Читать книгу Рыцарь в титановых доспехах. Книга первая – Большое средневековое сафари - Виктор Владимирович Шипунов - Страница 4

– Бен!

Кто-то тряс меня за плечо.

– Бенджамин, ты в порядке?

Я открыл глаза. Голова гудела как колокол. Я сидел, пьяно раскачиваясь, на Ланселоте, а он стоял возле разделительного бревна, на котором стоял мой племянник Питер с помятым шлемом в руках. Из носа капала кровь, и я с трудом осознал, что это мой шлем и мой нос. Ланселота я назвал так в пику моему не любимому оппоненту, который выступал под этим псевдонимом.

– Я, кажется, жив, но не уверен, что моя голова все еще принадлежит мне.

– Голова на месте, вот только нос разбит.

– Я победил?

– Да, вон к нему бегут медики с роботележкой. Сейчас герольд объявит твою победу.

– Я подожду пару минут, а потом стоит и мне сдаться людям в белых халатах.

Я тупо смотрел на моего противника, на медиков, суетившихся вокруг него. Особой радости от победы я не испытывал. Да, я победил рыцаря значительно выше меня по рангу, но это ничего не доказывало, ведь я знал, что жульничал. Я тронул Ланса и в сопровождении Питера направился в медицинский отсек.

– Бен, – зудел как из далека Питер, – у тебя сегодня еще один бой. Ты будешь драться? Или снять заявку?

При обычных обстоятельствах я бы махнул на все рукой, но сегодня мне хотелось продолжать – когда еще сложится такая уникальная ситуация.

– Я буду драться, Пит, вот только меня накачают лекарствами и буду. Ты лучше пригляди, чтобы доктор не вколол в меня что-либо запрещенное. А то с него станется: вколет в медицинских целях, а потом меня дисквалифицируют года на три – за допинг.

– Ты здорово ему врезал, его конь чуть не сел на зад, а он, не смотря на то, что подставил щит, вылетел из седла как перышко. Вот только брякнулся тяжело.

– Судя по шлему в твоих руках, моей голове повезло меньше, чем заду его коня.

– Кстати, Бен, я сгоняю на склад нашего клуба, поменяю шлем на новый, а то этот так сплющен, что тебе его уже не надеть.

Доктор не одобрял такого убийственного спорта. Его не интересовало, что это древнее рыцарское искусство, а все мы любители средневековой истории. Не прошло и объяснение, что это отличный спорт. Но свое дело док знал. Через час я довольно уверенной походкой вышел из медицинского пункта. Ягодица моя горела от уколов. Но чувствовал я себя почти совсем человеком, а не безголовым зомби.

На скамейке у входа сидел Питер с новым блестящим шлемом, а рядом стоял Ланселот.

– Выглядишь много лучше, – констатировал он. – Пожалуй, герольды допустят тебя к состязаниям.

– Все шутишь. А я, между прочим, победил соперника шестого в рейтинге, а мой рейтинг в конце первой сотни.

– Да, ты улучшил свое турнирное положение, и скоро у тебя снова будет такая же возможность. Не помню, чтобы ты много тренировался в последнее время, но ты точно улучшил свою технику!

Я не ответил, так как это было правдой: причина победы была вовсе не в возросшей технике – и эту причину я знал.

Еще через час я снова сидел в седле и ждал новой отмашки клетчатым флагом. На этот раз моим противником был рыцарь с рейтингом номер девять, разумеется, если считать сверху. Я постоянно себе напоминал, что действие равно противодействию, и о необходимости беречь голову хотя бы потому, что в ней находились мои мозги.

Наконец мелькнул клетчатый флаг, и мы помчались навстречу друг другу. Я, как и в первом поединке, пустил коня несколько быстрее того, что принято считать обычной скоростью. И снова я целил в туловище, прикрытое щитом, боясь, что возросшая сила удара может привести к серьёзным травмам противника. Свой щит я приподнял к самому забралу – второго такого тумака, несмотря на новый шлем, моя бедная голова могла не выдержать. Его копье ударило меня в нижний край нагрудника, едва не попав в луку седла, и разлетелось в щепы. Удар был весьма болезнен: главное, стало нечем дышать. Я был так оглушен, что ничего не слышал, и только лишь увидел, как сломалось мое копье о его щит.

