Читать книгу Каменный гость. Пятая книга о Серой Мышке - Василий Лягоскин - Страница 4

Это действительно было похоже на сказку. Наталья замерла на краю обрыва; казалось, она даже не дышала. А внизу меж заснеженных скал еще неподвижней застыло озеро. Мышка чувствовала, что оно не замерзло, не превратилось в мертвый лед, несмотря на морозец градусов в десять. Оно было живым; казалось, тоже изучало пришельцев, посмевших нарушить его зимний покой. Еще оно грозно напоминало о том, кто питал эту горную жемчужину своей энергией – о древнем, не потухшем до конца вулкане, на склонах кратера которого и стояла сейчас группа таких разных и по внешнему облику, и по внутреннему настрою людей.

Рядом с Крупиной натужно и как-то жалобно дышал толстый темнолицый араб, нацепивший на себя неимоверное количество одежек. Он был бы рад рвануть отсюда побыстрее, оказаться в теплой, такой уютной – в отличие от беспросветной корейской действительности – гостинице Рюгён. В этом островке почти европейского комфорта делегация лидера Ливийской Джамахерии жила уже две недели. Сам лидер, кстати, если и знал о существовании этой делегации, скорее всего, открестился бы от нее руками и ногами. Больно уж щекотливый вопрос она обсуждала с северокорейскими «партнерами». Последние, кстати, в переговорах тоже ни разу не упомянули имени своего вождя.

Сейчас Наталья, утопавшая в волнах благости, которыми щедро делилось с ней древнее озеро, краешком сознания слушала еще одного своего спутника – проводника и экскурсовода Вонга. Она кивала ему, откладывая в уголке души названия, которые когда-то давно уже звучали в устах Учителя Ню Го Лая.

– Священное озеро Тянчи, – с благоговением выдохнул проводник, – дочь вулкана Пэктусан. Именно сюда спустился с небес Хванун, основатель великого корейского государства.

Мышка кивнула. Это имя она тоже слышала; причем в устах Учителя оно звучало не так пафосно, но куда с большим теплом. Потому что полковник Николаев на полном серьезе утверждал, что древний герой, захороненный где-то в древнем монастыре, скрытом от посторонних глаз в этих самых горах, был его прямым предком. Именно поэтому Наталья и стремилась сюда; вопреки всем, казалось бы, непреодолимым преградам.

Взрыв в особняке Ирины Руфимчик, который должен был по всем канонам жанра совершенно рассорить хозяйку с гостями, напротив, повернул до того нервный разговор во вполне конструктивное русло. Наталья охотно отвечала на вопросы; вполне искренне – потому что была уверена, что каждое ее слово неулыбчивый майор со сказочной фамилией Гудвин сверяет с прослушкой. Главный вопрос, на который у Мышки был заготовлен бессловесный ответ – пожимание плечами – так и не прозвучал. Майор словно постеснялся слов «сказка» и «чудо». Не стал интересоваться и неведомым учителем. На его лице проявилось тщательно скрываемое прежде раздражение и досада.

– Скорее всего, – поняла Наталья, – по той причине, что разговор с Соломоном был прерван самым бесцеремонным способом. Но для меня, как оказывается, это даже хорошо. Посмотрим, верят ли в сказки японцы?

Мышка проводила гостей; Шломо даже поцеловала в щечку, ничуть не смущаясь его начальства. Более того, этим жестом она словно предупредила их: «Не трогайте парня, а не то!..». Еще она пообещала подарить ему новую кувалду, чем совсем вогнала сержанта в краску. На последний, уже от двери, вопрос майора Гудвина: «И что вы теперь намереваетесь делать?», – она ответила совершенно правдиво: «Ничего!»…

– Ничего, – продолжила Наталья мысленно, когда тот же Шломо кое-как пристроил на место выбитую дверь, и она осталась одна в пустом особняке, – до того, как меня навестят другие гости; японские. Но сюда они точно не придут.

Мышка так и не заснула в эту ночь; не потому, что была слишком взволнована событиями прошедшего вечера – могла заставить себя заснуть и в более напряженной обстановке. Ее заинтересовал, и даже порадовал подарок Соломона – тот самый пакет, в который майор Гудвин успел засунуть свой длинный нос. Когда Наталья, уже согревшая своим телом постель, достала первую фотографию из этого плотного пакета, она решила, что на нее дохнуло прошлым – таким коротким и безоблачным. Потому что на фотоснимке был запечатлен с высоты птичьего полета ее остров. Лишь через несколько мгновений глаза начали отмечать мельчайшие отличия; форму этой изогнутой в бирюзовом океане изумрудной подковы; расположение горы – тоже единственной на острове; наконец, крыши центрального бунгало и хижин местных жителей. Маленький поселок имел несколько иную планировку, чем на ее острове Зеленой лагуны. Так что это был не ее остров. Мышка доставала поочередно фотографии, а потом и бумаги, которые опровергали ее вывод – это была все таки ее собственность. Остров был оформлен на имя Ирины Руфимчик. Так что Наталья с опозданием, но поправила себя в ответе на последний вопрос майора:

