Читать книгу Тени. Что чувствуешь, когда тебе ломают жизнь? - Валя Шопорова - Страница 4

Прошло уже десять минут урока, когда дверь в класс открылась и в помещение вошёл Эдвард. Походка парня всё ещё было неуверенной после нанесенного удара. Всё время, пока под молчаливо-испепеляющим взглядом учительницы парень шёл к своему месту, Хенси незаметно следила за ним. «Так тебе и нужно, Келли» – подумала девушка, когда парень сел и, широко расставив под партой ноги, поморщился.

– Мистер Эдвард Грейс Келли, может быть, вы потрудитесь объяснить мне причину своего опоздания? – по стальному тону и сжатым в черту губам немолодой женщины было понятно, что парень нарвался на гнев.

– У меня были дела, которые я никак не мог отложить. – спокойно ответил парень, складывая руки на груди и принимая привычную позу победителя.

– И что же это за дела, мистер?

– Вам не понять. – ответил парень, покосившись в сторону девушки, что едва сдержала смешок и отвернулась.

– Раз вы опоздали, я думаю, вы знаете тему настолько сильно, что не нуждаетесь в моих объяснениях. – некоторые ученики медленно сползли под парты, потому что геометрию, которую преподавала суровая миссис, мало кто понимал. – Пройдите к доске и решите упражнение, Эдвард.

– Я предпочту воздержаться от этого, – с насмешливой улыбкой отвечает парень, – и уступить место у доски тому, кто горит желанием там оказаться.

– К доске, немедленно. – тон женщины стал ещё более стальным. Забитый парень на последней парте нервно икнул. – Если вы проверяете мои нервы на прочность, советую вам оставить эту затею. – улыбка медленно сползла с лица Эдварда. – Мистер Келли, повторяю, пройдите к доске и не задерживайте наше время.

Беззвучно выругавшись, парень встал и пошёл к доске, он невольно поморщился, его лицо отражало те отголоски боли, что всё ещё бродили в теле.

– Упражнение номер 174, – продиктовала преподавательница, – решайте, Эдвард.

Кое-как записав условие и начертив неровную фигуру, парень завис, в растерянности смотря то на доску, то на преподавательницу, то на одноклассников.

– Подскажите. – одними губами попросил парень, обращаясь к классу.

– Эдвард, ты будешь решать задачу? – спросила учительница, не выдержав молчания и бездействия своего ученика.

– Я… Я не знаю. – парень запнулся и сглотнул. – Я не знаю, как её решать.

– Тогда, вы получаете соответствующую отметку. – спокойно констатировала факт женщина. Миссис Франклин была одной из немногих, на кого не действовало ни обаяние «золотых ребят», ни авторитет их родителей. – Два, Эдвард, буду надеяться, что на последующих занятиях ты исправишься. – женщина села за стол и, поправив кошачьи очки, занесла руку над журналом.

– Нет! – не своим голосом крикнул Эдвард, кидаясь к столу. – Не надо!

– Что – не надо, Эдвард? – спокойно спросила женщина, посмотрев на растревоженного парня. – Ты не смог решить данное тебе упражнение и я тебя оценила в связи с этим, в чём проблем, Эдвард?

– Не ставьте два. – сквозь зубы прошептал парень, желая провалиться под землю.

– Извини, но ты это заслужил. А за это, – женщина указала руку парня, которой он удерживал её ладонь от выставления оценки, – тебе придётся ответить.

– Нет…

– Да, Эдвард, – кивает женщина, – отца в школу.

– Он не может сегодня…

– Я не требую того, чтобы он пришёл сегодня же, передай ему, что я жду его в пятницу после занятий, и сам никуда не уходи после уроков, хорошо? Предвидя твои последующие попытки отговорить меня, скажу, что я ознакомлена с рабочим расписанием твоего отца и в эту пятницу он вполне свободен.

– Вы… – глаза парня сверкнули злобой и отчаянием, кулаки сжались.

– Можешь вернуться на своё место, Эдвард. – спокойно ответила женщина, проигнорировав то, что у парня едва ли пар из ушей не шёл.

Сжав кулаки, парень вернулся на своё место. Мысли о пятничном «разговоре» увлекли его настолько, что даже ноющая боль отошла куда-то на третий план. Дело в том, что, несмотря на свой статус – золотого мальчика, Эдвард Грейс Келли ужасно боится отца. Его отец – Вильгельм Грейс Келли – ведущий нейрохирург Германии. Мужчина всего в этой жизни добился сам, благодаря: уму, таланту, упорству и удивительной работоспособности. Несмотря на то, что Вильгельм рос в весьма небогатой семье: его мать была уборщицей, всю свою жизнь мыла полы, а отец работал водителем на какой-то не очень крупной и процветающей фирме, ему удалось с отличием закончить школу, с таким же отличием отучиться в университете и это при том, что он подрабатывал на двух-трёх работах, спал по три часа, чтобы помогать семье. Ничего и никогда не давалось ему легко, но, тем не менее, он смог добиться всего, и теперь обеспечивал всю свою семью, престарелых родителей, и ежедневно спасал жизни, отчего его считали некоторые чуть ли не святым.

