Читать книгу Сага об асах - Виктор Олегович Вирченко - Страница 1

– Эй, пацаны, кому нужны патрончики?

– Мне! Мне! И мне!..

– Рука в… шоколаде!

Старшеклассник Витька Черкасов достал из кармана и подкинул вверх целую жменю стреляных гильз от мелкокалиберной винтовки. Сегодня он был дежурным в стрелковом тире и зачем-то набрал там полные карманы блестящих жёлтеньких гильз.

И вот они полетели в небо и посыпались вниз дождём, осыпая пятиклашек, вышедших из школы на перемену. Один из них, Юра Зайцев, словно гадкий утёнок, метался среди шустрых друзей, которые были и слабее и ниже ростом, и никак не успевал насобирать себе гильз. И вот Витька Черкасов, вывернув карман, извлёк последнюю порцию и метнул её дальше и выше прежнего, так что гильзы зазвенели по проезжей части.

Пятиклассник Юрка метнулся за ними. Это был его шанс. Он упал на четвереньки и начал хватать добычу. Ему что-то кричали друзья, но он так увлёкся, что ничего не слышал. А когда, улыбаясь, поднял голову, услышал страшный визг и получил такой удар по лбу, от которого сперва стало ужасно ярко в глазах, а потом вдруг всё потемнело.

Водитель автобуса «Кубань» вёз рабочих второй смены из села Петрушино на комбайновый завод. Он слегка опаздывал и на повороте у школы вместо тормоза давил ногой акселератор. Когда он увидел на дороге мальчишку, было уже поздно. Удар пришёлся в голову серединой бампера, точнее, номером 11-40СА. На широком лбу у Юрки отпечатались только две буквы СА, в зеркальном отображении – АС.

В сознание он пришёл только в больнице, когда в палату впустили маму. Он открыл глаза и спросил:

– Кто я?

С тех пор он стал хорошо учиться в школе. Ещё в больничной палате внезапно вспомнил таблицу умножения и падежи. Особенно хорошо давался ему английский язык. Правда, иногда, в дождливую и пасмурную погоду, болела голова. Поэтому Юрка не любил осень. А когда вырос и стал моряком, чтоб не видеть увядания родной природы, уходил в рейс.

Когда Таганрогский залив сковывали льды и злой северо-восточный ветер превращался в один сплошной сквозняк, Юрий находился в жарких тропических странах. Таганрог хоть и считался южным городом, но и здесь с декабря по март хозяйничала лютая зима. И не важно, что столбик термометра чаще показывал около минус десяти градусов по Цельсию, – ветер и влажность усиливали холод. В последние годы температура зимой опускалась и до минус тридцати. А он в это время спасался от жары в Южном полушарии. Здесь иногда плавилась резиновая подошва обуви от разогретой палубы танкера. Но пар костей не ломит…

Он возвращался в город весной, когда на рынке уже вовсю торговали свежими тепличными овощами, и с удовольствием ходил туда, чтобы купить еды, а заодно познакомиться с какой-нибудь продавщицей.

В этот раз он вернулся в город слишком рано – в конце зимы. Отдохнув до середины апреля, успел закончить кое-какие неотложные дела и снова стал паковать чемодан. До июня, когда городские пляжи заполнятся до отказа славными цыпочками, было ещё немало времени. А тут вдруг ему предложили на пару месяцев очень выгодный в плане заработка контракт. Заяц засобирался в рейс. Он только ждал звонка из компании, готовый вылететь в любую часть земного шара, чтобы занять место в капитанской каюте танкера, перевозящего в своём чреве грузы к дальним берегам.

