Читать книгу Вернись ко мне - Виктория Цветаева - Страница 3

– Ты куда запропастилась, Ника? – в очередной раз напугала меня Оксана внезапным своим появлением.

Я засмотрелась на вид из окна, полностью погрузившись себя, вот и не заметила её появление.

– Стою я в очереди, уже дошла до салатов, поворачиваюсь, а её и след простыл, с тобой точно всё в порядке сегодня? – спросила меня она и тут же приложила ладошки к моему лбу, а потом к щекам, проверяя то ли температуру, то ли признаки какой-то другой болезни.

Но я молчала и думала, что ей сказать. Не скажу же я ей правду, что сбежала потому что меня взволновал незнакомец, который стоял сзади и плотно ко мне прижимался. Да ей скажи только слово, она потом не отстанет с расспросами ещё месяц, если не больше. Будет одно и то же переспрашивать в мельчайших подробностях каждый день, только увидит меня в поле зрения. Ах да, ещё главное забыла, будет просить его показать и дёргать каждый раз меня за руку, когда более-менее симпатичный парень зайдёт в библиотеку, и задолбит вопросами, а не он ли это. Да ещё и нотации впридачу станет читать, что я лохушка такая, растерялась и парня не склеила, раз нечаянно подвернулся. Никак не угомонится, всё пытается мою личную жизнь наладить, неугомонный мой, солнечный огонёк.

Всё это живо представив, я решила умолчать об этом странном и незначительном эпизоде. Зачем об этом говорить, если это было один раз и больше я его никогда не увижу. Волнуюсь так, как будто не постояли минуту рядом, а на свидание сходили, как минимум.

– Извини, Оксан, мне стало там плохо, ты же видела сколько там сегодня было народу, плюс жара и духота. Ты же знаешь о моих проблемах с вегетососудистой дистонией, я буквально стала задыхаться и срочно побежала глотнуть свежего воздуха.

В принципе, я даже сейчас не врала, а говорила чистую правду о своём самочувствии, а реальные причины моего состояния я просто умолчала.

– Ну вот блин невезуха, не могло тебе плохо после еды стать, теперь до вечера голодная будешь, а там сегодня такой салат под шубой был, минтай зажаристый в кляре, рис с подливой и твои любимые корзиночки с белковым кремом и вареной сгущёнкой, вот…! – вздохнула она реально переживая за мой пустой желудок, который, видимо, понял, что кормить его сегодня не будут, и, наконец-то, угомонился.

– Ну спасибо, милая, – усмехнулась я на её железобетонные доводы, хотя я знала, что она не со зла это сказала. Бывает ляпнет первое, что придёт на ум, не задумываясь. Желудок мой пожалела, а вот голову забыла, у кого что в приоритете, видимо, а о том, как Оксана любила вкусно поесть, знали все.

– Ты же знаешь, я не в смысле, что прям плохо, конечно, ну ты меня поняла, короче, – начала она осознавать, что сказала, но на лице не было и тени раскаяния, только улыбка до ушей. – И это… корзиночки я тебе все же принесла….

Когда Оксана смеялась, немного двигала носиком, от чего конопушки на носу, как будто начинали пританцовывать и прыгали вверх-вниз, что человеку, который это видит, невозможно было не улыбнуться ей в ответ. Оксана очень добрый человечек, с нелёгкой судьбой. Семья у неё была, в отличие от меня, и муж был, и сын, но она не была счастлива в браке. Оказалось, что она скрывала даже от меня истинное положение дел в своей семье и уже как несколько месяцев воспитывает сына одна. Я вспомнила наш недавний разговор.

– Оксан, я не пойму, почему ты последнее время какая-то нервная? Почему дома печку сама топишь? – спросила я её сразу, как она проговорилась на этот счёт.

Что-то она скрывала и отводила глаза, когда я и задавала прямые вопросы. Часто, часто за последнее время я ловила её на этом и заподозрила неладное. Да и внутренне она изменилась, и я это чувствовала. Что она скрывает? В чём стесняется признаться? Я задавала эти вопросы ей не один раз, и однажды плотину её прорвало, и она всё рассказала. Видимо, не может человек всегда в себе всё держать, рано или поздно ему хочется хоть с кем-то поделиться своей бедой.

