Читать книгу Ольга – дочь Господа Бога - Василий Иванович Верстюк - Страница 4

Господь Бог создал Землю, Солнце, Луну, звёзды и, как мы знаем, планеты. Потом Небесный Отец создал человека, себе подобного. На земле всё Господь Бог создал для человека. И всё на земле и вокруг земли взаимосвязано.

И всё имеет начало и конец. Так, возьмём Солнце: оно всходит и заходит, торопится встать на своё место, чтобы снова взойти. Так сотворил Господь и день, и ночь, и свет, и тьму.

И вы скажете, что Земля крутится вокруг Солнца, и это так. А Луна, в свою очередь, вращается вокруг Земли. И Господь Бог сотворил всё так, что мы на Земле встречаем и восход, и закат. Так же и Луна – приходит и уходит. И Господь Бог расставил так небесные светила – что на Земле существует жизнь. И почти всё, что происходит, мы наблюдаем с Земли.

Так же и реки имеют начало и конец. Реки всё бегут, бегут, но не выбегут. Впадают в озёра, моря, океаны, но ни озёра, ни моря, ни океаны не переполняются. И воды рек возвращаются в свои истоки, чтобы бежать по-новому. Это называется круговорот воды в природе.

Всё на Земле и вокруг Земли создано для человека: чтобы человек жил на Земле, и наслаждался жизнью, и верил в Господа Бога. И Господь дал человеку дар что-то искать, открывать и творить своими руками.

Очень многое на Земле Отец Небесный творил и творит руками людей. Одному человеку даёт что-то одно, другому что-то другое. И так всё человек творит для человека. Буквально всё, чему обучается и что творит человек, – всё это он делает с трудом.

И кто трудится, тому человеку Господь Бог помогает – и всё у этого человека получается.

И если человек не зазнаётся и не гневит Господа Бога, а просит помощи у Господа, тогда у этого человека всё получается.

Но человек делает не только добро, но и зло. И всё, что человек делает доброго на земле, – всё это делается с помощью Господа Бога. А что делается злого руками человека, Господь Бог допускает, иными словами – закрывает на это глаза, но не всегда. И ничего у Господа Бога не делается просто так: всё имеет свою цену. Никакое зло, сделанное человеком, не останется безнаказанным.

На эту тему мы поговорим чуть попозже, а сейчас я хочу сказать, что Господь Бог сотворил мужчину и женщину. Женщина – это вторая половина мужчины, и её роль на земле – быть женой мужу, поддерживать его во всём и быть хорошей матерью их детям.

Рожать детей, любить детей и мужа, воспитывать детей – в этом заключается радость и счастье для женщины.

Муж любит свою жену и радуется, когда рядом любящая жена и дети. Мужчина тогда счастлив. При рождении детей мужчина становится ещё счастливее и начинает любить свою жену ещё больше.

Женщина становится женой своему мужу, потом матерью своим детям, а после бабушкой своим внукам. И у неё на всех хватает тепла и ласки.

Господь Бог наделил мужчину такой энергией, которая необходима женщине. А женщину наделил такой энергией, которая необходима мужчине. Всё взаимосвязано. Муж и жена как бы обмениваются энергией и при этом очень счастливы.

Но женщина ещё и мать, и у неё есть энергия, которая нужна детям. Мать отдаёт энергию детям и при этом очень счастлива. Но и дети тоже дают свою энергию матери.

Так же и мужчина. Он как отец любит своих детей и также даёт энергию детям. И дети дают свою энергию отцу.

Получается взаимообмен энергией, и при этом все очень счастливы.

И когда отец любит мать, а мать любит отца, тогда и дети очень радостны и счастливы.

Но материнская любовь намного больше, чем любовь отца. Как бы ни любил отец своих детей, он не может заменить то, что даёт им мать. Я знаю это по себе.

Когда я был маленький, отец у нас был очень добрый и сильно нас любил. И мы с братом тоже любили своего отца. Но мать есть мать. Она возьмёт меня на руки, приласкает – и мне становилось настолько хорошо и приятно, что это трудно передать словами. Это не то что отец, это совсем другое.

Мать может заменить отца, хотя каждому ребенку хочется, чтобы у него были и отец, и мать. Но отец заменить мать не может, как бы он ни старался, какой бы добрый он ни был.

Очень трудно детям, у которых нет матери. Но ещё труднее, когда у детей нет ни матери, ни отца. Эти дети, даже когда вырастают, считают себя обиженными судьбой.

Хочу сказать про женщину-мать. Когда дети вырастают и сын женится, то тогда мать как бы передаёт своего сына другой женщине, которая становится его женой, и тогда уже этот человек чувствует себя комфортно.

А когда дочь выходит замуж, то мать как бы передаёт свою дочь мужчине, который становится её мужем. И тогда дочери тоже хорошо.

Но когда дети вырастают и заводят свои семьи, они всё равно продолжают любить свою мать и тянутся к ней.

Хочу сказать про то тепло и про ту энергию, которая есть у женщины и которую даже трудно объяснить.

Расскажу, какой был случай со мной. Это было в Казахстане, и я тогда уже был женат. У нас уже было трое детей. Родилась Ольга, и она была ещё совсем маленькой. Мы получили большую хорошую квартиру в новом микрорайоне, который находился намного дальше от центра города, вблизи которого мы раньше жили.

Я и жена работали тогда на одном руднике. И жена была в декретном отпуске. Я работал водителем большегрузного автомобиля БелАЗ.

Работали мы в три смены: с восьми утра до трёх часов дня, с трёх часов дня до полуночи и с полуночи до восьми часов утра.

Когда произошёл этот случай, я работал с трёх часов дня до двенадцати часов ночи. Была зима, но зимы в том регионе, где мы жили, были тёплые. Снег выпадал и сразу же таял.

В тот день тоже было тепло и немного шёл снег. Но к концу смены, где-то часов в одиннадцать вечера, поднялся сильный ветер и усилился снег. Стало засыпать дороги, и была плохая видимость. И администрация рудника решила в ночь новую смену не привозить.

Мы слили воду с машин, так как в качестве охлаждающей жидкости использовали воду, и пошли в огромное здание, где у нас было управление рудника. Возле этого здания была большая площадка, откуда отходили автобусы, которые туда привозили смену на работу и также забирали отработавших людей.

Мы ждали автобусы в том здании, в большом фойе. Но в этот раз автобусы не пришли, потому что дорогу засыпало снегом и дул сильный ветер.

Ветер всё усиливался и усиливался, и на улице ничего не было видно. Шёл снег с дождём, и был мороз, и всё сразу замерзало.

Был уже не ветер, а очень сильный ураган. Мы очень долго ждали в этом здании, но нас не увозили домой. Потом, уже под утро, примерно в пять часов утра, нас решили отвезти домой.

Взяли два больших трактора-бульдозера, чтобы чистить дорогу, и была машина-вездеход с тремя ведущими мостами, марки «Магириус», немецкого производства.

И ещё была другая машина, тоже вездеход и также с тремя ведущими мостами, марки «Стар», польского производства. Обе они были предназначены для перевозки людей.

Машины подогнали прямо к крыльцу здания, и мы сели в них и поехали. Впереди шли бульдозеры и чистили дорогу от снега, а сзади шли вездеходы.

Ехали очень медленно, где-то часа четыре или пять, хотя до города было недалеко, километров пять. Мы доехали до города, и так, колонной, нас всех развозили по домам.

Старались по возможности подвозить поближе к домам, где была дорога. Но так как я и ещё один парень жили в новом микрорайоне, нас довозили последними.

До домов было где-то метров восемьсот, не больше, и настолько был сильный ветер и снег с дождём, что не было ничего видно.

