Читать книгу Личность - Валя Саар - Страница 6

Спусковой крючок. Что заставляет человека нажать на него? Страх. Ярость. Боль. Отчаяние. Да, много чего. Все эти чувства объединяет одно: они находятся на темных чердаках и подвалах, и тщательно скрываются от посторонних глаз, копятся годами, а потом бабах – выходят наружу. От радости или восторга не берут в руки винтовку и не размахивают мачете перед лицом беззащитного человека посреди темной улицы.

Апрель 2000-го выдался жарким. Интересно, не с этим ли связано, что черти преисподней полезли наружу?

После просмотра новостей порой хочется запереться дома и оставаться там до конца дней. Хотя это полнейшая дурь. Если бежать от собаки, она рано или поздно тебя догонит. А если пройти мимо, признав существование ее свирепого оскала, но не придавать этому важность, игнорировать, акции шанса уцелеть взлетят до стратосферы.

У меня, кстати, тоже есть тайные комнаты, куда заглядывать – себе дороже. Не будь правда в тройке лидеров среди моих ценностей, жизнь могла быть куда проще.

Я была самой сообразительной из всех. Мой ум, столкнувшись с проблемой, тут же раскладывал ее решение на десяток шагов вперед, как в партии в шахматы.

Поэтому, когда я догадалась об истинных причинах происходящего, я осознавала, что добром это все не закончится.

Мир пошатнулся. Нет, не сейчас. Это случилось раньше, когда я появилась на свет. Мое рождение не было естественным, запланированным и долгожданным. Я явилась, как снег на День независимости. Ошибка природы. Я не склонна все драматизировать, это лишь адекватное восприятие реальности. Я, вообще, оптимист по натуре. Но при трагичном начале трагичный финал неизбежен. И это даже к лучшему. Я же говорила, я оптимист.

Я сама начала эту игру, когда подала документы на поступление в колледж и успешно справилась с экзаменами. Я была в шаге от зачисления, причем с приятным бонусом в виде достойной стипендии, когда на финальном собеседовании на вопрос профессора Хендриксона: «Почему вы хотите стать психиатром?», я не задумываясь ответила:

– Потому что я – самый настоящий псих.

– Неужели? – ухмыльнулся он. – И вы не боитесь так открыто заявлять об этом?

– Ну, вы же сами прекрасно знаете: каждый, кто говорит, что у него нет никаких психических отклонений, лжет.

– Да, это так, – профессор одобрительно кивнул.

– Я здесь, чтобы докопаться до сути. Сути человеческой души.

Я произвела на него хорошее впечатление. И к концу обучения именно по настоянию профессора Хендриксона вошла в экспериментальную группу профайлеров. В те времена применение знаний психиатрии для составления портрета личности преступника было поистине новаторством. И к счастью, это работало. Мы с точностью до первотравмы определяли черты подозреваемых, и это облегчало их поиски и ускоряло работу ФБР. Особенно в тех случаях, когда зацепок почти не было.

После окончания колледжа я продолжила консультировать отдел серийных убийств уже на полную ставку.

Но я никогда не забывала, зачем я все это затеяла. В тот дождливый день, когда для меня сложились все детали, я отправилась в тату-салон и оставила об этом вечное напоминание на коже. Напоминание себе и другим. Контролировать тело куда проще, чем разум.