– Ты же знаешь, я – могила, никто от меня никогда не узнает подробности, хоть пытай! – пылко заверяла я её, хотя этого и не требовалось, она и так меня знала. Мы всегда горой друг за друга и прикрываем наши тылы в случае чего.

– Одна я опять, Ромка мой в СИЗО, под следствием уже как два месяца киснет, скоро суд…., – громко выдохнула Оксана, снимая тайный груз со своих плеч.

Выглядела она сейчас так, как будто из неё всю жизнь высосали, постарев лет на пять не меньше.

– Денег не хватает нам со Стёпкой, адвокат, плюс ему передачки ношу, – еле сдерживая слёзы, она продолжила. – Вот представь, Ника, приходим мы с сыном вечером после детского сада домой, а там ледник, как на улице. Ты же знаешь, дом у нас на земле, углём и дровами топим, холод такой, что зуб на зуб не попадает. Пока я за дровами и углём хожу, ребёнок даже куртку и шапку не снимает. Представь себе, пока затоплю, пока дом согреется уже часов восемь вечера, а утром ни свет, ни заря всё то же самое и так каждый день. В выходные полегче, конечно, мы дома, но в рабочие дни – это катастрофа. Хожу слёзы глотаю, а что сделать могу, да ничего!

– Оксана, – обняла я её и прижала к себе пока она плакала на моем плече, – давай я вам со Стёпкой буду помогать, хоть сколько смогу, соглашайся, прошу тебя?

Оксана была очень гордая и уговорить эту упёртую, твердолобую девушку будет непросто, но я решила попробовать хоть на что-то её уговорить

– Нет! – ожидаемо отказалась она от моего предложения. – Ты сама вон крутишься, как белка в колесе, еле концы с концами сводишь, ещё мама у тебя болеет, тебе не разорваться на всех.

– Тогда не откажи в помощи для Стёпки хотя бы. Я знаю, что он сладенькое любит, – заигрывающим голоском приманивала я её согласится хоть на эту малость в виде сладостей для любителя вкусняшек. – По-любому сейчас на этом экономишь, а ребёнок без сладкого сидит.

– Да не переживай, есть варенье стал есть от безысходности, а с хлебом только наяривать успевает и сладко и сытно, вот и весь десерт. Хорошо летом наварила, теперь пригодилось как раз кстати, – успокоилась она, вытирая слёзы.

Кожа на лице покраснела и немного припухли веки. Видимо, ревет она часто последнее время. Рома, её муж, уже сидевший, как она радовалась что он вышел и опять двадцать пять. Парень он был хороший, добрый, рукастый, но капитально не везучий ни в чём. Я не решалась задать самый главный вопрос, сейчас миг откровений и Оксана может поделиться, не факт, что завтра она будет так же открыта, как сегодня, надо воспользоваться её откровенностью и узнать всё от и до.

– Скажи, куда он вляпался на этот раз? Опять по глупости? – просто была уверена я в этом, потому что этот парень и мухи никогда не обидит, но все шишки на него, потому что наивный и безотказный поэтому и вляпывался всегда в неприятности.

– Не поверишь, Ник, вступился за девушку, которую бил на улице её муж. Все шли мимо, делая вид, что не видят. Она уже на земле лежала он её ногами пинал. Ромка не выдержал, да и не смог бы, даже если бы захотел, ты же знаешь. Подошёл к нему и просто сказал, чтобы тот прекратил, а хахаль её был сильно пьян, но и Ромка тоже слегка выпивши. Ему это боком на следствии и вылезло…. Тот кинулся на него, а мой не растерялся и вломил ему следом, да неудачно, проломил тому черепушку. Ты же знаешь моего мужа, у него кулачище ого-го какие, а силы немерено, вот и не рассчитал силу, за что и поплатился…. А эта, на Ромку кинулась с кулаками сразу на сторону мужа встала, вот и помогай людям после такого, он её убивает, а как её изверга тронули, проклинает, кричит на всю улицу, помощи просит… Где тут справедливость, Вероничка? – вновь зарыдала она, уронив голову на руки, которые лежали на столе.