Не обделял Вильгельм и своих детей – девятнадцатилетнюю дочь, что училась сейчас в Лондоне, и сына – Эдварда. Условия их отношений были таковы: отец полностью выполнял их капризы, связанные с материальной стороной жизни, но только до совершеннолетия. Вильгельм не хотел, чтобы его дети выросли избалованными и неприспособленными к жизни и потому с раннего детства приучал их мысли о том, что он будет любить их всегда, всегда придёт на помощь в сложную минуту, но он не собирается тащить их на своей шее всю жизнь. Именно поэтому мужчина очень серьёзно относился к вопросам образования своих детей. Нет, он не был тираном, который мог выпороть за плохую отметку, но дети всегда знали, что за свои поступки они ответят. Его наказания всегда были гуманными, но настолько эффективными, что Эдвард, который в школе был чуть ли не главным заводилой и грозой, трясся при одной мысли о разговоре с отцом по поводу двойки и своего поведения.

Остаток урока прошёл мирно. Обиженный и напряженный Эдвард редко отрывал взгляд от тетради, его вечный сосед по парте – Мориц, разрывался между телефоном и конспектом, кто-то тихо разговаривал, обсуждая непонятную новую тему, моду и знакомых. Хенси всё время хотелось отвернуться к окну, но она силой подавляла это желание и возвращала своё внимание к формулам и чертежам в тетради. Нельзя сказать, что геометрия легко давалась девушке, но и обратного сказать тоже нельзя. Как любила говорить сама Хенси: «Человеку всегда воздаётся по трудам его и поступкам», так любила говорить её уже покойная бабушка и девушка с радостью переняла эту истину у неё.

К сожалению или к счастью, но семья Литтлов принадлежала к тому самому меньшинству, что не было богатым, знаменитым или просто значимым. Семья Хенси состояла из трёх человек: мать, отчим и сама девушка. Родной отец Хенси тоже был жив и они иногда общались, но в большей степени он был увлечён своей новой семьёй, куда ушёл, когда Хенси было всего шесть. Мать Хенси – Симона Литтл временно не работала, но по образованию была экономистом и до сокращения работала бухгалтером. Отчим Хенси, которого она также называла отцом – Макей Литтл, был историком и вёл успешную преподавательскую деятельность в одном из ВУЗов города.

В связи со средним материальным положением своей семьи, Хенси с малых лет решила для себя, что всего добьётся сама и будет помогать родителям в старости, чтобы они ею гордились и самой стыдно не было. Но, как уже говорилось, Хенси была уверена, что для успешной жизни счастливого случая мало, а нужны ещё упорство и желание трудиться.

Об этом она и напоминала себе каждое утро, когда ей так хотелось поспать ещё пару часиков, а первый урок неумолимо случался каждый раз в одно и то же время – в восемь утра. Каждый раз, борясь с сонливостью на первом уроке или не желая делать домашнюю работу, Хенси думала о будущем, представляла себе своих стареньких родителей и себя, уже взрослую. Воображала, как она будет часто навещать своих мать и отца, каждый раз принося какой-нибудь приятный и дорогой подарок и что-нибудь вкусное. Думала, как они будут пить чай и разговаривать, много разговаривать, как они будут её гордиться.

Лет с семи Хенси мечтала стать кардиохирургом, а в двенадцать лет она уже точно решила, что непременно им станет. Но, несмотря на возраст, девушка отдавала себе отчёт, что это огромная ответственность и ей нужны поистине безукоризненные знания – в такой профессии бездари не нужны. Может быть, Хенси и не обладала выдающимися умственными способностями, её нельзя было отнести к юным гениям, но уже в свои шестнадцать девушка умела ставить перед собой цели и достигать их, и она верила, что это непременно поможет ей исполнить мечту.

Порой, желание девушки добиться своего достигало таких высот, что она невольно обращала своё внимание на Эдварда, отец которого пусть и не был представителем того направления медицины, что избрала для себя она, но был одним из самых уважаемых и весомых специалистов в медицине в целом. Заинтересовать Эдварда вряд ли составляет труда – для этого достаточно иметь женские первичные половые признаки – но девушка даже не успевала ярко представить себе план, как её передёргивало. Нет, она никогда не сможет так поступить, потому что у неё есть чувство собственного достоинства, потому что она любит Морица, а ещё потому, что этот Эдвард, со своими руками, которые только и ждут, как залезть кому-то в трусы, вызывал в Хенси искреннее отвращение, граничащее с рвотным позывом.