Нас высадили и сказали, в какую сторону нам идти, потому что не было видно домов, и спросили нас, дойдём ли мы. Мы ответили, что дойдём.

Вначале мы пытались идти рядом друг с другом, но идти таким образом было невозможно, так как нас сносил с ног ветер.

Мы тогда взяли друг друга под руки, одним словом, вцепились друг в друга, и шли понемногу с большим трудом. Мы вышли на дорогу, которая шла с другого города.

Эта дорога находилась метров пятьсот в стороне, из чего мы поняли, что нас унесло в сторону.

На этой дороге стояла колонна машин и автобусов, все засыпанные снегом. У всех машин и автобусов работали двигатели.

Автобусы были засыпаны снегом по окна, и в них сидели люди. Такого я никогда не видел ни до, ни после этого.

С этой дороги мы взяли вправо, где был вход в наш микрорайон. И мы с огромным трудом добрались до домов.

Был ужасный холод. Снег шёл с дождём, и одежда промокла насквозь. За домами было немного потише, но всё равно идти было очень трудно.

Человек, с которым я шёл, жил немного ближе. Когда мы дошли до его дома, мне оставалось идти ещё метров триста-четыреста. Он спросил меня, дойду ли я. И я ответил, что дойду.

С большим трудом я всё-таки с Божьей помощью дошёл до дома.

Было уже под утро, дети ещё спали, а жена не спала и ждала. Я снял одежду – телогрейка замерзла так, что её можно было только поставить, потому что она не сгибалась, иначе можно было сломать. То же самое было и со штанами: их можно было только поставить. Вся нижняя одежда была мокрая насквозь.

Жена набрала ванну горячей воды и сказала, чтоб я залез в ванну, чтобы согреться. Мне было очень холодно, и меня всего трясло, я не мог прийти в себя.

Это было страшно, до такой степени я замёрз, что в любой момент мог уйти из жизни. Я долго не приходил в себя, даже после горячей ванны.

Потом жена согрела чай, я выпил, но он не помог – меня всё равно трясло. Тогда жена сказала, чтобы я лёг в постель. И она меня укрыла двумя одеялами. Но мне всё равно было плохо, меня всё так же сильно трясло.

Тогда жена разделась, легла под одеяло, прижалась ко мне и начала согревать теплом своего тела. Она прижалась ко мне очень сильно: сначала со стороны спины, мы пролежали так примерно минут пятнадцать. Потом я повернулся передом, и жена снова прижалась ко мне, и мы пролежали ещё минут пятнадцать. После чего я пришёл в себя.

Я начал чувствовать себя получше, меня перестало трясти. Я согрелся. Потом я даже сказал, что мне тепло и что не нужно двух одеял. Таким образом жена меня спасла от смерти.

Моя жена не растерялась. Дал Господь ей разум, что нужно делать. Позже она рассказала, что читала книгу, как женщина где-то на Крайнем Севере таким образом спасла мужчину. Другого способа не было, потому что скорая помощь в такую погоду никуда не ездила. Дороги были засыпаны настолько, что не было никакого движения.

Вот такая история про то, что может сделать женщина и сколько у неё тепла.

После этого, когда я немного поспал, на улице уже был ясный солнечный день. Ни снега, ни дождя, ни ветра уже не было. Одним словом, было тепло.

В этот день на работу мы не ходили, потому что везде чистили дороги от снега.

***

Теперь хочу рассказать о том, что на земле делается руками человеческими.

Ещё с самого начала мужчина добывал пищу для себя, для семьи, для жены и для детей.

Были люди-мясоеды, и были рыбоеды. Одни охотились на зверей, убивали их и кормились этим. Другие ловили рыбу и кормились рыбой.

Чтобы охотиться на зверей, нужно было их чем-то убивать, чем-то разделывать. Этим средством были приспособления из камня. Материалом был камень и дерево, но дерево всё равно обрабатывалось камнем.

И так же для ловли рыбы применялись рогаты из дерева, но обрабатывалось это дерево камнем и рыба разделывалась камнем.

Добычей пищи занимались мужчины, а женщины поддерживали домашний очаг, готовили пищу, рожали детей. Человечество размножалось, и добывать пищу становилось всё трудней.

И тогда люди стали делить территорию. Потом стали даже убивать друг друга. А убивали тем же инструментом из камня, который был изготовлен для зверя.

Потом, когда люди встречались друг с другом, они стали подавать друг другу руки и пожимали их. Подавали правую руку, это рукопожатие было приветствием.

Но смысл этого приветствия и этого рукопожатия был в том, чтобы убедиться, что у другого человека нет камня и он тебя не убьёт.

Так как охотой и всеми делами этого рода занимались только мужчины, то и рукопожатие было только среди мужчин.

И так дальше, всё, что открывал человек, было для пользы человека, но также было направлено и против него самого.

И даже в самое первое время если человек что-то придумал, сделал с Божьей помощью, то это он делал для всего человечества.

Господь Бог открывал что-либо кому-то одному, а потом уже этот человек передавал свои знания другим людям, и все учили друг друга тому или иному ремеслу. И так из поколения в поколение.

Так человек стал плавить металл. Так кто-то открыл и сделал колесо. Потом стали делать возы и телеги. Потом кому-то дал Господь дар – и тот сделал велосипед.

Один человек сделал из металла машину, другой – трактор. Короче, человечество столько всего пооткрывало, что дошло до того, что люди стали ездить и летать, даже в космос.

Принято говорить «человек придумал», «человек сделал», но не каждому человеку дано что-то открыть, что-то сделать.

Скажем, человек придумал религию, человек написал Библию. Сейчас ни учёные, ни историки не могут доказать, когда зародилась религия, когда был рассвет христианства.

Говорят, что вроде бы христианство возникло в IV веке, но другие доказывают, что оно уже было и раньше.

В Библии предусмотрено всё, чтобы человечество жило и размножалось и люди не причиняли друг другу никакого зла и вреда.

И для того, чтобы человечество продолжало своё существование, Господь Бог дал людям открыть религию, написать Библию.

Это было необходимо для того, чтобы человечество помнило, что есть Господь Бог, который наблюдает за человечеством, руководит человеком и помогает ему.

И только религия и Библия помогли людям дожить до сегодняшнего дня.

Господь Бог дал человеку всё на земле: живи, радуйся, наслаждайся жизнью, но при этом не делай вреда другому. И тогда Господь продлит тебе жизнь до глубокой старости.

В наше время всё делает наука. Всё делают учёные, и они всё открывают. И так как всё, чего достигло человечество, делают люди, то многие ошибаются и говорят, что всё сделал человек, и не верят в Господа Бога.

Но не все, в основном люди верят в Бога. В основном всё, что было открыто или сделано, было сделано мужчиной. Все учёные, все конструкторы – в основном мужчины.

Но это не значит, что мужчины умнее женщин. Есть много женщин, которые намного умнее мужчин.

Но Господь дал женщине основное призвание на земле – рожать детей. Господь сотворил только первых людей, а дальше человечество размножается само. И рожает женщина-мать.

Так что тот мужчина, который говорит, что он выше или умнее женщины, есть мужчина глупый, так как этого мужчину тоже родила женщина.

Женщина с болью и криком рожает детей, и после родов она становится ещё счастливее и начинает любить ещё больше своего мужа и своих детей.

И нужно помнить, что всё, что окружает нас, всё, что сотворено Господом Богом, всё, что сделано хорошего на земле руками человека, – это всё для человека.

Основное и самое дорогое на земле – это человек.

***

Расскажу, что сказала Олина мать, моя жена.

До Ольги она родила уже двоих детей: старшую дочь Женю и сына Ивана. Родила нелегко, но была счастлива.

Ольгу она родила очень легко и быстро. Она сказала: «Так можно рожать много детей».