Зайцев Юрий Григорьевич был хорошим капитаном. Он зарабатывал неплохие деньги, имел всё, что необходимо в жизни: работу, дом, автомобиль, компьютер, музыкальный центр, телевизор с четырьмя спутниковыми антеннами и многое другое. Но самым его дорогим предметом считался прогулочный катер, который он приобрёл у одного разорившегося рыбака. Лёгкий дюралевый корпус, мощный тридцатисильный мотор, рубка с дерматиновыми сиденьями, складывающимися в удобный диван. Он был пиком его гордости. Юрий надевал старую капитанскую фуражку с крабом, которая ему очень шла, заводил мотор и носился по Таганрогскому заливу, курсируя от пляжа к пляжу в поисках одиноких русалок. Катер он хранил в просторном двухъярусном эллинге, где на втором этаже находилась комната отдыха с небольшим камбузом и гальюном. Сколько женщин после развода с женой приводил Юрий сюда – трудно подсчитать. Он не делал зарубки. Иначе бы все стены были в полоску.

Двум своим чадам, проживающим с матерью, помогал деньгами. Может быть, из Зайца и получился бы хороший отец и любящий верный муж, если бы он не обжёгся в первом браке. Он был тогда наивен и доверчив. С детства родителями прививались сыну такие качества, как честь, совесть, доброта. Семья и школа старались изо всех сил создать порядочную личность. Правда, все эти труды перечёркивала улица, на которой он рос. Быть слишком правильным считалось глупо и даже опасно. Но к Юре Зайцеву всё нехорошее не приставало. Да, он был знаком с хулиганами, но подпасть под чьё-то дурное влияние не собирался. Он так и не начал курить, хотя друзья дымили с тринадцати лет. Пить пиво и водку он тоже не научился. Мог лишь попробовать немного хорошего вина. С девчонками держался свободно и раскованно, словно старый друг, что даже вызывало зависть у товарищей. Но когда настало время иметь серьёзные отношения с девушками – тут наступил сбой.

Одна смазливая куколка положила свой зоркий глаз на нашего моряка. Он уже ходил штурманом на рыбацком сейнере у берегов Норвегии. Как-то в Новороссийске, поступив на курсы повышения квалификации, Юра снял квартиру у пожилой женщины. Умудрённая жизнью старуха в своём квартиранте разглядела неординарную личность и незамедлительно решила познакомить его со своей племянницей. Племянница приехала погостить к тёте на каникулы и как бы случайно познакомилась с Зайцем. А дальше завертелась любовь. У молодых парней в двадцать два – двадцать пять лет, засидевшихся в женихах, когда они видят красивых девушек, мозги находятся в отключке. Они начинают думать совершенно другим местом. Этот механизм природа заложила нарочно, чтобы род людской не перевёлся. Если человек будет долго думать головой – прикидывать и так и эдак, рассуждать и просчитывать всевозможные варианты, то чувства отойдут на второй план, а на первый встанут холодный расчёт и излишние опасения. А это остудит чувство. Потому-то природа и отключает мозг у самцов. Думать не надо – надо действовать. У женщин всё происходит немного не так. Они сперва думают, просчитывают всё до мелочей, а потом действуют. Но и для них природа заготовила ловушку. Иногда расчёты не срабатывают. И богатый, высокий, внимательный и завидный жених становится после брака редкой сволочью.

Заяц считал, что ему крупно повезло в жизни – встретить такую девушку. Он привёз её в Таганрог, познакомил с родителями, друзьями, и через месяц они расписались. Через три года у них уже было двое детей, квартира, подержанные «Жигули», необходимый скарб; одного только недоставало – любви. Они оказались совершенно разными людьми. Юрка был творческим и увлечённым человеком. Имел своеобразное чувство юмора, любил друзей, книги, музыку и поэзию. Сам иногда неплохо сочинял и пел под гитару. А его Зоя оказалась очень приземлённым человеком, к тому же с тяжёлым характером. Вечно всем недовольная, начинающая быстро полнеть, она разонравилась Юрцу. Их брак прервался на пятый год.