Несмотря на то, что внешне Эдвард был более, чем симпатичен, Хенси не подпускала его к себе. Более того, она вообще никого к себе не подпускала. Её можно было назвать недотрогой, но нельзя было ханжой или зажатой, она просто знала себе цену и не собиралась ложиться под кого бы то ни было, каким бы он не был богатым/красивым/авторитетным. Никакого секса до свадьбы? Нет, в мыслях Хенси не было такого, она просто хотела, чтобы тот, кому она доверит своё тело, уважал её и любил, а она любила его. Может быть, не вечно, может быть, не на всю жизнь, но она не хотела быть одной из тех, кого называют «подстилка» и чьих имён наутро даже не вспоминают.

Пожалуй, это был один из самых сильных её страхов, и потому она с недоумением и некоторым презрением смотрела на шустрых одноклассниц, которые уже сменили не один десяток партнёров. Да, с наличием таких, как Мориц, Эдвард, Том, Кайл и Кит сохранять невинность женской половины класса и параллели представлялось практически невозможным. И эти пятеро далеко не все золотые и безумно сексуальные ребята, как говорили одноклассницы Хенси, но они были, пожалуй, самими яркими.

Вот, Кайла – одноклассница Хенси, блондинка с накачанными губами и глупыми глазами, поворачивается к Морицу, что-то говорит и подмигивает, не убирая с губ слишком широкой улыбки. При виде этой картины, Хенси невольно вздрогнула и напряглась, отвернувшись к окну. Настроение заметно испортилось. Девушке было элементарно неприятно такое поведение, к тому же, это был Мориц, её Мориц, как она иногда, шёпотом и про себя позволяла себе его называть. А ещё, может быть, в этой неприязни было немного зависти. Да, порой Хенси сожалела о том, что у неё такой характер, который не позволяет предложить себя тому, кого она любит.

«Лучше уж на всю жизнь остаться девственницей, чем стать такой, как они» – подумала про себя Хенси, и в этот момент прозвенел звонок. Слишком сильно захлопнув тетрадь, девушка убрала её в сумку. За конспектом последовали и все остальные учебные принадлежности, она уже перекинула сумку через плечо и собралась уходить, как ко всем присутствующим обратилась учительница:

– Ребята, следующего урока у вас не будет, преподавательница заболела. Можете идти домой, только, прошу вас, будьте благоразумны по дороге. – ученики радостно зашумели, Хенси же только сдержано кивнула в знак согласия и сжала в кулаке ремень сумки.

Новость о более раннем окончании занятий не добавила ей радости, потому что она недавно потеряла ключи от дома, новые сделать ещё не успели, а мать Хенси должна была вернуться с очередного собеседования только в начале третьего. Получалось, что вместо получаса, девушке придётся искать себе занятия целых два часа…

– Можете быть свободны. – на всякий случай повторила учительница, видя нерешительность некоторых учащихся. – До свидания.

Хенси медлила с тем, чтобы покинуть класс, всё равно, идти ей некуда. Но, когда класс опустел, ей тоже пришлось двинуться с места. Тяжело вздохнув и поправив сумку на плече, девушка двинулась в выходу.

– До встречи, миссис Франклин. – уважительно попрощалась девушка, поравнявшись с преподавательским столом.

– До свидания, Хенси. – не отрываясь от журнала, ответила женщина. – Ой, Хенси?

– Да? – девушка обернулась в дверях.

– Ты можешь задержаться буквально на минуту?

– Да, конечно, миссис. – кивнула Хенси и вернулась, садясь за первую парту перед преподавательским столом. – Вы что-то хотели?

– Да, Хенси, скажи, твои родители будут свободны в следующую пятницу?

– Эм… – девушка несколько растерялась. – Мм, наверное, это у них нужно будет спросить.

– Спроси, пожалуйста, когда будешь дома, а завтра скажешь мне ответ, хорошо?

– А в чём дело, миссис, я в чём-то провинилась?

– Нет, Хенси, – женщина улыбнулась, что случалось крайне редко, – дело в том, что мне нужно провести родительское собрание, и мне необходимо, чтобы все родители смогли прийти. Почти со всеми я уже договорилась, остались только твои родители и родители Марка.

– Хорошо, миссис Франклин, – кивнула девушка, – я спрошу родителей и передам вам их ответ. Это всё?

– Да, Хенси, всё. Ты можешь идти.