После Ольги, через десять лет, она родила младшего сына Василька. Ей было уже сорок два года.

Когда она была беременна, врачи ей говорили, что надо прервать беременность, хотя всё проходило нормально.

Просто сказали, что в таком возрасте не рожают. Но жена не согласилась с врачами и сказала: «Я буду рожать».

Роды были трудными, но она родила естественным путём – и всё прошло хорошо.

Хочу сказать, что у Олиной мамы, моей жены, очень нежное тело. Например, если я возьму её за руку выше локтя или дотронусь за ногу чуть-чуть, то сразу же появляется синяк.

Поэтому я к ней отношусь очень нежно.

Когда она рожала Василька, её держали за руки и за ноги. И когда я через пять дней забрал её с сыном домой, то все её руки и все её ноги были в синяках.

Когда она разделась и я увидел синяки, то спросил, что это такое. Она ответила, что родила с большим трудом, но всё позади, всё пройдёт и это нестрашно.

Она сказала: «Я очень счастлива, и ты не понимаешь, какое это счастье – родить человека». Я сказал: «Спасибо тебе», – обнял и поцеловал её. Она сказала: «Спасибо и тебе, ты тоже в этом участвовал».

Мы были очень счастливы и радовались жизни.

Многие люди не понимают, что самое дорогое на земле – это человек.

У родителей самое дорогое – это их дети. У детей – родители, дедушки, бабушки.

А всё остальное – деньги, драгоценности, дома, машины, яхты, острова и другие вещи (можно очень долго перечислять) – это всё даётся человеку временно, как бы во временное пользование.

Всё это Господа Бога нашего. Бог может что-то дать человеку, но и в любое время может это забрать.

Так при жизни человека. Но когда человек уходит из жизни, он ничего не забирает с собой.

Человек с Божьей помощью достиг на земле очень многого. Много всего пооткрывал, многое сотворил.

Многие люди ошибаются, думая, что человек может всё. На самом деле человек без Господа Бога бессилен и представляет собой слабое беспомощное существо.

Человек без Господа Бога может творить и делать только то, что уже открыто ему Господом Богом, или творить и делать то, что ему позволяет делать Господь Бог.

Очень многого на земле Господь не открыл человеку. Господь показывает, что очень многого человек не знает и не может противостоять неизвестному.

Господь Бог предупреждает человечество и показывает свою силу. Человечеству нужно понять, что главное заключается в том, что нужно почитать Господа Бога и не делать вреда другому.

Всё записано в Библии. Жизнь на земле вечная. Но не для людей, которые впали в неверие и которые творят зло. Для этих людей действительно будет конец света.

***

Хочу рассказать про Ольгиных дедушек и бабушек, и про прадедушек и прабабушек, и про прапрадедушек и прапрабабушек. Про кого я знал и про кого мне рассказывали.

Расскажу про себя: я земной отец Ольги. Родился я в селе Марьяновка, на Украине. Мои отец и мать – это дедушка и бабушка Ольги. Они родились в этом же селе.

Мои бабушки и дедушки – это Ольгины прабабушки и прадедушки. И они родились тоже в этом селе.

Где родились мои прадедушки и мои прабабушки, которые являются Ольгиными прапрадедушками и прапрабабушками, неизвестно, и в селе об этом никто не знал.

Моего отца звали Иваном, а мать зовут Ольгой. У них было нас двое: брат Николай и я. Мои отец и мать любили друг друга и любили нас.

У моего отца была мать, и звали её Текля. Я её хорошо помню, это моя бабушка по отцу. Отец у моего отца был Пётр, это мой дедушка. Но мой отец его не помнит, потому что был маленький, когда того не стало. И поэтому моего дедушку Петра я не знал.

Отца моей матери звали Моисей, а её мать звали Анной. Это мои дедушка и бабушка по линии матери. Деда Моисея я помню хорошо, а бабушку Анну не помню, потому что она умерла, когда я был совсем маленький.

Далее я вам поведаю то, что мне рассказала бабушка Текля, когда я подрос и стал понимать.

Но это рассказывала только бабушка Текля, об этом, кроме неё, никто не знал, и в селе об этом никто не ведал. Она говорила, что это легенда.

Бабушка Текля рассказывала, что село Марьяновка, где мы жили и родились, было раньше большим городом по тем временам. Она говорила, что в этом городе жило где-то тысяч восемь-девять, а может быть, и больше. Ей это рассказывала не её мать, а её бабушка.

Мать бабушки Текли звали Рояль, а отца Омельян. Это мои прабабушка и прадедушка. Омельян жил, ещё когда я был маленький, но я его не помню.

Итак, рассказ моей бабушки Текли, который ей рассказала её бабушка, потому что мать бабушки Текли не хотела вообще про это говорить.

Как я говорил, город был большой и назывался Марьян. В этом городе занимались всяким разным ремеслом. Но однажды в этот город приехало много турок, целое войско. Они никого не трогали и остановились вроде как проездом.

Это войско турок стояло в городе целый день. Все они были с саблями и на лошадях. Они точили свои сабли и подковывали лошадей. Там, где они остановились, была большая поляна.

В это время одна девчонка, которой было лет девять-десять, играла возле солдат. Эта девчонка была очень красивая, и она понравилась одному из солдат, который говорил на украинском языке.

Этот солдат сказал этой девчонке, чтобы она ничего никому не говорила, кроме своей семьи. И чтобы её семья незаметно ушла из города, чтобы они ничего с собой не брали, разве что немного еды. Чтобы могли где-нибудь вне города переждать. Потому что ночью всех людей вырежут и никого не оставят, вырежут даже младенцев.

И эта семья ушла.

За селом была огромная сопка. Все знали, что это была могила. При мне там находили много человеческих костей. Но никто не знал, откуда эта могила.

Бабушка Текля рассказывала, что всех людей вырезали, а город сожгли. А потом уже люди заселялись кто откуда. И на этом месте стало уже село, и его назвали Марьяновка.

В этой местности была плодородная земля, и в селе Марьяновка занимались земледелием и скотоводством.

Когда я уже ходил в школу и делился со своими ровесниками рассказом бабушки Текли про село и про могилу – об этом никто не знал, ни они, ни их бабушки, ни их дедушки.

Говорили, что, возможно, была какая-нибудь эпидемия, которая являлась причиной происхождения этой огромной могилы.

Бабушка Текля говорила, что помнит, что когда она была маленькой, то было очень много пепла, который свозили к речке. Таким образом освобождали территорию от пепла и от остатков сгоревшего города под строительство новых домов.

Бабушка Текля показывала мне то место у речки, куда свозили всё сгоревшее. И показывала место, где жила та девчонка, которая спасла свою семью.

На том месте, где жила эта девчонка, была большая ёлка. И ещё бабушка Текля говорила, что после этого происшествия на этом месте построила дом и жила совсем другая семья.

У бабушки Текли была старшая сестра и два младших брата. Родителей бабушки Текли звали Омельян и Рояль.

В своё время бабушка Текля вышла замуж. Её мужа звали Пётр. По рассказам бабушки, он воевал до женитьбы и потерял ногу. Где именно он воевал, я не помню. Про него бабушка рассказывала очень мало, помню только, что его семья была очень богатая в то время.

В семье бабушки Текли и дедушки Петра родились два сына – Иван и Яков. Иван – это мой отец, а Яков – его брат.

Бабушка Текля с 1905 года рождения, и, когда мой отец и его брат были маленькие, у них убили отца Петра, то есть моего деда. Это произошло в страшный 1933 год, на Украине, когда был страшный голод.

Про это время рассказывал мой отец Иван, он запомнил это время надолго. В этот период у них вообще не было еды. Ели только бурьян и в основном траву, которая называлась лебеда. Из неё варили супы и таким образом питались, чтобы выжить.