– Я знаю, что буду делать! Я завтра же отправлюсь туда. И пусть все «гости», какими бы настойчивыми они не были, ищут меня именно там…

Целую неделю Серая Мышка наслаждалась покоем; она даже заставила себя забыть, что каждое ее слово фиксируется. Впрочем, таких слов здесь было очень мало. С океаном, с теплым белоснежным песком на пляже она говорила сердцем, распахнутой душой. Лишь временами острая заноза, связанная с именами Николая и Лиды Емельяновых, с их сынишкой Коленькой, которые тоже любили вот так поваляться на согретом тропическим солнцем песке, напоминала, что за пределами этого райского уголка мир жесток и непредсказуем. Все заботы – в первую очередь поиски ее малого народа, канувшего в неизвестность благодаря «заботам» японских моряков – она оставила на потом, уверенная в том, что ее размеренное существование может прерваться в любую секунду.

– Если это «потом» настанет, – усмехнулась она, наблюдая, как к пирсу причаливает катер, выкрашенный в белый цвет.

Люди, выпрыгнувшие с борта на деревянные мостки, тоже были одеты в легкие белые костюмы, на фоне которых контрастно выделялись смуглые руки и лица. Абсолютное большинство европейцев не различают китайцев от японцев, а последних – от корейцев и вьетнамцев. Агент три нуля один таким навыком обладала. Впрочем, особых умственных затрат сейчас не требовалось – к Наталье шел, утопая туфлями в песке, полковник Кобаяси. Двое его невысоких, но очень широкоплечих соотечественника явно были охранниками.

– Положены по статусу, – лениво подумала Мышка, не подумавшая подняться навстречу номинальному начальству, – хотя полковник, конечно же, понимает, что ничем эти ребята не помогут. Устроить им, что ли, мастер-класс?

Это предложение тоже противоречило той расслабленной неги, которую Наталья напоказ полковнику никак не желала стряхивать. Она лишь чуть приподнялась, опершись локтями на песок, и кивнув на шезлонги, в которых за неделю вынужденного отпуска ни разу не присела. Кобаяси предложением воспользовался; охрана так же молча заняла положенные места за его спиной, и уставилась на Мышку с видимой опаской и некоторым недоумением – что такого было в это женщине, которую охарактеризовали как опасного бойца? Лишь одного не было в их взглядах – вполне объяснимого мужского интереса к загорелой женской фигуре, на которой были практически незаметны крохотные лоскутки купальника. Хотя фигура была очень даже ничего. Наталья одобрительно хмыкнула, и провокационно потянулась. Лица охранников стали совсем каменными, а полковник усмехнулся не менее саркастически. А потом практически слово в слово процитировал своего израильского коллегу – на вполне приличном русском языке.

– И что вы собираетесь теперь делать?

– И вам здрасьте, – лениво махнула рукой Крупина, – лежать буду вот здесь, на песке (она похлопала той же ладошкой рядом с собой). Ждать команды.

– Какой?

– Вашей, – скорчила удивленную физиономию Мышка, – сам же сказал – ни шагу без вашего дозволения. Так что приказывайте – готова выполнить любой приказ. Есть у Японии проблема, которую она не может решить без меня?

Полковник уставился на Наталью в немом изумлении; он невольно воскликнул, явно сам не веря в собственное «бредовое» предложение:

– Есть один «пустячок». Остановить ядерный проект коммунистов Северной Кореи. Ну, и по ходу заставить Ким Чен Ира отказаться от испытаний баллистических ракет.

Наталья одним текучим движением, от вида которого глаза охранников округлились в немом восхищении, оказалась на ногах, по стойке «смирно»; у бейсболки того же телесного цвета замерла рука, только что цедившая сквозь пальцы теплый песок.

– Слушаюсь, господин полковник! – с показным воодушевлением воскликнула она, – задание поняла – остановить ядерный проект, и установить мораторий на испытания ракетных носителей. Срок – до Нового года… устроит?!

Теперь уже и полковник вскочил, уставившись на «своего» агента с открытым ртом. Если бы он знал, что энтузиазм Натальи был совсем не показным; что ее душа сейчас пела – ведь Кобаяси, сам того не подозревая, зажег сейчас красный свет планам полковника Крупиной…

Этот план уже вчерне был продуман Серой Мышкой; она видела лишь один изъян в нем – в любой момент могли вмешаться японские кураторы – задать вполне резонный вопрос: «А что вы, госпожа Руфимчик, или, если хотите, Наталья Крупина, делаете в стране нашего самого беспокойного противника? Желаете приобщиться к идеям чучхе? Или надеетесь найти там противоядие от того, что пока мирно дремлет в вашем теле?».

– А может, – размышляла эту неделю Мышка, – и спрашивать ничего не будут. Нажмут какую-нибудь кнопку, как только я пересеку границу КНДР. Интересно было бы посмотреть на лицо корейского пограничника, на глазах которого меня разорвало б на куски.