– Спасибо. – встав и задвинув стул, девушка быстро направилась к выходу, обернувшись в дверях. – Ещё раз до свидания, миссис Франклин.

– До свидания, Хенси. Будь осторожно по пути домой.

– Спасибо, не переживайте.

Покинув классное помещение, девушка двинулась вперёд по длинному коридору, который сейчас был абсолютно пустым: новый урок уже начался и все те, кому повезло меньше, чем освобожденному классу Хенси, смирено сидели в своих классных комнатах.

Забрав из гардероба куртку и надев её, девушка покинула стены школы. Несмотря на быстрый шаг, уйти далеко девушке не удалось, она вспомнила про плеер, которого ей сейчас так не хватало, и пыталась найти его в сумке. Поняв, что так просто ей не справиться, девушка вернулась к зданию школы и поставила сумку на одну из лавочек, что были установлены под окнами. Увлечённо ища любимую вещь, Хенси не заметила, как её накрыла тень и кто-то подошёл к ней сзади.

– Литтл? – девушка на мгновение замерла, сразу же узнав обладателя голоса. Это был уже порядком надоевший ей за сегодня Эдвард. Проигнорировав обращение, девушка продолжила искать плеер. – Литтл, реагировать нужно, когда к тебе обращаются! – вспылил парень и схватил её за плечо, разворачивая к себе лицом.

– Было бы, на кого реагировать… – сама себе сказала девушка и, вздохнув, посмотрела на парня. – Руки убери.

– А ты, как я вижу, неадекватная у нас, нормального языка не понимаешь? – парень начал беспричинно вскипать. – Так я тебя держать буду, чтобы не падала и не отворачивалась, когда я с тобой разговариваю!

– А я не хочу с тобой разговаривать, – ответила Хенси, стараясь максимально чётко выговаривать слова, – тебе такое в голову не пришло, так ведь?

– Слушай сюда. – внезапно сменив тон, прошипел Эдвард. Он сжал в кулаке ворот её куртки и притянул к себе, заставляя девушку встать на носочки. – Слушай сюда, – повторил парень, – если у меня будут проблемы после разговора с отцом, то у тебя тоже будут проблемы, я тебе их устрою.

– Келли, я не виновата, что ты не понимаешь геометрию. – спокойно ответила девушка. Она и сама удивлялась тому спокойствию, что у неё получалось сохранять в столь накаленной атмосфере. – А, если ты продолжишь меня держать, я закричу. Думаешь, это понравится твоему отцу? – девушка подняла бровь, смотря прямо в глаза обидчику. На лице парня сменилась целая гамма эмоций и, несмотря на то, что он был выше её на две головы, Хенси чувствовала себя сейчас выше него.

– Никогда не смей говорить о моём отце. – прошипел парень, его глаза зло сузились.

– Я ничего плохого о нём не сказала. – спокойно ответила Хенси. Она была спокойна потому, что правда и справедливость были на её стороне.

– Я тебя просто предупреждаю, Литтл, если у меня будут проблемы, ты закричишь. – он перевёл взгляд куда-то вдаль и добавил, несмотря на девушку, говоря это словно самому себе. – Закричишь, но никто тебя не услышит…

Хенси больше всего хотелось назвать его больным психом и убежать, но она сдержалась, потому что знала, что, вопреки своей правоте и страху Эдварда перед отцом, не стоит его злить.

– Даю тебе последний шанс исправиться, Литтл, проси прощения. – он сильнее сжал её плечо и посмотрел в глаза.

– Эдвард, уверяю тебя, если я узнаю, что тебя наказали за что-то, в чём виновата я и невиновен ты, я непременно извинюсь перед тобой, я на колени встану. – парень сально ухмыльнулся, но девушка продолжила, медленно разжимая его пальцы на своём плече. – Но сейчас я ни в чём перед тобой не виновата, так что, извини, но извиняться я не буду. И, да, – она улыбнулась, – извини за каламбур. – парень открыл и снова закрыл рот, багровея, как варёный рак. – Приятно было поболтать, до завтра.

Легко махнув рукой, девушка поправила сумку и ровным шагом направилась к воротам школы. На её лице играла победная улыбка, потому что она во второй раз за день смогла дать отпор этому наглому мальчишке. Хенси не могла не гордиться тем, что ей удавалось защищать себя и свою честь, потому что, не умей она постоять за себя, её бы уже давно растоптали эти избалованные, но очень дружные дети. Они считали её хуже себя просто потому, что её семья не обладала тем же статусом, что и их семьи. И Хенси постоянно приходилось доказывать, что она не хуже их, потому что, она знала, что она не хуже, несмотря на то, что у неё нет телефона последней модели, автомобиля с водителем или бриллиантов на циферблате часов.