И зачем я спросила, дура такая, гладила я по голове её, утешая, и шептала, что всё наладится.

– Сколько сидеть ему, Оксан?

– Год, если срок в изоляторе зачтут, как адвокат обещает, в конце зимы вернётся…, сил моих больше нет… Почему он такой несчастливый, сплошные тридцать три несчастья! Добрый, хороший, отзывчивый, людям помогает, бывает последнее отдаст. То ли развестись с ним? – перестала реветь она, серьезно обдумывая этот вариант. – Нет, Ника, не смогу, люблю же его проклятого. Ох, как люблю! Сын по нему знаешь, как тоскует? Каждый день спрашивает, где папка, а что я ему скажу, правду? Разве можно ребёнку четырёх лет такое говорить? Вот и вру ему, говорю, что уехал на север деньги зарабатывать. Потом вернётся из тюрьмы, ещё и с работой проблемы начнутся. Никто не хочет брать в работники бывшего уголовника. Он и после первой отсидки еле устроился, знакомый взял, потому что знает его как человека, а так все вышвыривали за забор, как прокажённого, а причины, которые его привели в тюрьму, никого не волнуют!

Я слушала и не перебивала, а я ещё думала мне непросто, вот у кого полный армагеддон. Оксана очень сильная, и я уверена выдержит. Теперь я всё знаю и буду поддерживать, как смогу.

– Я тебе самое главное не рассказала, этот парень, которому он голову проломил ещё компенсацию потребовал за умышленное нанесение вреда его здоровью. Слава Богу, адвокат договорился с ним на подъемную для меня сумму. Помнишь, сбережения у нас были на чёрный день, вот и отдала я всё до копейки, ещё и добавляла, кредит на это взяла, вот теперь с каждой зарплаты рассчитываюсь….

Слов у меня не было, а что тут скажешь. Жизнь штука непредсказуемая и не знаешь, где тебя ждёт беда, правильно говорят «от тюрьмы и от сумы не зарекайся». Я улыбнулась, прогоняя грустные воспоминания.

– Давай сюда вкусняшки, огромное спасибо тебе и вот возьми, – протянула я ей банкноту, явно превышающую стоимость пирожных в разы. – И не смей возвращать остаток, Стёпке от меня гостиниц купишь.

Она на удивление молча согласилась, грустно улыбнувшись. Я проглотила корзинки в один присест и только успела доживать, как над нашими головами раздался грозный голос нашей «королевы».

– И что сидим? Обед закончился, вам особое приглашение нужно?

Мы сразу отреагировали, одновременно подняли свои головы вверх и тут же наткнулись на ехидный взгляд Марины, которая, как грозная туча, нависла над нами.

– Немедленно пошли работать, обед уже десять минут, как закончился. Читатели сами себя будут обслуживать что ли или мне к заведующей сходить? – с угрозой в голосе трещала она.

Мы удивились, что она ещё этого не сделала и не сходила с жалобами. Обычно она даже к нам не подходит, а сразу бежит по любому поводу к Галине Михайловне лично.

– Ты сходишь, не сомневаюсь! – не осталась в долгу Оксана. – И приврёшь ещё с три короба!

В библиотеке был полностью женский коллектив, такое как обычно говорят «змеиное гнездо». Оксана была боевая девчонка и никому никогда спуску не давала, даже Марине. Язвила в ответ, да так, что отбивала всякую охоту с ней вообще связываться. Марину особенно она брила во все места, ставила её на место с особой регулярностью, потому что она всегда лезла не в своё дело. Подслушивала, следила за нами и доносила потом начальству.

Я не могла так, как Оксана шуметь и отвечать грубостью на грубость, поэтому молча встала и поплелась работать. Энергии не было, быстрее бы конец рабочего дня. История Оксаны потрясла меня до глубины души, и я до самого вечера забыла о том, что случилось утром и днём. Но я даже представить себе не могла, что меня ждёт в ближайшем будущем, а о том к лучшему или к худшему произошли эти события, рассудит время….