Когда я пришел в себя, Ланселот стоял в точке разворота, а Питер, стоя на барьере, держал мой шлем в руках. Я не помнил, как скакал и как развернул Ланса. Только потом до меня дошло, что мой умный конь все сделал сам. Пот и непроизвольные слезы заливали мне лицо. Я судорожно хватал воздух ртом, и изредка мне это удавалось. При каждой судорожной попытке вдохнуть в грудной клетке довольно сильно покалывало. Сквозь слезы и пот я с трудом разглядел, как моего противника увозила медицинская робототележка.

– Кажется, ты сломал ему руку, – сказал Пит, – и здорово помял щит.

– А мне кажется, что он сломал мне ребра, – отвечал я.

Впрочем, к доктору я добрался своим ходом, верхом на Ланселоте. Док увидел меня второй раз и выразил удовлетворение по тому поводу, что получил окончательное подтверждение своей теории о варварстве средних веков и о сумасшествии тех, кто участвует в средневековых турнирах. А потом он обнаружил перелом ребра, и мне пришлось лечь на регенерацию.

Отговорки, что я пропущу большую часть турнира, его не интересовали. А так как процедура сращивания костей не могла продолжаться менее трех суток, то он был рад тому, что на законных основаниях помог хотя бы одному сумасшедшему любителю практической истории остаться в живых.

– Но, док! Я надеялся на призовое место, – попытался я его разжалобить.

– Увы, теперь мечтанья те погибли в полной красоте, – продекламировал он мне древнего поэта.

В ответ я криво усмехнулся. Зато из установки регенерации меня вынули совершенно здоровым, и помолодевшим лет на десять, по крайней мере, я так себя ощущал.

Так, как я пропустил шесть поединков, то потерял все шансы на призовые места. Этот турнир был для меня потерян. Нам с Питером оставалось только одно – отправиться домой. Сидя в своем огромном удобном и любимом кресле, я сделал философское открытие, что наблюдать за турниром с экрана с чашкой кофе в руке не так уж и плохо, и намного приятнее, чем сидеть на трибуне с поломанным ребром и последствиями контузии.

Заодно с финалом я посмотрел в повторе пышное начало турнира, которое как участник я видеть не мог. Зрелище стоило того, по крайней мере, на мой взгляд. Но возможно это мнение не объективно, надо же успокоить себя по поводу потраченных собственных денег.

Все рыцари со свитами, пажами оруженосцами и прекрасными дамами, на платья которых пошла уйма кружев, сплетенных дамами-энтузиастками вручную в кружевных мастерских нашего клуба, проехали по улицам столицы, затем по улицам нашего средневекового клуба-города, затем собрались на главной площади замка. Под трубы и барабаны глашатаи выкрикивали имена рыцарей, подробно перечисляя их титулы и их свиту. Подчиняясь распорядителям, свиты, во главе с рыцарями, одна за другой проносились по подъемному мосту замка и двигались вокруг ристалища. Каждый останавливался возле своего шатра, которые были заранее установлены по периметру поля.

Вечером мы с Питером сидели в гостиной в мягких креслах перед уютным камином, пили чай и смотрели финальные поединки по стереовизору. Почти бесшумно, пришел мой Титан и улегся между нами.

– А знаешь Пит, – сказал я, – что я на турнире сжульничал, ну так, самую малость.

– О чем ты, дядя? – спросил он.

– Ну, Ланселот, э… скажем, не совсем конь. – Я хитро посмотрел на него и улыбнулся.

– Ага, а то не знаю, как конь выглядит! – Он посмотрел на меня с некоторым удивлением.

