам помогают опытные сослуживцы: капитаны третьего ранга Михаил Жук и Сергей Савченко. Они первыми надевают акваланги, маски, ласты и садятся на бортик в ожидании команды. Я специально приказал им надеть неопреновые костюмы с яркими оранжевыми вставками, чтобы в предстоящей «битве» команды могли четко отличать, кто есть кто.

– Сейчас мы сымитируем подводное единоборство, – поясняю суть испытания курсантам. – Без ножей и огнестрельного оружия. Простая имитация борьбы.

– А в чем прикол-то? – любопытствует Панин, подгоняя длину лямок акваланга.

– Основная задача под стать боевой – лишить противника возможности дышать.

– То есть вырвать загубник или повредить шланг?

– Совершенно верно.

– Противников двое?

– Двое.

– А нас?

– Вас – шестеро.

Кандидаты обескуражены кажущейся легкостью предстоящего испытания.

– Не обольщайтесь, – предупреждает мой заместитель, – это не так просто, как представляется.

– Посмотрим, – ухмыляется Панин и встает у бортика: – Я готов.

Развожу команды «по углам» и на всякий случай предупреждаю:

– Никакой самодеятельности и партизанщины. Как только пловец лишается возможности нормально дышать, он считается выбывшим из единоборства. Ясно?

Парни кивают, и я даю команду на старт. Участники испытания прыгают в бассейн; и поверхность воды тотчас «вскипает» от выдыхаемой смеси. Вот она – разница между использованием незаметного ребризера и обычного акваланга, выдающего пловца «с потрохами».

В закрутившейся под водой круговерти сложно что-либо разобрать. Вначале виден один черно-оранжевый клубок, окутанный мириадами серебристых пузырьков воздуха. Затем клубок делится надвое…

Данная метаморфоза понятна: новички разбились на две группы и атакуют боевых пловцов. Хотя кто кого атакует – большой вопрос.

Через минуту от клубка отделяется и спешит к поверхности первый «погибший».

– Мичман, – узнает его Устюжанин.

Следующими из игры выбывают тихоокеанцы. Четвертым стал северянин, пятым Рогов, а самым упорным оказался Панин.

Последними из воды вылезают мои ребята: Жук и Савченко.

Поглядев на уставших и расстроенных курсантов, бросаю:

– Переодеваться, и в кафе на обед. В пятнадцать ноль-ноль жду в седьмой аудитории учебного корпуса…

На «десерт» для всякого желающего стать боевым пловцом у нас заготовлен тест под названием «Буду резать, буду бить – с кем останешься дружить?» Другими словами, тест на совместимость.

Три часа дня. Входим с Георгием в аудиторию № 7. Кандидаты, приветствуя старших по званию, встают.

– Прошу садиться. Нет, не так. Каждый за отдельный стол.

Парни послушно пересаживаются, а Георгий раздает карандаши и ксерокопии списочного состава группы. На ксерокопиях, кроме шести фамилий, нет ничего. Ни-че-го.

Курсанты в недоумении переглядываются. Знакомая реакция.

Итак, что же представляет собой последнее испытание?

Всякому известно, что на средних и больших глубинах пловцы (и не только боевые) работают в составе групп или как минимум парами. Значит, в группе (или паре) обязана быть психологическая совместимость, умение ладить и договариваться. А это, в свою очередь, обозначает отсутствие в отряде проблемных людей. Вот для выявления таковых мы и собрались в седьмой аудитории учебного корпуса.

– Сейчас вам придется проанализировать последние пятьдесят часов вашей жизни.

– А что именно? – смотрит на меня Панин.

– Вы должны вспомнить все нюансы, относящиеся к личным взаимоотношениям в группе. Каждый поступок, каждое слово, каждый взгляд, вызвавшие положительные или негативные эмоции.

Они явно не понимают, чего от них хотят.

– Ладно. – Решаю объяснить «на пальцах» и беру ближайший листок с фамилиями: – Первый по списку старший лейтенант Рогов. Вспоминаем, как с ним познакомились, как он вел себя с вами, выполнял ли обещания, не подставлял ли. Одним словом, каждый из вас отвечает на один простой вопрос: в какую очередь он готов пойти с ним на боевое задание? В первую, во вторую, в третью… Или в последнюю – в пятую. Вопросы есть?

Молчат. Лица сосредоточены, в головах запускается процесс мышления.

– Думайте. На этот тест вам отпущено пятнадцать минут. Подписывать листы необязательно.