Но в это время был не только голод, но и холод. В километрах двух-трёх от села был лес. Многие люди, у кого не было чем топить, ходили в лес, собирали сухие ветки, делали вязки дров, клали на спину и приносили домой. Таким образом топили, готовили пищу и согревались.

Ходила и бабушка Текля, носила дрова, и так они топили, готовили пищу и так согревались. Но один раз бабушка Текля упала, сломала руку и не смогла больше носить дрова. Тогда стали топить чем придётся. Собирали всё, что горит, – всякую траву, мусор и даже коровье и лошадиное дерьмо, короче, всё, что находили.

И дал Господь, что они выжили: и мой отец Иван, и его брат Яков. В это сложное время отцу было лет пять, а Якову три с половиной года. Потом было уже немного полегче. Был свой земельный участок, и там сажали картошку. Но вначале сажали не картошку, а картофельную кожуру, которую давали люди, потому что ни своей картошки, ни своей картофельной кожуры не было. И вырастала картошка.

Потом, когда отец немного подрос – ему где-то было лет семь, а может, и того меньше, – то тогда уже были колхозы и его взяли на работу – гонять лошадей по кругу. Он говорил, что была такая механизированная молотилка. Гоняли по большому кругу лошадей: было длинное бревно и лошади тянули один конец бревна по кругу, а другой конец был вделан в колесо, которое крутило эту молотилку.

В эту молотилку закидывали части развязанных снопов и таким образом отбивали зерно от соломы. Работа отца была гонять лошадей, чтобы крутилась молотилка. Было две лошади, которых он не только гонял, но и кормил и поил. Отходы от зерна, которыми кормили лошадей, ему давали в качестве оплаты за работу. Но после голода это было великое счастье. Из этих отходов от зерна, где попадалось и само зерно, делали супы, кашу и даже стряпали лепёшки. Так что в семь лет мой отец уже кормил и свою мать, и младшего брата.

Возле села протекала речка, и в то время в речке водилось много рыбы. Но отец Иван и его брат Яков были совсем маленькие и не умели ловить рыбу. Когда отцу было лет шесть, кто-то его научил ловить рыбу, и они с братом стали рыбачить. Речка была рядом с их домом.

С каждым годом, когда подрастали и отец Иван, и его брат Яков, становилось жить всё лучше и лучше. За работу стали давать зерно, которое мололи, а из полученной муки пекли хлеб.

У моего отца – Олиного деда Ивана – было очень трудное детство, но он выжил.

Это дедушки и бабушки по линии моего отца, Олиного деда Ивана.

***

Теперь расскажу про мою мать, Олину бабушку. Звали её Ольга. Родилась она в большой семье и, как и мой отец Иван, в селе Марьяновка. Её отца звали Моисеем, а мать Анной.

В семье Mоисея было четыре дочери и один сын. Моя мать Ольга была самая младшая в семье. Моисей был хозяйственным человеком. У них было своё хозяйство и много земли. Они занимались земледелием – выращивали пшеницу. Но так как власть менялась, то Моисея заставляли вступать в колхоз. Но он не хотел. Пока не отобрали у них всё и насильно не заставили вступить в колхоз. Моя мать была маленькая, но запомнила, когда у них увели со двора корову и забрали всё зерно.

У Моисея было пятеро детей: старшая дочь Мария, потом дочь Настя, потом сын Пётр, потом дочь Ирина и только потом самая младшая дочь Ольга – это моя мать. Им тоже было трудно в 1933 году, когда был голод. Но если сравнивать с моим отцом Иваном, то можно сказать, что им было намного легче, потому что дед Моисей был ещё и хороший мастер – он умел крыть крыши соломой или очеретом. Именно из очерета в то время изготавливалась кровля. И за эту работу ему давали продукты. А у кого сильно бежала крыша, то приходилось, несмотря на голод, её ремонтировать, и надо было что-нибудь дать за работу. Дед Моисей был согласен на всё, что ему давали за работу, брал всё, что ему только могли дать. Дед Моисей работал много и по всем сёлам поблизости. Так жила моя мать в детстве, им тоже было очень трудно, потому что у них была большая семья.

После 1933 года стало полегче. Стали работать старшие сёстры и брат моей матери. Потом старшие сёстры Мария и Настя повыходили замуж, моя мама Ольга нянчила у них детей. Но вскоре и сама начала работать.

Про родителей деда Моисея и бабушки Анны я знаю очень мало. Кто они были и откуда, моя мать Ольга не рассказывала, потому что сама не знала. Знаю только, что у деда Моисея был брат и звали его Тропак. Он жил дольше Моисея, но, был ли он старше или младше Моисея, я не знаю. Он приходил к нам и рассказывал, что их отец – его и Моисея – был немой. Поэтому и его, и Моисея дразнили – сын немого. Но этот Тропак говорил, что он один раз подслушал, как разговаривали его отец и мать. Они говорили на другом языке. А немым их отец прикидывался, потому что не знал украинского языка. А кто именно он был, никто не знал. Тропак говорил, что они почему-то скрывали это даже от детей.

Дед Моисей ещё играл на скрипке. В то время он был известный музыкант в округе. Сын Моисея, Пётр, играл на балалайке и научил младшую сестру Ольгу – мою мать. Сын Моисея Пётр был очень видный парень. Волосы у него были рыжие с отблеском, как бы позолоченные. Но никто его не называл рыжим. Ещё Пётр был хороший плотник. Он сделал своими руками большую деревянную кровать, которая у нас была очень долго. Ещё он сделал большую длинную скамейку и очень красивый деревянный стул. Пётр любил своих сестёр, и сёстры любили его.

После 1933 года люди только отошли от голода и стали жить намного лучше, но пришла война 1941 года. Сразу же после начала войны на фронт ушёл муж старшей сестры Насти – Иван. Иван был очень хороший человек. Они с женой любили друг друга очень сильно, и у них был маленький сын.

У Марии, старшей сестры моей матери Ольги, был муж Марко, но его на фронт не взяли. Он работал на железной дороге и был хороший специалист.

Пётр, мамин брат, пошёл на фронт в 1942 году, так как был 1924 года рождения. Моя мать Ольга, как и мой отец Иван, была 1927 года рождения. Их в 1942 году взяли в трудовую армию, хотя они были ещё детьми. Они копали окопы на границе с Молдавией и в самой Молдавии. Они не были на передовой, но были недалеко от фронта. Копали окопы, чтобы в случае отступления войск им бы не пришлось окапываться самим. Таким образом помогали фронту. Труд был очень тяжёлый – была определённая норма на человека – каждый должен был прокопать сколько-то метров. У них в руках была постоянно лопата или кирка.

Там познакомились мои отец и мать. Это дедушка и бабушка Ольги. У них не только была тяжёлая работа – копать окопы, – но ещё они при этом подвергались атакам с воздуха, так как были бомбёжки. При этих атаках им приходилось прятаться. В таких условиях они работали – страх смерти и непосильный труд. Единственное – они не голодали, так как их кормили, чтобы они могли работать. Мальчишкам давали где похуже грунт, ну а девчонкам где полегче. Моя мать рассказывала, что отец Иван заканчивал свою норму постоянно позже всех. С ними ещё был парень постарше их, которого звали Григорий и который был из соседнего села. Этот Григорий болел, у него была астма или что-то другое, так как он постоянно кашлял. И моя мать с девчонками после своей нормы постоянно помогали и моему отцу Ивану, и этому Григорию.