– Ну, может ты думаешь, что и Титан – пес?

– Ясное дело – пес. – И он погладил приятный мех Титана – огромного ирландского волкодава, улегшегося между нашими креслами.

– У него такая замечательная шерсть, пушистая, мягкая, отдающая теплом…

– Титан, – обратился я к своему роботу, – скажи-ка моему племяннику кто ты.

– Я собака-робот, которую ты сконструировал сам, – раздался в наших в наших головах, приятный, мужской телепатический шепот.

Питер отдернул руку от синтетической шерсти Титана.

– Что за хрень! – воскликнул он.

– Я не хрень, а сторожевой высокоинтеллектуальный робопес со скелетом из титанового сплава, с записывающим устройством, имеющий различные высокочувствительные датчики и вооруженный лазером. Например, мой нюх в пятьсот раз лучше, чем у Бладхаунда, а у него в миллион раз лучше, чем у человека. При помощи своего газоанализатора я могу обнаружить все известные яды и их соединения.

Питер с удивлением, как будто впервые, посмотрел на Титана.

– Ну, дорогой племянник, успокойся, он не кусается почем зря, ведь ты же уже гладил его по синтетической шерсти. В том, что он телепат, виноват бракованный чип, один из той экспериментальной коробки, которую ты притащил в позапрошлом месяце. Хотя вначале меня шокировало это открытие, но зато это упростило наше общение и теперь мне нравится такая способность моих роботов. А теперь лучше пойдем на веранду, Титан покажет тебе, как он из лазера стреляет.

Мы вышли в теплый вечерний воздух.

– Его лазер рассчитан на ближнее действие, примерно, как крупнокалиберный пистолет. Выбери, что-либо не нужное неподалеку, и скажи ему выстрелить.

Пит набрал из мусорной корзины пяток банок из-под колы и расставил их на бордюре цветочной клумбы в двадцати метрах от нас. Отойдя в сторону, он посмотрел на Титана.

– Давай! – скомандовал он.

Вспышки произошли так быстро, что почти слились в одну.

Мы оба пошли посмотреть на результат.

– Осторожно, они горячие, – раздалось в наших головах.

Банки стояли там, где поставил их Пит. Но в каждой из них была маленькая двухмиллиметровая дырочка с оплавленными краями.

– Ну, теперь идем к Ланселоту.

Питер развернулся и, плохо соображая, что делает, двинулся в сторону старой конюшни.

– Нам вообще-то в гараж, – улыбнулся я, – он стоит там.

Ланселот стоял совершенно неподвижно. Огромный, белый, как мраморная статуя.

– А из чего стреляет он, – спросил Пит.

– А из того, что в руки попадет, – повернув голову, приятным баритоном ответил конь. При этих словах Питеру явно стало не по себе.

– И вовсе не обязательно думать, молодой человек, что у вас крыша поехала, – продолжал Ланселот. – Вы в порядке, если не считать дикого испуга и, нет, это не дурной сон. А как я стреляю я охотно покажу, если Бенжамин одолжит мне свою берету.

– Он, что тоже телепат? – нервно спросил Пит.

– Да, я немного телепат, так средненький. А теперь пойдемте к тем банкам, на которых упражнялся мой младший брат Титан, из этой штуки, – с этими словами он вытянул из-под шкуры правый манипулятор и взял из моей протянутой руки пистолет, – я, пожалуй, прямо от входа в гараж собью все пять банок.

– Но ведь уже почти совсем темно, – наконец подал голос Пит.

– Пустяки, твой дядя взял мои глаза от того же робота-детектива, что и мой аналитический блок, а они прекрасно видят, и днем, и ночью. Так что думаю один выстрел – одна банка. Смотрите юноша и учитесь!

Он вскинул манипулятор с пистолетом и не торопясь сделал пять выстрелов. Я услышал, как отлетали сбитые пулями банки.

– Превосходная стрельба, – похвалил Пит. – И превосходная работа, Бен! Я, как инженер, в восторге, только к этому надо привыкнуть.