В аудитории повисает тишина. Парни работают. Глядя в окно, покусывая карандаш, прикрыв глаза или раскачиваясь на стуле…

Минут за семь до окончания теста в аудиторию входит наш непосредственный шеф – Сергей Сергеевич Горчаков. Не желая прерывать занятий, он предупредительно поднимает ладонь.

Ему около шестидесяти. Он руководит одним из Департаментов ФСБ, имеет звание генерал-лейтенанта, но форму надевает крайне редко. Горчаков щупл, небольшого росточка, седые волосы обрамляют лицо с правильными чертами. От частого курения его кожа тонка и почти не имеет цвета. Однако внешность мало соответствует внутреннему содержанию: при некоторых недостатках характера он остается великолепным профессионалом и очень достойным человеком. Иногда может наорать, вспылить и даже объявить взыскание – в девяти из десяти случаев это произойдет заслуженно, а в десятом, осознав свою ошибку, он не побрезгует извиниться и пожать руку.

Шеф чем-то расстроен и выглядит уставшим. Предлагаю ему присесть и поучаствовать в тестировании кандидатов, сам же гадаю о причинах незапланированного визита…

– Не волнуйтесь, дурных новостей я не привез, – негромко успокаивает генерал. – Ехал мимо с совещания, вот и решил заглянуть. Холодной минералочкой старика угостите?

Кивнув, Георгий исчезает в коридоре.

А Горчаков внезапно интересуется:

– Сколько суток отпуска я тебе задолжал?

Господи, неужели я слышу этот вопрос не во сне, а наяву?! После завершения необычной миссии в районе Земли Франца-Иосифа я сам подкатывал к Сергею Сергеевичу с просьбой отпустить на пару недель. Он ответил отказом, а теперь сам завел речь об отдыхе.

– Не меньше трехсот шестидесяти пяти, – отвечаю, не моргнув глазом. И для убедительности добавляю: – Если не считать отгулов.

Тонкие губы изгибаются в усмешке.

– На год тебя никто не отпустит, а недельки три отдохнешь – обещаю. Север-то, небось, опостылел?

– Не мешало бы погреть суставы и поплавать без риска отморозить себе чресла.

– Вот и поезжай в теплые страны. Во Францию или в Португалию… В Испании был?

– Проще сказать, где я не был. Гулял и по улицам Мадрида и даже лицезрел корриду.

– Корриду?! Ну и как?

– Знаете, поймал себя на мысли, что искренне болею за быков.

Шеф беззвучно смеется. Я же про себя думаю: «А почему бы действительно не прошвырнуться по Европе? Почему бы не вложить пяток штук в итальянскую или французскую проституцию? Я вполне заслужил отдых честным и самоотверженным трудом».

– Напиши рапорт и завтра же отправляйся на все четыре стороны, – говорит генерал.

Что ж, мешок уважения вам, Сергей Сергеевич!

Нет, он определенно чем-то расстроен, и я намереваюсь аккуратно расспросить о причинах, но не успеваю – в аудиторию возвращается Устюжанин. Он ставит перед Горчаковым запотевшую бутылку минеральной воды и пластиковый стаканчик. Старик с удовольствием пьет, приговаривая:

– Ничто так не освежает мой мозг, как холодная минеральная вода…

– Время, товарищи курсанты, – объявляю об окончании теста.

На преподавательский стол ложатся листы со списочным составом. Мы с Георгием складываем цифры, набранные каждым из кандидатов.

– И что же вы там насчитали? – спрашивает генерал, смакуя холодную воду.

Обвожу взглядом шестерку парней. Они напряжены, взволнованны и с опаской ждут вердикта.

– Наихудшим в заключительном тесте становится старший лейтенант Панин. Он набрал наибольшее количество баллов, то есть остальные товарищи отправились бы с ним на боевое задание в последнюю очередь.

– Панин, не забудьте зайти в штаб и поставить в командировочном удостоверении отметку об убытии, – дополняет Устюжанин.

– Но я был первым на «тридцатке», – удивленно разводит руками курсант.

– Вас предупреждали, что последний тест является решающим. По его результатам отсеивается любой кандидат, даже если на других тестах он был лучшим.

– Почему? – не сдается старлей.

– Потому что умение уживаться в коллективе – одна из важнейших составляющих нашей тяжелой службы. Вы свободны.

– Есть, – вздыхает «слабое звено» и, опустив голову, плетется к двери.

Парень буквально раздавлен итогом испытаний. Ничего не попишешь – законы в нашем отряде суровы, но справедливы и, можно сказать, написаны кровью погибших сослуживцев.