Заяц тогда уже работал старпомом. В деньгах нужды не знал, приобрёл новое жилище, занимался в нём ремонтом и развратом одновременно. А с женщинами впредь стал осторожен. «Я им не верю», – говорил он друзьям, когда те недоумевали по поводу его коротких связей. Зато был полностью свободен в личной жизни. Мог позволить себе жить сразу с несколькими женщинами, приглашая их к себе в гости по очереди, как султан в гареме. Но предпочтение отдавал всегда одной, самой любимой.

После очередного рейса это была учительница музыки из средней школы. Он познакомился с ней на рынке, покупая яблоки. Она привлекла его своим строгим и каким-то загадочным видом. Жгучая брюнетка с волосами, собранными в хвостик. Прямая гордая осанка, такой же прямой носик, на котором сидели очки с золотистой дужкой. Красивый деловой костюм облегал фигурку, как фантик облегает дорогую конфетку. И Юре захотелось её развернуть и попробовать, да так сильно, что он едва не потерял голову. Кстати, учительница тоже. Она была, как и он, давно в разводе и тоже имела двоих детей. Но её дочерям папа ничем помочь не мог, так как отбывал срок в тюрьме.

А наш Юрий был парень видный. Высокий, крепкий, симпатичный. Заяц и впрямь чем-то походил на зайца. И дело тут не в шраме над верхней губой. Тот удар он получил, играя в детстве в хоккей на площадке во дворе: то ли клюшкой, то ли шайбой, то ли коньком. Может, сходство с косым придавали ему большие добрые глаза, доставшиеся по наследству от матери – потомственной сибирской дворянки. Не зря у него было сходство с актёрами, игравшими белых офицеров. Наверняка его древний пращур имел те же черты лица, за что и получил фамилию. А может, тотемным животным (ещё в неолите) в его роду был заяц? Как у Волковых – волк, у Медведевых – медведь, у Сурковых – сурок.

Бабы, не верьте глазам! У учительницы напрочь отшибло мозги. В душе гремел оркестр, исполняя «Песню о Родине» Дунаевского на слова Лебедева-Кумача. Но всякий раз, прощупывая нашего капитана на слабость, её женские щупальца натыкались на прочный хитиновый панцирь. И тогда начинала звучать мелодия Александрова на слова того же автора: «Вставай, страна огромная…»

Донжуанство становилось какой-то болезнью, схожей с игроманией. Потребность находить, терять и снова находить, получая при этом дозу адреналина, уже давно овладела его сознанием. Он даже не пытался бороться с этой хворью. Но с годами наш кэп вдруг начинал замечать, что женщины стали ему быстро надоедать. Такой оборот насторожил старого ловеласа. Это он заметил после знакомства с двумя подружками из маленького шахтёрского городка с Украины, которые периодически приезжали в Таганрог на заработки, устраиваясь продавщицами в продуктовые ларьки, коих по всему городу было множество. Ольга ему нравилась больше. Её подруга Наташа была небольшого роста, худенькая и проворная, как обезьянка. Заяц даже сажал её себе на плечо, кормил бананами и называл – моя Чита. Она прибиралась у него в квартире, заменяя сломанный пылесос «Bosh», при этом добиваясь гораздо большего эффекта. Боялась включать кухонный комбайн, пользуясь допотопной мясорубкой с не меньшей производительностью. Также отказывалась от посудомоечной машины, предпочитая перемывать посуду в чашке быстрее и чище своими лапками. Эти лапки приводили Зайца в восторг, когда она шлёпала ими его по спине, делая массаж. Она не знала, что такое усталость. Могла после работы, уборки в квартире и хлопот на кухне ублажать неутомимого моряка всю ночь.

Другая, Ольга, была спокойная и молчаливая, но тоже работящая дивчина. Она часто заменяла Наташу на кухне и в постели. Ведь они работали в одном ларьке, сменяя друг друга. Одна в день, другая в ночь, и наоборот. Но Юру они стали утомлять, особенно после того, как каждая стала ревновать его к подруге. Или подругу к нему? В конце концов Заяц обеих выставил за дверь.