– Да, куда уж лучше, – согласился с ним Ланселот печальным тоном. – Только вот скучно тут в гараже, а на турнир мне уже не попасть, и следующий будет не скоро. И все из-за дрянных доспехов, которые подвели моего хозяина. Эх, Бен, неужели ты не мог сделать себе приличные доспехи?

– Видишь ли, друг Ланселот, доспехи для турнира делать было бессмысленно, все равно и доспехи, и оружие для соревнований выдают в клубе, и они совершенно стандартные, так что пытаться принести туда свои бесполезно. У них твердые правила, которые разрешают только личную лошадь, да еще, пожалуй, – я посмотрел на Пита, – оруженосца, но и, то и другое даст клуб, если у тебя этого нет. В известной степени в свой травме я виноват сам, ведь мы с тобой жульничали, и из-за нас, нашей скорости, сила столкновения в поединках была куда больше той, на которую эти доспехи рассчитывали инженеры. Вот если бы мы дрались где-нибудь еще, а не в спортивных состязаниях, тогда был бы смысл мне самому сделать доспехи и оружие.

– Вот и я о том же, – отозвался Ланс, – наплюй ты на их правила и давай поищем себе приключений на одно место, с хорошими драками. А то гараж для меня немного тесноват, впечатлений не хватает, а я ведь так молод, и мне хотелось бы повидать мир, а сеть интернета не адекватная тому замена, даже если смотришь фильмы про детективов и психологов.

– Мне следует заняться твоим образованием, Ланс! А то ты впитываешь как губка непонятно, что!

– А я даже знаю, куда мы могли бы двинуть, – встрял в нашу странную беседу Пит. – Мы могли бы поехать на одну из тех отсталых планет в дальней части галактики, где, по слухам, все еще царит средневековье. Можно устроить такое сафари…

– Видишь ли, племянник, на сафари, если промахнешься, так можешь оказаться ужином льва или тигра, а из наиболее безответственных авантюристов получаются неплохие отбивные под ногами слонов и носорогов.

– Вообще-то я не то имел в виду, мне подумалось, что можно немного пожить жизнью странствующего рыцаря. Ведь, дядя, твой звездолет в порядке и может лететь хоть на край галактики? Я знаю точно, что долетит, да и потом тут оставаться довольно небезопасно: Джо работал не один…

– Так все вы хотите приключений?

– Да, и я хочу, – раздался в наших мозгах телепатический голос Титана, – мне не хватает охоты и добычи, я ведь охотничий пес. Ланс сказал мне, что моя порода боролась со злобными хищниками, вот и я хочу бороться.

– Ладно, ваша взяла! Вот только стоит подготовиться, как следует. Ведь в столь отдаленных краях нет имперской полиции, а если придется драться, то это будет не как на турнире – с доктором и по правилам. Там проигрыш – синоним слова смерть. Во-первых, Пит, тебе нужен конь того же класса и той же породы, что и Ланселот, нам обоим нужны доспехи и оружие. Для нас, с нашим опытом работы на военных и правительство, это не проблема. Все это мы сделаем сами. Ведь все, чем мы там станем пользоваться в открытую, должно быть очень похоже на то, чем располагают аборигены, иначе мы попадем под закон культурного, а то и военного эмбарго, а это сулит огромные неприятности. Нам не нужны проблемы с галактической полицией.

– Ура! – прокричал Пит.

– Да здравствует Бен! – выкрикнул говорящий конь.

– Я буду вас охранять, – прошелестел телепатический голос пса.

– Да, думаю, что ты нам можешь очень пригодиться, – ответил ему Пит.

На самом деле последнее время мне снился один и тот же кошмар с участием Джо и его подручных. В нем они вылавливали меня в самых разных местах и убивали самыми жестокими способами. Обычно моя интуиция меня не подводила, и это была одна из причин, почему я уступил Питеру и Лансу.