Ещё мои мать и отец рассказывали, что в это время они видели своими глазами, как в небе постоянно летали аисты и в клювах держали кисть винограда. Им рассказывали, что в Молдавии, недалеко от того места, где они рыли окопы, был концлагерь военнопленных. И что птицы летали над лагерем и бросали людям кисти винограда. Людей к концлагерю не подпускали. Если кто-то подходил, то сразу же расстреливали. Потом, уже после войны, это стало символом Молдавии: аист с кистью винограда в клюве. Было вино и коньяк молдавского производства, где на этикетке был изображён аист с кистью винограда в клюве. Но это всё было уже позже – после войны. Говорят, сам Господь Бог посылал аистов в концлагерь, и таким образом некоторые люди выжили и были освобождены потом.

На фронте погиб Иван – муж Насти, сестры моей матери. Пришла на него похоронка. И было даже письмо от друга Ивана, который был очевидцем того, как Иван погиб. Но Настя не верила и всё думала и надеялась, что он вернётся. Так сильно она его любила.

Позже, когда немца погнали в 1944 году, уже не нужно было копать окопы. А для того, чтобы идти с войсками, они были ещё слишком молоды.

Пётр, мамин брат, воевал и писал письма с фронта. Один раз он прислал письмо, в котором была молитва, которую ему дала одна женщина в Польше. Она сказала, чтобы он носил эту молитву постоянно при себе и эта молитва защитит его. Он переписал эту молитву и переслал её сёстрам. Молитва называлась «Сон Пресвятой Девы Марии».

Все сёстры тоже переписали эту молитву и носили её с собой, потому что все они верили в Господа Бога.

Потом, к концу войны, семье Моисея пришло письмо с фронта, что их сын Пётр пропал без вести. Чуть позже, через неделю или две, пришла похоронка, что Пётр погиб. Но ни одна сестра не поверила, что он погиб, потому что они его сильно любили.

После войны очень много было людей-предсказателей, которые по фотографиям определяли, жив человек или нет. И говорят, что эти люди предсказывали в основном правду. Они не требовали большой платы, а брали всё то, что им могли дать. Это была серьёзная работа, и обманывать людей они не могли и не хотели, потому что боялись Господа Бога.

Все сёстры гадали на своего брата Петра. И ни одна из гадалок не сказала, что он мёртв и что его нет. Все говорили, что он живой и что он где-то далеко. А о муже Насти, маминой сестры, говорили, что он мёртв.

Потом, после войны, вышла замуж ещё одна сестра – Ирина. И она вышла за того самого Григория из соседнего села, который вместе с моим отцом и моей матерью копал окопы, с которым они были вместе в трудовой армии. Так что они его знали хорошо.

Позже поженились и мои родители – отец Иван и мать Ольга. Они любили друг друга по-настоящему и были счастливы. Хотя после войны ещё было очень трудно. Они очень много работали. Потом у них родились дети. В то время была большая детская смертность. Умер, не успев пожить, их первый сын. Потом, в 1951 году, родился мой старший брат Николай. А в 1953 году родился и я.

В то время, когда я родился, ещё были трудности. У моих родителей была всего лишь одна коза, и молока, которое она давала, на двоих было мало. Старший брат Николай уже мог кушать почти всё, а я только молоко, но он тоже хотел пить молоко. Но так как коза давала мало молока, то моя мама его ограничивала и не давала ему столько молока, сколько он хотел, – говорила, что надо оставить братику. Но так как брат был постарше, то он уже присматривал за мной, ну и молоко у меня выпивал. Мать говорит:

– Коля, ты выпил молоко у братика.

А он отвечает:

– А тебе кто сказал?

Мать говорит:

– Святой Николай сказал, – и показывает на икону, которая висела на стене (у нас в доме висела икона святого Николая Чудотворца). Но потом брат снова выпил молоко. Мать говорит:

– Коля, ты опять выпил молоко?

Он отвечает:

– А теперь кто тебе сказал?

Мать опять говорит:

– Святой Николай сказал.

Тогда Коля отвечает:

– Обманывает твой святой. Он не мог видеть. Я когда пил молоко, то отвернулся от него и был к нему спиной.

Вот такая история. Итак, нас в семье было два брата, и мы жили в основном дружно.

Когда я уже подрос и стал всё понимать, помню, к нам постоянно приходили мамины сёстры. Они всё время общались и в праздники собирались все вместе у нас. Потом ходили к деду Моисею, к своему отцу.

Когда мой отец и моя мать поженились, то сначала они жили вместе с дедушкой Моисеем и бабушкой Анной в доме Моисея. Когда я был совсем маленький, бабушка Анна умерла. Через некоторое время дед Моисей женился второй раз и стал жить в другом конце села у другой бабки. Но он приходил к нам, мы ходили к нему и, таким образом, постоянно общались.

Но чаще всего к нам приходила мамина сестра Ирина со своим мужем Григорием. Григорий не работал после войны, был больной, но ходить ходил. Ходили они в основном пешком из соседнего села. Расстояние между сёлами было километра два или три, не больше.

Все дочери Моисея верили в Бога. У них была сильная вера. Но считали, что больше всего верят Ирина с Григорием. В их селе была церковь – православная. И они оба там пели в церковном хоре. Григорий читал Библию и много священных писаний. Он умел читать на старославянском языке – на этом языке было написано много писаний. Григорий переводил, что прочитает, и рассказывал моим родителям, ну и мы с братом слушали.

Мы с братом тоже верили и молились. Помню, когда был длинный пост перед Пасхой, то мы всей семьёй молились. Становились на колени, молились и в конце молитвы делали поклоны три раза.

Мне почему-то нравилось это делать. Когда делали поклоны – я почему-то стучал головой об пол. Мать говорила, что так не надо делать, что нужно только чуть-чуть прикасаться к полу. И мама шутила и говорила такую поговорку: «Заставь дурака молиться, он и голову расшибёт». Но нас с братом никто не заставлял, мы сами делали то, что делают родители.

Хочу рассказать, что произошло со мной, когда мне было года четыре или пять.

У нас возле дома была призба – это по-украински, а по-русски – завалинка. Было лето или весна, точно не помню, помню, что было тепло и я сидел на призбе один, мама и брат были в доме. Ко мне подошла женщина, обняла меня и что-то говорила мне. Когда эта женщина меня обняла, мне стало так легко, так хорошо, так приятно, что не передать словами. Откуда пришла эта женщина и куда ушла – я не понял. Но то чувство, которое я испытал после её прикосновения, я никогда не испытывал не до, не после. Я был такой счастливый, такой радостный, как никогда в жизни.

После я рассказал об этом своей матери, но она мне не поверила. Она спросила: «Что ты придумал? Где ты такое слышал? Кто тебе такое рассказывал? Ты рассказываешь так, как будто тебе было видение Господне. Но этого не может быть. Видение Господне является только таким людям, которые сильно верят в Господа Бога. Например, как тётка Ирина. Но таким малым детям, как ты, не бывает». Брат тоже не поверил. Он сказал матери, что я это придумал. Моя мама мне не поверила. И сказала мне, чтобы я ничего такого больше никому не рассказывал. Потом сколько раз я садился на это место, ходил вокруг дома, думая, что это повторится, но больше никогда такого не было.

Мать с отцом постоянно работали. Поэтому мы с братом часто оставались с бабушкой Теклей. Мы были с ней у нас дома или ходили к ней домой. Она жила в центре села с братом моего отца – Яковом. Как я запомнил, в то время он был не женат. Бабушка Текля и моя мама рассказывали, что он уже был женат два раза. Но что-то не сложилось и он разошёлся с первой женой, а потом также и со второй. Первая жена Якова была очень добра и к нам, и к бабушке, и к моим матери с отцом. При встрече она всегда разговаривала с нами и жалела, что не сложилась у них с Яковом жизнь. Вторая жена Якова никогда ни с кем не разговаривала и при встрече отворачивалась.