Теперь же, когда согласие куратора, по-прежнему изумленного и недоверчиво качающего головой, было получено, дело осталось за малым – решить, как попасть в эту, самую закрытую страну мира, которая родила на своей земле много чудес, в том числе и покойного учителя агента три нуля один Ню Го Лая. Полковника Кобаяси в детали плана Мышка посвящать не стала; отговорилась тем, что сама пока не знает, в каком обличье попадет в Северную Корею. Куратор уехал, оставив Наталью на острове. О сроках беспрецедентной акции он ничего говорить не стал – лишь скептически улыбнулся еще раз. Очевидно, вспомнил про Новый год…

Крупина, по-прежнему очарованная сказочной красотой Небесного Озера, и сама сейчас удивлялась, как на первый взгляд легко и ловко получилось у нее увлечь своей идеей высшие круги сразу двух государств. Идея была простой; что называется, лежала на поверхности. Нужно было найти государство, или группу лиц, или одного человека, «страдающего» от избытка денег, и желающего купить компоненты ядерного оружия. А потом свести его с руководством Северной Кореи, у которого были аналогичные проблемы, но со знаком минус. То есть – был товар в виде ядерного топлива, но отчаянно не хватало денег.

Нереально? Наверное… Полковнику Крупиной во всей этой фантастической авантюре нужно было лишь одно – запустить процесс, и попасть за железный занавес страны победившего чучхе. И у нее это получилось! Как-то быстро нашлась полугосударственная структура в Ливийской Джамахерии, представитель которой аж дрожал, когда рассказывал о планах «ливийских патриотов» обзавестись собственной атомной бомбой. Скорее всего, спины этих фанатиков своей зловещей фигурой и золотом, размещенным в западных банках, подпирала тень лидера ливийской революции. Наталье на это было плевать. О том, что тонны урана действительно отправятся с корейского полуострова на Ближний Восток, к границам новой родины Ирины Рувимчик, она поначалу не думала; сама не верила, что эта лихая авантюра может дать какие-то плоды. А потом – к собственному удивлению скромного «переводчика» с арабского языка на корейский, и обратно, в качестве которого Серая Мышка и попала в тайную ливийскую делегацию – договор стал обретать зримые черты. И первая партия урана в две тонны этого зловещего груза уже готова была к отправке. О том, что этот стратегический продукт ученые-ядерщики называют обедненным, и изготовить из него оружие массового уничтожения попросту невозможно, никто не говорил. Тут уже начиналась область такой высокой политики, что Наталья благоразумно не влезала в эти дебри, понимая, что может лишиться головы быстрее и надежнее, чем при помощи чудес японской взрывотехники.

Зато она склонила руководителя делегации Муарема, который единственный знал о истинном лице (точнее, об одном из лиц) скромного переводчика с благообразным лицом, украшенным короткой бородкой, проявить интерес к легендам древнего корейского народа. И сама ткнула в не очень длинный список предложенных экскурсий. Ее выбор был обусловлен волшебными эпитетами, которые восхваляли и этот вулкан, и высокогорное озеро. Но главным было то, что где-то совсем рядом с ним находился такой же древний монастырь. И назывался он монастырем Серой Мышки. Долгой дорогой от столицы до гор на самой границе с Китаем Наталья поинтересовалась у сопровождавшего их улыбчивого корейца таким необычным названием.

Вонг надолго замолчал, затем опасливо покосился на двух соотечественников в традиционных полувоенных костюмах темно-серого цвета, на непроницаемых лицах которых легко читалась их принадлежность к спецслужбам, но все же ответил:

– Это удивительная история из жизни великого Хвануна. Именно мышь первой приветствовала его пришествие с небес; она же показала ему путь в пещеру, где он провел первую ночь на Земле. Монастырь основали его первые ученики – в той самой пещере. Точнее, там целая сеть нерукотворных пещер. Так ли это на самом деле, я утверждать не буду, потому что вход непосвященным туда закрыт…

Он поколебался, еще раз оглянулся на сопровождение, и надолго закрыл рот. Наталья его опасения поняла – скорее всего, это было связано с именами высших чиновников Северной Кореи; быть может, даже с самим лидером страны, провозгласившей курс следования идеям чучхе. О том, что товарищ Ким Чен Ир давно и крепко, хоть и тайно, связан с древними культами, она знала. Она вообще многое знала об этой удивительной стране, где люди получали в день чуть больше четырехсот граммов еды, но выглядели вполне жизнерадостными, и целеустремленными; где маленький народ не побоялся противопоставить себя остальному миру. Мышка этот выбор не то что одобряла, или, напротив, осуждала. Просто считала, что люди – да хоть вот этот Вонг, опять вернувший улыбку на лицо – вправе сам делать выбор. И если он, и его двадцать с лишком миллионов соотечественников ровными колоннами следуют идеям чучхе, то это… их дело. Сама же она сейчас желала одного – все-таки увидеть таинственный монастырь.