***

Хочу рассказать про деда Моисея, про то, что мне рассказывала моя мама про своего отца.

Было так – дед Моисей работал в плотницкой. Делал возы, колеса к возам. В селе была водяная мельница, где мололи зерно. Деда Моисея пригласили на эту мельницу на работу помощником мельника. Он согласился. В первый день он пошёл на работу и надел новую телогрейку – это была суббота. Там ему объяснили, что нужно делать, и он стал это делать самостоятельно. В этой мельнице всё было на ременных передачах. Когда он проходил мимо жерновов, то его захватило ремнём и кинуло к жерновам. Жернова захватили полу телогрейки, и его стало мотать по кругу вокруг жерновов, било его о столбы. Люди, которые там работали, побежали перекрывать воду, чтобы остановить мельницу. Место, где надо было перекрыть воду, находилось далеко, и они увидели на этом месте человека, который оказался там случайно. Они кричали ему изо всех сил: «Перекрой воду, а то там убивает человека». Этот человек перекрыл воду, и так спасли Моисея.

Когда деда Моисея привезли домой, то на него было страшно смотреть. Всё тело было синее и всё в открытых ранах. В больницу он не поехал. Его лечили сами дочери. Потом дед отошёл и рассказывал: «Когда меня стало бить и мотать, то я упёрся ногами во что-то – и Господь дал мне силы. Мельница гур-гур – и остановилась, но держать было тяжело. Спасибо, что Иван перекрыл воду». Этот человек, который перекрыл воду – звали его Иван, – приходил проведывать деда Моисея, и дед благодарил его за то, что он его спас. Моя мать говорила, что этот человек вначале говорил, что когда он перекрывал воду, то посмотрел на водяное колесо и увидел, что оно уже не крутилось. Но потом мужики сказали ему, чтоб он такого никому не говорил, а то над ним будут смеяться, потому что не мог Моисей остановить мельницу.

Потом, когда мужики собирались в селе и среди них был Моисей, то они шутили и просили его: «Расскажи, Моисей, как ты остановил мельницу». Моисей знал, что они не верят, а смеются над ним. Но он спокойно рассказывал, как он упёрся ногами и что Господь Бог дал ему столько силы, что он смог остановить мельницу. И добавлял, что Иван помог – перекрыл воду, а то было тяжело держать. Так прославился дед Моисей своей силой. Все шутили и смеялись, но никто не верил.

После того как деда Моисея побило и помотало на мельнице, он лежал две или три недели. Потом стал потихоньку ходить с палочкой. Всё очень быстро прошло и зажило, и после он ходил как ни в чём не бывало. Единственное, он говорил своим дочерям: «Старайтесь в субботу не начинать никакого дела. Не выходите в субботу на новую работу. И передайте это своим детям». Такой был мой дед Моисей, Олин прадедушка.

Когда мы с братом были постарше, но в школу ещё не ходили, моего отца дед Моисей взял с собой на работу – бить камень. За эту работу хорошо платили, так как она была тяжёлой. Дед Моисей был специалист и по этой работе тоже. Он знал весь процесс производства строительного камня: от взрыва скалы до подготовки камня к кладке. Для взрыва скалы он умел делать взрывчатку. Этому он обучил моего отца Ивана, и после взрывчатку делал постоянно мой отец.

В то время мы с братом часто ходили с отцом и дедом к ним на работу. Они работали втроём: дед Моисей, его друг – наш сосед – и мой отец Иван. Нам нравилось смотреть на то, как они делали взрыв. Мы заранее уходили с дедом далеко, а отец поджигал и убегал в безопасное место. Мы наблюдали, как камни взлетали вверх, а потом падали вниз.

Дед Моисей никогда не жаловался на усталость, хотя работа была тяжёлой. Он никогда не болел, кроме того случая, когда его побило на мельнице. Он ни разу в жизни не обращался в больницу. У него были всю жизнь целые и здоровые зубы, которые никогда не болели. Он умер в семьдесят семь лет. Фамилия у деда Моисея была Кметь. Но все его дочери вышли замуж и поменяли фамилию, а сын Пётр не вернулся с фронта.

***

Прошло время после войны, и наша семья стала жить лучше. Отец со своим братом Яковом купили тёлку на двоих. Тёлка выросла и стала коровой. Эта корова была на двоих. Один день корова была у одного, потом у другого. Так что у нас уже было молоко. Потом Яков, брат отца, женился в третий раз. У них родились дети. Они были маленькие, и им нужно было молоко каждый день, поэтому в день, когда корова была у нас, то утром надоенное молоко мы относили Якову для его детей, чтобы у них было свежее молоко на день. Или не забирали корову вечером, чтобы утром её доила его жена.

В то время не только мой отец и его брат держали корову на двоих, но и многие другие люди в селе делали так же.

Каждый год наша корова рожала или бычка, или тёлку. Их выращивали и сдавали в колхоз. За это получали деньги, которые делили между собой мой отец и его брат. Один раз они оставили тёлку себе и вместе её вырастили. Когда эта тёлка стала коровой, то брат отца, Яков, оставил себе эту молодую корову, а нам досталась старая корова. Так они договорились. И при этом все были довольны. Таким образом в нашей семье появилась своя корова.

***

Когда мы с братом Николаем были малые и не умели читать, наша мама часто рассказывала нам сказки и мы любили её слушать. Так, она рассказывала сказки про судьбу, которые я хорошо запомнил.

Расскажу вам одну из этих сказок.

Жила одна семья, которая была очень дружной. У них была одна-единственная дочь. Родители её очень сильно любили. Это было в старину (так мать называла давно прошедшие времена). В то время, в отличие от сегодняшнего дня, было много людей, которые ходили и предсказывали судьбу. В основном это были женщины, и их называли гадалками.

Однажды, когда в этой семье дочь подросла, стала взрослой девушкой и родители собирались выдавать её замуж, её увидела гадалка. Эта гадалка увидела страшное, но о том, что увидела, ничего не сказала этой девушке. Женщина-гадалка хотела предотвратить то страшное, что должно было случиться с этой молодой невестой на выданье. Но как это сделать, она не знала. Тогда гадалка встретилась с отцом этой девушки и рассказала всё ему. Гадалка сказала, что это произойдёт перед Пасхой. И что это будет так: его дочь пойдёт набрать глины и там будет подкоп. И когда она будет набирать глину, то этот подкоп обвалится, засыплет её и она там задохнётся. Гадалка сказала, что это произойдёт, когда солнце уже сядет. И сказала, чтобы они что-нибудь придумали, чтобы не пустить её туда в это время. Отец не поверил, но всё равно решил дочь не пускать. Для этого он позвал парней, её ровесников, – троих или четверых. Парни были здоровые и красивые. И отец сказал этим парням, чтобы они встали поблизости с тем местом, где берут глину, и под любым предлогом не пускали бы его дочь набирать глину. Эти парни пошли в то место и ждали эту девушку очень долго. Когда солнце уже почти село, то они увидели, что она не идёт, а бежит. Она поздоровалась и хотела бежать дальше, но парни взяли её за руки и не пустили. Они сказали ей:

– Не бойся, мы тебя не обидим. Просто мы с тобой хотим поговорить. А то у тебя отец строгий, и у нас не получается с тобой пообщаться, а тут ты одна, так что давай поговорим.

Девушка ответила:

– Давайте в другой раз. Сейчас я очень спешу. Мне надо взять глины, чтобы подвести дом внизу, так как я его уже побелила.

В то время дома белили известкой, а внизу подводили жёлтой глиной, чтобы было красиво. Парни её не отпустили. Прошло минут десять или пятнадцать, не больше. И эти парни услышали шум от обвала этого подкопа. Но в это же время у этой девушки остановилось сердце. И она умерла у них на руках. Вот такая судьба у той девушки, говорит моя мать Ольга.

***

Теперь расскажу вам другую сказку про судьбу.

В одном селе в счастливой семье была дочь уже взрослая, и уже была назначена дата свадьбы. Ей очень нравился её жених, и она была счастлива.

В семье готовились к свадьбе, строили шалаш, делали столы. Мимо проходила гадалка, и она увидела эту девушку. И эта гадалка увидела страшное и хотела предотвратить это, но как это сделать и как сказать об этом – она не знала.

Эта женщина-гадалка увидела, что в день свадьбы эта девушка утонет в своём же колодце. Колодец был у них во дворе. Она позвала отца и сказала ему:

– Я вижу, что вы готовитесь к свадьбе и вам не до меня. Но я хочу вам сказать, что у вас во дворе колодец и что во время свадьбы могут чьи-нибудь дети утонуть в этом колодце, а вам зачем нужны неприятности в такой день? Вы возьмите, наберите воды, сколько нужно, и в день свадьбы забейте колодец.

Отец послушал гадалку и так и сделал. В день свадьбы он забил колодец толстыми дубовыми досками и большими гвоздями – так, что оторвать просто так было невозможно.

В самый разгар свадьбы, когда подошло время, невеста говорит жениху:

– Ты посиди с гостями, а я отлучусь на минутку. Схожу попью воды, хочу холодненькой с колодца.

Она побежала к колодцу, а колодец был уже заколочен. Тогда она попробовала оторвать доски, но не смогла. Невеста легла сверху на доски, и в этот момент у неё остановилось сердце – и она умерла.

Вот такая страшная история про судьбу.

Моя мать говорила, что такое может случиться не со всеми людьми. Такое может случиться только с очень редкими людьми. Таких людей называют судьбоносными. И их судьбу нельзя изменить. Таких людей очень мало.

Ещё Яша, брат моего отца, говорил, что ему цыганка нагадала, что он умрёт в сорок восемь или сорок девять. Но моя мать сказала, чтоб он не слушал и не думал даже об этом. Она сказала: «Ты будешь жить долго, потому что ты веришь в Господа Бога. И твой брат, и его семья молятся за тебя». Ещё она сказала: «Ещё говорят, что гадалки никогда не говорят напрямую тому человеку, с которым должно что-нибудь случиться. Они всегда говорят в таких случаях их родственникам. Если бы сказали Ивану, твоему брату, то тогда можно было бы задуматься, а так нет». И моя мать оказалась права. Брат отца Яков жил до глубокой старости.

Надо жить, радоваться и наслаждаться жизнью. Верить в Господа Бога. Не делать вреда другим людям. И тогда Господь продлит жизнь, даже если было что начертано судьбой.

***

Когда к нам приходила мамина сестра Ирина, моя тётка, она часто говорила слова из Библии: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим. И возлюби ближнего твоего, как самого себя». Таким образом, она повторяла две самые главные заповеди закона Божьего.

Вторая мамина сестра, Настя, жила в другом селе одна с сыном, так как её муж Иван не вернулся с фронта. Но она всё равно верила, что он живой. Она работала и вырастила сына. Но часто вспоминала своего мужа и плакала. Она стала понемногу выпивать, говорила, что ей так легче. Но сёстры на неё ругались. Помню, она мне рассказывала (почему именно мне, точно не знаю, по-видимому, потому, что я умел слушать): «Гадала мне гадалка и сказала, что мой муж Иван живой. Но только говорит, что он переродился и сейчас малый. Ещё гадалка сказала, что он живёт очень далеко и что его воспитывает одна мать, отца у него нет, отец умер». Ещё тётка Настя говорила: «Я хотела бы найти его. Я бы поехала к нему, если бы знала, куда. Я бы помогала этой женщине воспитывать его, лишь бы только быть с этим человеком рядом. И я была бы счастлива, если бы была рядом с ним».

Про этот разговор с тёткой Настей я рассказал своей маме. Мать сказала, что ей пришла похоронка и что друг, который воевал с её мужем, написал письмо, но она всё равно не верит. А про такое, что перерождаются люди, никто не знает.

***

Мой брат Николай был старше меня на два с половиной года. И в школу пошёл раньше меня на два или даже на три года. Когда брат Николай был уже в третьем классе, то они изучали рассказ про очень известного в России бунтовщика. Вместе с братом Николаем ходил в школу наш родственник. Они были одного года рождения. Этот родственник был сын брата нашей бабушки Текли. Фамилия у него была Галайда. У бабушки Текли девичья фамилия тоже была Галайда. Это фамилия её отца Омельяна. У Омельяна было трое детей: бабушка Текля и два её брата. Младшего звали Григорий. Он был намного младше бабушки Текли и немного старше моего отца Ивана. И у этого Григория был сын Николай. Как я уже сказал, они одногодки с моим братом Николаем. Омельяну он был внуком, а мы с братом – правнуки.

Бабушка Текля, когда вышла замуж за Петра, моего деда, поменяла фамилию и стала Верстюк. Это фамилия Петра, моего деда, и впоследствии моего отца. Ну и наша с братом Николаем. Фамилия Верстюк произошла от слова «верста», это мера измерения расстояния.

Когда мой брат Николай и этот родственник, тоже Николай, изучали рассказ про Пугачёва, то этот родственник учил этот рассказ со своим дедом Омельяном. Дед был старый, ему было в то время восемьдесят восемь или восемьдесят девять лет, но он ещё ходил и хорошо понимал и разговаривал. И этот дед Омельян сказал своему внуку Николаю, что всё то, что было написано в книге, не совсем правда, что было всё не так, что всё было совсем по-другому. И что Омельян Пугачёв – это он, его дед. И что он просто поменял фамилию. Он сказал внуку: «Ты поговори с учителями, если они хотят, то я могу прийти в школу и рассказать, как было всё на самом деле».

Этот внук Омельяна пришёл в школу и в первую очередь рассказал об этом моему брату Николаю. Но мой брат ему не поверил и его не поддержал. Тогда внук Омельяна сказал ему: «Это же твой прадедушка и мой дед». Также внук Омельяна рассказал об этом учителям, но они тоже не поверили. И деда так и не позвали в школу.

Мой прадед Омельян говорил, что раньше об этом никому не рассказывал, потому что боялся. Говорит: «А сейчас я не боюсь, потому что я слишком старый. И в таком возрасте меня уже никто не посадит».

Ещё Омельян рассказывал, что у него был брат, которого звали Борис. Но прадед Омельян после того, что произошло с ним, с братом не общался. Ещё у Омельяна был тулуп заячий с барского плеча. Это совпадало с тем, что было написано в книге.

***

Позже я пошёл в школу. В нашем селе школа была только до четвёртого класса. А после, с пятого класса, нужно было ходить в школу в другое село.

Мой брат Николай закончил школу. И дополнительно он закончил школу водителей-профессионалов. Пошёл служить в армию. Я тоже закончил десятилетку. В то время военкомат после школы всех посылал учиться, так готовили к армии. Меня тоже отправили учиться на водителя-профессионала. Так я закончил школу водителей. Как только мой брат Николай отслужил и пришёл из армии, то я сразу же пошёл в армию на службу. Так что мы с братом побыли вместе дома совсем немного времени. Хочу рассказать одну историю, которая произошла со мной в армии.

Итак, я был водителем. Но для того, чтобы стать военным водителем, нужно было пройти пятисоткилометровый марш: на машинах не только по дороге, но и по бездорожью и по лесу, как днём, так и в ночное время. Пройти мы этот марш должны были в два дня, по двести пятьдесят километров в день.

Итак, в этом марше участвовало очень много машин. Колонна машин состояла примерно из ста единиц. Был полностью мой призыв. И ещё в каждой машине был водитель-инструктор, который был из числа или офицеров, или прапорщиков, или сержантов. У меня была машина «Урал-375» с тремя ведущими мостами, с высокой проходимостью. В качестве инструктора у меня был сержант, который прослужил уже больше года, молодой весёлый парень. Первый день мы отъездили очень хорошо. Ездили где-то часов двенадцать с перерывом на обед. У нас на машине стоял воздушный сигнал фа-фа. Так мы проехали много посёлков. Видели много людей, которые наблюдали за колонной машин. Попадалось и много молодых девчат, которые тоже выходили смотреть.

Парень, который ехал со мной как старший, просил посигналить девчатам, так как кнопка была у меня под ногой. Я сигналил, парень махал руками девчатам, девчата махали нам. Одним словом, все были довольны. Мы ехали и быстро, и медленно, особенно совсем медленно по бездорожью, но не отставали. Парень-инструктор меня хвалил, радовался и был мною доволен.

Во второй день пути мы выехали часов в шесть утра. Ехали нормально, и всё было хорошо. Было воскресенье, и был какой-то религиозный праздник: или православный, или католический. Точно не могу сказать. Это было на Украине. Люди шли в церковь или в костёл. Все они были христиане. Как раз до этого был сильный дождь, и на дороге стояли большие лужи. Мы проезжали какой-то посёлок, где была только грунтовая дорога без какого-либо покрытия. И там тоже стояли огромные лужи.

Когда мы ехали по посёлку, то впереди заметили идущих молодых девчат, которые обходили лужу возле забора. Парень-сержант, который был рядом со мною, закричал: «Давай быстрей! И с разгону в лужу, в которой ты притормозишь, чтобы обрызгать девчат. И обязательно посигналь». Но я не хотел этого делать. И я промедлил, чтобы девчата успели пройти. И так как парень кричал: «Давай, давай, быстрей!» – то я всё-таки разогнался и притормозил в этой луже. Как я хотел – девчата успели пройти, но в это время со двора напротив этой лужи выходила пожилая женщина, которую мы увидели позже, потому что она не была на дороге. Она была очень красиво одета – видимо, торопилась в церковь. И получилось так, что я её очень сильно обрызгал. Она стояла, и с неё сбегала грязь – это я увидел в зеркало заднего вида, так как эта женщина была с моей стороны. Мы не остановились и поехали дальше, потому что мы ехали не одни, а шла целая колонна машин. Мы оба сожалели, что так случилось. Парень сказал: «Зря ты меня не послушал, видишь, что из этого вышло». Получилось, что я причинил зло этой женщине, хотя и непреднамеренное. Я помолился про себя и попросил у Господа Бога прощения. И мы поехали дальше.

Отъездили мы до обеда нормально. Пообедали, и всё было хорошо. После обеда нам предстояло проехать очень сложный участок пути – дорога шла по лесу. Мы с этим справились. После этого выехали на хорошую дорогу, на асфальт. Скорость увеличилась. Впереди мы увидели регулировщика. Но ни я, ни парень-сержант, который был со мной, ничего не поняли. Этот регулировщик махал руками, ногами и делал непонятные движения. Так мы и не поняли, что он нам хотел объяснить. Но он нас отвлёк – и мы заметили поздно крутой поворот направо, где надо было сбавить скорость. Был или нет там знак крутого поворота, я не знаю, всё наше внимание было обращено на этого регулировщика. Так как я поворачивал на скорости, то не вписался в поворот и опрокинул машину. Она легла на бок, на мою сторону.

Машина ложилась очень медленно, так что мы приземлились легко. Всё обошлось.

К нам подъехали две машины ЗИЛ-157 с лебёдками. Мы зацепили нашу машину и поставили её на колёса. Поехали дальше. Сначала за руль сел парень-инструктор, который всю дорогу был со мной. Потом, когда я успокоился и отошёл, то обратно сел за руль. Отъездил я после этого происшествия нормально. Но во время падения и когда машина была на боку, на сиденье и мне на штаны пролился электролит (кислота) из аккумулятора, который находился под сиденьем водителя. Мои штаны были из хлопчатобумажной ткани, которые позже, после контакта с кислотой, распались. Но пострадали не только штаны – ещё и на ноге у меня появились две-три болячки. Таким образом, можно даже сказать, что я прочувствовал на собственной шкуре, что поступил неправильно.

Когда мы приехали в часть, то парень, который был моим инструктором в этом марше, сказал: «Хочешь – верь, хочешь – не верь, но ты согрешил, и поэтому так получилось». Я думаю, что Господь Бог дал нам понять, что не надо делать никому зла: ни молодым, ни старым.

***

Хочу рассказать ещё одну историю, которая тоже произошла в армии. Это страшное событие случилось практически на моих глазах.

Когда меня только призвали на военную службу, то месяц я с другими призывниками проходил подготовку после гражданки. Такой был порядок. Называлось это время «карантин». После этого принимали присягу – и начиналась служба. У нас была бригада, в которой было несколько войсковых частей. Подготовку проходили все вместе, а после её завершения мы принимали присягу и нас распределяли по частям.

На этой подготовке нас было человек сто двадцать. И нас разделили на три взвода, это было предварительно, так как только после завершения карантина и принятия присяги нас по-настоящему распределяли по частям.

Нас всех разместили в большом спортзале, где поставили кровати. Подготовкой занимались в основном сержанты, которые прослужили по году или по полгода. Полгода они были в учебной части, где их готовили и где им присваивали звания сержанта или старшего сержанта. После они служили у нас в бригаде. И так как было три взвода, то и в каждом взводе были свои сержанты-командиры.

Можно сказать, что эти сержанты добрались до власти. Некоторые из них даже превышали свои полномочия, пользуясь своей властью. (Но именно некоторые, то есть далеко не все. Не всё так плохо было в Советской армии.) Так, было два сержанта, которые самым натуральным образом издевались, унижали и насмехались над парнями, которые только призвались. Эти два сержанта были не в моём взводе, но это всё было на глазах.

Месяц подготовки пролетел быстро, хотя и был самым трудным месяцем службы. Мы приняли присягу, и всех распределили по частям бригады. Один из этих парней-сержантов служил в том дивизионе, куда попал я. Но там он вёл себя более спокойно. Он служил не в моей батарее. Батарея – это часть дивизиона. Да и после карантина, немного погодя, многих из бригады отправляли на уборку урожая в Казахстан, так что и этих двух сержантов, которые были самые злые, но, по их мнению, были самые крутые, отправили на уборку.

На уборку уезжали примерно на полгода. Но уже после истечения трёх месяцев после отправки один из этих парней, который служил в моём дивизионе, вернулся в часть. На него было страшно смотреть. Лицо у него было перекошено и всё было в шрамах. Так что ему самому, как он говорил, было страшно смотреть на себя в зеркало. Это ужасно. Этот парень стал инвалидом. Он плакал. Он разговаривал с парнями нашего призыва и просил у всех прощения. Он говорил: «Я понял, что меня наказал Господь Бог». Он молился и просил у Бога прощения.

Он рассказывал, как это произошло. Как-то раз на уборке они напились вместе с тем вторым сержантом, его другом. И поехали они в посёлок к девчатам, но по дороге опрокинулись на машине. Друг погиб на месте, а он остался в живых.

Этот парень часто плакал и говорил нам: «Я понял, что нас наказал сам Господь Бог. И говорю вам всем – нельзя делать ничего плохого людям». Этого парня комиссовали, и он вернулся из армии инвалидом. Неприятная, очень страшная и ужасная история. Но это подтверждает тот факт, что Господь Бог существует.